Познание их невозможно

Ужинать они сели не так скоро, как хотелось. Пока Салли и Пол доставали дополнительные тарелки и подогревали лазанью, Перси и Аполлон (у Перси язык не поворачивался называть бывшего бога Лестером, пусть он и выглядел как не самый удачливый в жизни пацан) сидели в гостиной. На Аполлоне удачно сели старые вещи Перси, он сносно пах ежевичным мылом, а его влажные волосы завивались на кончиках. Маленькая хозяйка Аполлона Мэг заглядывала в кроватку Эстель, не обращая на них никакого внимания. Эстель радостно улюлюкала, когда Мэг заставляла комнатную розу на полке цвести. Рядом с его сестричкой Мэг выглядела очень милой и трогательной, но этот образ мгновенно рушился, стоило ей начать разговаривать с Аполлоном. — Так что у вас приключилось в канализации? — Перси сел на диван рядом с Аполлоном. Тот сложил ладони вместе и уныло изучал его пол. В ванной слышался шум воды. Лугузельве требовалось больше времени, чтобы смыть с себя нечистоты, чем Аполлону и Мэг вместе взятым. — Мы пытались не попасться Нерону на глаза. — У него камеры по всему Нью-Йорку, — брякнула со стороны кроватки Мэг. — А, — Перси кивнул с умным видом. Он хотел узнать немного другое. Аполлон поднял голову, явно собираясь что-то сказать. На секунду Перси испугался, что тот сейчас пошлет его в какой-нибудь поиск, но нет. Бывший бог почесал кончик носа. — Ты, должно быть, удивлен, Перси Джексон, — констатировал Аполлон. Он не ошибся, хотя математичка, превратившаяся в фурию, все еще возглавляла топ супер-удивлений Перси. — Как сказать. Лео и Нико описывали тебя, так что… я смог узнать тебя по отдельным характеристикам. И Мэг. — Мэг сложно не узнать, да, — проговорил Аполлон, опасливо косясь на свою подругу. — Что произошло? — не выдержал Перси, не зная, о чем конкретно он спрашивает. Хотелось спросить сразу обо всем: об их приключениях в Лабиринте, о состоянии Джейсона, о Нико в канализации… И, прежде чем Аполлон открыл рот, Перси вычленил для себя наиболее важную проблему. — Ты видел Джейсона? Он отправился в Лос-Анджелес помогать вам. По лицу Аполлона пошла рябь, как от брошенного в воду камня. За одну секунду оно успело сменить бледность на серость и потом на странный зеленоватый тон. В горле у Перси встал ком. Это выражение лица откровенно показывало, что с Джейсоном все было НЕ в порядке. Но Перси все еще надеялся, что его друг жив. — Да, он помог нам. Вместе мы освободили Герофилу, это моя Эритрейская Сивилла. — Он, — Перси пришлось выдавливать из себя простейшие два слова. — Он жив? — Так ты знаешь о пророчестве? — Аполлон распрямился и переглянулся с Мэг. Та выглядела хмурной, но ничего не сказала. — Он живой, но он действительно умер. — В смысле? Как Лео? — Просто Лестер оказался не совсем бесполезным, — Перси обернулся на скрестившую руки Мэг. — Обычно всю работу выполняю я, а он только ноет. Красное лицо Аполлона-Лестера подтвердило слова Мэг, и Перси не сдержал улыбки. — Ну… Пару раз и у меня бывали светлые моменты, — Аполлон смущенно почесал затылок. Потом он переплел пальцы в какой-то замысловатой форме. — Возвращаясь к Джейсону. Мы были в плену на яхте Калигулы, и Джейсон спас нас. Он дрался с Калигулой и тот, — тут Аполлон запнулся, а его лицо скривилось от боли. — Тот проткнул его своим копьем несколько раз, мы ничем не могли помочь. Джейсон заставил вентусов унести нас в безопасное место, а потом Буря принесла и его. Уже ничего нельзя было сделать. Но ко мне вернулась божественная сила… — Наконец-то вовремя! Аполлон проигнорировал реплику подруги, бросив на нее смиренный взгляд. — Это не то, что я могу контролировать. Но Джейсон, весь в крови, бледный… это было так страшно. Мне эта картина в кошмарах снится наряду с Пифоном и жующей Мэг. — Эй! — Ко мне на мгновение вернулись силы, и я смог ухватиться за последнюю нить его жизни. Мы отвезли его в Лагерь Юпитера, чтобы он был в безопасности. Он все еще был в отключке, когда мы решили возвращаться в Нью-Йорк. Минут пять Перси молча переваривал информацию. Описания Аполлона были сумбурными и туманными, но самое главное в них было озвучено — Джейсон был жив. Пока в нем теплилось зерно жизни, у них была возможность вернуть и его сознание. Смерть исключила бы все варианты. Аполлон продолжил рассказывать про повторное нападение на Лагерь Юпитера, что одновременно объясняло задержку Аннабет (она была жива, слава богам, и обещала Аполлону и Мэг присоединиться к ним в Нью-Йорке через несколько дней). Калигула и Коммод пали, проиграв хитрости и смелости Фрэнка, а Хейзел и Рейна отстаивали Новый Рим, пока Аполлон проводил ритуал призыва божественных сил в попытке позвать Артемиду (Диану!). Его божественная сестра действительно явилась на помощь, поставив жирную точку в тяжелой битве. Лагерь Юпитера потерял многих. Гораздо больше потерь, чем они получили в битве с блеммиями и эвриномами. Перси потер лицо, чувствуя, как горят от трения его щеки. Он слушал Аполлона, рассказывающего про все их приключения, лишения, и сердце то замирало, то начинало биться часто-часто. Голос Аполлона, обычный голос обычного подростка, к концу повествования стал сиплым. Когда они все уселись за их небольшой обеденный стол, Перси уже знал всю историю испытаний Аполлона и его хозяйки Мэг. Дело оставалось за малым — выяснить, что им делать дальше. Именно об этом и пошел разговор за обедом. Лугузельва нахваливала лазанью, параллельно рассказывая о том, как собирается сразиться с Лестером и Мэг, чтобы вернуться к Нерону и потом освободить их из плена. — То есть, вы должны сдаться Нерону? — взволнованно переспросила Салли. — Но это же опасно. Вдруг что-то пойдет не по плану. Одинаково кислые лица Перси, Аполлона и Мэг могли означать только то, что все ОБЯЗАТЕЛЬНО пойдет не по плану. — У нас нет другого выхода. Мы должны прийти к Нерону до завтрашнего полудня, иначе он нападет на Лагерь Полукровок и сожжет Нью-Йорк. Он, конечно, в любом случае нападет на лагерь, но мы попробуем использовать это в наших целях. Аполлон еще раз, прерываясь на попытки прожевать лазанью, объяснил им план диверсии в крепости Нерона, одним из важных пунктов которого была помощь Нико. Наконец Перси узнал, где же пропадал сын Аида, и с какими это подземными дружками он водился. Всю неделю Перси жил с мыслью, что с Нико все закончилось. Не потому, что вдруг отпустило, а потому что потерял надежду встретиться с ним. Как бы Перси ни хотел, но ему пришлось бы возвращаться в Новый Рим, а Нико, избегающий его, красноречиво показывал, как ждет этого момента. — Троглодиты отлично роют туннели и любят шляпы, — пояснил Аполлон. — Нам важен первый пункт. Нико собрался договориться с ними на бартер: они нам роют туннель к котлам с греческим огнем у Нерона и деактивируют их, а мы им в ответ разрешаем съесть всех ящериц Нерона и забрать все шляпы. Таким образом, им бы удалось решить главную проблему с сожжением Нью-Йорка. С убийством самого Нерона и нападением на Лагерь Полукровок дела обстояли сложней. Полубогам предстояло столкнуться с германцами, и Перси не понравилось, с каким тоном про них говорил Аполлон. — Это смертоносные мордовороты, подпитывающиеся божественностью Нерона. Побороть их будет сложно. Скорее всего, они окружат лагерь, в том числе, со стороны залива, и… — И вместе со статуей Аполлона атакуют ваш лагерь греческим огнем. — И вместе со… Стоп, что?! — Аполлон возмущенно уставился на Лугузельву. — С моей статуей? Ты не говорила о моей статуе! Лугузельва довольно хмыкнула. — Ты не спрашивал. Мы говорили только о том, как ты должен приползти к Нерону и слезно вымаливать у него задержку в его коварных планах. — Я думаю статуя — это важно, — пораженно проговорил Перси, пытаясь представить себе статую Аполлона в Лагере Полукровок. — Они уже давно построили огромную статую по примеру Аполлона, но с головой самого Нерона. Зрелище премерзкое, но Нерону нравится, — с насмешкой рассказала Лугузельва. — Это статуя будет хорошим противником вашей Афине Парфенос, плюс она может извергать греческий огонь. Они попробуют спалить Лагерь Полукровок. — Я должен их предупредить… — Перси уже хотел выпрыгивать из-за стола, когда Лугузельва вцепилась в его запястье мертвой хваткой. Она двигалась так резко, что сидящий рядом Аполлон подпрыгнул от неожиданности. — Ваш дружок, Нико, отправился в лагерь. Он сказал, что соберет подношение троглодитам и предупредит Хирона. Они еще несколько раз обсудили план дальнейших действий, пока Салли не сказала, что до завтрашнего дня все остаются у них отдыхать. Пол настоял, чтобы Перси также спал дома, а утром обещал отвезти его к лагерю. И только Эстель радостно пускала пузыри, пачкая пеленки. Перед сном Перси выловил Аполлона, чтобы еще раз задать мучивший его вопрос о Нико. — Да нормально он выглядел как для канализации, — попытался вспомнить Аполлон. — Сказал, что ты в городе и мы можем попросить тебя о помощи, но не настаивать. Потому что у тебя маленькая сестричка и твоей семье проблемы не нужны. С плеч Перси упало примерно два мешка кирпичей. Теперь он точно не собирался уезжать в Новый Рим раньше того, как сможет поймать Нико за ту тонкую серебряную цепочку, висящую у него на поясе. Как для очередного конца света, пусть и локального масштаба, все они выспались просто прекрасно. За ранним завтраком Аполлон и Перси обменялись своими кошмарами — Перси о летящем в небе Лео и лежащем в лазарете Джейсоне, а Аполлон о Пифоне с Мэг, и оба пришли к выводу, что в числе неприятных сновидений сгоревшего Лагеря Полукровок обнаружено не было. Салли кормила Эстель, которая проснулась раньше их всех вместе взятых, а Пол искал ключи от машины. Лугузельва доедала вчерашнюю лазанью с таким аппетитом, что у Перси то и дело мелькала мысль, что по призванию он повар, а Мэг шмыгала носом, слушая про сны Аполлона, и ковырялась вилкой в зубах. В целом, это было обычное утро, когда родители кормят сонных детей завтраком, чтобы потом отвезти их в школу. — Надо купить машину побольше, — задумчиво резюмировал Пол, когда высадил троицу в лице Аполлона и его спутниц у метро. Перси кивнул, понимая, что машине Пола уже тяжело вмещать в себя всех его знакомых. — Займусь этим на следующей неделе. Они остановились недалеко от холма, Перси видел сосну Талии со сверкающим на ней Золотым руном. Для Пола эта сосна была просто сосной, а склон внизу — обычными фермерскими угодьями. Тем не менее, Пол всегда с готовностью вызывался подвезти Перси до Лагеря Полукровок, даже не представляя, как тот выглядит. Перси старался не думать, что может видеть Пола в последний раз. Как и не думал о таком дома, когда обнимал перед уходом маму. «А ведь обещал себе не ввязываться», — Перси отвесил себе мысленную оплеуху, поднимаясь по склону холма. Афина Парфенос возвышалась над лагерем сияющей горой. Магия, скопленная в ней, вырывалась наружу, ощущая будущую угрозу, и Перси надеялся, что статуя в нетерпении не испепелит сам Лагерь Полукровок, не дождавшись врага. Когда Перси достиг сосны, то первым делом осмотрелся и с облегчением вздохнул — полубоги времени зря не теряли. За ночь они успели по периметру лагеря воздвигнуть несколько катапульт и оборонительные форты. Вдоль них шествовал Шерман Ян, изредка тыкающий своим копьем в уязвимые места и что-то кричавший помощникам. Завидев Перси, он замахал руками и сам пошел к нему зигзагообраным путем. — Ты чего? — Да тут домик Гефеста кучу ловушек понапихал, — скривился Шерман Ян, хотя Перси уловил довольный блеск в его глазах. Перед лицом опасности дети Гефеста и Ареса объединялись первыми (ирония штука забавная), совмещая свои боевые и технические умения. — Я покажу тебе карту, чтобы ты не угодил в какую-нибудь мину. Следуй за мной, а то тут где-то их сказочная мина. Перси содрогнулся и пошел к лагерю, шаг в шаг повторяя путь Шермана Яна. Сказочная мина из домика Гефеста была легендарным оружием, которое сперва осыпало жертву блестками, а потом поджигало тебя, облепленного сияющим пластиком, фейерверками. По пути Шерман Ян рассказывал Перси, как лагерь провел вечер и ночь после того, как Нико «обрадовал» их предстоящим нападением (в отношении домика Ареса радость не была ложной). — В общем, он понасобирал каких-то ящериц и свалил. Должен вернуться, когда поможет Аполлону не сдохнуть. — Он ушел один? — Перси перепрыгнул через поленья, лежавшие посреди обеденного зала. Он решил не уточнять, для чего это. — Ясное дело. Его Уилл попробовал выхватить, но Нико сказал, что лекарям лучше остаться в лагере. Я с ним согласен, но с другой стороны — Аполлон этот хлюпик такой, ему даже нужнее будет. Ну, не мне решать. Многие полубоги сидели за столами, спокойно завтракая. О предстоящей битве говорили лишь доспехи и прислоненное с столам и скамьям оружие. До полудня оставалось полтора часа, что означало скорое приближение армии Нерона. Перси то и дело тревожно вглядывался в сторону залива, поправляя на себе доспех и проверяя ручку в кармане. Ему хотелось быть ближе к воде, и дети Гефеста на самом деле предусмотрели эту малюсенькую деталь, которую Перси пришлось заучивать, держа в руках карту. Схема шагов была витиеватой, но вполне исполнимой. Чем скорее приближалось время битвы, тем больше хмурились полубоги. Хирон тревожно гладил свою бороду, а дети из домика Афины придирчиво разглядывали карты и косились на статую своей матери. Афина Парфенос тревожно сияла, пульсируя золотым свечением. Кроме того, они не могли не ощущать легкую дрожь земли, и она не была похожа на то землетрясение, какое Перси наблюдал в роще Додоны, когда наружу лезли деревья. Ощущение было похоже на то, что кто-то очень тяжелый шел по земле. Миранда Гардинер сидела на траве недалеко от Перси, прислушиваясь к траве и камням, и бубнила себе под нос: — Что-то движется, те деревья мне говорят, — она посмотрела вдаль, поправив на носу очки. — Может, спросить Мистера Д?.. — Мистер Д. взял ноги в руки и ускакал по своим делам, — фыркнул Перси. Он уже успел поговорить с Дионисом и убедиться, что тот традиционно не собирается им помогать. А топить корабль в качестве подношения сейчас было несподручно. — Ты же знаешь эти их божественные правила невмешательства. Вскоре приближение чего-то невидимого почувствовали все. Было ясно, что Нерону удалось скрыть свое войско от чужих глаз — будь проклята его сила малого бога. На их стороне были только божественные гены, и те через раз пригождались. Даже когда все стихло, легче не стало. Перси напрягся, ведь тишина всегда означала еще более худшее, чем невидимые шаги. Это могло означать только одно — цель была достигнута. Бедная Афина Парфенос раскалилась так, что почти невозможно было рассмотреть ее очертания. Стоило благодарить ее за то, что полубоги еще живы. Без возможности увидеть врага сражаться на их стороне могла только статуя. Перси мог бы молиться всем известным богам, чтобы план Аполлона сработал. Первоочередной задачей для них стояло спасение Нью-Йорка, и пока что зарево на горизонте не полыхало. Хотя время близилось к полудню, радоваться такому раскладу было рано. Лагерь Полукровок все еще был окружен, и Перси сомневался, что Нерон решит отменить приказ на радостях от плененного бывшего бога. — Уже полдень, — рядом с Перси из ниоткуда возник Шерман Ян, ранее не обладавший способностью подкрадываться тихо. — Они передумали нападать? Редко у кого можно было услышать столько разочарования в голосе, как у детей Ареса, лишившихся драки. Перси посмотрел на безмятежную гладь залива. — Рано расстраиваешься, Шерман, — с такого расстояния ощущать движение воды было неудобно и требовало сильной сосредоточенности. Перси достал из кармана смятую маленькую карту мин. — Попробую подобраться ближе к заливу, так я смогу сказать больше о наших врагах в воде. — Отлично, Джексон. Жду доклада. Подавив желание закатить глаза, Перси обогнул торчащие из земли колья, и направился к заливу. От воды его отделяло чуть меньше половины футбольного поля, Перси видел упавшее дерево, наполовину уходившее одним концом в воду. На нем все еще виднелась листва, ветки чуть покачивались, повинуясь движению волны. Должно быть, Перси слишком сосредоточился на этом маленьком кусочке воды, пытаясь повторить безопасный маршрут домика Гефеста. Перед глазами вспыхнуло, и Перси отшатнулся, интуитивно пытаясь потушить вставшие на пути языки пламени. — Это не мы! — закричали со стороны лагеря. Перси поднял слезящиеся глаза. Он все еще был жив и даже цел — не было ни ожидаемых ожогов, ни характерного дымка с запашком от сгоревших волос на руках. Трава внизу по склону пожелтела и выгорела зигзагообразной линией, будто ее выжгли космическим лазером. Кое-где виднелись маленькие костерки греческого огня. Воздух над водой замерцал, то же происходило и по всему периметру лагеря. Туман постепенно расступался, открывая взглядам полубогов целую армию, смиренно ждущую своего часа. Высокие массивные мужчины стояли ровными рядами, некоторые из них держали щиты, некоторые обходились одним оружием. На них не было никаких доспехов, что наводило на мысли об уверенности в своей неуязвимости. Тем более, что за их ровными рядами виднелись огромные баллисты и две катапульты (не такие страшные, как у Лагеря Юпитера, но!). Это и были те самые германцы, если Перси правильно помнил описание Нико и Аполлона. Ничего хорошего, хотя на первый взгляд и ничего ужасного. Гораздо более страшным для Перси представлялось то, что он увидел в воде. Залив заняли несколько лодок, первые из них, похожие на обычные катера, тянули за собой внушительную яхту. Корабли приближались к берегу медленным ходом, возможно, из-за тяжести статуи, а возможно — чтобы не дать Перси издалека ощутить сильное волнение. Афина Парфенос моментально перестала пугать Перси, стоило ему разглядеть обнаженную статую Аполлона с отвратительной чужой головой. Перси не мог быть уверен, что эта голова не была одним из обликов бога, но сомневался, что Аполлон когда-либо избирал себе внешность, далекую от пяти звезд, еще и принадлежащую Нерону. Он, конечно, бывал бомжом, но так низко вряд ли бы опустился. Рот у статуи был приоткрыт. Перси не мог разглядеть, что находилось в его чернеющей дыре в голове, но догадывался, что именно этим местом Нерон-Аполлон и извергал греческий огонь. Подойти ближе к воде становилось практически невозможным. — Дуй обратно, Джексон, — рыкнул позади Шерман Ян, и Перси впервые в своей жизни без задних мыслей послушался. — Превратишься в шашлык раньше, чем доползешь до лужи. Сможешь отсюда их потопить? Перси очень хотел бы ответить утвердительно (хотя бы потому, что теоретически он был способен на такие действия), но… — Если меня не будут отвлекать и если они не будут сопротивляться, — предположил Перси. — Но этого ведь не избежать. Я могу попробовать прорваться, но мне не хочется рисковать лишний раз собой и ребятами. — И что ты предлагаешь? — Я попытаюсь их сдержать, но в остальной битве особой помощи от меня не ждите. Сдерживать целую статую было не так легко, как Перси надеялся. Помимо расстояния, препятствовали сами германцы — как только Перси удалось подчинить себе воду и затормозить лодки, чтобы помешать им приблизиться к берегу (а это одновременно позволит греческому огню, извергаемому статуей, достать до лагеря), то германцы спрыгнули в воду и продолжили тянуть груз. Перси задерживал одно – освобождалось другое, поэтому он просто постарался замедлить общее продвижение как мог. Ему хотелось бы уронить статую, но это грозило едва ли не большими проблемами. Упади Нерон на спину — он разнесет дорогу на обратной стороне залива, упади он носом вперед — его лицо встретится с Лагерем Полукровок в более близком знакомстве. Лучники из дома Аполлона выстрелили одновременно с тем, как германцы ровным медленным шагом двинулись в сторону лагеря. Все стрелы угодили точно в цель, в этом и не приходилось сомневаться, но, увы, не все нанесли сколько-нибудь урона. От нескольких германцев стрелы отскочили, некоторые спокойно выдернули их из ран, разрывая наконечниками себе кожу, и только два или три германца свалились на землю. — Ладно, давайте сюда ваши стрелы, — смирилась Кайла. Еще час назад она была убеждена, что новинки от домика Гефеста им не пригодятся. Харли радостно подпрыгнул и понесся к лучникам с колчаном, полным своих изобретений. Раздалось несколько взрывов, означающих, что германцы продолжали наступление. Заложенные мины вызвали у них достаточную заминку, чтобы Кайла успела скомандовать лучникам стрелять новыми стрелами. Защитный барьер дрожал, Перси мог уловить краем глаза еле заметное мерцание. Афина Парфенос продолжала защищать границы лагеря, но это не могло длиться долго. У них оставалось около получаса, в лучшем случае — час, если удастся держать германцев на расстоянии. Аполлон наверняка еще был занят Нероном, получалось у него его одолеть или нет, узнать было невозможно. Радовало только то, что Нико с троглодитами смог деактивировать греческий огонь и Нью-Йорк мог пожить еще немного. А вот что было с самим Нико — оставалось загадкой. Спешил ли он на помощь лагерю или задержался, чтобы спасти Аполлона и Мэг? В любом случае, им пока удавалось успешно держать оборону. Через несколько минут боя стало понятно, что германцы в большинстве своем практически неуязвимы. Нерон явно постарался на славу, одаривая своих подчиненных силой. Перси удалось потопить одну из лодок, и он позволил себе отвлечься на друзей. Афина Парфенос успешно помогала ему в этом, не позволяя статуе приближаться к границе. Мины на подходе к лагерю заканчивались, и вскоре полубогам пришлось бы сойтись с германцами в ближнем бою. Учитывая их неуязвимость — без помощи извне у Лагеря Полукровок практически не оставалось шансов. Германцы перезаряжали балисты, которые уже несколько раз старались прорвать купол. На очереди шли те небольшие катапульты. Перси даже не сомневался, что ядра будут начинены греческим огнем. Первая такая атака ничего не дала, кроме того, что ядро отскочило от барьера и упало на стоящих внизу германцев. Тех это едва ли расстроило. Следующая катапульта выстрелила с аналогичным результатом. На перезарядку уходило несколько долгих и мучительных минут. Перси впился взглядом в Афину Парфенос, мысленно прося ее продержаться еще немного. Он попытался помочь защитнице лагеря, удерживая движущуюся на них статую Нерона и снимая нагрузку с Афины, но все равно не мог сделать больше, чем гигантская древняя статуя, наполненная магией. Не считая ответных атак и новых мин, которые дети Гефеста бросали в германцев в открытую, в сухом остатке полубогам только и оставалось, что ждать, когда следующие удары катапульт довершат начатое. Следующие два ядра отправились в полет одновременно. Врезавшись в барьер, они на некоторое время будто зависли в воздухе, и полубогам, которые находились в месте предполагаемого удара, удалось разбежаться в стороны. Барьер замерцал, и Перси на мгновение ослепило от яркого света, прежде чем ядра разбили главную защиту Лагеря Полукровок. У Афины Парфенос не хватило сил сдержать этот удар. Статуя Нерона пальнула огнем, но она все еще была далеко, чтобы атака коснулась оборонительных сооружений. Перси сосредоточился на воде, перестав обращать внимание на происходящее по другую сторону. Ему стоило доверять своим друзьям. Это удавалось прекрасно. Может, Перси так разозлился, может еще что, но статуя Нерона практически не могла двинуться с места. Виски у Перси раскалывались, а руки дрожали, но он упорно старался выполнять свою задачу. Когда позади раздался предупреждающий крик, Перси успел отскочить в сторону от прилетевшего в пограничную и собранную на скорую руку оборонительную стену (спасибо братьям римлянам). Та устояла, но в Перси полетели щепки, а лицо опалило жаром огня. Чертыхнувшись, Перси перекатился, уворачиваясь от баллисты. Мимо него пронеслись чьи-то ноги, судя по крикам, принадлежавшие Шерману Яну. — Сюда метят! Приготовьтесь! Сомкните ряды! — кричал он. От шума звенело в ушах, но Перси продолжал изо всех сил держать статую Нерона подальше от берега. Возможно, именно из-за этого в него и стреляли германцы. Остановить летящее на всех парах ядро мало кто был способен, и если Перси увидел краем глаза, как сбили одно из них, то второе влетело в стену, полыхнув огнем. Ударной волной Перси отлетел в сторону леса, ударившись спиной о дерево. Дыхание перехватило, зрение затуманилось, а голова на мгновение абсолютно перестала работать. Перси почувствовал, как по правой стороне лица потекло что-то теплое. Лоб горел, скорее всего, его нехило зацепило обломками. Ноги не держали, но Перси все равно двинулся обратно, стараясь разглядеть статую, которая двоилась и троилась в глазах. Он все еще мог чувствовать воду, но противостоять статуе Нерона для него сейчас было практически невозможно. Над Перси нависла стена. Держащие ее сваи скрипели, балки падали на траву, усыпанную обломками. Один угол стены горел. В это мгновение Перси растерялся. Стена, как ему казалось, медленно кренящаяся в его сторону, на самом деле падала достаточно быстро, и его грозило расплющить. Перси хотел отпрыгнуть, но ноги дрожали. Кто-то что-то кричал, но Перси видел лишь стену, чувствовал лишь воду, а в голове стоял образ статуи Нерона, сжигающей лагерь, если Перси позволит себе отвлечься. Стена летела на него, означая скорую смерть. Умрет или от удара, или от огня, или от чего еще. От потери крови, к примеру. Вдруг Перси что-то дернуло — кто-то вцепился сзади в его доспехи и с отчаянной силой потянул на себя. Перси почувствовал, как его перехватили под грудью, после чего понял, что летит спиной вниз, а на него падает сверху огромная оборонительная стена. Тени заставили Перси чувствовать себя еще хуже. Пришлось сжать зубы, чтобы остатки завтрака не вырвались наружу. Перси услышал хриплый стон и с удивлением понял, что этот жалкий звук принадлежит ему. В ушах звенело, и он не сразу понял, что вокруг стоит тишина. Перси распахнул глаза. В небе ярко светило солнце, прорываясь сквозь листву. От угрозы быть ослепленным Перси спасал человек, склонившийся над ним. — Ты кретин, — прорычал Нико, и Перси даже не стал оспаривать данное утверждение. На челюсть надавили, вынуждая открыть рот. По языку разлился вкус маминого шоколадного печенья. Нико кормил его маленькими кусочками амброзии, каждый из них Перси приходилось прожевывать целую минуту — так ему было тяжело. Постепенно зрение окончательно прояснилось, а голова перестала грозить расколоться надвое. Вдалеке были слышны звуки битвы, а это значило, что они все еще находились на территории лагеря. — Почему не в лазарет? — смог испуганно прохрипеть Перси. — Ты там без надобности. Уиллу с ребятами и без этого хватает пациентов. Решение Нико перенести его подальше от лекарей было странным, но Перси не стал его оспаривать. Ощущение собственного тела возвращалось, и теперь оно болело не так нестерпимо. Перси хотя бы начинал понимать, какие именно получил повреждения. Нико странно покачнулся, и руки Перси инстинктивно дернулись вверх в попытке придержать сына Аида за предплечья. — Ты опять прыгал по теням? — Не так часто, чтобы ты сейчас мне промывал мозги, Джексон. Меня сюда подбросили троги. Перси прищурился, пытаясь разглядеть Нико. Глаза слезились, но он смог увидеть и поджатые губы, и упрямо сведенные к переносице брови. В волосах Нико играло солнце, высвечивая в прядях алые всполохи. Он отстраненно подумал, что картина представлялась необычайно красивая, но мозг все же отказал Перси не до конца. Приподнявших на локтях, он прочистил горло и оглянулся. Это была та самая полянка. Ох, Нико. — Что с Нероном? — Перси вновь пришлось возвращаться к действительно важным темам. — И мне нужно к воде, статуя… — Афина Парфенос пока справляется. Смерть Нерона лишила германцев неуязвимости, — оборвал его Нико и сунул под нос еще один кусочек амброзии. — На, жуй. У нас есть несколько минут. Подавив желание клацнуть зубами, Перси принялся жевать амброзию, пока Нико объяснял ему свою идею. Это было до того кратко (или просто Перси соображал медленно), что пришлось переспрашивать. Нико закатил глаза и принялся повторять ему как ребенку. — Нерон погиб. Аполлон отправился на бой с Пифоном. Я проведу тебя через тень в залив, чтобы ты утопил статую Нерона. У нас появились серьезные шансы на победу, если ты, конечно, не перестанешь тупить. — Постой, но ты хочешь пройти через тень в воде… — Что тебя смущает? Там много теней. Окажись Перси в воде, его сила бы возросла многократно, и он бы почувствовал себя намного лучше. Но Нико?.. — Да ты утонешь там. Сперва уснешь, потом утонешь. Может, я лучше позову Миссис О’Лири? — Утону, когда рядом будет сын Посейдона? — Нико иронично выгнул бровь. — Ты серьезно? С адской гончей у тебя будет побольше проблем. Это было справедливое замечание. Перси прислушался к отдаленным звукам битвы, полубоги сражались с германцами, пока Афина Парфенос пыталась остатками своих сил сдержать статую Нерона. Вариант Нико был единственно верным, который не предполагал ритуальное сжигание Перси на пути к заливу. — Отлично. Давай свои тени.