то, что мы видим

— Почему именно так? Вода блестит в свете города, оранжевый и жёлтый рекламной таблички ярко отражаются бликами, река стоит, медленно на ветру поднимаются волны; отражения своего Рой не видит, но отражение моста — прекрасно — Ненавижу воду У Эда золотистые волосы, шрам через шею, руки с ногой нет, а в глазах сталь. Его отражения тоже не видно. Эд перевешивается через перила и впервые спрашивает почему Перед глазами у Роя кровь, оторванные пальцы и осколочные гранаты в руках солдат. Перед глазами взрывы, всполохи огня и холодные синие тела. Глаза Рой не закрывает, но даже с открытыми видит только это — Почему? Хороший правильный вопрос. Очень простой, до ужаса сложный Рой поднимает руку с перил и сгибает вверх-вниз несколько раз в запястье. Сейчас на нем нет перчаток, и круга, и крови тоже. Но каждый раз, когда Рой использует алхимию, ему кажется, что вместе с опаляющем лицо огнем, на него полетят кровавые брызги. Каждый щелчок пальцами означает, что кто-то больше не проснется. Каждое использование чертового круга означает, что кто-то умрёт — Потому что я не могу использовать алхимию, когда промокну Вода делает его бесполезным. Рой ненавидит быть бесполезным, ненавидит стоять в стороне и наблюдать, как кто-то отдает за него жизнь, ненавидит пытаться выбить искру, а получать отвратительное, выводящее из себя ничего Рой настолько это ненавидит, что иногда, приходится признать, он это обожает Если не можешь вызвать огонь, значит, ты никого не убьешь Эд поворачивает голову в сторону и щурит глаза на нем, но Рой продолжает смотреть лишь только на огненные отражения в воде. Если бы это было каким-нибудь зеркалом, показывающем истинное обличие, Рой уверен, он выглядел бы также — окутанный оранжево-желтыми всполохами пламени. В крови. Не по локоть, не по плечо, а с ног до головы — Здесь, потому что не хочешь даже иметь возможности использовать алхимию, когда будешь умирать? — Здесь, потому что хочу умереть без неё Мост между правым и левым берегом Ист-сити, единственный примечательный, именно на нём Рой впервые отчего-то понял, что кровь на его руках не смоется, даже стань он фюрером. Он не простит себя, и никто не простит его, и даже его дела и поступки никак не искупят его вину. Это не значит, что Рой отказывается от своей цели или вдруг теряет её. Это значит, что иногда Рой перестает понимать, куда он двигается и зачем, и тогда чертов мост между правым и левым берегом Ист-сити сам появляется перед его глазами Рой не хочет умирать, но иногда это кажется слишком заманчивым, и так не должно быть, но это реальность, которую не изменить Перед глазами у Роя человеческие тела и то, что от них остаётся. Он не видит больше ничего Эд тихо выдыхает и берет его за поднятую руку, опуская её обратно на перила — Да, ты виноват, Рой. Ты и сам это знаешь. Тебе не искупить это, не исправить, не забыть, но ты можешь сделать так, чтобы тем, кто будет жить после нас, не пришлось проходить через тоже самое. Можешь изменить страну, уклад, отношение людей. Рой, ты ведь сам этого хочешь. Это твоя цель, твоя мечта, я знаю, так почему ты здесь? Рой не усмехается, как обычно это делает. Не складывает руки в замок, в глазах его нет превосходства Он сжимает руку Эда в ответ, и их пальцы переплетаются. Эд продолжает смотреть, но Рой продолжает не видеть — Иногда я думаю, что всё равно не смогу всё изменить. Иногда это становится выше меня. Иногда…чёрт, Эд, я даже не вижу тебя сейчас Рой поворачивает голову Оранжево-желтая табличка перегорает, на несколько секунд мир вокруг вдруг пропадает, и Эд замирает на месте Рой поворачивает голову и из его глаз текут слёзы — Понимаешь? Я не вижу тебя. Я вижу всё, что было там, в Ишваре. Я вижу мертвых детей, я вижу кровь, вижу огонь, взрывы, вижу, как люди кричат, бегут, как от них остаются лишь кровавые ошметки. Но я не вижу тебя. И иногда я не могу это преодолеть Эд поднимает вторую руку с перил и кладет её на щеку мужчины. Металл холодит даже через перчатки и грузом ощущается на лице, а Эд стирает слёзы и крепче сжимает пальцы в замке Вокруг все ещё много смерти и огня, и Рой несколько раз моргает, но видение не пропадает. Никогда не пропадает с первого раза, и он никогда бы не признался, но чаще всего это его пугает. Ведь если оно не пропадает, оно кажется настоящим, а оказаться там снова это последнее, чего Рой хотел бы. В пустыне, среди окровавленных трупов, подорванных домов и собственных кошмаров — Заткни свой мозг и слушай меня, — вдруг пробивается сквозь его мысли голос Эда, и он толкает Роя на себя, неожиданно обхватывая одной рукой за талию, обнимая. И Рой не может вспомнить, обнимал ли его Эд вообще так раньше. Так, как будто хочет защитить — Что ты сейчас слышишь? Скажи всё, что слышишь Рой выдыхает, сжимая Эда в ответных объятиях. Пытается абстрагироваться от того, что видит, и концентрируется на звуках вокруг — Шум машин справа, музыка ларька Джо с мороженым — Так, ага, что ещё? — Велосипедист. Эм, твоё дыхание? Ветер, гудки. Пароход — Слышишь ещё с левого берега музыкантов? — А, да, слишком тихо — Всё может быть, старичок, — уголки губ Роя чуть приподнимаются, и он знает, что Эд тоже смеётся сейчас — Фасолина Эд хмыкает. Конечно, он ниже, но уже не настолько, чтобы люди вокруг называли его мелким и пренебрежительно к нему относились. Это не значит, что иногда Рой в шутку всё ещё не называет его так — Фасолина, фасолина, бла-бла-бла. Теперь, давай, что ты чувствуешь? Ну то есть ощущаешь Рой задумывается и вновь, всего на миг, секунду, оказывается там, но этого всё равно достаточно, чтобы остаться. И вокруг много песка, взрывов и глаза слепит. И чувствует он огонь на своих пальцах, кровь на руках, сажу на лице, а отвечает: — Тебя. Ветер в волосах. Твою куртку. Не знаю, ничего больше, — Эд кивает ему в плечо, проходясь пальцами по запястью, а затем глухо, как будто очнувшись от каких-то мыслей, поспешно говорит: — А я вот чувствую, что у тебя рука отмерзла. Брр Рой тепло усмехается, чувствуя, как Эд засовывает их сплетённые в замок пальцы в карман своего плаща. И, впервые за последние несколько минут, видит перед собой слабые очертания улицы и пряди золотистых волос — Так, а чувствуешь какие-нибудь запахи? — Сальсу. Много сальсы. И кофе — Надо будет сходить в тот ресторанчик — Да, надо будет как-нибудь Рой закрывает глаза, когда Эд вдруг чуть отстраняется, вновь кладя руку на его щёку — А теперь, ты можешь что-нибудь попробовать? — Только если мы сейчас пойдем есть мексиканскую еду. Или мороженое Джо — Или пить кофе — Или пить ко… Эд целует его быстрее, чем Рой заканчивает предложение. Его губы теплые и сухие, с маленькими ранками от нервных покусываний, и как обычно оторваться от них невозможно Когда Рой открывает глаза он видит мост и улицу, следующую за ним. Уже не видит оранжево-желтую табличку в отражении и всё ещё не видит их двоих. Рядом проезжают машины, где-то вдалеке играют музыканты, а рука Эда мягко поглаживает его щёку, и весь он продолжает прижиматься к Рою в объятиях — Надеюсь, что ты видишь меня. И видишь то, что происходит сейчас, а не то, что происходило когда-то давно. Я знаю, что ты это не контролируешь, но ты должен продолжать пытаться, ладно? Потому что никто не должен забывать о настоящем, Рой. И прошлое не должно тащить нас мертвым грузом. Иначе мы не построим будущее — Я не могу постоянно справляться с этим самостоятельно. Я хочу, но не могу — Тогда зови меня. Рой, только попроси, и я помогу. Когда это станет выше тебя, когда вновь захочешь пойти сюда, когда перестанешь видеть настоящее. Просто приди ко мне, хорошо? Рой переводит свой взгляд на Эда и видит в его глазах огонь. Не тот, что вызывает в нём желание окунуться и не всплыть, не тот, что убивает. И пускай его сердце не пропускает удар, не бьётся бешено, дыхание не сбивается, но внутри все сжимается от всепоглощающего тепла и любви, и Рой чувствует, что готов отдать Эду всё, потому что знает — он примет и отдаст даже большее У Эда золотистые волосы. У него огонь в глазах, шрам через шею и нет руки с ногой. Он родной до дрожи — Хорошо И Рою кажется, впервые, всего на мгновение, что, возможно, он сможет с этим справиться