Холодно не будет

Горим, горим и горизонталим, Отключи свои уши, Нас никто не запалит…

      В то тёплое солнечное августовское утро Пчёла проснулся в постели Лизы Новиковой. Лениво потёр глаза и перевёл взгляд на мирно сопящую подружку. Не решаясь нарушать её сладкий сон, гость выбрался из-под одеяла и на цыпочках проследовал в кухню. Да уж… Давненько я у тебя не отдыхал, малышка. В последние месяцы их встречи почти сошли на нет: слишком много свалилось на Витю. Внеочередные дни рождения, болезненный разрыв с прошлым… На этот раз свидание получилось ненамеренным: тоскующий бандит забрал девушку из «Метелицы», угостил ужином в новом ресторане на Ленинском, а после традиционного «подвезу» проводами до квартиры, разумеется, не ограничились.       Тем не менее, Пчёлкин очень хорошо помнил, как всё устроено в скромной однушке в Коньково. По-хозяйски включил электрический чайник, насыпал в кружку три добротных ложки растворимого кофе и задумался. Прошло больше полугода с тех пор, как их бригада треснула по швам, и серьёзных контрактов за это время ему так и не представилось. Пожалуй, в кои то веки надо было просто расслабиться. Ни о чём не жалеть, ничего не ждать... Ну, Лизок, и как прикажешь извиняться за долгое отсутствие? Чем развлекать? Витя озадаченно чесал затылок и крутил ложку. Казалось, все модные рестораны уже знакомы, центр столицы объезжен вдоль и поперёк, да и «в свет» выходить совершенно не хотелось. Вот что ещё показать, когда везде были? В Бирюлёво, что ли, тебя отвезти? Пришедшая в голову нелепая идея вызвала только усмешку. Выходец из промышленного района никогда не питал к нему особой любви. Все эти заводы, энергетические предприятия… Однако сейчас Пчёле действительно по-мальчишески хотелось разнообразия, озорных приключений. Почему бы и нет, собственно? Ты как раз чё-то мне там про кино говорила. Вот и сходишь в «Бирюсинку». Не «Космос» саратовский, конечно, но для нас малых единственной развлекухой на районе он виделся. Подпольный клуб на Харьковской не в счёт. Да, помню я, как мы с Косом в восьмом классе там школу прогуливали, самогон палёный пили... — Доброе утро, Пчёлкин, — в кухне внезапно появилась хозяйка. Смахнув со лба растрёпанные каштановые пряди, девушка облокотилась о дверной косяк и с любопытством наблюдала за вознёй товарища. — О чём думу думаешь? У тебя чайник вскипел давно, — она негромко хихикнула, кивнув в сторону кухонного стола.       Витя резко обернулся и тотчас просиял довольной улыбкой, стоило заметить её обезоруживающе откровенный вид: такое безмятежное лицо с узорчатым следом подушки на щеке, припухшие губы, чёрный атласный халатик, края которого едва прикрывали бёдра… Тело резко обдало жаром, но парень сдержался: — И тебе доброе утро, малышка, — добродушно поприветствовал, наливая кипяток в кружку. — Значит так, давай-ка кофе пей, пожуй там чего и поехали, — скомандовал слишком многообещающе. — Конечно же, я снова не узнаю, куда? — лукаво осведомилась Новикова. — Верно понимаешь, — Пчёла сделал глоток кофе, не переставая улыбаться. — Да ладно, Лизок! Уверен, ты оценишь.       … Почти всю дорогу они молчали — лишь изредка коротко переглядывались и посылали друг другу загадочные улыбки. Девушка посмотрела в окно автомобиля: удивительно, но сегодня водитель взял курс в сторону МКАДа. И что этот жук задумал опять? От ожидания вперемешку с лёгким удивлением в животе приятно похолодело, как вдруг Пчёлкин уверенно свернул на дорогу с нужным указателем. — Бирюлёво? — Лизок громко рассмеялась, но посмотрела на парня с явным восторгом. Надо же… Деловой Пчёлкин привёз даму в то место, где провёл детство и юность. А может, и всю свою честную жизнь — не сразу же на него свалился весь этот криминал. Оригинальность и оказанное ей доверие правда покоряли. — Оно самое, — Пчёла улыбнулся, открывая пассажирскую дверь. — На этом про тачку сегодня забываем, окей, малышка? Веселиться будем в другом ключе, — подмигнув левым глазом, он подал спутнице руку и помог выйти.       Новикова послушно шагала следом за коренным бирюлёвцем, внимательным взглядом изучая окрестности: типичные панельные дома, как девятиэтажные, так и высотные, довольно густая зелень и дымящая чуть поодаль ТЭЦ — простыми словами, обычная околомкадная окраина, каких в столице множество. Гольяново, Медведково, Тушино… Все спальные районы могли «похвастаться» ровно тем же, но именно в этом месте отчего-то становилось тепло. Пройдя через пустырь, явно предназначенный для автопарковки, Витя остановился возле ларька со спиртным. Купив несколько банок пива, он увлёк гостью в сторону разбитого через дорогу сквера. — Вот она, родимая, — подошёл к деревянной беседке и похлопал ладонью по её столбу. — Сколько всего ты, старушка, повидала… — И что же это за место такое? — заинтригованно протянула девушка, открывая пивную банку. — Это наше место, — произнёс Пчёла, обойдя сооружение. — Эта беседка, малышка, всё про меня знает. И как я, малой совсем, первую сигарету закурил, и как первый раз нажрался в дрова, и драку первую, и даже поцелуй. А потом на этом месте, можно сказать, бригада Саши Белого и основалась… — к концу фразы бодрый голос притих и потускнел: парню стало по-настоящему грустно от накативших воспоминаний. — И во сколько же ты курить начал? — пытаясь растормошить его, Лизок ухватилась именно за этот увлекательный факт пчёлкинской биографии. — Попробовал лет в десять первый раз, — засмеялся Витя и, поиграв сигаретой, не без удовольствия закурил. — Помню, стырил у папаши пачку Беломорканала его, какая же гадость редкостная! А вот так, чтобы пыхтеть, в двенадцать, по-моему… Сама-то как долго балуешься? — он хитро сощурился, наблюдая, как преданная слушательница сама тянется к брошенной на скамейку пачке «Camel». — С шестнадцати, да и то с подругой за компанию начала, — отозвалась Новикова и прикурила от уже подставленной зажигалки.       Когда с первой порцией холодного пенного напитка было покончено, Пчёлкин решил продолжить увлекательную «экскурсию». Парочка миновала ряд ветхих зелёных гаражей и оказалась в бирюлёвском дворе бело-голубой четырнадцатиэтажки с покосившейся табличкой «Востряковский проезд, 15к1». — Тут Саня жил, — с тоской произнёс Витя, вглядевшись в окно на девятом этаже. Надо же, те самые шторы висят… Словно после тёти Тани здесь никто и не появлялся. — Вон в том сером за детским садиком — Валерка. А это — филиал ада, — кивок в сторону школы был уже чуть более весёлым. — Шестьсот шестьдесят седьмая наша… Одной цифрой от дьявольского числа всего отличилась. — Интересно, сколько раз в году ты там появлялся, — отшутилась Лиза, оглядывая белое трёхэтажное здание. По-любому ж прогуливал, на примерного ученика ты не тянешь… — Да не, посещаемость у меня хромала не так сильно, — парень с характерным щелчком вскрыл новую банку. — Школа — это ж прикольно! Например, помню, как мы с Филом спиздили журнал из учительской и двоек нашей отличнице Воловиковой по алгебре понамалевали. Училка, карга старая, даже не помнила, что не сама их ей ставила. Вот хохма-то была! — он хмыкнул и невольно покатился: сколько всего, оказывается, произошло... — Бедная эта ваша Воловикова, — еле сдерживая смех, заметила Лизок. — А ты, Пчёлкин, бессердечный: так над девушкой поиздеваться! — Да не, малышка, ты эту не жалей, — бывший школьный хулиган легонько хлопнул подружку по плечу. — Она такая приставучая, всё записки любовные мне писала да на дачу за нами таскалась... Личную жизнь мне испоганила. — Точно бессердечный! А может, это навсегда? — всё-таки не выдержав, Новикова громко рассмеялась следом. — Ну ты хоть трахнул её? — Куда ж без этого… — последовал ожидаемый ответ. — А сам-то в каком доме жил? — она сменила тему разговора, заправив прядь волос за ухо. — На Булатниковской, через дорогу, — Пчёла опять взял тёплую девичью ладонь в свою и повёл её по узкой дорожке дальше. — Ты, это… Не спеши, сейчас и туда дойдём.       Неприметная шестнадцатиэтажка, как выяснилось, тоже могла произвести настоящий фурор. Лизок смотрела на здание с почти детским восхищением. Так интересно стоять под окнами дома, в котором ты жил, Пчёлкин… Интересно, а которые из них — твои? Что там за подъезд? На какую лестничную клетку ты выходил подымить? Вот если бы я тоже росла в Бирюлёво или хоть приехала на лето к родным… Выходит, что где-нибудь в параллельной вселенной мы могли пересечься до «Метлы»? — Вон, на двенадцатом балкон слева, — будто прочитав её мысли, Витя кивком указал наверх. — Предки так до сих пор тут и живут. Наотрез отказались переезжать ближе к цивилизации… Пойдём дальше, — предложил простодушно и увёл Новикову с мест своей боевой славы.       Стены кинотеатра напротив, как обычно, пестрели разномастными афишами. В советские годы это место буквально притягивало жителей Бирюлёво, ведь другими развлекательными заведениями район не славился. В «Бирюсинке» всегда крутили последние новинки советского кинематографа, но сейчас там можно было увидеть и зарубежку. — Ну чё, погнали? — Пчёлкин заговорщически подмигнул, косясь на двери кинотеатра. — В кино? — карие глаза заблестели: кто бы мог подумать, что этот искатель острых ощущений до сих пор помнит о вскользь упомянутом года три назад желании! — Ну да, только не на сопливую хрень про любовь, — парень прицельным броском отправил допитую банку пива в корзину для мусора. Расправил плечи, снова вёл себя уверенно, даже дворовый жаргон окончательно вернулся в его быструю оживлённую речь. — Слушай, это не «Космос», конечно… Но тут тоже ничего.       Выбор сделали в пользу вышедшего в прошлом месяце американского боевика — любви к мелодрамам зрительница, собственно, никогда не питала. Оплатив билеты, Пчёла вернулся к подружке с огромной порцией поп-корна. Им попались места почти в самом центре кинозала — обзор открывался просто шикарный. Удобно устроившись рядом с парнем, Лизок запустила руку в картонный стакан и принялась уплетать жареные кукурузные зёрна.       Витя быстро нашёл картину скучной и повернулся к Новиковой. Нахер мне все эти копы забугорные да террористы… На тебя, малышка, смотреть куда интереснее. Соседка, напротив, слишком увлечённо следила за избитым сюжетом триллера. Он отставил стакан поп-корна на пустующее сидение сбоку и опустил руку на обнажённое бедро Лизы. Явной реакции на провокацию не последовало, и Пчёла двинулся выше, задрав край юбки. Помнится, ты спрашивала, что бы мы делали, пойди ты в кинотеатр со мной? Я, конечно, не Игорёк твой саратовский: удивить могу… План родился в голове молниеносно, но столь чётко, что показалось: он вынашивал его давно. Бандит додумывал детали уже на ходу, ловко забираясь под кресло. Опустился на колени и слегка развёл стройные девичьи ноги, отодвинув в сторону мешающий зубчатый край трусиков.       Блять, Пчёлкин, что ты… Спросить его, остановить или хотя бы предупредить Лизок не успела: горячий язык уже коснулся её прямо там, сперва нежно и неспешно, будто дразня. Впрочем, даже такого начала хватило для того, чтобы вцепиться обеими руками в подлокотники кресла и едва слышно зашипеть. — Только тихо, — мягко велел Пчёла, ненадолго оторвавшись от своего сладкого занятия.       Новикова окинула томящимся взглядом кинозал: не сказать, что людей собралось совсем мало — ровные ряды были заполнены чуть более, чем наполовину. На нижнем сидела пара подростков, громко жующих попкорн, чуть левее расположилась взрослая женщина с сыном школьного возраста. Слава богу, хоть рядом с нами никого нет… Тем временем шальной язык вновь коснулся пульсирующего эпицентра удовольствия, а после к нему присоединились и умелые губы. Девушка невольно дёрнула бёдрами, спустившись по сидению ниже: сейчас ей хотелось ощущать только ласкающие круговые движения. И сдерживаться из последних сил, только бы не обратить на себя их внимание…       Пчёла мастерски играл с темпами — то трогал легонько, почти без проникновения, то ускорялся, жадно и до последней капли собирая губами её влагу. Вот так. Ох, малышка… Как же ты дрожишь, с ума сойти можно. И какая ты мокрая. Далеко не каждой девушке хотелось дарить такое удовольствие, пусть даже украдкой, под спасительным покровом темноты. Витя кружил языком, вылизывая её, собирая на самый кончик нейтрально-сливочный привкус. До пятен перед глазами. До нетерпеливого хныканья и слабых стонов над ухом. Молодец… Но тише, нахер всяких свидетелей, которым лишь бы зрелищ подавай.       Лизок уже с трудом контролировала себя: экстаз подступал короткими волнами, заставляя забыть обо всём на свете. Голова кружилась, желание вскрикнуть от восторга нарастало, пальцы чуть ли не до побелевших костяшек давили на чёртовы подлокотники, перед глазами вспыхивали сверкающие молнии. Она заметалась, что-то неразборчиво шикнула от бессилия — и полностью отдалась частой дрожи, будто рассыпавшись на миллионы мелких частей. Это было невероятно. Ярче всех фантазий, лучше любого пережитого опыта. — Ну вот, — Витя поднялся, смахнув назад взъерошенные волосы. Облизывал губы и пытался успокоиться, прийти в себя от нахлынувшего возбуждения.       Новикова закусила губу, рассматривая его и представляя, какими могли бы быть ответные действия. С тобой ведь тоже надо что-то делать… Решившись, она хитро улыбнулась и взглядом указала на выход, потянув мужскую руку: — Пойдём-ка отсюда…