Adoption

      Кай с теплотой вспоминает те времена, когда Ллойд был «мелким» и кривился каждый раз, когда его так называли.       Тогда было проще. Значительно.       За Ллойдом на самом деле было не так сложно присматривать. В силу времени, что Гармадон провёл в интернате для плохишей, он научился развлекать себя сам, проведя много времени отдельно от сформировавших компаний, ни в одну из которых его не взяли. Ллойд был не против провести время за чтением комиксов либо игрой в видеоигры. Правда, всё-же намного интереснее ему было проводить время с кем-то. На это тоже повлиял интернат и одиночество. Он едва был надоедливым ребёнком. Создающим кучу проблем - да, но не надоедливым. Было достаточно строго сказать, чтобы он не лез сейчас и не мешал взрослым заниматься своими «взрослыми делами». Он понимал это, но всё равно обижался, хотя прощал Ллойд быстро, для этого было достаточно предложить новый выпуск или сыграть вместе. Ну или, в особо тяжелых случаях, приходилось раскошеливаться на сладости.       Но в целом, Ллойд оказался достаточно понимающим ребёнком.       Вспоминая об этом, Кай жалеет, что постоянно халтурил, забивая на свои обязанности и чаще старался откупиться от ребёнка.       Когда Ллойд вырос всё стало… в разы сложнее.       Он сильно изменился. В первую очередь физически.       Ллойд стал выше, не критично, но почти на несколько десяток сантиметров точно. Тело больше не походило на детское, даже на подростковое едва смахивало. Подтянутый, стройный и с нежной кожей, ещё даже не покрытой рубцами от ран, оставленными многочисленными боями. Уже даже Кай успел обзавестись парочкой. О коже Ллойда Смит думал, как о чистой. Думал постоянно.       Ещё Ллойд поменялся внутренне, что было более заметно.       Он достаточно резко стал менее наивен и более серьёзен. С первого взгляда было понятно, что больше его не подкупишь сладостями. Ллойд даже перестал читать комиксы! Как же был шокирован Кай, когда мелкий (это останется с ними навсегда, он-то уж позаботиться об этом) отказался от последнего выпуска своей любимой линейки.       Также, Смит пожалел, что о многих вещах не поговорил с Ллойдом тогда, в его детстве, потому что многие убеждения перекочевали в его «взрослую жизнь».       Но это выяснилось позже. Уже после нескольких сражений и первых ранений. Уже после того, как мысли о коже Ллойда переросли в навязчивые, не покидающие голову почти круглые сутки.       Уже после того, как Кай осознал свою небольшую проблему с влюблённостью в друга.       У самого Кая никогда не было проблем с восприятием собственной ориентации. Ему нравились и парни и девушки, в этом не было ничего страшного. Все стадии принятия Смиту удалось проскочить, останавливаясь на последней.       Влюблённость в Ллойда по началу протекала спокойно. Кай не считал её чем-то плохим, да и не смог бы. Он даже говорил об этом с Нией, самым близким человеком, который всегда поддерживал его. Девушка никак не удивилась, сказав, что наконец-то её братик встретил хорошего парня, а не очередного мудака. Ния явно намекала на не взаимную влюблённость Кая в школе.       Смит даже разработал тактику, по заполучению сердца Ллойда. Только вот, проблемы возникли на первом же этапе.       Разнюхивание. Кай не хотел бы наступить снова на эти грабли, что все попытки понравится человеку были напрасными просто потому что ему не нравятся парни. Он-то сможет это пережить, но тратить время впустую тоже не хочется.       Одним утром, когда на кухне остались они вдвоем, допивая чай, Кай показательно залип в телефон, после чего вскинул брови, сказал:       — Актёр, из адаптации твоего любимого комикса совершил каминг-аут.       Ллойд молчит несколько секунд, прежде чем немного неловко спросил:       — А каминг-ат это…?       — Каминг-аут, Ллойд, — хихикнув, поправил Кай, — признался в нетрадиционной ориентации.       Лицо мелкого мгновенно меняется. На нём больше не отображается сонное непонимание, теперь там… отвращение.       — А мне ведь нравился этот фильм, — пренебрежительно отвечает Ллойд и фыркает.       Кай откровенно выпал с реакции Ллойда.       — В каком это смысле «нравился»? Что изменилось?       Ллойд кривит губы.       — Не знаю. Просто не собираюсь поддерживать что-то, где есть они.       То, как брезгливо Ллойд выделяет последнее слово заставляет и Кая возмутиться. Он бы прямо сейчас высказал ему о том, что неправильно отказываться от долгой любви к чему-то только из-за личных дел актёра. Кай бы сказал всё как есть, объяснил бы почему такая позиция неправильна, если бы не сигнал тревоги. Им пришлось тут же забыть об разногласии и побежать в бой, оставив чай недопитым, а разногласие появившимся между ними. На какое-то время пришлось забыть о мнениях, чтобы сосредоточиться на миссии и не подставить ни себя, ни других членов команды и уж тем более мирных жителей.       Разговор происходит спустя почти неделю, когда преступники были повержены и отправлены под трибунал, откуда — прямиком в тюрьму на пожизненный срок. Они могли бы поговорить раньше, чего так хотел бы сам Кай, изъевший себя мыслями, но на первом месте была необходимость защитить невинных людей, помочь пострадавшим и лечение собственных травм. Только потом можно заниматься личными драмами. Смит не понимает откуда в Ллойде (в Ллойде, защитнике всех и вся, в Ллойде, человеке с самым чистым сердцем, в Ллойде, в том самом мелком, которого можно было подкупить каплей внимания) неприязнь к кому-то. Повезло, что обошлось без самобичевания. Кай чуял, а может хотел верить, что всё это — неспроста, что есть у блондина какая-то причина так выражаться, но на самом деле он так не считает. Он был уверен, что если бы среди пострадавших горожан оказался гей, Ллойд бы всё равно рискнул жизнью, чтобы спасти его. Да и от самого Кая он бы никогда не отказался из-за этого, но то, что он мог бы отдаться от него, замкнуться — пугало Смита.       Кай заходит в комнату со стуком. Ллойд уже готовился ко сну. Сегодня был насыщенный и морально выматывающий день, особенно выступление на открытие фонда помощи пострадавшим. Ниндзя действовали достаточно оперативно, чтобы террористический акт прошёл без человеческих жертв, но многие пострадавшие всё равно оказались в затруднённом положении.       Ллойд был рад компании друга и с удовольствием юркнул в его объятия. Без какого либо контекста. Так повелось с детства, что Ллойд, очевидно недополучивший внимания родителей, был очень тактильным и с радостью шёл на контакт, а Каю только в радость вот так сидеть с ним.       — Слушай, Ллойд, я тут хотел поговорить кое о чём, — начинает Кай достаточно серьёзным голосом, чтобы Ллойд напрягся.       — О чём?       — О гомосексуализме.              Ллойд забавно хмурится, смотря с непониманием.       — А что о нём говорить-то?       — Я, ну, не совсем понял твою позицию. Хотел просто уточнить: почему они тебе не нравятся? — напрямую спрашивает Кай       — А почему должны? — просто отвечает Ллойд, как будто это совершенно правильная позиция. — Это не правильно.       — С чего ты взял это?       — А, ну… — тянет Ллойд. Он не может подобрать слов, по нему видно, прямо на лице написано, что нет никаких аргументов в пользу своих слов. — Так, ну, не должно быть, понимаешь? Пара всегда состоит из парня и девушки. Всё.       — Да? И кто тебе это сказал?       — Никто. Я сам пришёл к этому.       Ллойд тяжело сглатывает, отводя взгляд в право. Что-то вспоминает. Ага! Кай на правильном пути в своих попытках докопаться до истины.       Неожиданно, горячую голову посещает идея и он, хватаясь за неё, аккуратно спрашивает.       — Это… что-то связанное с интернатом, да?       Ллойд вздрагивает. Похоже, Кай угадал.       — Там никто, если честно, к ним нормально не обращался, но это не важно. Что ты вообще пристал с этим?       Действительно. Вот оно.       Кай знает, что Ллойду было не легко в интернате и это определённо один из самых худших периодов его жизни, который сильно отразился на нём. Очевидно, что дети там не были просвещены на тему гомосексуализма и делали выводы сами, на фоне собственных предупреждений.       Но что-то подсказывало, что это далеко не всё и есть что-то ещё, что не даёт Ллойду покоя.       Как же Кай жалел, что пренебрегал своими обязанностями и никогда не говорил с Ллойдом на эту тему раньше.       — Просто интересно. Ты вроде не тот человек, который оставит кого-то в горящем здании только потому что тот — гей.       — Что ты говоришь, Кай? Я определённо никому не желаю смерти, мне просто неприятны такие. Это разные вещи.       — Но я же тебе не неприятен?       Воцаряется молчание.       Ллойд отодвигается от Кая, не то, чтобы намеренно, а для того, чтобы посмотреть на его лицо, пытаясь понять шутит тот или нет.       Огненный ниндзя полностью серьёзен.       — Ты…?       — Да. Мне нравятся и парни и девушки. Я не скрывал это и думал, что ты знаешь. Все знают.       Ллойд хмурится снова, выражая что-то совсем странное на лице. Наверное, в его голове полный беспорядок.       Ради Кая он бы точно рискнул всем, не только жизнь. Но он ведь никогда не был ему неприятен, он никогда не испытывал к нему ничего негативного. Он ведь не может… Но Кай смотрит абсолютно серьёзно. Может.       — Я… мне надо подумать, ладно? Одному.       — О, конечно. Это нормально. Я просто хочу, чтобы ты знал это и в дальнейшем не было никаких недопониманий. — Он поднимается с кровати и идёт к двери, оборачиваясь перед тем, как закрыть её, окончательно оставив парня наедине со своими мыслями. — Скажи мне, когда будешь готов поговорить.       Кай страдает ещё несколько дней.       Ллойд ходит весь загруженный, максимально погружённый в свои мысли и с постным лицом. За эти несколько дней он постоянно находился в рассредоточённом состоянии, плохо ел и был просто ужасен на тренировках. Всему Ниндзяго крупно повезло, что за это время не появилось никаких угроз.       Сам Кай был не лучше. Он тоже много думал и переживал. Что если эти мысли у Ллойда так глубоко въелись в мозг, что предупреждения окажутся сильнее, чем привязанность к нему? Для любого, кто видел как они взаимодействуют, это показалось бы бредом. Им оно и являлось, но страх был сильнее.       Это было уже дело чести и принципов, убедить Ллойда в том, что его гомофобные взгляды неправильные. Если и не для себя, если у него и нет шансов, то определённо на благо всего человечества.       Так же, Кай беспокоился, что на самом деле Ллойд просто пытался замять всё и ни к какому-то диалогу он не готовился. Этот вариант хуже всего. При таком раскладе не будет никаких способов повлиять на него, если мелкий будет вечно бегать от него, как за эти дни.       Кай уже просто физически не сможет выжить без их объятий и совместного времяпровождения. Он и так успел истосковаться по Ллойду, его очаровательному звонкому смеху. Кай успел подумать чего он пытается добиться и решил, что он готов к тому, что зеленушка может оказаться гетеро. Да, это разобьёт ему сердце, но если он всё же добьётся от него переосмысления взглядов, то это уже будет победа и этого будет достаточно. В идеале, Кай хочет иметь шанс на отношения с ним. Он не ожидает, что Ллойд кинется ему на шею и расцелует. Лучшим вариантом будет знать, что у него есть шансы. Это было бы идеально.       Ллойд однажды вечером подходит к Каю, когда тот моет посуду после ужина. За это Смит и ненавидел четверги, день когда его очередь выполнять домашние дела.       — Я думаю, я готов к разговору, — говорит Ллойд.       — Прямо сейчас или после того, как я закончу?       — После.       И уходит, наверное, в свою комнату или к ребятам в гостиную.       Кай начинает тереть тарелки губкой активнее. Ужин закончился не так давно и перед ним всё ещё была гора посуды, так что с этим делом придётся разбираться ближайшие минут двадцать. Если остатки еды не успеют высохнуть, то это не вызовет никаких проблем. Разве что, противень займёт больше всего времени. Зато, Кай успеет морально подготовиться ко всем возможным исходам.       Он быстро вытирает руки об полотенце и быстрым шагом направляется сначала в гостиную, которая ближе. Там собрались почти все ниндзя, которые играли в видеоигру. Нужной светлой макушки там не оказалось и Кай, отказавшись присоединиться, идёт к комнате Ллойда.       Набрав полные лёгкие воздуха, он стучит и тут же толкает дверь в неизвестность.       Ллойд сидит на своей кровати, нервно ковыряя заусенец, но он застывает, когда Кай заходит и по обыкновению садиться рядом с ним.       — Ну и что ты там надумал? — Как можно менее взволнованно спрашивает Кай, пытаясь скрыть волнение в голосе. Уже неплохо, что Ллойд идёт на диалог, значит, не всё потеряно.       — Я, ну, в общем, — Ллойд тяжело вздыхает. Видно, как ему тяжело говорить об этом. — Ты натолкнул меня на мысли, что я, скорее всего, действительно облажался. Там, в интернате, меня часто называли… педиком. И другие неприятные вещи. Может, это сказалось на мне. Но ты был прав, я бы действительно не обратил внимание гей человек или нет, если бы он был в опасности, да и ты не стал мне противен. Это касается только меня.       Ллойд поднимает свои глаза, смотря теперь на Кая. И, ох, как же сильно в них плещется детская обида на всё происходящее тогда.       И другие неприятные вещи. Ллойд уже рассказывал о издевательствах, всегда вскользь, явно не желая говорить о подробностях, как и сейчас.       Он был ребёнком, брошенным родителями, подвергшимся издевательствам сверстников. Каю было жаль, что Ллойду пришлось пройти через это. Это было сострадание, которое вынуждало его прямо сейчас одарить его любовью с ног до головы, чтобы тот больше никогда не вспоминал о всех ужасах из прошлой жизни.       — Погоди, почему это касается только тебя?       — Они, ну знаешь, цеплялись к моей внешности. Я был низким и хилым. Они говорили, что я девчонка и прочее. А ещё… я действительно был педиком. Они узнали и…       Ллойд совсем сильно запинается и отрывает кусочек кожи от пальцев так сильно, что начинает бежать кровь. Он морщится. Кай инстинктивно берёт чужую ладонь в свою, чувствуя, как она подрагивает.       — Я понял, можешь не продолжать, — успокаивает Кай. Ллойд благодарно кивает. — Ты не педик. Тебе просто нравился мальчик, в этом нет ничего плохого, это-       — Нет, Кай, — перебивает Ллойд. — Это было плохо. Очень. Ты сейчас говоришь так, только потому что не знаешь, что было. Если бы я не был таким, то большинство вещей, что они творили, не было бы.       Кай молчит, не зная, что сказать. Он действительно не имеет понятия к чему это привело, но судя по тому, как резко тон Ллойда сменился, последствия были ужасными.       — Ллойд?       — Да?       — Мне жаль, что тебе пришлось это пройти. Это ужасно, но ты не виноват в том, что они издевались над тобой. Ты просто оказался в неправильном месте. Любовь никогда не будет чем-то плохим, будут люди, которые считают так.       — Возможно, — Ллойд ведёт плечами, уклончиво. — Наверное, я просто до сих пор боюсь, что это повторится, если я однажды снова влюблюсь.       — Нет, — твёрдо говорит Кай. — Я не позволю никому обижать тебя. Серьёзно, никто не посмеет больше издеваться над тобой из-за того, кто ты есть.       Ллойд наконец-то улыбается. Впервые за несколько дней. Той улыбкой, которую так сильно любит Кай, ради которой он готов на всё. — Обнимемся?       Мелкий, конечно же, соглашается.       В объятиях Кая он чувствует себя защищённым. И, совсем немного, самим собой.       — Кстати, Кай, я правда тебе нравлюсь?       Блять.       Сердце пропускает удар.       — Чт- откуда ты? Нет, то есть, с чего ты решил?       Ллойд хихикает, явно чувствуя себя комфортнее, чем немного ранее. Это успокаивает и Кая, но дрожь, появившаяся после вопроса, никуда не ушла.       — Мне Ния сказала. Ну, тоесть, я сам заподозрил и подошёл к ней посоветоваться.       Кай понимает, что отпираться бессмысленно. В голове он делает пометку обязательно поговорить с сестрой насчёт распространения его личной информации, которую он ей по глупости доверил.       — Да, нравишься.       — Я думал и над этим. Не могу ничего обещать сейчас, просто, я не такой бесстрашный, как пишут в журналах, но есть вероятность, что я тоже.       — Погоди-погоди-погоди, — тараторит Кай, отсраняя Ллойда за плечи, чтобы взглянуть в его лицо и понять, что Зелёный Ниндзя ему не врёт. — В смысле, ты тоже?       — Ой, всё, — смеётся Ллойд и отпихивает Кая, ещё и вдобавок бьёт его подушкой. — То и значит, что тоже.       На губах тут же появляется широкая счастливая улыбка, которую Кай не может спрятать. Да и зачем?       Всё ведь хорошо. Есть и будет. Он-то уж точно никому в обиду Ллойда не даст.