Холодно не будет

Девочка на шаре — великой руки творение, И меня сжимают в пружину твои движения. Хочешь, этой ночью кто-то с тобой останется рядом?..

— Садись, — велела Лизок, поворачивая ключ в замке.       Трудно было ослушаться этого почти приказного тона. Пчёлкин опустился на диван, что стоял вдоль левой стены приват-комнаты. Конечно, в подобных помещениях за свои двадцать семь лет Витя оказывался много раз, но почему-то сегодня знакомая обстановка показалась особенно интимной. Поблёскивающий на красных кафельных стенах свет, вполне уютная мебель из дорогой коричневой кожи, небольшой прозрачный столик и огромное, от пола до потолка, зеркало в золотой оправе, возле которого и располагался шест для танца. Гость с восторженным любопытством наблюдал за девушкой, что ловко разлила по большим бокалам виски и включила магнитофон. Все её действия сопровождались лёгкой, но хитрой улыбкой. — Ну, хоть теперь проведём вечер по всем правилам, — тихо, скорее самому себе сказал Витя, отпив из бокала янтарную жидкость. Что ж, удивляй, дорогая.       Как только из магнитофона полилась ненавязчивая музыка, танцовщица послала клиенту прямой игривый взгляд и начала неспешно покачивать бёдрами. Она двигалась с прирождённой грацией, отточенной за три года в нетипичной профессии: вот подошла к шесту, высоко закинула стройную ногу, подтянулась на руках… И через минуту уже выписывала круги на пилоне, медленно скользя вдоль сложной металлической конструкции, то взмывая выше, то опускаясь вниз. Вау. Какая пластика, малышка… Пчёла молча следовал за Лизой взглядом. Прежде завсегдатай московских клубов смотрел на извивавшихся там девчонок и видел только полуголые женские тела. Сейчас перед ним работала мастерица своего дела, чьи чувственные движения были пронизаны изумительной тонкостью. А в сочетании с идеальными формами созерцание такого искусства распаляло ещё сильнее.       Витя и сам не сразу понял, когда Новикова перестала кружиться и подошла чуть ли не вплотную. Почти нависнув над ним, облизала накрашенные ярко-красной помадой губы. Тонкие пальцы невесомо скользнули по горящему лицу, вынуждая гулко сглотнуть слюну, что накопилась во рту. Дыхание сбилось и, заметив реакцию приятеля, Лизок выдала томную улыбку. Я знаю, о чём ты думаешь… Но разве мы так договаривались? Проведём вечер по всем правилам, сам предложил. Не отводя взгляд, опустила ладони на мужские плечи и продолжила вилять бёдрами в такт музыке. Она то едва не садилась на колени Пчёлкина, рискуя коснуться его грудью, то вдруг снова отстранялась на безопасное расстояние.       На каждом кругу этого сладкого ада сердце совершало кульбит. В комнате стало вполовину жарче. Склонив голову набок, бандит движением указательного пальца поманил стриптизёршу, так же жестом попросил избавиться от верхней части купальника. Слишком много на тебе одежды, малышка… Давай-ка, снимай. Лиза дерзко улыбнулась, словно бросала вызов, медленно спустила лямки с плеч, и блестящий лиф приземлился на пол. Продолжая пластично изгибаться, девушка снова шагнула вперёд, мягко села рядом на колени. Тут хватило даже намёка, чтобы зажмуриться, шумно выдохнув через ноздри. Витя неверной рукой потянул искусительницу вверх за предплечье, усаживая на себя.       Ладони тут же накрыли обнажённую грудь, двинулись ниже, остановились на упругих ягодицах. Пчёла гладил и мял аппетитные формы, прижимая Новикову крепче: пусть убедится, что он хочет её. Скольжение горячих ладоней по лоснящейся коже щекотало нервы, побуждало вздрагивать. Что ж, с тобой и у меня по правилам не получается… Лизок уже расстёгивала рубашку парня, не пропуская ни одной пуговицы. Только тело продолжало жить в первобытном ритме танца, от чего нетерпение росло с большей и большей силой.       Через несколько минут за рубашкой на пол с тихим шорохом последовала и другая одежда гостя. Теперь, раздев Витю полностью, танцовщица вновь опустилась к нему на колени, нежно огладила плечи, пробежалась по груди и животу, ни на минуту не разрывая зрительного контакта. Прерывистый вздох опалил кожу — умелая ладонь Лизы добралась до самой изнывающей части его тела. Блять, малышка, такими темпами мы закончим, не успев начать. Пчёлкин крепче обвил её талию, но долго на этом привлекательном изгибе задерживаться не стал. — Лизок, а тебе не кажется, что ты до сих пор как-то сильно одета?... — в комнате послышался короткий сухой шлепок.       Вновь послав голубоглазому обожателю нисколько не застенчивый взгляд, девушка приподнялась и стянула трусики. Витя тут же снова притянул её, развернул к себе спиной, мокро коснулся губами тонкой шеи и острых плечей. Знакомые касания каждый раз, как впервые, вызывали почти юношеский трепет, заставляли всё внутри дрожать и сжиматься в нетерпении. Лиза приняла толчок внутрь легко и плавно, оценив непривычный угол проникновения протяжным стоном. — Смотри, — возбуждённый шёпот коснулся мочки её уха, — сюда смотри.       Новикова приоткрыла глаза. Взгляд сразу же остановился на отражении в том самом зеркале напротив. Гордая танцовщица Элиза из «Метелицы» всегда была уверена в своих женских чарах, но вряд ли ей доводилось когда-либо выглядеть до того привлекательной. Два обнажённых тела, кожа к коже. Её собственные румяные щёки, разметавшиеся взмокревшие волосы — и сильные мужские руки, жадно прижимающие к себе. От увиденного буквально захватило дух: это было нечто на грани порочности, но ещё далеко не она. Да… Я даже не думала, что мы настолько… органично смотримся в этот момент. Оргазмично. Пчёла резко приподнялся, заставляя Лизок прогнуться в спине. Теперь девушка стояла перед ним на четвереньках, а Витя продолжал двигаться: успевал и придерживать за талию, и одобряюще поглаживать по спине. Лиза сильно закусила губу и снова сладко застонала, пытаясь сомкнуть веки. — Нет-нет, смотри, — с лёгкой ухмылкой проговорил Пчёла, настойчиво сжимая полушария ягодиц.       На этот раз взгляд в зеркало был ещё более смелым, почти жаждущим. Там, в стекле, сплетались в крепкий узел двое; а внутри от быстрых движений рождался яркий вихрь — самая эротическая из всех оживших фантазий, как будто два потока слились в один. В этот момент не существовало ни слов, ни мыслей, только сосредоточенное дыхание и руки, что сжимали бёдра до синяков. И в позе, и в ритме сквозило что-то первобытное, почти животное. Было ли от этого хуже? О, только наоборот. Оба посмотрели в зеркало ещё раз, двинулись одновременно — даже догонять друг друга не пришлось — и картинка рассыпалась перед глазами на миллионы цветных пятен, мир закружился от удовольствия. Обессиленные, откинулись на диван, продолжая инстинктивно прижиматься друг к другу. — Ты невероятная, — сказал Витя, медленно перебирая пальцами каштановые пряди подружки. Шепнул это на ухо, как будто сообщил тайну, доступную только им двоим.       Устало улыбнувшись, Новикова слегка пощекотала его кончиками пальцев по щеке. Странно, но внезапная искристая вспышка нежности никого из них не удивила. — Малышка, может, мы хоть сейчас поедим по-человечески? — привычно ухмыльнулся Пчёлкин, кивнув в сторону лежавшего на столе меню. — После такого марафона я бы точно какой-нибудь стейк съел, — заключил, отпив из бокала виски. — А я бы не отказалась, — предложение было встречено тихим смехом. А ведь и правда, нормально пообедать нам с тобой до сих пор не удавалось…       Вот так просто, чтобы сидеть голыми на кожаном диване, лакомиться заказанным прямо в приват-комнату мясом и болтать. Пока есть время…