Это правда?

— Ха... Ха-ха! — игриво, с ноткой усталости, проговорил рыжеволосый, прикрывая глаза, нуждающиеся в отдыхе. Стоило ему коснуться земли, как его тело полностью обмякло, растаяло на ней, после изнуряющей, но такой освежающий и приятной тренировки с товарищем. Не зря всё же этот предвестник увязался за путешественником. Казалось, что каждый раз, когда когда эти напарники скрещивают свои мечи, они сливаются в одно целое. Они прекрасно знают ход и действия друг друга, знают, чем закончится каждая совершающаяся ими битва, знают буквально всё о друг друге во время боя. И конечно же все их бои заканчиваются дружеской беседой... в которых Тарталья нередко пропускал разные намёки Итэру, на что белокурый лишь усмехался и устало смотрел на звёздное небо, в котором он находил все больше и больше разных созвездий. Итэр, в начале знакомства со своим новым путником, сказать честно, немного побаивался его, ведь... он ведь предвестник фатуи. И не какой-нибудь, а самый сильный из предвестников. Рыжеволосый уже раз обманул блондина, из-за чего второй, путешествуя с ним, не ослабляет свою бдительность даже ночью, ведь ты никогда не знаешь, что ожидать от своего врага. Но всё же Итэр не мог понять... И почему же он принял Тарталью в свою группу? Зачем? Ведь в нём столько минусов, которые так портят его имидж перед белокурым, так почему... Он не знал. А возможно и знал, но не хотел признавать. И вот снова. Снова эти явные намёки Тартальи, которые Итэр наверняка совсем скоро забудет. Оба лежат на песке в усталом бреду, наслаждаясь тишиной и эстетикой ночных пейзажей Облачного моря. — Какая романтичная атмосфера, тебе не кажется? — снова лукавит рыжий, приподнимаясь на локтях и пододвигается к своему товарищу, чтобы было лучше разглядеть всего его : уставшее, умиротворённое, спокойное лицо, медленно, умеренно вздымающуюся грудь, золотые большие глаза, которые так неотрывно смотрят в небо, будто белокурый надеется на то, что сможет там разглядеть свою сестру, на небрежно, но так красиво и эстетично лежащую светлую косу путешественника... Тарталья не мог перестать смотреть на него. В его голове сейчас столько мыслей, которые он так хочет озвучить или даже воплотить их в реальность, но он боится спугнуть Итэра. Ведь он так долго пытался получить обратно то доверие светловолосого, он не собирается его снова рушить своими чувствами, возможно фальшивыми. — Товарищ, — продолжил он, пытаясь обратить на себя внимание и немного наклоняясь вперёд в сторону путешественника. Но тот в свою очередь молчит и никак не реагирует, лишь моргает, давая понять собеседнику, что он не уснул и уж точно не умер. — обрати на меня внимание, товарищ~ — ласково проговорил рыжий, подобно лисе, пробирающаяся к своей жертве, и приблизился уже вплотную к белокурому, беря аккуратно его маленькую измученную ладошку в свою. Итэр только тогда посмотрел на Тарталью, но после чуть ахнул, то ли от испуга, то ли от... смущения? В глазах Чайлда горела искорка, которую, казалось, раньше никогда не было. По крайней мере блондин мог с уверенностью сказать, что никогда не замечал её раньше... Может он и засмущался, но отводить взгляд не стал, ему очень нравился этот... нежный?.. да, определенно нежный взгляд Тартальи. Итэр будто бы чувствовал, что этот взор, устремлённый на него, принадлежит только ему. Ему это нравилось. — Эм... Аякс?.. — будто бы пытаясь отвлечь от транса, проговорил блондин, аккуратно пытаясь вернуть свою руку на прежнее место. Но Тарталья настойчиво держал её в своей, после убирая эту ненужную и надоедливую перчатку, которая скрывала такую красивую, эстетичную, изящную даже можно сказать, руку, что можно было сказать, будто эта рука принадлежит девушке, но это всё тот же парень, что лежит с обескураженным лицом и будто бы просит всем своим взглядом у Аякса отчёты его действиям. Второй лишь улыбнулся, а после приблизил уже не сопротивляющуюся ручку Итэра к своим слегка обветренным губам, накрывая запястье белокурого мягким, нежным и таким чувственным поцелуем. Итэр на эти довольно милые, подметил блондин, действия приподнялся на локтях и прижался спиной к ближайшему валуну, всё время не отрывно всматриваясь в глаза собеседника, пытаясь найти в них ложь. Но у него не получается найти то, чего на данный момент нет. Тарталья не отпускает руку блондина, нежно придерживая её в своей и поглаживая большим пальцем. Он продолжал улыбаться, совмещая это с продолжительными поцелуями, которые Чайлд оставлял с запястья и прямо до начала топа мальчишки. Все эти поцелуи, адресованные самому Итэру, Тарталья делал с бесконечной нежностью, и даже кажется с тихим довольным мурчанием. Хитрый лис подобрался к мальчику слишком близко, заставляя второго вздрогнуть от неожиданности и прелестного чувства горячего дыхания, которое так обжигает бледную незащищённую кожу щеки... Вторую руку рыжий аккуратно переместил на мягкие волосы блондина, начиная перебирать каждый волосок на его макушке головы. Эти действия окончательно одурманили мальчишку до такой степени, что он сам незаметными движениями головы ластился к руке рыжего. Чайлд, конечно же, эти движения заметил и не оставил без должного внимания : его плавные движения перебирания волосков сменились на нежные поглаживания головы путешественника. После, его рука медленно спускалась по затылку, пробираясь к маленькому красному ушку Итэра и начиная немного поглаживать мочку его уха, наблюдая за довольными ответами со стороны мальчика. Тарталья медленно перемещает свою слегка шершавую руку на нежную красноватую щёку Итэра. — ты прав, — внезапно прошептал мальчик, потянув свои руки к шее парня, сразу заключая их в замок. — очень романтичная атмосфера... — последнее, что прошептал Итэр, сразу двигаясь навстречу всем торсом к своему собеседнику, после погружая его в минутную эйфорию. Поцелуй такой невинный, простой, детский, что даже страшно, что же будет дальше... Итэр чувствует, как чужая большая ладонь перебирается на его почти дрожащую талию, заключая в самых нежных и крепких объятиях. В рот мальчика аккуратно врывается, раздвигая мягкие губки, проникает скользящий язык предвестника, сразу заполняя почти всё пространство собой. Итэр не мог ничего выдать в ответ, кроме как протяжного возбуждённого вздоха. Его руки мягко, иногда срываясь на грубые срывы, скользили, перемещались по голове рыжего, но тоже так же несдержанно обнимая его, будто бы белокурый ждал этого больше всего. Поцелуй был долгий, настойчивый, но в то же время аккуратный, нежный и любящий . Его обрывает Тарталья, который, казалось, сейчас заплачет, что очень навряд ли, если блондин его не обнимет и не позволит сделать все, что вздумается. И Итэр, будто бы прочитав мысли собеседника, не задумываясь, обнимает его, позволяя голове Аякса прижаться к левой стороне своей груди. Рыжий слышит. Он прекрасно слышит сердцебиение мальчика, ритм которого совсем скоро превысит нормы. С каждым неряшливым, но нежным движением головы Аякса, заставляет блондина содрагаться, он сам не понимает, почему сейчас позволяет этому рыжему лгуну себя обнимать, почему позволяет ему такие нежности, почему его сердцебиение ускоряется с каждой секундой проведенной с Аяксом, ведь у них были не такие отношения... В голове Итэра летало очень много вопросов, ответы которых он явно не найдет, но он решил, что позволит им уйти на второй план, и так же позволит чувствам и желаниям взять верх над разумом. Белокурый нежно гладил Аякса по голове, тихонько чмокнув в макушку. Он перебирал волнистые волосы, немного играясь, немного ероша. Вскоре Тарталья поднял нежный взгляд на мальчика, на что тот не стал противиться и тоже ответил таким же не менее теплым взором. — Ты ведь не против?.. — тихо, на грани слышимости, проговорил Тарталья, снова приближаясь к манящим губам собеседника. Он очень надеялся, что все, что сейчас происходит - это правда, что в один момент он не проснется... Рыжий медленно поднес обе свои руки друг к другу, сразу ущипывая себя дважды. Он ловит на себе не понимающий взгляд Итэра, который был настолько прелестным и забавным, что заставляет Тарталью залиться мягким негромким хохотом, утыкаясь лицом в плечо блондина, который в свою очередь неловко отвёл взгляд в сторону. Аякс издал последний вздох, всё так же упираясь головой об сильное и надёжное плечо товарища... а может уже и не просто товарища.