глупые шутки и одноименный Сатурн.

что для людей означает спокойная и насыщенная жизнь? у всех ответ разный. для кого-то это стабильная хорошая работа, лучшие друзья, крепкая любовь или счастливая семья. ну, а у других это просто интересные развлечения и хобби. конечно же, это занимает не всю продолжительность жизни, но именно эти вещи делают ее яркой, желанной и нужной. так же как и исполнение мечты, поставленные цели и их успешная реализация. любой из этих моментов дарит положительные эмоции, жизненный смысл. все кажется таким полным и правильным. но если у тебя есть что-то из этого, твое мышление и твои взгляды, характер и поведение – помогают делать жизнь краше или же, наоборот, тускнее. да, это все тоже важная часть в нашей сложной системе вещей. твое мировоззрение и отношение к происходящему, позитив или пессимизм, твой спокойный или буйный характер, сдержанность или чувствительность – данные черты и отличия в человеке помогают преодолевать трудности, достигать высот и не унывать. или же могут усложняют жизнь, не давая насладиться всеми красками, отягощая и вгоняя в уныние. это сложно. ... весна всегда была олицетворением чего-то хорошего и светлого; предстоящая оживленность и радость. для многих это время года ассоциируется с неким романтичным и обнадеживающим периодом. но не будем упоминать обострение всяких болячек, нестабильную погоду и наступающие экзамены... хотя нет. экзамены. это большая проблема для многих учеников и студентов. все суетятся, переживают, устают. напряжение да и только. но не для Хван Хенджина. он неидеальный студент, но учеба всегда давалась ему с легкостью, ибо он выбрал то, что ему нравится, то что ему близко. поэтому все трудные периоды парень переживает не заморачиваясь, даже с яркой улыбкой на лице. многие друзья по-хорошему завидовали его оптимизму и легкому преодолению трудностей в учебе. однако... характер этого студента всегда отличался некой сильной чувствительностью. он очень сентиментальный, заботливый и внимательный. неплохие качества, правда ведь? Хван отличный друг, товарищ и студент. но иногда его излишняя эмоциональность и та самая яркая восприимчивость приносит некоторые проблемы. как сейчас, к примеру. проблема по имени Хан Джинсон. а точнее его... шутки? ага, скорее шутки. хотя нет, с недавних пор он стал полноценной проблемой для Хенджина. они знакомы около года, ибо столько же живут в одной общажной комнате. и все бы ничего: хорошо сдружились, поладили, у них схожие интересы и чувство юмора. но различий оказалось больше. намного больше. в начале все правда было идеально, Хан часто отвечал за "стэндапера", постоянно шутил и веселил, а Хенджин лишь громко хохотал и поддерживал. но со временем шутки Джи по отношению к Хвану казались какими-то странными. а может... это называется "дружеский флирт", да? сомнительный флирт. двойственные шутки. непонятные касания. каждый, мать его, день. каждый час. ночью или днем, не важно. все это казалось нормальным. и в чем проблема? с какого-то хуя Джин стал слишком резко и чувственно к этому относиться. он знал, что это стиль общения Сона, он знал, что его сосед общается так практически со всем. тогда почему лично для Хвана это стало чем-то выбивающим из обычного режима жизни? он не мог найти ответа. они с Джисоном отличные соседи, друзья. да, Хван более тих и ответственен, более восприимчив и сентиментален. и Хан это знает. младший время от времени, даже спрашивал не перегибает ли он палку, видя озадаченное лицо блондина. но тот, в свою очередь, всегда отвечает, что все в порядке. всегда. но все далеко не в порядке. и почему-то Хенджин этого не признавал. сначала самому себе, а потом уже и другу. но в последние месяца Джин по итогу понял, что шутливое поведение и фальшивые знаки внимания Джисона начинают конкретно "напрягать". а почему? они только сблизились, только стали, будто братьями-соулмэйтами. почему именно сейчас старшего это так напрягает? Хван уступчив и смиренен, он подстраивается. но сейчас это что-то невозможное. запредельное. не для его уровня сил. каждый раз он дергается, расширяет веки, кусает губы, прячется в одеяле и закрывается в туалете, непрерывно задыхаясь. это ненормально. Хан не делает ничего из сверх вон выходящего, и младший даже не подозревает, что он творит с Хенджином. это нужно прекратить. но как? "отселиться от хорошего приятеля или заткнуть ему рот?", мыслил старший, не в силах этого сделать. он боится испортить дорогие ему отношения. но Хван больше так не может. действительно не может. все эти подколы, дружеские невинные поцелуи и слишком внимательные комплименты от младшего сильно давят, аж до хруста костей. он начинает воспринимать все... всерьёз? будто бы Хан не шутит, будто бы это все по-настоящему. будто бы Хенджин нравится Джисону. только осознание достигло загруженного разума, как студент тут же это далеко отбрасывает. не может поверить, что Хан. ему. нравится. не хочет верить, что ищет симпатию к себе там, где ее не может быть. Хенджин сошел с ума. любой, наверное, подумает, что парень просто двинутый, глупый и плаксивый, как сущий ребенок. позорище. это неприемлемо для взрослого человека. Хван не может так себя вести. это неправильно. он должен засунуть свои чувства и мысли куда подальше. совершенно не свойственно адекватному, взрослому мужчине. итог: он будет терпеть? чувствует, что уже не справится. замкнутый круг. Хенджин не трус. нужно просто поговорить, Джисон же поймет? ага, конечно. он сделал проблему из ничего. самое разумное, что может сделать в ответ Сон, так это послать соседа куда-то за тридевять земель с такими сдвигами. это тупик, разъедающий сердце и разум, моральное и психическое здоровье. так глупо и смешно. Хван сам тонет в своих придуманных проблемах. по крайней мере, он так считал. все это не имеет смысла. пол года назад все было просто идеально и сейчас все в порядке: хорошая успеваемость, отличные друзья, уютная общага, приемлемая подработка. а Хван взял и накрутил себе проблем и боится их даже решить. тряпка. "какой же я двинутый идиот, такой абсурд." вот что крутилось в его мозгу в последнее удушающее время. это конец. он не может уйти в себя окончательно. надо собрать жалкие крупицы себя. ... – блять, может поспать и все беды с башкой пройдут, – глухо прошептал блондин в подушку, немного шмыгая. завтра пять пар, сложный день. уже вечер, такой пасмурный, безумно тянет спать. и Хана нет. он ушел куда-то с ночевкой, и теперь старший один в комнате. наконец. это так странно, что сейчас Джин радуется моментам, когда он не рядом с Ханом, но тянуло к нему болезненно сильно. именно это и разъедало. убегать, убегать, и вновь притягиваться шипами об шипы. тусклое помещение, а возле окна стоит стол с еле горящей лампой. учебники, листы, тетради с конспектами так и не собраны после дополнительной учебы. но у Хвана нет сил даже встать и попить воды. завернулся в кокон из пледа и тонет в своих удручающих мыслях. и так изо дня в день. никто даже не подозревает, как хорошо он шифруется. но чувствуется, что эта маска скоро треснет и наступит тотальный пиздец. ... – хэй, красотка. вечер в хату! – внезапно раздалось где-то рядом, вызвав резкий табун мурашек по мокрой спине. только не это. "пожалуйста, пожалуйста. ну почему сейчас?" он не готов. он не в том состоянии. – ты что, спишь? я же вижу, что нет. лежишь просто, да? ну, не игнорируй, зай! – наиграно-плаксиво вновь раздалось у кровати. чья-то фигура присела рядом, чуть прогибая матрас и хлопая рукой по заднице Хвана. да блять. – ты заболел, мой принц? – нет, Хан, – невнятно пробормотал блондин, жмуря глаза и не решаясь повернутся в сторону соседа. "ну почему так нахуй." – ой, прости, я потревожил все-таки? – да ладно, с каких пор тебя волнует такое, – пытался отшутиться старший, но выходит, наверное, херово. внезапно, чужая рука резко замерла на его пояснице, а в воздухе повисла пугающая пауза. всего лишь пару секунд. блондин правда опешил от чужого молчания. – волнует. я всегда стараюсь не переходить чужие границы и не мешать, Джинни, – серьезным хриплым голосом ответил Джисон. противная влага копилась в уголках глаз старшего, а пальцы нещадно подрагивали. Джисон прав, и Хван знает, что его сосед все поймет, просто не нужно хорошо отыгрывать безразличие, не быть тряпкой и наконец разинуть свой рот. храни Господь темноту в комнате и Джин может на мгновение повернуться в сторону младшего, не демонстрируя ярко свое помятое лицо, и нормально закончить диалог. ибо ведет он себя сейчас, как никогда, странно. – извини, Хан-и, день тяжелый. а ты разве не с ночевкой ушел? – нет, отменили. пойду через пару дней. а что, хотел отдохнуть от меня? – усмехнулся брюнет, и получив мотание, продолжил: – хочешь выслушаю? тебе это всегда помогало разгрузиться, – тихонечко добавил Хан, мягко заглядывая в чужие бегающие глаза. такой невозможный. Джисон действительно прекрасный человек. может показаться, что он типичный поверхностный и глупый весельчак. но это совсем не так. один из самых добрых и надежных людей в жизни Хенджина. он не может его потерять. нет. – все окей, белка. мне просто нужно поспать, завтра тоже сложный день, – также тихо, избегая чужого взгляда, ответил старший. так стыдно. тот к нему со всей душой, а Хенджин его избегает, еще и так абсурдно. Джи не глупый. они знакомы достаточно, может он и заметил странное поведение Хвана, но тактично промолчал. и старший пиздец, как благодарен за это. потому что сейчас, точно нет сил на разговоры, еще и с Ханом. – спокойной ночи, солнце, – с улыбкой кинул брюнет, укладываясь в свою кровать и после медленно засыпая. его милые прозвища для Хвана всегда без шанса крошили, но все же так грели сердце. однако сейчас стало невообразимой пыткой. трясет уже от обычных слов. ладно, блондин конкретно запустил ситуацию. "ну, нет уж, хватит. на днях нужно решиться, пока окончательно не поехала крыша." надо бы закрыть глаза и встретить очередной кошмарный сон, но фигура напротив спит незаконно сладко и очаровательно. тихое сопение, слегка влажные приоткрытые губы и потрепанные волосы. сосед действительно походил на какого-то маленького пушистого зверька. так отвлекает и тянет прикоснуться к этим мягким щекам, поцеловать эту миниатюрную родину на лице, задержаться так, хотя бы на пару секунд. Хенджин пропустил и этот момент, когда он стал слишком долго уделять внимание деталям в Хане, слишком длительно обдумывая каждое его слово и эмоцию. бесконечный удушающий лабиринт с выкопанными в нем ямами отчаяния. не иначе. ... синоптики прогнозировали теплую неделю. о, вау, да ладно? похоже, весна действительно настала. уже по редким бледно-розовым лепесткам цветов на деревьях можно уверенно сказать, что, да, точно наступила. яркое щебетание птичек и где-то вдалеке орущие коты на крышах домов. прекрасно. на улице все больше веселых людей, улыбающиеся парочки и звонко смеющиеся дети. новая пора и отличный день, чтобы получить порцию серотонина от яркого солнца и наконец надеть любимые белые кроссовки. – а что эта за прекрасная бабочка порхает по нашему корпусу? – и тебе не хворать, ловелас, – тяжко вздохнул и слегка закатил глаза высокий блондин, не отрывая взгляда от окна в коридоре универа. – ушел из комнаты, не предупредив. даже "доброе утро" не сказал и на сообщения не отвечаешь, – недовольно проныл Джисон, усаживаясь рядом на подоконник. – не хотел тебя будить. ты так храпишь, похлеще моего бати. если б разбудил, то бурчал пуще прежнего, – слегка улыбнулся Хван, не решаясь глянуть на чужую физиономию. – я? храплю? ну, по крайней мере, не бормочу во сне. – ну, а я хотя бы не лунатю по комнате. – да когда такое было?! – воскликнул тот. – сколько раз я просыпался, ощущая твою задницу на своей спине? я так пару раз чуть во сне не задохнулся под твоим весом, – демонстративно передернулся блондин, хотя в мыслях готов был купаться моментами, когда спал с младшим на одной кровати. – не надо тут. я вешу меньше тебя, – цыкнул брюнет. – да и не лунатил я, а осознано к тебе ложился. с тобой уютнее спать, отгоняешь все кошмары, – мило улыбнулся Хан, тыкая в чужую щеку. больно. очень больно. ну вот опять. ответ соседа прокалывает со всех сторон хрустальными иглами, красиво выскребывая дальше рисунки надежды. но это не намек и не надежда, а типичное дружелюбие Джисона. плеваться бы кровавыми лепестками, чем захлебываться ядовитыми внутренностями, без шанса на освобождение. пусть и болезненное со смертельным итогом. и так, и так разъедает. только сейчас заживо и мучительно медленно для невооруженного глаза. – ясно, используешь меня как отпугивание, – попытался как-то весело ответить Хван, но на лице выходит снова горькая и жалкая улыбка. пора валить отсюда. и по быстрее. – Хенджин-а, – чужая теплая рука мягко касается ледяных пальцев блондина, цепко переплетаясь. – у тебя все хорошо? – да. мне идти пора. – подожди, пожалуйста, – низкий тон младшего заставляет дрогнуть, врастаясь стопами в деревянный пол. – ну, что, Хан? говори быстрее. – посмотри на меня. ты болен? – приблизился Джисон к чужому лицу, робко касаясь бледных щек. – котенок, ну скажи, чего молчишь? я же вижу, что что-то не так. почему ты меня целую неделю избегаешь. я сделал, что не то? – нет, Джисон! это... не так, извини, – только и мог выдавить Хенджин, язык не поворачивается сделать лишний слог. и почему слезный ком вновь накапливается в неподходящий момент. сколько можно? конечно, Хан заметил. только слепой не заметит, как странно ведет себя Хенджин. теперь Джисон себя виноватым считает? только не это. уже полная крайность. пора расставить все точки над и. – ты врешь, Хван Хенджин. почему? – не унимаясь твердо кинул брюнет, стараясь споймать чужой взгляд. – ты даже мне в глаза не смотришь. – я... – хорошо. знаешь, извини. я не должен тут сцену устраивать посреди универа. не знаю, что нашло. я просто переживаю за тебя. мы можем поговорить в комнате потом? или ты... не хочешь? – замер младший, тихо выдохнув. "нет. хочу, давно уже. мучительно давно." этот шанс, который напрямую предоставил сам Хан. будет полным неоправданным проступком, если Джин упустит и этот, буквально подаренный, момент. сказать просто пару слов и все разрешится. почему это кажется какой-то несправедливой казнью? – хочу. да, давай после пар поговорим, – поглотив скребущий ком, кинул блондин. – ладно, мое солнце. успехов тебе сегодня, встретимся дома, – подарив краткий поцелуй на тыльную сторону ладони Хенджина, парень кинул слабую улыбку, отстраняясь и в миг исчезая в длинном коридоре. в ушах эхом гнездилось которое милое прозвище от Хана и его мягкий, но такой испепеляющий поцелуй на ледяной руке Джина. тело изнутри покрывал лишь ритмичный и быстрый стук сердца. с каждым разом казался все больнее, разучивает делать шаги, затворками перекрывая все пути в мозг, не давая шанс создавать адекватные мысли и действия. Хенджин скоро превратится в одно огромное полупризрачное и темное пятно. даже хуже растения. а виной всему – лишь глупая недосказанность и держание в себе негативных мыслей, которые возрождались почти беспричинно. так невероятно вариться в собственном котле из яда, который сам тщательно готовил, ища нужные ингредиенты, хотя также зная, что в конечном итоге точно убьет. проанализировав в целом все странное состояние и его причины – у Хвана вырывается лишь шоковый и недоверчивый смех. никогда бы не подумал, что с таким снежным комом, он докатится до депрессивного состояния. вау, это еще уметь надо. Хенджин справился с этой задачей с лихвой. останется легендой. нужно на бумаге записать для грядущего поколения. в истории запечалится уж точно. ... в комнате всегда было уютно. Джин кропотливо украшал свою комнату, переставлял мебель и покупал новый декор. для него всегда был важен комфорт, особенно в кусочке собственного пространства. белая стена покрытая бечевыми нитями, на которых хаотично висят сделанные им фотографии. изображения его питомцев, друзей, родителей и... Хана. их фотки сделаны здесь, дома, в ресторанчике быстрого питания и на южном пляже. на том пляже. ну, как же. Хван ярко помнит тот момент, когда Сон, шутя пригласил его на свидание, на золотой пляж. поглядеть на звезды и построить пару песочных замков, которые позже будут унесены морскими волнами. тогда для них это было обычное дружеское времяпрепровождение. однако для Хенджина это был конкретный переломный момент. именно тогда он увидел слишком отчетливо отражение галактик в темных зрачках Джисона, именно тогда он увидел золотые крупицы песка, прилипшие к чужим потресканным губам, именно тогда у него получилось разглядеть некий морской воздух, который нещадно колышил запутанные локоны младшего. засмотрелся, как на единственную существующую картину в мире. позволил себе удержать взгляд чуть подольше, просто, чтобы сделать дружеский нелепый комплимент, но в итоге вышел тяжелый пронзительный выдох и молчание. впервые появилось яркое и мучительное желание поцеловать Джисона, так резко укладывая на этот проклятый холодный песок, липко лечь сверху, придерживая чужие запястья, и после запутаться в этих изящных пальцах. почувствовать соленый привкус алых губ, которые не переставали растягиваться в улыбке и кидать рассеянные истории о каких-то астронавтах, покорявшие далекие космические просторы. да, тогда Хенджин впервые колко и точно ощутил, как внутри зарождается что-то слишком пугающее и цепкое, что в последующее время от него не отстанет, а будет паразитом растекаться по всему телу, охватывая жалкий невинный мозг старшего. он пропитался безответной любовью к своему другу. что может быть хуже для него? даже не представлял, что попадет в такую глупую ловушку. сам виноват. только он виноват. и никто больше. ... – о! ты уже тут? не сбежала, золушка, – послышалось у двери от входящего парня. – куда я сбегу, Джисон? это буквально моя комната, – спокойно отчеканил Хенджин, но внутри начиналась смертельная буря из эмоций и чувств к предстоящему. он поражен, что до сих держится так спокойно. не зря столько скрывал. на славу хорошая отрепетированная сдержанность. – верно, – еле слышно ответил Хан, не стирая легкой улыбки с потемневшего, от тусклости комнаты, лица. Хан прошел в помещение, попутно закрыв дверь на замок. закинув сумку на стул, он уселся на чужую кровать рядом с соседом, наклоняя голову в бок. – не устал? чего не переодеваешься, – невнятно кинул блондин. – все нормально. я сегодня и не пахал, отсыпался на парах, а сейчас полон сил, – весело хмыкнул младший, удобнее усаживаясь на матрас и возвращая изучающий взгляд на Хвана. – так что, поговорим? – да, – заторможено кинул Хван. "сейчас. давай, Джин." – ну и... – я бы хотел... изменить стиль нашего общения, Джисон. – ...что? я не понял, – замер собеседник, немного проморгав. – стиль общения? в смысле, Хенджин? – ты спрашивал, почему я тебя избегаю. на самом деле мне дискомфортно наше общение, – продолжил Хван, старясь не отрывать зрительного контакта от Хана, но это кажется нереальным подвигом. – ты... серьезно? дис... дискомфортно? – нахмурился брюнет запинаясь, а затем улыбнувшись. – хэй, солнце, ты шутишь или... – нет, Хан. твои шутки, твои приторные прозвища, твои касания и поцелуи. я понял, что мне это не нравится, мне некомфортно принимать такое поведение от другого человека. я хочу, чтобы ты прекратил и мы стали обычными соседями, но без всего этого... это возможно? – на одном выдохе протараторил Хенджин. он буквально не может услышать собственные слова из-за сумасшедших ударов сердца. нет. он не отступит. но ощущается все таким неправильным. пауза. опять эта чертова пауза. стенки комнаты будто сдавливали все находящиеся в комнате. душило, украдывая весь воздух, даже с легких. все душнее, но морознее. холодно. почему? – и как давно? ты... как давно тебе стало дискомфортно мое поведение? я же... я же спрашивал в начале, Джин, но ты говорил, что все нормально, ты... – как-то загнанно, но тихо анализировал Джисон, бегая испуганными глазами по кровати. – в начале все было нормально. сейчас я осознал, что мне это не по душе. я могу попросить тебя больше так не делать, пожалуйста? – слоги режут язык, чувствуется привкус крови. юноша не может остановится, как бы не было больно. боль ради ее исчезновения. так и нужно. – и... ты не хочешь меня видеть? – я... нет-нет! я не говорил этого. мне нравится с тобой дружить, ты хороший сосед, но наше общение... – я понял, Хван. спасибо, что высказал мне это. я ценю, – старался спокойно и даже с улыбкой ответить младший. – да. я постараюсь ограничить свое вольное и неприемлемое общение с тобой. если вдруг я забудусь, обязательно скажи. мне очень важно это, и... – в конце голос предательски дрогнул. черт, нет. бешено стучащее сердце Хенджина в миг замерло, похоже, безвозвратно падая в глухую смертельную пропасть. пропасть в самом аду, где нет выхода. звенящий стук и миллион осколков. Хан ведь не плачет? "умоляю, нет." – Хан... – да, все нормально... еще раз спасибо, что мы поговорили и выяснили проблему. больше ведь нет никаких неурядиц? – шмыгнув и натянув вновь яркую улыбку, спросил Джисон, но уже не смотря в сторону Хвана. не смотрит в глаза. и после уже не посмотрит. – это все. извини, – тихо выдал блондин. на все жалкое, что он способен. скажет больше – разрыдается, утонув в накопившейся истерике. он не посмеет. – не стоит извиняться, Хенджин. я правда рад, что ты мне рассказал... ну, что ж, я пойду спать, хорошо? – да, и тебе за все спасибо. спокойной ночи, Хан. так быстро все закончилось? пару минут. терпеть так долго, чтобы кинуть несколько фраз. но ведь все всё поняли? теперь все будет хорошо? былое разъедающее мрачное чувство не исчезло, к нему лишь прибавилась пустота. это пройдет, пару дней. это то, чего хотел Хван и он справился. все пройдет, это не ошибка. не ошибка. ... остальные дни прошли, как в тумане. по-настоящему, как в тумане. в таком противном, густом и душном. время терялось, сливаясь в какую-то бездонную урну. яркое солнце, которое так ожидалось после пасмурных зимних дней четко игнорировалось, будто его и не было. длинные пары ощущались еще длиннее, и все общение с людьми казалось односторонним, слова слышались, как из под толщи льда или воды. общение с Ханом также изменилось. но не так кардинально? как обычно они желали друг другу доброго утра, завтракали вместе, иногда ходили на общие пары, кидали улыбки и приветствия в коридорах. но взгляды Хана стали кратковременными, его касания и вовсе пропали, комплименты и те милые прозвища проредели, делая его предложения слишком стандартными и уважительными. в глазах читалось некое сожаление и бесконечное извинение, они не искрились, как раньше. те улыбки стали более пресными, хотя иногда, будто насильно прорывалось что-то солнечное, но тут же в миг жестоко подавлялось. это просто какой-то невообразимый ад. Хенджин все испортил. он сделал только хуже. не легче. нихуя, блять, не легче. теперь считает себя полным эгоистом, который потешил собственный комфорт и лишь оскорбил, сделал виноватым своего друга, заставив того буквально подавить свою настоящую светлую личность рядом с ним. нет смысла уже ни в чем. раньше на плаву держало солнечное присутствие Хана, а сейчас, лишь рассеянная призрачность. нет. нет. нет. все не должно было так разрешиться. все правда стало только хуже. Джин погряз еще сильнее, ему уже не выбраться, он сдается. он правда сдается. он не знает, как исправить ситуацию. ему кажется, что сделает только хуже. может... им расселиться? парень стал ужасным другом и соседом для Джисона, он уверен в этом. такой прекрасный человек, как Хан не заслуживает его, нет. боже, как же это все отвратительно. тупая боль, к которой можно было привыкнуть, но теперь противная пустота вмешивается в серый грязный цвет, размазываясь по всем стенкам. Хенджина уже ничего не радует. он чувствует себя лишним везде. испортить по щелчку отношения с дорогим человеком? да, он справился с этой задачей. ... слезы не решат проблему, но он беспрерывно рыдал в собственную подушку, которая, казалось, уже сполна пропиталась соленой влагой. единственное, что хорошо умел делать Хенджин – это плакать. так он считал, и это жалко. комната ярко наполнилась всхлипами и тихим завываниями, блондин не хотел громко рыдать. Хана в комнате снова не было. тот стал реже появляться в общаге, а сегодня и вовсе опять ушел к друзьям и, похоже, надолго. конечно, Джин решил воспользоваться моментом и знатно так прорыдаться. будто это что-то решит. великолепно. – почему я такой ужасный, я не понимаю почему все так сложно, – невнятно, сквозь неровные всхлипы слышалось от дрожащей фигуры. бледные холодные щеки утопали в крупных слезах, стекавшие в уголки губ и на конец острого подбородка. – Хан Джисон, ну почему ты такой невозможный? почему я так глупо влюбился? почему такой трус? ненавижу, я все испортил, испортил, – в бреду, вновь сквозь слезы, простонал блондин, но после резко замолчал. – Хенджин?... на свое имя Хван лишь замер, не откликаясь и превращаясь в какую-то мраморную статую. хотелось просто слиться с белыми стенами. ну почему он такой невезучий? такой неудачник. только не это. у его соседа чуйка приходить, когда Хенджин настолько жалок? – ты что, плачешь? хэй? снова раздался убивающий тихий голос со спины. этот тон, это вопрос ножом попадет в цель. он не может убежать. уже поздно. он не может стереть все слезы и притвориться будто все в порядке. такой проблемный Хван. – Хан... как д-давно ты... – заикаясь от прошедших рыданий, пытался спросить блондин, но тут же дрогнул, когда чужой силуэт усадился прямо, протягивая руки и останавливаясь. – почему ты плачешь, это из-за меня? я слышал свое имя. я сделал опять что-то не так, да? скажи, прошу, – Хан с сильным переживанием и бегающими глазами изучал чужое лицо. не приближался, но его ладони так мучительно тянулись вперёд. Хенджин хотел. так хотел. почувствовать на себе чужое объятие. ощущать руки Хана на себе было невозможно тяжело, но без этого все кажется таким бессмысленным. который замкнутый круг. – нет, ты не виноват, это все я. я такой ужасный. извини, что тебе приходилось меня терпеть, – стараясь успокоиться, парень упрямо продолжал. – ты, наверное, уже устал от меня. я тоже устал от себя. думаю, будет лучше, если я отселюсь от тебя. ты не заслужил такого плохого соседа. – эй, что ты такое говоришь?! – возмущенно воскликнул собеседник. – Хван, перестань. мне никогда не было плохо с тобой! не надо уходить, я не хочу. в чем причина всего это? мы же перестали... – твое поведение и общение всегда было приятным и нужным для меня. все, что я тебе сказал пару дней назад – не правда. – ...тогда в чем причина? – сильнее озадачился Хан. – я сам накручивал себе проблемы, и я... блять, – прикусив губу, он все же взглянул на Хана. ошибка. вся защитная стена в его мозге обрушилась разом. – Хендж... – ты мне нравишься, Хан Джисон. очень сильно. так, что я похоже сошел с ума, натворив весь этот хаос, – на выдохе кинул парень, сильно дрожа. это конец. это хуже, чем могло быть. но другая сторона подсказывала, что это то, что должно было вытянуться наружу. то, что должно было рассеяться в воздухе и то, что должно было быть споймано чужим слухом. это нужно было сделать в самом начале. только после этих слов, угнетающее чувство начинает исчезать. правильный ответ. болезненный, но уже правильный. растерянное лицо Джисона, вдруг нахмурилось. он продолжал теребить собственную футболку, но взгляда так и не отрывал. в глазах можно было разглядеть все его летящие мысли, на подобии компьютерного кода. все, что он скажет – Хенджин примет. абсолютно все. что бы Хан не сделал. что бы не вымолвил. – так значит... – спустя долгую минуту начал Сон. – ты хотел прекратить то общение... это... – он снова засомневался, будто понял все не так. Хван тяжело выдохнул. нужно все объяснить до конца. что уже скрывать? – с того момента, когда мы были на пляже, – невнятно начал блондин, но продолжая увереннее: – я внезапно понял, как ты мне небезразличен, и далеко не как друг. я... мне было сложно принять и понять, это меня и гложило. я такой дурак. просто сам тонул в своей грязи, – прищурил пекущие глаза Хван, глядя на ночное небо за окном. – все твое милое поведение... я стал принимать за реальную монету. будто бы мои чувства взаимные. и я решил, что прекратив это, мои чувства исчезнут, но в итоге, лишь сделал тебя виноваты и тебе стало некомфортно со мной, ведь так? не говори, что это не так, – горько улыбнулся на последок старший. – ...нет. это не так. я просто хотел быть более осторожным. я думал, что стал тебе неприятен и... боже, это так глупо, – ответив на последний вопрос, Джи стал прокручивать предыдущее признание Хвана, немного смеясь. – стой, это все просто потому что я... нравился тебе? почему не сказал раньше? почему? – досадно протянул он. – а что, не ясно? потому что я идиот, который боялся все испортить, но в итоге я испортил все сильнее. и тебе жизнь усложнил. да, я неудачник, я пойму, если ты захочешь полностью прекратить наше общение. я очень плохой друг и сосед, Хан. очень, – беззвучно в конце добавил парень. – ты не плохой друг, Джин-а... – замер брюнет. – но... думаю, ты можешь стать еще и отличным парнем. моим парнем, – серьезно выпалил Хан, а затем опешил от собственных слов. – что? это, это ведь... – резко и испуганно глянул Хван на собеседника. – не шучу. не знаю, кто тут идиот, но трус тут скорее я, капитальный причем, – словив чужое непонимание, Сон рассеяно продолжил: – ты мне понравился буквально, как только я заселился с тобой в эту комнату, и все мои знаки внимания тешились глубокими чувствами к тебе... так что, я действительно виноват в произошедшем. я тоже боялся признаться... – прижав губы, подытожил Хан. "что? это что такое?" – ты конченный? – спустя минуту, с остекленевшим взглядом тихо спросил Джин. – да что, блять?! – обиженно кинул младший. – сказал же, что я трус и я виноват, правда виноват... да, скорее сейчас ты меня пошлешь нафиг, верно? – это какой-то ахуй, – выдал Хван, опираясь на стенку, и спустя еще минуту вновь подал голос: – Хан, мы с тобой долбоебы, пиздец. кто услышит – не поверит. – да... это получается, мы год молчали и страдали херней и самозакапыванием? чуть правда не расстались полностью, – удивленно просвистел брюнет, глядя на потолок, покрытый фосфорными звездочками. пару минут молчания для них, на анализирование ситуации. но итог один и тот же: глупость и абсурд. – скажешь это еще раз? я еще не верю. – я... да, – шумно выдохнул Сон. – ты мне нравишься, Хенджин. я тебя люб... чужая бледная рука тронулась его губ. пальцы слегка коснулись мягких розовых подушечек, замедляя время. пары глаз направлены друг на друга в глухой тьме. сияют поярче весенней полной луны за окном. – не говори эти слова. слишком серьезные, – прошептал загнанно Джин. – поэтому и хочу сказать. ох, это пока слишком? да, ты в прав. мы не должны спешить. сейчас многое навалилось, – слабо усмехнулся Хан, затем немного приближаясь к соседу. – значит, я могу теперь вновь тебя обнимать и целовать? – если... если только не как друга... – хах, да. получается, ты согласен? – я... сука, это так... я даже не предполагал, что все так обернется. мой стрессовый мозг отказывается воспринимать этот абсурд, – прикрыл лицо блондин, прерывисто вздыхая. – зато оба поняли, что мы полные идиоты в любви. все люди ошибаются и мы конкретно проебались. дураки должны держаться вместе, не так ли? – тихо засмеялся Хан, укладывая руки на чужую талию. кажется наркотиком, которого лишили не так давно, но так болезно ощущалось его отсутствие. неописуемо. – я не настолько смел, чтобы тянутся к твоим объятиям, будучи весь в слезах и соплях, знаешь ли, – пробормотал старший, отстраняясь. – камон, мы дружили целый год! я тебя и не таким видел. – знаешь что?! – возмущенно кинул Хван, кидая подушку в смеющегося соседа. – ладно-ладно, прости. значит, поцеловать я тебя не смогу сейчас, – цыкнул студент. – полежи со мной, я все еще не верю в происходящее, – проговорил Джин. – я, если честно, тоже... иди сюда, я осторожно, – с легкой улыбкой придвинулся брюнет. укладываясь на свою кровать с Джисоном, все еще кажется сценой после титров, которую никто не ожидал. совершено не предусмотрено. столько месяцев глупо молчать и страдать, почти испортить отношения с крашем, а по итогу случайно узнать о взаимности и лежать с ним в одной кровати, считаясь его парнем? ну, почти. они обдумают все позже. сейчас.просто хотелось успокоиться и прочувствовать чужое тепло. так не хватало. руки Джисона хватко оцепили талию и легонько поглаживали спину, будто нахваливая за все те перенесенные страдания по глупой ошибке. их ноги превратились в запутанный беспорядок, но совершено не мешая. горячее дыхание опаляло лоб и губы, вот-вот уже касаясь невесомым поцелуем и оставляя еле видимое ощущение долгожданной полноты и умиротворения. на такую заботливость и нежность Хван лишь устало и довольно прикрыл глаза, все еще дожидаясь полноценной перезагрузки, почти утонувшего, разума. – Хенджин-а, – куда-то в чужие волосы шепнул Сон. – ты такой невозможно сладкий, хочется тебя съесть. – ешь, тебе все можно, – без задних мыслей сонно ответил Джин, тут же почувствовав внезапно чужой укус на ухе. – АЙ, ДЖИСОН! — ты сказал, что мне все можно. – но ты не можешь буквально меня сожрать! – я давно мечтал тебя укусить, ты слишком нереальный. хотел убедиться в твоей наземности, – ослепительная улыбка, похлеще всех тех комнатных лампочек, которые давно выключены. – поцелуй меня, – недоверчиво и заторможено шепнул Хван. – ...и куда? – на что блондин лишь вытянул губы. ох, серьезно? что он творит... – правда? а не быстро ли? пол часа назад мы чуть не расселились по комнатам, – насмехаясь, фыркнул брюнет. – помолчи. я хочу забыть это ужасное стыдливое время. не лучше ли закончить этот плохой день долгожданным поцелуем, – тихо и немного с отчаянием промурлыкал блондин. – во мне сейчас много смелости, но чувствую, что вот-вот передумаю. – нет-нет, тихо. я понял. хэппи-энд значит хочешь? – довольно улыбнулся Хан, двигаясь к чужому лицу. – ...а ты нет? или такая истеричка, как я, уже тебе надоела? – досадно хмыкнул парень. – трус и истеричка – ахуительный дует. даже звучит классно, – ответил Хан, изображая задумчивый вид. – дурак. – о, я уже и дурак? – мой дурак. – так то лучше, моя истеричка. – эй... не успел до конца возмутиться старший, как чужие губы нежно накрыли его собственные. если раньше в глазах отражались угасающие вселенные, то сейчас они воссоздавались, даря полноценные галактики со всеми столкновениями и взрывами планет. остатки былой пустоты и мрачности исчезли без следов. сердце, казалось, не имея шансов, собралось по крупицам и так мягко обволакивалось приятным теплом, стараясь выстроиться в ритм чужого сердцебиения. два сердца помогали друг другу восстановиться в кратчайший срок. то, что было так нужно. засохшие слезы переливались дорожками на холодных когда-то щеках, которые сейчас уже покрылись здоровым ярким румянцем. пальцы Джисона касались бархатно, но уже смело, и так реально поглаживая, приближаясь все теснее. ни лишних миллиметров, ни воздуха между ними, куда ближе? сложился созданный природой пазл и больше не разъединится. невинный поцелуй, но губы в ответ двигались смело и горячо, создавая тихие звуки и вздохи. впервые давно холодная и одинокая постель отдавала наконец чем-то родным и уютным. когда в ней лежит правильный человек, лично знакомый с солнцем и с теми звездами, которые он заботливо передает в краткие и частые поцелуи Хенджину, оживляя его потускневшие чувства. Джисон всегда был чем-то недостижимым для Хвана, но сейчас он существует рядом, даря все, что только может. поцелуй кажется вечностью. но по итогу эта вечность не угнетает и нет удушающей пустоты. комфортит лишь чужое воровство прерывистого дыхания Джина. – ты моя галактика, знаешь? создающая новые звезды, дающая надежды на все хорошее... – гипнотизируя чужие губы, прошептал Джин, после отстраняясь, тяжело дыша. – слишком величественное описание меня, я способен только создавать, а точнее строить замки из мокрого песка, – звонко, но так тихо засмеялся Хан, поглаживая чужую щеку. – но ты и это делаешь великолепно, – фыркнул парень. – может станешь принцем моего замка, и тогда я действительно постараюсь достать для тебя одноименную звезду? – нет во вселенной звезды с моим именем, – нахмурился Хван. – в моей галактике есть, и я подарю ее тебе, – уверенно ответил с той же улыбкой Хан. – прямо сейчас? – какой ты нетерпеливый, – щелкнул чужой нос юноша. – а когда же? – с любопытством не унимался старший, как ребенок. – когда отдашь мне свою задницу, – прыснул Хан, укладывая по-хозяйски ладони на чужие ягодицы. – пошел нахер с моей кровати! – смущенно крикнул и резко двинул ногой Хван, скидывая брюнета на пол, с громким стуком. – ай-ай! больно! мой копчик, я умираю, ауч! – провопил, как резанный, младший, начиная наигранно плакать. – хорошей посадки на Луну. – зай, я же пошутил, подними меня, – обиженно протянул ручки вверх парень. – спокойной ночи, космонавт, – хмыкнул блондин, укрываясь своим пледом и зевая. – на полу?! ... самая лучшая парá это когда на руках ничего кроме кошелька, телефона и солнечных очков. а долги и учебники давно затерялись где-то в прошлом. переступив душный порог учебного заведения, так хорошо со спокойной душой и чистым разумом прогуляться по оживленным летним улицам, поедая третий рожок шоколадного мороженого. середина лета, а точнее старый добрый июль. наконец каникулы, но именно сегодня важная дата для Джисона. и какая именно? вальяжно и уверенно подходя к чужой входной двери в многоэтажном здании, парень в рубашке с гордостью нажимает кнопку звонка, нацепив сногсшибательную улыбку. и вот, широкая дверь распахнулась, а на пороге его встречает высокий растрепанный парень с ложкой в руке. – ой, ты кто? – конь в пальто, Хенджин! держи, – цыкает на чужое издевательство Хан, но тут же радостно протягивает своему парню букет с ромашками. – это тебе, мой баунти. – что? – ошарашенно принял букет Джин, тупо глядя на Сона. – с годовщиной, любовь! мы уже три месяца встречаемся, – пройдя в квартиру, младший оставил легкий чмок на чужом, еще удивленном лице, и прошел дальше довольно на кухню. – какой "три месяца"?! это не годовщина! обычно годовалую отмечают, ну, Сон-а! я же ничего не подготовил, мне стыдно! – громко и протяжно захныкал Хван, перебирая красивые ромашки в белом букете. – да ладно, кот. ты мой подарок... о! что это ты готовишь? – кремовый суп... – тихо пробормотал старший, ставя в вазу цветы и подходя к кастрюле. – ну вот! это мой подарок, я обожаю этот суп, спасибо, – замурлыкал брюнет, терясь щекой об чужое плечо. – перестань! я тоже хочу тебе что-то подарить... – не унимался обиженный Хенджин. не успел Хван докончить мысль, как его налегке подняли и усадили на кухонный стол, считанные секунды, от блондина послышался только испуганный писк. – успокойся, солнце. повторяюсь – ты мой подарок! ах, ну какой домашний, не могу с тебя, – театрально умилился и проныл Хан, кусая шею блондина, попутно впиваясь руками в его талию. Хенджин лишь в ответ недовольно мурлыкнул, но послушно подставлял себя под чужие поцелуи и мягкие поглаживания его бедер. тело слишком привыкло к этим ладоням, кожа слишком зависима от этих губ. столько времени, но так приятно с каждым днем ощущать все чаще и чаще присутствие человека, которому он подарил часть единственного сердца и долю неизмеримых чувств. комфорт и привязанность, сильное доверие и огромная, с пушистое облако забота, летающая всегда рядом, вокруг да около, при любой погоде. ни дождь, ни гром, ни молнии, ни что больше не помешает. никакие препятствия не закопают и больше не остановят Хенджина. хочется бесконечно выражать свои сокровенные эмоции, мысли и чувства для этого человек. для Джисона. – Хан... не на столе же, – неуверенно простонал блондин, задыхаясь в чужое плечо. – на столе нельзя, на диване нельзя, в душе нельзя, только на кровати. нам нужно разнообразие, любовь моя, – цыкнул брюнет, лизнув чужое ухо. – ради Христа, замолчи, – пискнул смущенно старший. – ну уж ради тебя все сделаю молча, договорились, – басисто усмехнулся тот. – Джисон! заглушив поцелуем, уже привыкшее чужое возмущение, Хан уверенно сминал чужие мягкие губы. ни что не сравнится с ними, никогда. он даже не старался сравнивать их с чем-то. это совершенно другой уровень ощущений. такое не получит больше ни от кого. целовать так глубоко и кусать, глотая чужие всхлипы и прерывистые стоны. Хван всегда великолепен для Сона, он всегда дает ему то, что нужно, и младший всегда это принимает с огромной жаждой и некой ревностью. возможно, их букетно-конфетный период начался еще тогда – год назад, но по истине они прониклись только сейчас. через какие трудности и глупости они не прошли. ну, идиоты заслужили. бледные изящные пальцы Джина на ощупь расстегивают чужие пуговицы рубашки, не отрываясь от острых зубов, которые так нещадно оттягивают нижнюю губу блондина, провоцируя низкий стон и зверское нетерпение. ноги на автомате обвили талию младшего, притягивая ближе, чтобы еще сильнее ощутить чужие крышесносные покачивания, сильно ощутимые узорчатые влажные следы на длиной шее, на скулах, на ресницах. Хан везде. если он начнет – он не остановится. кусать и облизывать, все больше и больше пожирая каждую светлую и невинную частичку Джина. и старшему нравится плавиться в чужих руках, под чужими губами, под чужими резкими и беспощадными толчками, вызывая бесконтрольное возбуждение и стыдливые стоны, которые не заглушает, даже широкое плечо партнера. – я-я не могу... не могу больше, Сон-а, – вязко протянул старший, ерзая в руках Хана. – м? что хочет мой котенок? – прошептал на грани тишины брюнет, голодно заглядывая в чужие томные глаза. – возьми меня уже, как следует... этот стол неудобный, я хочу почувствовать тебя нормально, – не унимался блондин, почти плача. – и куда хочет принцесса? – проговорил в чужие губы Хан, не переставая издевательски впиваться и толкаться в дрожащие бедра старшего. – д-диван. ладно, хотя бы на диван, Хан-и... – ну наконец-то, – рыкнул довольно брюнет, быстро, но аккуратно взяв на руки своего парня и после укладывая на мягкую гостиную мебель. – твой Хан-и о тебе хорошо позаботится, только будь послушным, хорошо, детка? – да, да, – всхлипнул парень, ласкаясь к чужим рукам, как вдруг опешил: – о нет, стой! иди выключи суп, он же сгорит! что мы есть будем? – досадно цыкнул Хван, толкая с дивана в сторону кухни брюнета. – ох, ничего страшного. я сегодня и так, и так хорошо поем, – выключив комфорку, Джисон прохрипел низким тоном и с опасной улыбкой вновь навалился на своего возлюбленного. он изящно окунает голову под футболку старшего, рисуя пылающими поцелуями следы на просящем теле. так невозможно хорошо. наслаждаясь сладостью под пронзительные и мелодичные стоны Хенджина, который так крепко ухватился за темные локоны Хана, немного оттягивая, чтобы хоть как-то усмирить его пыл, но не получится. заведомо проигранная партия. они оба это знают. ... – котенок? – не говори со мной, я устал и хочу спать, – пробурчал недовольно старший. – что я сделал не так? – тихо возмутился парень, пристав на локтях. – в который раз ты не оставил на мне живого места, изверг. я же просил по адекватнее, – тихо проныл Хван, дуя щеки и потирая красную от чужих укусов шею. – ой-ой, вранье, ты сам просил быть грубее, вредная золушка, – довольно пробубнил младший, притягивая чужое обмякшее тело к себе. – я же еще подарок не отдал. не засыпай, потерпи. – ты серьезно? издеваешься? я не приму больше сюрпризов! перестань, мне итак стыдно за пустые руки, – прикрывая ладонями лицо, Хенджин застонал громче прежнего. – возражений не принимаю. а вообще, давно хотел тебе это подарить. обещал же. – что обещал? – тут же удивленно хмыкнул юноша, поворачиваясь лицом к своему парню. Хан в свою очередь еще сильнее привстал с дивана, протягивая руку к карману штанов, которые валялись где-то под кофейным столиком. в руках появилась какая-то темная коробочка, на что Джин лишь прерывисто выдохнул. "ну, боже, что на этот раз?" – открывай, – пихнул насильно в чужую ладонь Сон, демонстративно дожидаясь. – ох, какой ты невыносимый... – цыкнул старший, открывая подарок и удивленно продолжив. – ...это? – обещал подарить тебе звезду, но решил, что этого недостаточно. вот тебе галактика по имени "Хенджин", – он достал из коробки подвеску и повернул, показав, что на одной стороне выгравировано имя его партнера. – это Сатурн с принтом космоса, Хан, – заворожено коснулся подарка, но после усмехаясь кинул блондин. – э... да? ну все равно же смахивает на галактику. она же большая, а тут смотри, как уместили. специально для тебя, – кивнул брюнет, почесывая затылок. на что Хван тут же ярко и звонко засмеялся, не успокаиваясь и почти задыхаясь. а Джисон лишь с улыбкой наблюдал и с удовольствием ловил каждый радостный звук своего возлюбленного. иметь такого несносного парня – это ж как повезло. не было и минуты, чтобы Джин пожалел, что находится рядом с этим непредсказуемым чудом по имени Хан Джисон. с чудом, который готов уместить галактику в серебряный Сатурн и подарить его на третий месяц их годовщины, до этого буквально вытрахав на потрепанном диване всю жалкую душу с Хенджина. знаете, эта странная, и в то же время комфортная динамика. однако, они оба странные для этого обычного мира. все это знают, верно. – спасибо за Сатурн-галактику, Хан-и, – мягко чмокнул чужую щеку Джин. – я правда люблю тебя, одного такого неповторимого. – и я люблю тебя, моя вселенная по имени Хенджин. ... суп сгорел кстати, диван неприлично испачкан, вещи хаосно разбросаны по всей гостиной, а пару ромашек из букета в вазе выпали на пыльный уголок стола. но зато две довольные фигуры так крепко, но жизненно необходимо с яркими влюбленными улыбками тонули в объятиях друг друга, рассматривая каждую звездочку на этой подвеске, давая им странные имена, которых не найти даже в Википедии.