Не допущу

      Никогда в жизни, я не допущу к тебе тех похотливых сук. Они не имеют права трогать тебя, мой кошерный мальчик. Именно мой, не их. Мой, мой, мой!       Недавно с тобой флиртовала та милая девушка из школьных болельщиц. Новенькая. Как же её звали? Вот именно Кайл, не важно как её звали. Важно лишь то, что она — потенциальная соперница. Её нужно устранить немедленно!       Мой милый, рыжий деспод, заигрывающий с блондиночкой на розовых шпильках. Какая же она шлюха, Кайл. Твой член не должен быть в такой грязной потаскухе. Я этого не допущу…       Говоря на чистоту, я никогда не видел такого яркого цвета, как помада той самой суки со стрижкой. Он прожигает мне глаза, Кайл! Я готов быть слепым, лишь бы эти твари не подходили к тебе. Но тебе хорошо. Ты меняешь этих девушек как перчатки, говоря: «—Прости Аделин, для меня ты друг, ничего больше. Надеюсь это не сильно тебя расстраивает?», «— Ох, Челси, я не думаю, что мы сможем стать кем-то более значимым друг для друга. Оставим всё так как есть.»       И о черт тебя за ногу, Кайл, я прекрасно знаю почему ты их бросаешь. Прекрасно знаю чей член ты усердно сосёшь ночью. Прекрасно знаю кого ты просишь рвать твои замечательные, великолепные кудри. Прекрасно знаю под кем ты скулишь и молишь брать тебя до того момента, пока ты не кончишь на голубую простынь, что поменяла твоя ебанутая мамашка.       Но даже при таком раскладе, я ревную тебя безумно, яростно, дико. Разумеется я не боюсь, что ты меня бросишь. Наоборот, ты должен бояться. Тем не менее, один взгляд на твой очередной диалог с брюнеткой в мини-юбке, которая клитор с горем пополам прикрывает, мне хочется выть и уебать её об твой же шкафчик. Да так сильно, чтобы кровь не смывалась годами и ты помнил всегда, что будет если ты оставишь Эрика Теодор Картмана без своих прекрасных глаз, волос, запаха. Твоих тонких рук, которыми ты выполняешь грязные делишки на отлично. Твоих мягких стоп, которые я готов вылизывать сутками. Твоей прекрасной задницы и души, которой у тебя разумеется нет, ты же рыжий.       Но а пока, мы сидим всей «бандой» у костра в старом мусорном баке. Стэн и Кенни совершенно не обращают своего драгоценного внимания на нас. Первый бухой в хлам и абсолютно ничего не соображает, второй под какими-нибудь дешёвыми колёсами, дешевле твоей мамки. Боже, она та ещё сука. Некошерное животное из Джерси.       Обнимать тебя так, чтобы ломались кости — это и есть моё счастье. Твоё тоже, не смей даже врать. Кайл, я знаю что тебе нравится, когда такая массивная тушка как я обнимаю тебя. Тебе все равно не скрыть блестящие от выпитого пива глаза и красные щёки, образовавшиеся совершенно не от жара костра.       — Я не допущу того, чтобы какая-нибудь шваль трогала тебя, обнимала тебя, целовала ночью. Я лично всем вырву руки и отрежу язык, кто посмеет присвоить тебя, себе. И конечно, это будет на твоих глазах, Кайл. Ты — мой единственный, неповторимый, уёбищный жид, которого я так сильно боготворю. Цени это, Бровловски.       — Какой же ты психопат, Эрик!       — Именно поэтому, ты готов душу продать за меня. Ты точно такой же, Ка-а-ел…