Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов

      Гарри подпрыгнул, вкладывая в «это» всего себя, и обхватил Кэти, когда она была уже ярдах в трех от земли. Девушка выгибалась назад так, что ему казалось, что он слышит треск ее позвоночника. Он потащил ее вниз — и весом, и «этим», но какая-то сила продолжала удерживать их обоих в воздухе. Он уже отчаялся, когда сжимаемое им тело внезапно расслабилось, и он едва успел вновь сменить знак «этого», иначе и он, и Кэти разбились бы, несмотря на толстый слой снега.       — ДОББИ! — заорал он.       — Добби уже здесь, Великий Гарри Поттер, сэр, Добби еще до Рождества выучил все…       — Молчать. Ее — к Помфри, — приказал Гарри. — БЫСТРО!       Добби захлопнул расплывшийся было в идиотской улыбке рот, схватил девушку за руку и исчез со щелчком пальцев.       — НЕ ТРОГАТЬ! — рявкнул рядом девичий голос: спутница Гарри удерживала склонившегося было к отлетевшему в сторонку пакету Хагрида, что называется, на кончике палочки.       — Она дотронулась до того, что внутри этого свертка, и взлетела, — сообщил великану Гарри. — Не касаться!       Хагрид пару раз хлопнул глазами, а затем выдернул из одного из своих бездонных карманов кузнечные щипцы.       — Годится, — кивнул гриффиндорец. — Тащи это к Снейпу, Хагрид. Он большой знаток Темных Искусств, а это явно что-то оттуда.       Хагрид ухватил проклятый сверток щипцами — в разрыве пергаментной обертки блеснуло серебро — и рванулся к воротам Хогвартса, оставляя за собой снежный шлейф.       — Ты беги к Аберфорту, — приказал девушке с пышной шевелюрой Гарри, — Дамблдор там.       Та бросилась к еле видной за падающим снежком «Кабаньей голове».       — Доклад, — бросил стоящей столбом Лианне Гарри. — Что случилось до того, как вы вышли из «Трех Метел»? НУ?!       — Она… Она пошла в комнату для девочек, — всхлипнула Лианна. — Мы только что заказали обед… А когда она вернулась, то сказала, что пойдет в «Кабанью Голову», потому что ей нужно…       Гарри похолодел. Если он правильно понял, закутанная в шали женщина встречалась с Дамблдором именно там…       — …Ей нужно было пе-передать этот сверток ко-кому-то, она даже не ста-стала дожидаться еды, хотя до этого говорила, что замерзла, проголодалась, и теперь ее отсюда палкой не вы-выгонишь…       — Грюм вас два года тому назад «Империусу» учил? — спросил Гарри. — Это было похоже на?..       — Да! — вскрикнула Лианна. — В этом-то и дело! Я тогда еще не поняла, что это он и был, но я увидела, что она ведет себя странно, и попыталась остановить ее, и…       — Малфой в зале был?       — Нет, — она уставилась на него ничего не понимающим взглядом, — точно нет!       — Хорошо. Ты говоришь, что Кэти решила идти к Аберфорту, как только вернулась из туалетов? А сверток у нее тогда же появился, или он раньше у нее был?       — То-тогда же. Не было у нее до того этого свертка, не было!       — Лианна, кто-нибудь выходил из туалетов сразу до или сразу после Кэти?       Девушка задумалась.       — Обострить тебе память?       — Да-давай…       Гарри сделал отработанное движение палочкой. Глаза Лианны расширились.       — Никого, — сказала она, — только мадам Розмерта, и… И она же зашла ту-туда незадолго до Кэти, А В РУКЕ У НЕЕ БЫЛ ТОТ САМЫЙ СВЕРТОК!       — Блестяще, Гарри! — услышал он голос подбежавшего Дамблдора, Гермиона за его спиной куталась в незнакомый длинный плащ довольно предосудительного вида, а Луна пыталась приспособиться к немного великоватой одежде.       — Идемте, — мотнул головой Гарри. — Кэти уже у Помфри, пакет у Сне… профессора Снейпа, а надо действовать быстро!       Они вбежали в зал таверны и были поражены царящей там тишиной. Студенты изумленно смотрели на ошарашенно стоящую посреди зала мадам Розмерту, у ног которой валялись два подноса с осколками тарелок и бокалов, несколько горок рагу, раздавленный пастуший пирог и разливалась лужа сливочного пива.       — Гарри, — крикнул ему быстрее остальных пришедший в себя Деннис, — представляешь? Мадам Розмерта только что наколдовала на себя «Обливиэйт!»

***

      В кабинете Директора сидели трое.       — Мисс Белл отправлена в Госпиталь Святого Мунго, Гарри, — рассказывал Дамблдор. — Я посетил ее там, — гриффиндорец заметил, что Дамблдор выглядит немного бледнее обычного, а его руки слегка подрагивают. — К сожалению, контакт с Темной Магией был слишком плотным, и пришлось… принимать довольно неординарные меры. Целители делают все возможное, и я все-таки надеюсь… К счастью, благодаря тебе девушка оказалась у Поппи очень быстро, а та с помощью Северуса мгновенно осознала опасность проклятия. Не буду обманывать, ситуация непроста, но я все-таки рассчитываю на лучшее.       — Хорошо, — нахмурился Гарри. — Хотя, конечно, ничего хорошего. И что Вам удалось выяснить?       — Бедная Розмерта действительно стерла себе память за весь последний месяц, и даже я оказался бессилен восстановить ее воспоминания. Ну что ж, это значит, что Сибилла снова может воспользоваться ее кредитом, — вздохнул Дамблдор.       Гермиона хмыкнула.       — Вы не знаете, зачем ей это было нужно, сэр?       — Полагаю, она по каким-то причинам желала — или, скорее, ее заставили желать — моей смерти.       Гарри кивнул: хозяйка «Трех Метел» утром действительно выглядела не вполне нормально, примерно так же, как и Кэти.       — Это подтверждается и тем, что она пыталась вручить мне этот пакет ранним утром, и тем, что в ее запасах обнаружена бутылка медовухи, которой она тогда же весьма настойчиво предлагала угостить меня.       — Яд? — спросил гриффиндорец; да, он слышал тот самый разговор между Розмертой и Дамблдором.       — Да, мистер Поттер, — вздохнул Дамблдор. — Как уведомил меня Северус, в отдельно припрятанной бутылке оказался довольно сильный яд, так что даже безоар, который, как я знаю, у тебя с собой с первого курса, только стабилизировал бы жертву на определенное время.       — Понятно, — почесал затылок юноша. — То есть, кто-то — и мы подозреваем, кто — решил, что пора избавиться от Вас, взял под контроль сначала Розмерту, а потом, когда Вы не зашли к ней, еще и Кэти, чтобы она доставила вам эту посылку? Сэр, а Вы правда выпили бы вино и взяли бы пакет голыми руками?       — Я немного сомневаюсь в этом, Гарри, — улыбнулся Дамблдор. — Соответствующие Чары Принуждения, разумеется, могли бы побудить меня сделать это, как ты хорошо знаешь… Но таких чар ни на бутылке, ни на пакете обнаружить не удалось.       — Значит, Том поручил это какому-то лоху, да еще и неумехе, — задумчиво произнес Гарри. — Риска попалиться много, а гарантии никакой. Профессор, а Малфой…       Дамблдор нахмурился.       — Мистер Малфой все это время успешно отбывал — и, замечу, продолжает отбывать — свое наказание с профессором Уизли, Гарри. Более того, некоторые слизеринцы тоже… были лишены возможности… наблюдать это малоприятное зрелище. Превентивно.       — Мудро, сэр. То есть вы предполагали… Ладно. Но Малфой так или иначе все равно сейчас очень близок к… Простите, профессор. А что было в пакете?       — Я вынужден попросить тебя немного подождать, Гарри, — и прежде, чем юноша успел спросить «Сколько месяцев, сэр?», директор достал из кармана мантии дымящийся флакончик и выпил его содержимое. Его щеки порозовели, руки перестали дрожать, и Гарри понял, что до того дыхание старика было затрудненным.       — Ничего не поделаешь, Гарри, теперь мне придется принимать определенные зелья каждые три часа весь остаток отпущенного мне времени. Впрочем, я все равно довольно плохо сплю по ночам, так что это не будет большой проблемой.       — Нам очень жаль, сэр, — быстро и с виноватым видом проговорила Гермиона.       — Мне тоже, — усмехнулся Дамблдор. — Признаться, это изрядно осложнило мне жизнь, несмотря на бесценную помощь Северуса… Но иногда надо делать то, что правильно, а не то, что легко.       Он взмахнул палочкой, и над широким столом возникло изображение серебряного ожерелья с вставленными в него опалами.       — У этого ожерелья довольно кровавая история, мистер Поттер, мисс Грейнджер. Насколько я помню, до сегодняшнего дня оно отняло девятнадцать жизней, в основном — маггловских…       — Так, — сказал Гарри. — Я помню это, про девятнадцать магглов, и… Я видел это ожерелье перед вторым курсом. В лавке Беркса и Борджина.       — Это было… довольно рискованной авантюрой, Гарри. Лютный переулок вряд ли можно назвать безопасным местом.       — Вся моя жизнь — рискованная авантюра, сэр, — пожал плечами гриффиндорец и не удержался: — И вы знаете, почему. Так вот, оно лежало там, и… Профессор, я могу воспользоваться Добби, — к счастью, появившийся домовик продолжал выполнять отданный еще в Хогсмиде приказ «Молчать!», но кивал он крайне энергично, — чтобы связаться с близнецами? У меня есть два воспоминания, и, по моим расчетам, у близнецов должно быть уже и третье.       — Добби, — обратился к домовику Дамблдор, — во-первых, ты можешь теперь говорить, а во-вторых, не мог бы ты отнести записку господам Фреду и Джорджу Уизли?       — Может ли Добби прочитать братьям Уизли эту записку вслух, Директор Дамблдор, сэр? Добби теперь умеет читать вслух!       — Главное, отдай ее им, хорошо? — Гарри быстро накропал несколько слов на вырванном из маггловского блокнотика листочке и вручил его Добби. Домовик щелкнул пальцами и исчез.       — Первое воспоминание — это как раз перед вторым курсом, — сообщил Гарри, вытаскивая из виска нить памяти и опуская ее в подставленный Дамблдором Омут, причем Директор почему-то достал чашу не из привычного шкафа, а из кармана мантии, видимо, тоже бездонного, — а второе — это на каникулах, я… видел, как Малфой заходит в ту лавку…

***

      — То есть, оба раза ожерелье было на месте, — вздохнул Дамблдор, — и, полагаю…       — Добби доставил нить памяти от Шумных Мистеров Уизли! — провозгласил излишне энергичный домовик. — Шумные Мистеры Уизли говорят, что Добби превосходно читает вслух! Шумные Мистеры Уизли аплодировали Добби целых десять с половиной секунд и хлопнули больше раз, чем двадцать четыре раза!       — Я вижу, что ты к тому же и правда научился считать больше, чем до двадцати одного с половиной, Добби, — улыбнулся Дамблдор. — Что ж, благодарю тебя и возвращайся к своей работе.       Они снова нырнули в Омут.       — Здрассьте! — услышали они голос Фреда.       — Хороший денек, мистер Борджин, — широко улыбнулся Джордж.       — Мы пришли к Вам…       — За Рукой Славы!       — Видите ли, мы, как главные возмутители спокойствия…       — …Пользуемся…       — …Активно пользуемся!       — Дурной репутацией!       — Некоторые даже считают нас…       — …Совершенно несправедливо считают!       — …Жуликами и ворами!       — И мы решили, что Рука Славы…       — У МЕНЯ НЕТ НИКАКОЙ РУКИ СЛАВЫ! — заорал отошедший, наконец, от шока мистер Борджин. — А ВЫ… Вы не жулики и воры, — прошипел он. — ВЫ ШПИОНЫ! ПОДЛЫЕ ШПИОНЫ! Что, пришли забрать свою подглядывалку?       Гарри обернулся: шкаф, на котором, судя по углу обзора, Фред и Джордж пристроили бракованный крылатый окуляр, отсутствовал, а значит Борджин наверняка обнаружил приборчик. Провал.       — Как Вы могли подумать, мистер Борджин!       — Головой, идиоты! — взревел хозяин; Гермиона шумно вздохнула. — Я думаю головой! Хотели скомпрометировать меня? Разорить? Сдать этому подонку Робардсу? Отобрать дело? ВОН!!!       Двое — Фред и Джордж — вылетели за дверь, а трое — профессор и двое студентов — из Омута Памяти.       — Господам Уизли действительно не всегда хватало осмотрительности. Впрочем, надеюсь… — Дамблдор замолчал.       — Мистер Борджин действительно вряд ли будет рекламировать тот факт, что его конфиденциальность была или даже могла быть нарушена, — попыталась защитить близнецов Гермиона.       — Полагаю, Вы правы. Впрочем, давайте все же вернемся к нашему делу, мисс Грейнджер. Итак, мы видим, что это ожерелье действительно… более не выставляется в витрине мистера Борджина. Впрочем, меня больше беспокоят некоторые другие детали, — директор вздохнул, — но, полагаю, сначала мне стоит собрать немного больше информации, чтобы подтвердить либо же опровергнуть мои опасения.       Гарри хотел было уточнить, не имеет ли директор в виду исчезновение шкафа, но передумал: если что, он раскопает предмет озабоченности Дамблдора и сам. Кстати, шкаф снова показался ему знакомым, и он во время двух первых просмотров даже внимательно, хотя и безрезультатно, осмотрел его в поисках следов от «Редукто», которое он отрабатывал еще на первом курсе на, похоже, брате-близнеце этого образчика мебели.       — Ну что ж, мистер Поттер, возможно, вам с мисс Грейнджер следует вернуться к обычным субботним делам?       — Да, профессор. Только…       — Да, Гарри? — безмятежно вопросил Дамблдор.       — Можно посмотреть еще одно воспоминание, о встрече с Министром, сэр?       — Полагаю, мне тоже было бы крайне интересно послушать этот разговор, — блеснул глазами Повелитель Памяти.       Когда они оказались на заднем дворе Норы, директор лишь сокрушенно качал головой, распространяя вселенскую скорбь по поводу занятой Министром позиции, Гермиона закусила кулачки, а сам Гарри обогнул себя самого, подошел вплотную к Скримжеру и бросил взгляд на экранчик его телефона.       Все было так плохо, как он и предполагал. Ну что ж, сцену в переулке рядом с пабом, сразу после убийства одного из своих учителей и появления уже-вдовы Боунс, он проигрывать не будет — все и так стало совершенно ясно.       Он вложил нить памяти обратно в висок, они с Гермионой слегка поклонились и отправились было на выход.       — Гарри, — остановил его у самых дверей голос Дамблдора. — Я вынужден напомнить тебе о важности… некоторых предметов и, что имеет еще большее значение, жизней. Надеюсь, ты будешь действовать обдуманно?       — Я буду действовать намного более обдуманно, чем в прошлом году, сэр, — ответил он. — Намного. Именно из-за важности жизней, профессор Дамблдор, сэр.       Он не успел спасти профессора МакГонагалл, но это не повод опустить руки. Пусть даже Малфой снова, как и в случае с табличкой, просто поработал курьером — он не будет колебаться, если мелкий говнюк будет снова представлять угрозу тем, кого он сам, добровольно, решил защищать. Это и правда может стоить дополнительных жизней. А жизни друзей — что ж, похоже, это последнее, что у него осталось. Да, он верил Гермионе и в Гермиону, но… После этих чертовых «но» обычно и идет самое скверное, правда?       — Я надеюсь на это, Гарри, и рассчитываю, что мне не придется принимать такие меры, которые мне совсем не хотелось бы принимать, — упер в него взгляд директор.       — Я тоже, сэр.

***

      — Что ты там разглядывал, Гарри? — спросила его Гермиона, когда они благополучно добрались до Лаборатории, и девушка с каким-то наслаждением исчезнула матерчатую торбу, полученную ею от Молли, вместе со всем содержимым. — В Омуте?       — Телефонный номер, с которого звонили Министру. У новых моделей он отображается. У тебя, кстати, на щеке какая-то косметика осталась. С четверть дюйма толщиной, не меньше.       — Ой, правда, — Гермиона начала с ожесточением оттирать щеку. — Ты не хочешь говорить?       — Да нет, это-то как раз тебе-то точно надо знать. Понимаешь, Скримжеру звонили с одного из тех номеров, которые были в моем списке, для связи. После убийства майора эти номера достались «лощеным», они мне с них постоянно названивали. Причем, ты же слышала, верещали насчет чего-то вроде очередной «случайной смерти» кого-то из их шайки, а Скримжер отмазывался. Так что…       — Так что же, ты считаешь, что Министр в сговоре с теми магглами? Ты уверен?       — Полностью. Понимаешь, там, в переулке… Когда появилась мадам Боунс, я увидел какое-то движение у мусорных баков, словно кто-то под чарами разочарования дернулся, ну или палочку из-под мантии-невидимки выдернул, и послал туда пачку «Конфундусов» — кстати, отличное боевое заклинание, никаких там разноцветных лучей… И, скорее всего, попал.       — Ты думаешь, они хотели убить и ее тоже?       — У нее поддержка была больше, чем у Скримжера, и, если бы не… этот случай, Министром стала бы она. Ну, убить или еще как проклясть ее «им» не удалось: видимо, это было задачей того «призрака», которого я законфундил. Так что пришлось им, Скримжеру и прочим, раздувать скандал, и то все у них на грани висело.       — Но… Ты думаешь, что Министр и правда способен?..…       — Скримжер уже предал Боунс тогда, на кладбище. Ради власти предал. Ради шажка вверх по этой гребаной лестнице. Думаешь, ему было так уж трудно сделать следующий шаг?       — Но… Но ты же…       — Нет. Мне достаточно моей собственной задачи. И я не знаю, кто хуже — Темный Лорд или текущий Дерьмовый… Так что я просто сообщу то, о чем узнал, мадам Боунс.       — Ты полагаешь, это она убивает этих?..       — Я ничего не полагаю. И тебе не советую. Но ей сообщу. Просто аппарирую с Хедвиг из Хогвартса и выпущу ее там, чтобы почту не перехватили. Пусть мадам Боунс сама решает, она ж еще и политик.       — Кстати, об аппарации. Все наши уже записались, знаешь?       — Знаю, я так Невиллу приказал. И… боюсь, что нам придется срочно учить хотя бы старших сопротивляться «Империусу», по Грюмовской методике.       — Я могла бы потренироваться не только в…       — Нет необходимости. Я уже протаскивал сюда Грюма, протащу и еще раз. Правда, он пока занят, но позже…       Он подумал, что, если старикан потратит на поиски поместья Малфоев и соответствующих ориентиров слишком много времени, «Империус» — не защиту от проклятия, а само проклятие — все-таки лучше будет освоить ему самому. Прятаться за спины школьников, причем тех, за кого он, как Дамблдор за Кэти Белл, нес особую ответственность, он не собирался.

***

      К сожалению, обещание, которое Гарри и Гермиона дали взбешенной мадам Помфри после вечеринки у Молли, не позволило им задержаться в Секретной Лаборатории дольше, чем им хотелось бы, и заняться тем, что значительно повысило бы их настроение. И, к сожалению, медиколдунья была в своем праве. Они переглянулись, горько вздохнули и собрались на выход.       Они уже подошли к ведущей из бывшего туалета Миртл двери, и Гермиона даже открыла Карту, чтобы проверить безопасность маршрута, когда Гарри поднял руку в уже хорошо усвоенном бойцами Армии Тревора жесте; Гермиона за его плечом замерла.       — Где же эта тупая Миртл, когда она так нужна! — услышали они рыдания Малфоя. — ГДЕ ЖЕ ЭТА ДУРА?!       Простучали торопливые шаги: Малфой три раза прошел по коридору туда, потом обратно. Это было очень похоже на то, как Гарри открывал для своей маленькой армии находящуюся несколькими этажами выше Комнату Требований. Гриффиндорец приложил к скрытой чарами двери старый добрый фонендоскоп, один из наушников которого немедленно отобрала подруга.       — Снейп, — таким же, на грани тишины шепотом, сообщила ему Гермиона, не упускавшая теперь из вида Карту Мародеров. — Там, за углом!       — Мистер Малфой, — декан Слизерина как будто бы почувствовал, что обнаружен, а может быть, почувствовал и безо всяких «как будто бы», так что Гарри попытался думать как можно тише. Шаги профессора были мерными и четкими. Гарри с легкостью мог представить его развевающуюся мантию. — Вас так расстроила отработка у профессора Уизли, что Вы решили найти себе партнершу по рыданиям?       — ДА! — крикнул Драко. — ДА, РАССТРОЕН! ЭТА ТУПАЯ КОРОВА…       — О, я ошибся, — улыбка Маленького Снейпа, дублирующая Большого в голове Гарри, была по обыкновению мерзкой. — Судя по всему, эти отработки так понравились Вам, мистер Малфой, что Вы упорно зарабатываете еще минимум десяток столь же приятных вечеров. Правда, это несколько помешает Вам выполнить поручение Лорда… Разумеется, я имею в виду нынешнего Лорда Малфоя.       — Вы… Вы знаете?!       — Разве я, в отличие, скажем, от Директора, давал Вам повод считать себя идиотом или хотя бы безобидным чудаком, мистер Малфой? Или Вы считаете, что я не имел возможности получить информацию… — послышался шелест задираемого рукава мантии, — по разным каналам?       — Но если Вы…       — Я прекрасно понимаю Ваши чувства, мистер Малфой…       — ЧТО ВЫ МОЖЕТЕ ПОНЯТЬ… сэр!       — Не знаю, доходило ли до Вас, мистер Малфой, что в свое время я… тоже понес некоторую утрату, служа нашему Господину.       — ОНА БЫЛА ВСЕГО ЛИШЬ ГРЯЗНОКРОВКОЙ! Э-э-э… Так значит, это было правдой, сэр? Вы действительно…       — Разумеется, мистер Малфой, это было правдой. И разумеется, наш Лорд указал мне на мою ошибку. А что до крови… Как полагаете, если бы мисс Эванс была чистокровной, как, например, мисс МакКиннон или еще минимум полдесятка вызвавших неудовольствие Лорда ведьм — это что-либо изменило бы?       — Нет, сэр. Это ничего не изменило бы, — голос Малфоя стал таким же мертвым, как и голос Снейпа секундами ранее. — Но… Но если Вы… Почему же…       — Вы сомневаетесь в мудрости нашего Лорда, Малфой? Напомню, что, во-первых, у каждого из нас свое поручение. Или Вы желаете, чтобы на следующем занятии по ЗОТИ я поставил Вас против мистера Поттера вместо себя, и будете надеяться на глупую удачу, потому что больше Вам надеяться не на что?       — Н-нет, сэр. Он… Лорд прямо запретил мне…       — Вот и отлично. Это поможет избежать… недоразумений. А во-вторых, Малфой… Каково обычное наказание за предательство Лорда?       — Смерть, сэр, — Гарри скорее угадал, чем услышал эти слова.       — Именно. Причем весьма и весьма мучительная. И Вам, Малфой, наряду с наказанием — а это поручение есть ничто иное, как наказание, причем, я бы сказал, беспрецедентно милостивое наказание — предоставлен шанс, — Гарри на секунду показалось, что вместо Снейпа он слышит Маленькую Шарлин. — Редкий шанс. Практически уникальный. Причем этот шанс не только Ваш, но и… Не упустите его.       — Вы считаете, что я смогу… спасти ее? Но ведь Он…       — Он, в милости своей, тогда обещал мне в благодарность за верную службу пощадить грязнокровку, но та оказалась слишком глупа и попыталась противостоять Ему даже в той ситуации, из-за мордредова поттеровского ублюдка. Надеюсь, Ваша матушка обладает… более высоким интеллектом.       — Да, сэр. Обладает, сэр. Более высоким, сэр.       — Впрочем, если Вы столкнетесь с трудностями, которые представляются Вам непреодолимыми, можете обратиться ко мне.       — Я… Я не могу, сэр. Не могу рассказать. Он…       — Ах, да. Мудрость Лорда — именно то, почему мы все следуем за ним, мистер Малфой. Я не буду заставлять Вас рисковать нарушением Обета, но… Но, признаться, сегодняшнее… происшествие в очередной раз заставило меня усомниться в здравомыслии… некоторых представителей моего Дома. Это было… жалко, мистер Малфой. Жалко и непродуманно. Признаться, мне стоило изрядных трудов уничтожить хотя бы некоторые следы, включая тривиальные отпечатки пальцев и на пергаменте, в который было завернуто ожерелье, и на бутылке с весьма примечательной медовухой. Не ожидали, мистер Малфой?       — Простите, сэр. Больше не повторится, сэр.       — Я надеюсь. Так что, если Вы все же захотите обсудить со мной какие-либо совершенно не относящиеся к Вашему Обету вопросы — Вы знаете, где меня найти. А теперь — в общежития, мистер Малфой. Полагаю, Ваша успеваемость не должна страдать слишком сильно: это может вызвать ненужные подозрения. И… приведите себя в порядок. Причем в мужском туалете, раз уж Вы не в состоянии найти доступный Вам женский.