Графский ужин

      Утро началось через пять часов после того, как подростки заснули. Вся троица спала на разложенном диване, почти к друг другу не прикасаясь, ведь дома было очень жарко. Ира, лежащая между друзьями, как заснула на спине, сложив руки на груди, так и проснулась в том же положении. Ребята могут сколько угодно доказывать любому человеку, что у них такие же отношения, что и пару лет назад, но себе они этого никогда не докажут. Напряженность и неловкость из их общения, наверное, никогда не уйдёт.       Бабушка Антона, когда увидела Диму, тут же схватилась за сердце. Она начала говорить что-то о скорой и полиции, но парни смогли убедить женщину, что всё хорошо и никуда не надо звонить. Если бы было что-то серьезное, то в специальные службы позвонили бы ещё ночью. Завтракала троица в тишине, каждый думая о своём.       Антон думал об Арсении. Мозг любезно транслировал разные воспоминания из интимной жизни с вампиром. Парень даже залился краской, когда перед глазами появилось красное лицо Арсения с ярко-голубыми глазами, а в ушах прозвучал тихий стон. Когда тело любезно напомнило о приятных касаниях из прошлой жизни вдоль позвоночника, Шастун аж подавился оладьей.       Ира, думающая об Антоне, обеспокоенно подняла взгляд от тарелки с гречкой. Парень не вылезал из светлой головы уже очень долго. Ира правда пыталась переключиться, внушить себе, что ненавидит Антона, но ничего не получалось. Всё всегда сводилось к мыслям о том, как всё могло быть хорошо, если бы она не уехала в тот вечер. Чувство вины, затопившее легкие, не давало нормально дышать. Хотелось опрокинуть стол, подлететь к Антону, взять его за грудки и хорошенько встряхнуть, чтобы парень вспомнил их прошлое и захотел всё вернуть. Те теплые ночи, осторожные касания, долгие поцелуи. Кузнецова, встретившись взглядом с зелеными глазами, смущенно перевела своё внимание на молоко в стакане.       Дима, запивая гречку молоком, не мог перестать думать о предстоящем вечере. Раны саднили и болели, но не так сильно, как могли бы, благодаря крему Арсения. Позов понимал, что в этой деревне у него остался только краснеющий и бледнеющий Антон. Парень примерно понимал от каких мыслей может быть такая реакция Шастуна и эти мысли вряд ли были о будущей драке. Навязчивой мухой вокруг парня крутилось имя Серёжи. Вампир же явно может чем-то помочь! Отправить сюда каких-то своих знакомых, на крайний случай может приехать сам. Дима даже усмехается, понимая, какая эта последняя идея дурацкая. Древний вампир в облике статного мужчины будет драться с теми, кто ему в пра-триста-раз-внуки годятся.       Прощаются ребята смазано. Дима специально громко, чтобы антоновская бабушка услышала, предлагает друзьям погулять сегодня подольше. Антон и Ира, максимально плохо отыгрывая, соглашаются, добавляя, что это будет интересная ночь. Шастун отдаёт Позову остатки крема. Ира и Дима молча выходят со двора Шастунов.       Стоит подросткам скрыться за поворотом улицы, как в дверях дома материализуется бабушка с лейкой, говоря, что впереди много работы. Антон лишь кивает, не представляя, как должен пахать под солнцепеком после такого неспокойного сна.

***

      Антон крутил педали из последних сил. Бабушка отпустила внука лишь ближе к закату, весь день заставляя его бегать между грядок с разными поручениями. Надо было полить, прополоть, выкопать, собрать, убрать, отнести, принести, донести. Надо было успеть всё прежде, чем «ты опять исчезнешь у Димки». Бабушка даже не догадывалась, что Шастун исчезает далеко не у друга.       Часы на дисплее телефона показывали половину седьмого. Дима и Антон, ещё утром поймав момент, когда они остались наедине, договорились встретиться у клуба в 21:30, чтобы еще пару раз покурить перед дракой. Иру решено было не брать, ведь непонятно что она может выкинуть. Да и не женское это дело — на драки смотреть. Только вот парни не учли, что девушка знает время и место встречи, которые были назначены чужими мальчиками вчера.       Парень начал сбавлять скорость, когда увидел перед знакомым зелёным забором чужую машину. Большая черная «Тойота» с тонированными стеклами не внушала никакого доверия. Оставалось только надеяться, что за Арсением не приехали.       Сначала Антон от этой мысли даже улыбнулся, а затем, когда повторил её уже вслух, тут же слез с велосипеда, так и бросая его в какие-то кусты, а затем рванул в дом. Буквально за несколько секунд Шастун преодолевает расстояние от ворот до дома и врывается в прихожую. Перед ним появляется неизвестный мужчина, вышедший из гостинной. Антон бы не сказал, что этот незнакомец в коричневых штанах и белой водолазке похож на головореза. Обычный мужчина из соседнего подъезда — максимум. — Здравствуйте, — Кивает Антон, когда понимает, что Арсению никакой опасности не угрожает. — Привет, — Тонкие губы расплываются в хитрой улыбке, а карие глаза с интересом разглядывают высокого парня. — Ты бы так не бежал, я всё равно твоего Сенечку не уведу.       Антон растеряно хлопает глазами, сглатывает. Сеня? — Да я и не боюсь, что его кто-то уведёт, — Получается у Шастуна довольно неуверенно.       Незнакомец кажется знакомым. Антон не сразу, но понимает, что перед ним тоже вампир, но не может сообразить в какой из жизней видел этого уверенного мужчину с орлиным носом. — И правильно, — Деловито кивает тот, протягивая вперед ладонь. — Паша. Воля. — Добровольский?! — Чуть ли не вскрикивает Антон, удивленно глядя на протянутую ладонь.       Шастун отрывками помнит тридцатые годы прошлого века и почти в каждом отрывке фигурирует этот самый Павел. Учитель русского и литературы вечно предлагал сомнительные авантюры, шутил смешные шутки и всегда носил закрытую одежду, не позволяя к себе прикасаться. — Добровольский сгорел в танке на Курской дуге в сорок третьем, — Вампир руку не опускал, выжидая рукопожатия. — Теперь перед тобой полковник полиции Павел Алексеевич Воля, — Вампир немного задирает подбородок, чтобы придать важности своей персоне.       Шастун аккуратно пожимает холодную ладонь, не в состоянии переварить полученную информацию. Он даже не догадывался, что в педагогическом составе школы вампиром являлся не только Арсений. Паша слишком сильно сжимает тонкие пальцы неожиданно, тем самым вырывая из уст Антона сдавленное «ай». На секунду парню даже показалось, что вампир хочет сломать его пальцы.       Воля выглядит удивленным. Его брови ползут вверх, украшая лоб тонкими полосками морщин. Красные глаза, уставленные куда-то за Антона, не моргали, лишь зрачок расширился настолько, что почти закрыл радужку. Паша мычит, будто пытаясь что-то сказать, вновь сжимает пальцы нового знакомого. Теперь «ай» со стороны Антона получается уже громче.       На мычание и айканье из гостинной выходит хозяин дома. Антон ловит легкую улыбку на бледных губах и странное поведение нового-старого знакомого уходит куда-то на задний план. Арсений вопросительно смотрит на сцепленные руки, а затем, горько вздохнув, закатывает глаза. Попову явно известно о поведении Паши больше, чем Антону.       Странный ритуал продолжался еще около минуты. Паша ослабляет хватку, делает глубокий вдох, будто вынырнул из моря, отшатывается назад и ударяется в Арсения. — Ебать, — Почти одними губами произносит полицейский, проводя по лицу ладонью. — Ты как живешь вообще? — Хорошо, — Парень хлопает зелеными глазами, прижимая правую ладонь к груди. Она неприятно пульсировала. — А к чему вопрос? — Пашенька видит прошлое человека при касании, — Попов кладет руки на плечи Воли и начинает их разминать. — В основном это моменты, при котором адреналин в теле зашкаливал. Те самые воспоминания, которые хотелось бы забыть, проще говоря. Учитывая тот факт, что ты прожил не одну жизнь, воспоминаний у тебя явно достаточно.       В голове Антона будто складывается паззл, деталь для которого не хватало долгое время. Паша не не любил касания, а не хотел видеть секреты людей. С такой способностью только в полиции работать. Воля проморгался, покачал головой. — Крепись, — Паша протянул руку, чтобы похлопать юношу по плечу, но в последний момент передумал. — Ладно, голубки, я погнал, — Полицейский поправил челку и обошёл Шастуна, который немного испуганно посмотрел на вампира. — Да, Тошенька, я знаю про ваши отношения. Неужели это ты не помнишь?       Воля посмотрел на Попова и весело ему подмигнул. Арсений лишь снисходительно улыбнулся и прикрыл глаза. Антон задумался, перевел взгляд на дорогие кроссовки, которые надевал гость. Блеклая картинка, будто фотография, оставленная на подоконнике в летний день, мелькала в подсознании. Кажется, тогда тоже было жарко.       Майское солнце освещало зеленые парты, которые еще пахли порошком после недавней уборки. Последний звонок для школьников в этом учебном году прозвучал ровно три часа назад. В школе, как думали Арсений и Антон, остались только они. Именно эти ошибочные мысли обнадежили мужчин, подбили их не закрывать дверь в кабинет истории.       Целоваться у школьной доски было правильно и не правильно одновременно. Арсений, прижимающий Антона к коричневой поверхности меловой доски, хвалил сам себя, ведь додумался вымыть её так, что на спортивном костюме любовника не останется следов мела. Поцелуи были жадными, чуть ли не прощальными. Сухие ладони Антона всё норовили залезть под выглаженную белую рубашку коллеги, но Арсений мягко останавливал их, лишь сильнее разогревая азарт Шастуна. — Арсень, я тут подумал, — Фраза раздалась одновременно с грохотом двери о стену.       Всё застыло. Замолкли птицы за окном, занавески перестали реагировать на прикосновения теплого ветра. Антон и Арсений отстранились друг от друга тяжело дыша. У обоих не хватало смелости повернуть голову на вошедшего в кабинет гостя. Им обоим казалось, что если не смотреть на этого человека, то он исчезнет вместе с секретом, который сейчас лицезрел.       Но гость не исчез. Он лишь сделал шага назад, осмотрел зеленый коридор, вернулся в кабинет и аккуратно закрыл дверь, чтобы не издать еще большего шума. — Идиоты, — Сквозь зубы процедил Добровольский, буквально подлетая к учителям. — Вы совсем рехнулись? Могли еще на площади Декабристов так встать, чтобы точно получить путевку в санаторий!? — Паша ударил кулаком по доске рядом с лицом перепуганного Антона. Последний лишь поморщился и сглотнул. — А если бы в кабинет зашел не я, а Тинатин Гивиевна?       Арсений тяжело вздохнул, прикрыл глаза. Эта их новая директриса, просившая даже во внеучебное время называть себя по имени отчеству, с первых дней не понравилась доброй половине педагогического состава школы. Несмотря на красивые черты лица и яркую улыбку, доверия женщина не вызывала. Все были уверены в том, что эта барышня сможет сделать всё что угодно, лишь бы выделиться перед Партией и доказать, что пост директора она заняла не просто так. — Тина бы вас под ручку до милиции довела! — Учитель русского продолжал возмущения, совершенно не снижая напор.       Антон буквально ощущал, как его сердце на адреналине пытается пробить грудную клетку. Он и представлять не хотел будущее, которое им сейчас пророчил Паша. Понятно было одно — со статьей подобного характера из тюрьмы Шастун бы не вышел. А если бы вышел, то долго не прожил с отвратительными воспоминаниями. Арсений же, наконец-то сделавший шаг назад, сложил руки на груди и повернул голову в сторону окна. — А ты… не поведёшь нас? — Очень тихо, будто боясь услышать положительный ответ, спросил Антон.       Теперь удар по доске пришелся ладонью. От громкого шлепка Шастун дёрнулся и поёжился. Из-за стресса Антон будто вновь стал старшеклассником, которого отчитывал классный руководитель перед всей школой. — Я похож на того, кто будет доносить на своих друзей? — Теперь злость Паши зацепилась за недоверие со стороны коллеги.       Антон отрицательно помотал головой. Добровольский еще несколько секунд посмотрел на чужое, совсем юношеское лицо, затем тоже сделал несколько шагов назад, поясницей упираясь в опустевший учительский стол. — Что будем делать? — Арсений посмотрел на Пашу спокойным взглядом. — Вещи собирать и уходить, — Пожал плечами учитель русского. — Или ты у Тоши спрашивал? Уж извольте не посвящать меня в свои житейские подробности. Поцелуя уже хватило, — Добровольский неоднозначно махнул рукой.       Птицы за окном снова защебетали, а майский ветер донёс до присутствующих в кабинете запах черемухи. — Помню, — Неуверенно кивнул Антон, собравший воспоминаний почти по крупицам. — Но не помню чем всё закончилось, — Парень поднял глаза на лицо Паши. — Да ничем, — Полицейский пожал плечами. — Я объяснил вам, что мне всё равно, а потом мы пошли в местную кафешку праздновать окончание учебного года. — Жесть, — Выдохнул Шастун под тихое хихиканье Арсения.

***

— Знаешь, — Антон поднял голову с плеча вампира. — Ты слишком спокойно отреагировал на наше разоблачение в тот день.       Арсений взял пульт и сделал потише выпуск какого-то юмористического шоу, название которого он не помнил. — Просто нас не первый раз заставали за такими… вещами, — Легко ответил Попов, ловя взгляд зеленых глаз. — К тому же я был уверен в том, что Паша просто побесится и успокоится. Максимум, что мы могли ожидать от него в будущем — тупые шутки.       Антон понимающе кивнул и опустил голову, чтобы видеть замок из переплетенных пальцев. Губы будто чувствовали фантомные прикосновения. Шастун прикусил нижнюю губу, сильнее сжал холодные пальцы. С того дня, как Антон узнал о своем прошлом и признал чувства к Арсению (которые могли быть навязаны ему предками, но парень старался об этом не думать), они, вроде как, начали встречаться. Хотя как такого официального предложения с никакой стороны не последовало. Просто начались блуждающие касания, легкие поцелуи во все открытые части тела и долгие объятия. Просто холодные голубые глаза становились на оттенок теплее, когда видели Антона. — Почему ты не целуешь меня? — Антон с вызовом смотрит в те самые теплые глаза, которые изумленно несколько раз моргают: — Что? — Почему ты не целуешь меня? — Ты хочешь? — Арсений звучал так, будто Антон не поцелуй предлагал, а тяжелые наркотики.       Пыл Шастуна поутих. Он вновь прикусил губу, шумно вздохнул. Замок из пальцев пришлось разомкнуть, чтобы протереть потные ладошки о джинсы. Размытый взгляд как-то сам упал на яркую рекламу стирального порошка. Холодные пальцы на подбородке заставили вернуть всё внимание только на собеседника. Арсений, вопросительно выгнув бровь, смотрел то на антоновские губы, то в его глаза. — Тебе нужно разрешение? — От волнения голос немного сдавал позиции. — Да, — Кивает Арсений.       Антон набирает в легкие воздух, чтобы смело выдать согласие, пока желание близости сильнее, чем смущение, но его прерывает звонок будильника на телефоне. Надо выдвигаться, если он не хочет опоздать на стрелку. Вместо желанного разрешения Шастуну пришлось выдать немного поникшее: — Мне пора.

***

      Оставлять велосипед не хотелось. Ощущая его под собой, Антон будто находился в безопасности. Будто он едет домой к бабушке, а не на драку. Однако вместо уютного дома парня встретил закрытый клуб, без подсветки кажущийся заброшенным. Каменное двухэтажное здание, являвшееся пережитками более великой страны, в ночных сумерках не внушало никакого доверия. На крыльце отчетливо выделялась чья-то фигура с красным огоньком в руках. Подойдя ближе, Антон различил сгорбленного Позова и несколько окурков под его ногами. Не нужно было быть супер-детективом, чтобы понять, что нервы лучшего друга на пределе.       Жестом поздоровавшись, Дима протянул Антону пачку сигарет. Взяв одну, Шастун зажал её губами и достал зажигалку. Курили в тишине. Предстоящее событие даже вытеснило из кудрявой головы все размышления об Арсении. Лишь бы не сломать себе ничего.       Поле встретило юношей пустым спокойствием. По правую руку находились заброшенные конюшни, а по левую — лес, в котором, где-то в глубине, сейчас находился Арсений.       А ближе к полю, спрятавшись за кустами дикой малины, притаилась Ира. Она не стала напрашиваться на поход с мальчиками, но и в стороне остаться не могла. Кожа с губ была уже съедена, а весь пустырник в доме выпит. Когда на горизонте появились два желтых огонька, девушка напряглась и затаила дыхание. Место, которое выбрала Ирина, можно было смело назвать первым рядом. Парни находились довольно близко, а из-за ночной тишины можно было услышать их тихий разговор. Правда разобрать слова было уже труднее. — Юная барышня, а что Вы забыли в лесу в столь позднее время? — Мужской голос прямо над ухом заставил Кузнецову подскочить на месте.       Если бы ладонь в кожаной перчатке не закрыла её рот, то на крик сбежались бы даже жители самых дальних краёв деревни. — Тише, спокойно, полиция, — Поспешил заверить девушку Паша, пока она окончательно не впала в панику.       Ответом послужило недоверительное мычание и отчаянная попытка освободиться из сильной мужской хватки. — Я Вас отпущу, если обещаете мне не кричать, — Пообещал Воля, делая хватку поперек живота дрыгающейся особы немного слабее.       Ира поняла, что надо слушать незнакомца. Лишь бы не получить нож в бок. Сглотнув, Ирина несколько раз кивнула. Паша отпустил её под тихое «умница». Воля достал из заднего кармана джинс своё удостоверение и показал его Ире. В темноте была видна лишь красная корочка, но этого было достаточно, чтобы успокоить Ирину окончательно. — Что Вы тут делаете? — Прошептала вопрос девушка, пытаясь держать в поле зрения Антона, Диму и подъезжающие жигули, безвкусно обклеенные разноцветными наклейками. — Мой друг сказал, что этим двоим, — Паша кивнул в сторону поля. — Может понадобится помощь. — Я такого не говорил, — Второй голос, раздавшийся уже с левой стороны, вновь стал причиной испуга Иры. — Я сказал, что им эта помощь не помешает. — Боже, — Голос Кузнецовой дрожал ни чуть не меньше, чем она. — Кто вы такие? — Можно просто Арсений, — Хмыкнул второй мужчина, наблюдая за тем, как начинается разборка. — Для Антона и Димы я хороший знакомый. — Ага, — Поддакнул полицейский, решив, не вдаваться в подробности. — Меня, кстати, Паша зовут. — Ира, — Немного спокойнее ответила девушка, заправив прядь светлых волос за ухо.       И никто не обратил внимание на то, с каким презрением на неё посмотрел Арсений.       Когда оглушающие жигули ослепили их фарами, Антон понял, что боится. Из машины вывалилось пять человек, а водитель, оставшийся за рулем, сдал немного назад и развернулся так, чтобы свет падал на старые конюшни. — Ну че, фраера, драться будем? — Самый смелый, чуть ниже Антона и с лысой головой, сплюнул себе под ноги. — Вы же тут для этого, — От того шуганного Димы, который встретил Шастуна на крыльце, не осталось и следа. — Реально борзый, — Выдал кто-то из толпы, ткнув первого незнакомца в плечо. — Гриш, давай добавим ему.       По толпе прокатился неприятный гогот, от которого и зрители, и участники стрелки, поморщились. — Не лезь, Сань, — Высказался третий участник сомнительной группировки с кучей татуировок сомнительного качества. — Извиняться будем, не? — Гриша убрал руки в карманы старенькой олимпийки и сделал шаг вперед. — За то, что заступился за подругу? — Позов лишь изогнул бровь. — Она те чё, сеструха? — Саня немного подпрыгнул вперед при вопросе. — Или тёлка твоя?       Ира неосознанно сделала маленький шаг назад. Слышать всё это было неприятно, а вспоминать влажные руки на своих бедрах ещё хуже. Паша, увидевший изменение в настроении спутницы, лишь сочувствующе посмотрел на неё, а затем на второго вампира. Арсений же, не испытывающий к потенциальной сопернице никакой симпатии, всё равно не мог спокойно смотреть на её испуганные глаза. Почему-то сейчас он вспомнил окровавленную Оксану в порванной одежде. Ира ведь могла оказаться на её месте. Не найдя лучшего решения, Арсений успокаивающе приобнял Ирину. Хорошо, что он додумался принять горячий душ до выхода, чтобы тело было хоть немного теплым. Тихий всхлип со стороны Кузнецовой подтвердил, что принятое решение было правильным. — Нет, — Спокойно отвечает Дима. — Тогда хули полез? — Гриша теперь сплюнул прямо на кеду Позова. — Не высовывался, был бы целочкой, — Обладатель обильных татуировок вновь запустил по толпе смешки. — Бить будешь или так и проболтаем до утра? — Антон перенявший показушное спокойствие друга, тоже решил высказаться. — Ща, пять сек, — Гриша прощелкал пальцами и размял шею.       Заревел мотор старого мотоцикла «Урал» откуда-то со стороны конюшен. Вся толпа, кроме Гриши, повернулась на звук и начала одобрительно свистеть. Антон неосознанно попятился и потянул за собой Диму.       Лихач на мотоцикле вылетел на поляну на опасной скорости. Обогнув собрание по кругу, водитель остановился ровно между группировкой и Антоном с Димой. Пахло бензином и табаком. Антону водитель показался до ужаса знакомым, но в темноте и поднятой пыли его сложно было разглядеть. — Я уже думал, что вы закончили, — Презрительно бросил водитель мотоцикла, осмотрев своих подопечных. — А они ещё на ногах стоят. — Да мы тебя ждали, — Гриша звучал уже не так уверенно. — Сам уже не справляешься? — На лице обладателя мотоцикла явно появилась ухмылка. — Ладно, че там у нас?       Подъехавший парень слез с транспорта и застыл. Антон протер лицо руками, чтобы понять, что у него не галлюцинации. — Макар? — Шаст?       Вопросы прозвучали одновременно. Толпа переглянулась между собой, а Дима надел очки, чтобы получше рассмотреть знакомого. Он убрал их в карман на груди рубашки еще у клуба, на случай, если драка начнется неожиданно. — Ебать, Поз, ты тоже тут, — Макар добродушно рассмеялся и протянул правую руку.       Антон и Дима, находясь в состоянии, мягко говоря, шока, лишь молча пожали протянутую ладонь. — Ты какими судьбами тут? — Антон пришел в себя первым. — Да вон, крышую тут соседней деревней, — Горделиво заявил Илья. — А вы? — На стрелку пришли, — Дима пожал плечами.       Макаров подошел ближе, рассматривая лицо Позова. Он заметил синяк на его скуле и разбитую губу. — Бля, Поз, сори, — Прозвучало это так виновато, будто это Макаров разукрасил лицо будущего медика. — Если б я знал, что это вы, а не какие-нибудь додики… — Всё окей, — Отмахнулся Дима, поправив очки. — Кости целы и ладно. — Так, — Илья обернулся к своим подопечным уже без улыбки. — В жигуль и не высовываться. — Но Макар, — Начал сопротивляться Саня, однако был прерван: — Быстро. Ща перетру с кентами и домой поедем, расслабьтесь.       Группировка, явно разочарованная отсутствием крови и мордобоя, тихо переговариваясь, двинулась к белым жигулям. Гриша, садясь в машину последним, еще несколько секунд посмотрел на троицу, а затем, что-то пробубнив, тоже скрылся в салоне машины. — Что случилось-то? — В секунду Илья перестал быть раздолбаем, превращаясь в обычного парня, каким его привыкли видеть Антон и Дима.       Антон учился с Ильей в одном институте. Макаров был на курс старше Шастуна, и в первый год обучения Антона заделался его «покровителем». Илья помогал адаптироваться, решал с Антоном волнующие его вопросы и часто звал попить пива и поесть чипсов. Раньше Антон и не замечал, что Макаров может быть не только веселым товарищем, но и довольно грубым лидером. Илья и Дима познакомились немного позже, когда Антон предложил Макарову провести вечер в его квартире. С тех пор ребята собирались каждую пятницу дома у Антона и Димы, пили алкоголь, ели фаст-фуд и играли в приставку. — Гриша вчера до Иры домогался, я заступился, меня отпиздили, забили мне стрелку, — Объяснил Дима. — Дебич, — Выругался Макар, а затем, переварив информацию, вопросительно посмотрел на Позова. — Так у тебя же Катька вроде, не? Что за Ира вообще?       С Катей Илья тоже был знаком. В несколько последних весенних вечеров они собирались вчетвером. — Она моя бывшая, — Шастун поправил челку, звякнув кольцами. — Меня вчера с ними не было, поэтому заступился Поз. — Понял, — Кивнул Илья, почесал щетину на подбородке. — Поговорю я с этими оболтусами, больше в вашей деревне не появятся.       Антон с облегчением выдохнул, Дима вымученно улыбнулся. — Спасибо, — Поз протянул руку, которую Макар весело пожал. — Никогда не думал, что ты лидер подобной группы, — Антон неодобрительно посмотрел на жигули. — Всякое в жизни бывает, — Туманно ответил Илья, тоже посмотрев на машину. — Ты никогда об этом не говорил, — Позов достал пачку сигарет и, открыв её, протянул вперед, предлагая угоститься собеседникам. — Вы и не спрашивали, — Резонно ответил Илья, вытаскивая сигарету из пачки. Он прикурил её от диминой зажигалки и довольно зажмурился. — Ладно, я погнал, — Выпустил дым Макаров. — Погнали завтра на речку вечером? Я шашлыки намучу.       Антон с Димой переглянулись, молча уточняя у друг друга ответ. — Погнали, — Улыбнулся Шастун, стряхивая пепел с сигареты. — Тогда позвоню днём, — Кивнул им Макаров, седлая свой мотоцикл. — Бывайте!       Жигули тронулись вслед за мотоциклом. Ещё несколько минут ребята молча смотрели на удаляющийся транспорт прежде, чем окончательно успокоиться. Дима, отборно матерясь себе под нос, сел на зеленую траву. Антон успел потушить окурок носком кроссовка, прежде, чем в него с объятьями врезалась Ира. Девушка прижималась к грудной клетке Шастуна, шептала что-то о своих переживаниях и сильно сжимала руки за спиной парня.       Шастун же, медленно поглаживая Иру по спине через ткани майки, смотрел только на приближающегося Арсения. Значит, если бы драка и вправду началась, за них могли заступиться. Эта мысль, а ещё спокойная улыбка на желанных губах, грели душу. Антон краем глаза заметил, как Паша сел рядом слева от Димы, завязывая с Позовым диалог. — Ир, лучше Диму обними, всё-таки он твой герой, — Антону пришлось наклониться, чтобы сказать это подруге.       Девушка, отстранившись, недоверчиво посмотрела на Шастуна. Она явно хотела что-то сказать, выразить протест, но не стала. Лишь кивнула и отстранилась.       Арсений обнял Антона быстро, скорее по-дружески, но этого хватило, чтобы сердце вновь начало попытку выбраться из грудной клетки. Попов сел справа от Иры, которая положила голову на правое плечо Позова. Антон закончил их ряд, устроившись рядом с Арсением.       На душе стало спокойно. Звёздное небо привлекало к себе всё внимание, а тепло ночи обволакивало, будто успокаивало. Диалог ни о чем, доносящийся до антоновского слуха внушал только чувство умиротворения, а теплая ладонь, легшая на колено Шастуна, окончательно расслабила парня.       Антон впервые за долгое время чувствовал себя настолько довольным и счастливым.