honey blood

вампиры – дети евы, бессмертные существа, которых тяжело отличить от людей, но которые опасны настолько, что современное общество предпочитает лишний раз не заикаться об их существовании, уже не говоря о том, чтобы добровольно заглядывать на так званные вампирские улочки, ведь еще никому не удавалось вернуться оттуда живым. там не действуют законы человеческого мира, и вершат правосудие высшие вампиры, для которых человеческая жизнь ничего не стоит. в южной корее вампиры проживают небольшой диаспорой, которая имеет своего представителя, писанные законы и высшие касты. представители вампирской расы в сеуле ведут свое личное дело в сфере обслуживания граждан высших чинов, а их дети обучаются на ровных условиях с простолюдинами, ведь до восемнадцати лет у них не так развиты обоняние, сверхсилы, и нет сильной жажды человеческой крови, они с легкостью могут утолить голод кровью животных. чонвону с детства внушали, что вампиры – опасные существа, их надо опасаться и избегать, ведь они всегда идут на поводу собственных инстинктов. ян всегда внимательно слушал, положительно кивал на вопрос «ты все понял?», а уже за закрытой дверью своей комнаты на планшете гуглил фильмы о вампирах. уже к восемнадцати годам он знал наизусть все части «сумерок», любил пересматривать «интервью с вампиром» и обожал субботними вечерами включать на повтор «мрачные тени», впитывая в себя всевозможные детали, которые помогут ему отличить вампира от простого человека. также на книжных полках парня можно было заметить небольшую коллекцию книг об этих удивительных существах, начиная от классики «дракула» и заканчивая культовой историей истребительницы вампиров баффи. в младшей школе, каждый новый учебный год знакомясь с новым классом, мальчик не стеснялся у каждого спросить не вампир ли он; незаметно заглянуть человеку в рот, пока тот обедал, в надежде увидеть там что-то похожее на клыки. часто, конечно, он получал за это от родителей, которым звонили со школы, ведь эти самые дети жаловались классному руководителю на странного одноклассника, но его это не останавливало. в средней школе он стал чаще проводить время в библиотеках, так как начитался разных форумов об интересах вампиров, где в топе первое место как раз занимала библиотека. старушка-библиотекарша уже знала наизусть все его любимые книги, за каким столом возле окна ян предпочитает сидеть и даже несколько раз угощала конфетами. чонвон же продолжал выискивать, наблюдать за всеми и изучать. а в старшей школе, раздобыв фальшивые документы, ян начал посещать разные интересные заведения со своим совершеннолетним другом детства – ли хисыном, который помешательства друга не понимал, но самого отпускать его в сомнительные места было страшно. однажды младший так развесил уши, что вампир не только лапши на них навешал, так еще и чуть не лишил жизни. в общем, мягко говоря, чонвон был помешан на вампирах и каждую ночь перед сном представлял, как одним днем в темноте его спальни джей (который сто процентов вампир, ян готов поклясться и поставить на это все свои деньги и книжную коллекцию) вонзает свои острые клыки в его шею, при этом сильно и властно сжимая в ладонях его талию. вам, наверное, интересно, с чего это вдруг чонвон так уверен в собственных предположениях? ответ до банального прост. однажды, столкнувшись в школьном коридоре со старшим, ян умудрился руками облапать чужую грудь и – о чудо! – он не ощутил биения сердца. поразмышляв об этом парочку ночей, внимательно понаблюдав за паком в школе и отметив, что тот предпочитает пропускать обеды, он пришел к выводу, что пак чонсон – вампир. но, я думаю, вам куда интересней, почему чонвон представляет себе сцену с укусом именно с чужими венозными руками на собственной талии, а не, например, обычный дружеский укус, чтобы угомонить чонвонов интерес. так случилось, что, поступив в старшую школу, чонвон записался в литературный клуб и тем самым попал в компанию старшеклассников, с которыми быстро сдружился и начал проводить время и вне кружка. пак чонсон был одним из этих старшеклассников. джей привлек внимание чонвона сразу же. с первого взгляда. молочная кожа, выразительные черные глаза, острая линия скул и играющая на губах самодовольная улыбка. ян тогда впервые умудрился забыть о своей жизненной цели, полностью зациклившись на новом знакомом, который был до безумия красив и притягателен. чонвона тянуло к чонсону, как магнитом. хотелось круглые сутки слушать его бархатный с еле заметной хрипотцой голос; смотреть в темные омуты глаз; вдыхать полные легкие аромата сладкой корицы, да и чертовски сильно хотелось прикоснутся везде, провести пальцами по ярко выделяющимся венам на руках и полностью раствориться в нем. но спустя месяц пелена первой влюбленности сошла с глаз, и младший снова вспомнил о своей главной цели – найти вампира. впервые прикоснувшись к чонсону, ян отметил, что температура его тела значительно ниже его, хотя холодные руки можно списать на минусовую температуру. позже ему удалось заглянуть в чонсонов рот, и клыков там не наблюдалось. на обед пак не ходил, предпочитал покупать кофе в буфете; после школы он сразу же уезжал домой, а уговорить его прогуляться было чем-то невозможным, да и прикасаться к себе он тоже не позволял, ссылаясь на то, что не тактильный. все это наталкивало чонвона на те самые мысли. однажды младший, запутавшийся уже во всех своих догадках, напрямую спросил у друга, вампир ли он. ответ был ожидаемый. неловкая улыбка и не совсем уверенное «нет». спустя два года в общей компании чонвону так и не удалось вывести джея на чистую воду, а томящие, спрятанные чувства продолжали расцветать. чонвон дурел не только из-за своей нездоровой помешанности на сверхъестественных существах, но еще и из-за глупой искренней влюбленности и осознания, что они никогда не будут вместе. даже несмотря на то, что чонсон временами вел себя так, будто и сам что-то чувствует по отношению к младшему. он быстро запомнил, что чонвон любит фруктовый чай и печенье с цедрой апельсина, а сам он пахнет нежным хлопком, да так, что голова кружится, стоит яну сесть рядом, но понимал, что младшего в нем скорее всего привлекает его истинная сущность, о которой чонвон точно не знает, но догадывается. поговорить на этот счет никто из них, конечно же, не собирался, ведь удобней наблюдать издалека и ночами не спать из-за надоедливых мыслей. но чонвон бы был не чонвон, если бы, не пролистав не один десяток страниц на любимом вампирском форуме, не прочитал, что вампиры умеют скрывать клыки, а проявиться они могут не только по желанию самого вампира, но и, если сильно нажать большими пальцами на десну. поэтому, дождавшись субботы и попрощавшись с отголосками здравого смысла, чонвон заявился в гости к чонсону, который в десять утра еще спал. - доброе утречко! – пропел ян, без приглашения врываясь в чужую квартиру. к счастью, пак жил один. – я принес твой любимый кофе. - лучше бы ты позвонил, - бурчит старший, полностью игнорируя свой помятый после сна вид. – но за кофе все-таки спасибо. чонвон мягко улыбнулся в ответ и таки замер посреди коридора, впившись взглядом в чонсоново лицо. взгляд кошачьих глаз заинтересованно осмотрел еле заметные морщинки возле глаз, очертил чужие пухлые губы (ян понятия не имел как он пальцами заберется в чужой рот, но не попробовав он точно не уйдет), а затем наткнувшись на такой же ответный взгляд, неожиданно ринулся в гостиную, ярко краснея щеками. - позволь поинтересоваться причиной твоего визита? – направляясь следом, интересуется пак с удовольствием попивая свежий кофе. – я, конечно, всегда рад гостям, но не в субботнее утро. чонвон замялся на минуту, судорожно пытаясь придумать ответ, но все слова вылетели из головы, а раньше придумать причину ему не хватило ума. мысленно чертыхнувшись и влепив себе пощечину, ян потер переносицу и остановился рядом с диваном. - ты можешь присесть? внезапно возникший немой вопрос в чонсоновых глазах заставил младшего почувствовать себя еще большим идиотом. идиотом, который не собирается отступать. поставив стакан с кофе на журнальный столик, пак поудобней сел на мягком диване и заинтересованно посмотрел на друга, который продолжал переминаться с одной ноги на другую, кусая губы. возникшая неловкая пауза ощущалась настойчивым звоном в ушах и спертым воздухом, ян, спросив себя, стоит ли оно того, подошел ближе и оставил свой стакан рядом с чужим. старший все это время особо внимательно наблюдал за парнем, дышал через раз и пальцы рук сжимал в кулаки. в ноздри еще в дверном проеме ударил уже такой родной аромат хлопка, который прекрасно сочетался со сладким естественным ароматом чонвоновой кожи. во рту в ту же секунду начала обильно выделяться слюна, а голова несколько закружилась. пак впервые ощутил такой дурманящий аромат чонвона чуть больше года назад, когда ему исполнилось восемнадцать, и с тех пор он истерически боялся оставаться с ним наедине, потому что тот пах настолько вкусно, что желание вонзить клыки в красивую тонкую шею с каждой секундой возрастало в геометрической прогрессии. но виду он все-таки не подал и в надежде избежать лишних проблем, все-таки впустил друга. замешкавшись всего на пару секунд, ян с былой уверенностью перекинул одну из ног через чонсоновы бедра, и еще через секунды три уже оседлал их. резко встретившись взглядами и осознав все происходящее, чонсон сразу же ощутил, как к щекам прилила кровь, окрашивая их в такой редкий малиновый румянец, а руки невольно вцепились в чужую талию, слабо пытаясь отодвинуть друга. чужой аромат казалось проник уже не только в легкие, но и под кожу, паку становилось настолько дурно, что держать себя в руках было в разы тяжелее, еще и вес чонвонового тела ощущается так приятно и многообещающе. - слезь с меня, - с трудом на выдохе просит старший. но ян в ответ улыбнулся как-то заговорщически и прильнул еще ближе, горячими ладонями обнимая его лицо. чужой потерянный недоуменный взгляд вызвал у младшего малопонятный ураган всевозможных эмоций, но отступать уже было некуда. - прошу, хен, посиди тихонько. чонсон все-таки пытается отстраниться, столкнуть младшего со своих бедер, ведь терпение на исходе, изо рта вот-вот начнет тонкими ручейками стекать слюна, как у голодной псины, увидевшей косточку, а про тот беспорядок, который творится в его домашних шортах, чонсон предпочитает даже не думать. но чонвон слишком упертый и озабоченный своей идеей. чужое тело слабо дрожит, ян предпочитает игнорировать этот факт, и пока друг пытается как-то возразить, продолжая болтыхаться под ним, он успевает большими пальцами пробраться под верхнюю пухлую губу. и тут время как будто останавливается. недоумение в чужий глазах сменяется шоком, а с уст младшего вырывается нервный смешок. при этом всем подушечки его больших пальцев зачем-то поглаживают десну. - к-какого черта? - мне нужно узнать правду… и тут чонвон неожиданно нащупывает маленькие выпуклости на чужих деснах и пользуясь ошарашенным состоянием друга, с силой давит на них и уже через несколько секунд теряет дар речи. чонсоновы темные глаза вдруг вспыхивают кроваво-красным, пальцы так сильно впиваются в его талию, что изо рта младшего вырывается какой-то плаксивый звук, а один из его соскользнувших пальцев плотно сжат чужими зубами. ровные, острые и безупречно белые клыки открылись яну во всей красе и тот только хлопает ресницами, завороженно рассматривая. пак в это время дышит загнанно, так, будто кто-то стискивает легкие, а все предохранители срывает. чонвона хочется испробовать во всех смыслах до белых вспышек перед глазами. в глазах темнеет, на задворках сознания что-то орет о неправильности и о том, как сильно он пожалеет об этом в будущем, но животное желание укусить, попробовать на вкус, выпить до последней капли заглушает всякие здравые мысли. еще и ян такой обворожительно красивый, вкусно пахнущий и со съехавшей с худого плеча большой футболкой. его тело будто зовет чонсона, приглашает к трапезе. чонсон идет на поводу собственных желаний и инстинктов, только не кусает, кончиком носа ведет по чонвоновому оголенному плечу, вдыхает полные легкие крышесносного аромата его тела и пытается утихомирить бушующий океан внутри себя. но все отправляется к чертям собачьим, когда чонвон рвано выдыхает, неосознанно скользит по бедрам еще ближе и подставляется, шепча короткое «укуси». бог видел, пак пытался сопротивляться. притянув его максимально близко и с силой сжав по-девичьи узкую чонвонову талию, старший решил не медлить и с мыслями о своей слабости сперва лизнул кожу шеи языком. на вкус она была точно такой же, как и на запах. нежная и сладкая, все вкусовые рецепторы парня, если бы могли, то взвыли бы от наслаждения. младший в сильных и таких желанных руках крупно дрожал, не соображал, только повторял как мантру нескончаемое «укуси» и елозил на чонсоновых бедрах, только сильнее разжигая огонь внутри второго. а чонсон слишком слаб, чтобы отказывать этому несносному мальчишке, да и себе он отказать тоже не может. острые клыки царапают нежную кожу, чонвон, потерявший связь с реальностью, тихонько хнычет в предвкушении и дрожащие пальцы запускает в чужие мягкие волосы, сжимая их у корней. еще несколько мгновений томящего ожидания и чонсоновы клыки впились в тонкую кожу, а сладковатая с еле ощутимым металлическим привкусом кровь брызнула в рот старшего. чонвон издал короткий вскрик, а пак невольно простонал в его шею, наслаждаясь. все длилось недолго, может, секунд десять от силы, но ян за это время ощутил столько, сколько за все года жизни не испытывал. вся жизнь буквально промелькнула перед глазами, на лбу выступила испарина, тело начало пробирать мелкими мурашками, а разноцветные пятна перед глазами и распространяющаяся по телу легкость отключали мозг. младший в чонсоновых руках чувствовал себя безвольной куклой. желанной безвольной куклой. с большим трудом отстранившись, напоследок зализывая две маленькие точки на его шее, чонсон глубоко и часто дышал ртом. на языке все еще чувствовался вкус чонвоновой крови, голова кружилась. пак чувствовал себя так, будто только что был благословлен. желудок был полным, порхающие бабочки щекотали органы, а кончики пальцев приятно покалывали. в итоге обессиленный младший рухнул ему на плечо, а большие холодные ладони от талии скользнули выше, длинными пальцами любовно поглаживая содрогающееся тело. чонвон казался до невозможности крошечным, его хотелось зацеловать до смерти и стиснуть в объятиях так сильно, чтобы он остался в них навсегда. - т-твою мать, - еле-еле подал голос тот. - как себя чувствуешь? - классно, - ян неожиданно засмеялся ему в шею, тем самым щекоча кожу теплым дыханием. – моя мечта наконец-то исполнилась. услышанное почему-то задело, но пак снова же решил не подавать виду. они просидели в приятной тишине по ощущениям больше часа. чонвон все это время продолжал сидеть на чонсоновых бедрах, только худые руки из последних сил смог закинуть на плечи парня, чтобы обнять. он так и утыкался своим носом в его шею, наслаждаясь неописуемой легкостью во всем теле. старший тоже наслаждался чужим присутствием. думать о том, как все произошедшее может повлиять на их дружбу не хотелось от слова совсем. на мозги сейчас сильнее давило не чувство сожаления из-за того, что не смог остановить себя, а дикое возбуждение, которое даже не думало стихать, ведь младший то и делал, что елозил на его бедрах, задевая давно вставший член, который мечтал выбраться из тисков. пак пытался утихомирить его, сжимал в ладонях его бедра, но чонвон на это отвечал только томными вздохами и ещё более активными виляниями. - чего ты добиваешься?.. - разве не понятно? – ян поднимает голову и смотрит с уже знакомой заговорщической улыбочкой. – я хочу продолжения, хен. старший уже во второй раз за утро теряет связь с окружающим миром и тупо смотрит на друга. а чонвон, привыкший искать удачные моменты для действий, льнет ближе и накрывает его пухлые губы своими. только касание, никакого языка или же элементарных попыток смять мягкую плоть. настолько целомудренный поцелуй, что чонсон сомневается в собственном понимании «продолжения». а ян тем временем отрывается от его губ, трепетно целует в уголок рта, приподнимается к щеке, целует там и дорожкой из поцелуев поднимается к его уху. уже успевшие потухнуть чонсоновы глаза снова загораются кровавым цветом, а желание овладеть бьет фонтаном. его ладони до приятной боли сжимают чонвоновы бедра, сильнее прижимая к сильному телу, и чонсон поднимается вместе с младшим, с целью отправиться в спальню. игривое «ой» произносится в самое ухо, а затем чонвон языком облизывает ушную раковину, обдувает теплым дыханием и шепчет всякую любовную чепуху. чонсон укладывает младшего на выглаженные простыни и нависает над ним. тот покорно смотрит ему в глаза и тянет руку ближе к чужому лицу, чтобы коснуться и большим пальцем погладить щеку. чонсону кажется, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди, хотя для него и не свойственен такой частый бит. но рядом с младшим мир будто с ног на голову переворачивается. только вот чонсона все устраивает. они целуются голодно и несдержанно, терзают губы друг друга и не раздариваются на безобидные чмоки и аккуратные касания. чонвона хочется до безумия, а сам он уже закинул ноги на чонсонову спину, скрестил их и потянул к себе ближе, в ладонях комкая домашнюю футболку. чонвон весь горит, а у чонсона тело холодное, как ледышка. такой контраст температур вызывает у обоих невыносимое желание овладеть друг другом, разделить каждый градус на двоих. размашистые хаотичные поцелуи, улетающая куда-то назад одежда и тихие срывающиеся с искусанных губ стоны. чонсон готов снова продать душу дьяволу, только бы до конца своих дней иметь возможность наслаждаться ими. - п-пожалуйста, - младший задыхается от переизбытка всего, - укуси. укуси меня еще раз. пак прекрасно понимает, что этого не должно произойти, ведь организм парня очевидно еще не успел отойти от первого раза, но тот смотрит на него одновременно так умоляюще и обожаемо, что старший понимает, что еще минута, и он скончается, как человек. снова оголяя перед парнем клыки и слыша его удовлетворенный вздох, чонсон наклоняется ближе к шее, царапает и кусает, но не пробивает кожу насквозь. младшему этого достаточно. стянув одним рывком с него спортивные штаны, пак потянулся рукой к подушке, ныряя под нее и вытаскивая небольшой тюбик лубриканта. - ты точно хочешь этого? чонвон не находит в себе сил ответить, только кивает и слабо улыбается уголками губ, безмолвно показывает, что доверяет. крышечка тюбика открывается с характерным звуком, старший выдавливает большое количество смазки себе на пальцы и размазывает, согреть ее холодными пальцами не получится. чонвон уже опустил ноги и без капли смущения развел их шире, распластавшись на кровати подобно морской звезде. чонсон только усмехнулся на открывшуюся картину и поднес смазанные пальцы к его дырочке, и наклонился чтобы ласково поцеловать в плечо. - сейчас будет немножко больно. ян мелко кивает и поджимает губы, готовясь. указательный палец медленно и плавно проникает внутрь только на одну фалангу, а младший уже не сдерживает ругательства, а на глаза накатывают слезы. - все в порядке, мой маленький, - со всей присущей ему нежностью, шепчет пак, осыпая чонвоново плечо и шею поцелуями-бабочками. – постарайся расслабиться. ян весь сжимается всего на пару секунд, а затем резко расслабляется, находя опору в виде чужого лица. чонсон утягивает его в жадный поцелуй, языки сплетаются, смешивают слюни, а указательный палец движется дальше, проникая наполовину и останавливаясь, чтобы тот привыкнул. у чонвона в голове всплывают все просмотренные порно, и он клянет каждого, кто заставил его думать, что процесс растяжки такой же приятный, как и сам секс. первые пять минут ему казалось, что его задница просто-напросто разорвется от неиспытанного ранее давления, с длинных ресниц все-таки сорвалось несколько слезинок, а тело подрагивало, как осиновый лист. когда уже то самое обещанное наслаждение? пак видит весь спектр эмоций на чонвоновом лице, пытается отвлечь его поцелуями, пока пальцем разглаживает эластичные стеночки и ищет то самое место. которое находится сразу, как только чонвон умудряется укусить его за губу, не контролируя себя. подушечка пальца аккуратно коснулась небольшого комочка, а ян разразился громким стоном и криком «еще». добавив еще один палец, уже зная в каком направлении двигаться, пак второй рукой сильно сжимал бедро младшего, да так, что после пальцев оставались белые следы. чонвон метался по кровати, срывая горло каждый раз, когда пальцы старшего целенаправленно утыкались в сладкое место. хотелось большего, до падающих звезд перед глазами. и яну достаточно взглянуть на парня, чтобы тот все понял без слов. вынув из младшего пальцы со смущающим звуком, пак поспешил избавиться от собственной одежды. член, который больше часа находился в тесных боксерах, истекал естественной смазкой и подрагивал, пока парень размазывал по нему смазку. чонвон внимательно наблюдал за происходящим, смотрел на то, как красивые пальцы размазывали прозрачный лубрикант по толстому члену, на котором очаровательно выделялись тонкие нити вен. как член может быть очаровательным ян, конечно, не знал, но член чонсона хотелось охарактеризовать именно так. очаровательно ровный и сто процентов идеально подходящий заднице чонвона. а как мы помним, предположения младшего обычно правдивы. чонвон возвращается в реальность только благодаря звонкому шлепку. чонсон только что шлепнул его? - ты готов? - да, пожалуйста. снова нависнув над младшим, пак улыбнулся, опираясь одной рукой рядом с его головой, а второй направляя член в яна. тугие стеночки неохотно поддаются давлению, но все-таки позволяют проникнуть. как только головка оказывается внутри, парни стонут в унисон и через пару секунд уже сталкиваются губами, вовлекая друг друга в неспешный ласковый поцелуй. чонвон ласкает непослушными руками чонсоново тело, пытаясь отвлечься на что-угодно, кроме не совсем приятных ощущений снизу. пак так аккуратен и нежен с ним, будто он стеклянная куколка, которая от резкого движения может разлететься на тысячи осколков. плавные движения, горячие томящие поцелуи, и от чонвона остается только лужа нескончаемого наслаждения. хочется прикоснуться к паку везде, пометить его, стать его навеки. из головы даже вылетает тот факт, что перед ним вампир, который в любой момент может поддаться своим инстинктам и разорвать его шею на лоскутки. он видит только родного и драгоценного пак чонсона, который покорил его юное сердце в первый день знакомства. ян улыбается в чужие губы, поддавшись собственным воспоминаниям, а затем неохотно разрывает поцелуй. пак вошел уже полностью и ждал разрешения двигаться дальше, но младший снова трепетно целует уголок его рта, улыбается так широко, что кошачьи глазки превращаются в полумесяцы, а затем охрипшим голосом шепчет: - ты мне безумно нравишься. у чонсона мир останавливается, и земля, похоже, прекращает свое движение. к щекам приливает милый румянец, чонвон тихонько хихикает, обнимая его за плечи, чтобы притянуть поближе к себе. - ты мне тоже нравишься, сладенький ян чонвон. мир окрашивается новыми красками, сердце в чонвоновой груди взволнованно танцует чечетку, а чонсон не верит всему происходящему, ведь всегда был уверен, что младшего в нем интересует только его вампирская сущность.