Умение убеждать

      — Выйди! — голос Арсения прозвучал чётко и уверенно.       Матвиенко открыл рот, чтобы возразить, но, встретившись с ним взглядом, мгновенно передумал. Зубы сжались настолько плотно, что аж скулы свело. С боссом не спорят. Никогда. Особенно сейчас.       Он вышел, резко захлопнув дверь, и тут же столкнулся с Ирой, которая буквально тащила за руку бледную Ксюшу.       — Она рылась в вещах Арсения! — выпалила Ира. Её аккуратные брови взметнулись вверх, а в глазах загорелся холодный, почти хищный блеск. — Где он?       — Занят. — Сергей встал перед дверью, широко расправив плечи. Его тень накрыла девушек, словно предупреждение. — После Артура можешь зайти к нему.       — Это не ждёт! — Ира сделала шаг вперёд, её каблуки зло цокнули по полу.       — Он разберётся, как только до неё дойдёт очередь, — могло показаться, что Матвиенко улыбнулся, но в уголках его глаз не дрогнуло ни одной мышцы.       Кузнецова вытянулась, словно струна. Ртом глотая воздух, она не знала, что ещё сказать, чтобы её пропустили в кабинет. И она что-нибудь бы придумала, если бы в тот момент в коридоре не раздались бы лёгкие, почти танцующие шаги. Артура ждали давно, но он шёл, будто нарочно растягивая момент. Голова, конечно, у него гудела после вчерашних тостов, но это не мешало ухмыляться.       — О, вижу, Арсений не одного меня пригласил на разговор, — Дроздов раскинул руки, будто ждал объятий. — Что-то случилось?       Матвиенко не ответил, лишь сжал челюсть. А Ира наоборот, не выдержала.       — Он мог сдохнуть, блять! — её голос сорвался в хрип. — Ты должен был быть здесь одним из первых.       Она знала, что Артур был в курсе ночных разборок. Её душу раздирал тот факт, что Дроздов не боялся за Арсения, не переживал ни капли. Хотя должен был, потому что... потому что они братья в конце концов.       Пальцы непроизвольно впились в рукав Артура, острые ногти оставили на тонкой ткани белые затяжки. Она дышала резко, неровно, будто вот-вот бросится в драку.       Артур медленно поднял брови, но не отстранился.       — Ирина, милая, ну зачем ты так? — он наклонился чуть ближе, и в его взгляде вдруг проскользнула надменность.       Ксюше оставалось только молча наблюдать и додумывать, какой конфликт был между этими двумя. Парочку вариантов пришли в голову, прежде чем она резко дёрнула Иру за руку. Та уже занесла ладонь — и в последний момент лишь с силой сжала кулаки. Её остановило то, что перед ней глава другой группировки. Новых конфликтов Попов не потерпел бы. Она сдержалась только ради него.       — Ты конченый.       — А ты — очаровательна, — Артур лениво поклонился, словно перед камерой, и шагнул к двери. — Ксюш, надеюсь, что хотя бы у тебя всё хорошо.       Дверь закрылась за ним с тихим щелчком, будто захлопнулась ловушка. Сергей вздохнул и аккуратно взял девушек под локти.       — Давайте-ка разойдёмся.       Ира вырвалась, её взгляд был острее ножа.       — Ты тоже хорош. Постоянно терпишь его поведение, — сказала Кузнецова.       — Не моя война. Я подчиняюсь Арсению, а тебе не советую связываться с Дроздовым. Хуже станет, — Матвиенко пожурил пальцем.       — Почему?       Его плечи напряглись. Было ясно — война уже началась.       Тело Попова пылало тупой, нудной болью. Каждая рана, каждый свежий шрам напоминали о себе жгучими уколами, будто под кожей копошились ржавые иглы. Но слабость — роскошь, которую он не мог себе позволить. Даже здесь, в глухом одиночестве кабинета, где лишь тиканье часов нарушало гнетущую тишину.       Он опустился в кресло, и старые пружины жалобно скрипнули под его весом. Бутылка виски, стоявшая на столе, поймала тусклый свет лампы, и янтарная жидкость внутри заиграла зловещими бликами. Попов налил себе полный бокал — так, чтобы золотистый напиток почти переливался через край. Для большинства алкоголь был бегством от реальности, туманной завесой, скрывающей боль. Арсений не был исключением.       Горький вкус ударил в нёбо, заставив его сморщиться. «Самая отвратительная отрава, которую мне доводилось пить», — промелькнуло в голове. Но он сделал ещё один глоток, крупный и резкий, будто пытался проглотить саму боль. Взгляд его скользнул к дивану, где в полумраке угадывались очертания пиджака — тёмного, пропитанного кровью до такой степени, что ткань застыла грубыми корками. Какой это по счёту? Пятнадцатый? Счёт давно потерялся.       Внезапно дверь заскрипела, нарушив тишину. Попов медленно поднял глаза.       На пороге стоял Артур — живой контраст всему, что окружало Арсения. Его рубашка, словно вырванная из летнего дня, свободно ниспадала по фигуре, а джинсы с потертыми коленями и белоснежные кеды кричали о беспечности, которой здесь не было места. На груди поблёскивал массивный кулон, подвешенный на золотой цепи — безделушка, которая в обычном людском мире могла бы выглядеть просто дерзким украшением. Но здесь, в этом кабинете, где воздух был пропитан порохом и кровью, он казался немым вызовом.       Посторонний никогда бы не догадался, что перед ним — бандит. Лампа мигнула, едва Артур переступил порог. Словно предупреждение. Кабинет погрузился в полумрак, и только блики от виски в стакане Арсения дрожали на полированном столе.       — Братишка, привет! — бросил Дроздов, нарочито громко, на что Арсений даже бровью не повёл.       — Тебе напомнить, кто из нас братишка? — голос его был глухим от алкоголя. В горле сильно пересохло. — Садись.       Тишину резало только отчётливое тиканье часов. Попов налил виски во второй стакан и толкнул его к брату. Стекло скользнуло по столу, точно нож по горлу — ни капли мимо. Артур поймал его одной рукой, но пить почему-то не спешил. Вместо этого впился взглядом в старшего: тени под глазами, пальцы чуть дрожат на стекле. Опять пьёт. Или раны болят?       — Как ты? — спросил Артур, намеренно просто.       — Нормально.       — Врешь. Сколько уже выпил?       Арсений резко поднял голову. Алкоголь ударил в виски, но голос остался ледяным:       — Какая тебе разница? Здесь я задаю вопросы.       — Так задавай. Чего тянешь? — Артур опрокинул стакан одним глотком, поставил его обратно. Стекло звякнуло о столешницу.       Арсений медленно скрестил руки на груди. В клане — бардак. Поставки товаров сорваны: новый игрок на рынке, «Костлявые», как он их сам назвал, перехватили каналы. Работу двух лабораторий в Санкт-Петербурге пришлось на время приостановить из-за внезапного рейда полиции. А этот идиот…       — Три месяца без отчётов, — Арсений ударил кулаком по папке с цифрами. Бумаги взметнулись, как листья. — Ты вообще чем занят?       Артур резко выпрямился. В груди заныло — знакомая смесь злости и вины.       — С каких пор ты лезешь в мой бизнес?       — В твой? — Арсений оскалился. — Это я сделал тебя, Дроздов. А ты… — он встал, подошёл к окну, сжал раму до хруста в костяшках. — Показатели падают. «Костлявые» отжимают районы. Наши люди гибнут. И что? Ты будешь отсиживаться в клубах?       Артур встал вплотную, копируя позу брата — старая привычка.       — У меня всё под контролем.       — Контроль? — Арсений резко развернулся. — Это когда Альберта находят с пулей в затылке? Или когда наш курьер валяется в канаве с перерезанным горлом?       Глаза Артура сузились.       — Альберт… это ты.       Тишина.       Арсений замер. Он знает? Нет, не может.       — Альберт был предателем, — соврал Попов ровным тоном.       — Врёшь. — Артур шагнул ближе. — Его убили за то, что его люди напали на неё… на Коновалову.       Сердце Арсения ушло в пятки. Значит, догадался. Или следил.       — Ты переходишь черту, — прошипел он.       — Я? — Артур засмеялся. — Это ты начал убивать своих ради какой-то…       Арсений двинулся вперёд, прижал брата к стене.       — Заткнись.       — Боишься, что правда вылезет? — Артур не отводил взгляд. — Я догадывался, Арс. С того самого момента, как ты попросил её взять в мой клан. Но теперь…       — Теперь что? — пальцы впились в плечи младшего.       — Теперь у меня есть кое-что. Новый поставщик. «Костлявые» сами вышли на меня — предлагают сотрудничество.       Арсений отпрянул, будто от удара.       — Ты… связался с ними?       — А что? Ты занят своей мстителькой, вот я и нашёл замену.       Идиот. Они сожрут его с потрохами.       — Ты не понимаешь, с кем играешь, — Арсений стиснул зубы. — Эти твари…       — Лучше тебя? — Артур усмехнулся. — Кстати, насчёт Коноваловой… Я её проверил. Отправил как-то раз на задание.       Арсений похолодел.       — Что? Ты же сам мне её передал. Не сидеть же ей без дела! — увидев нарастающий гнев в Арсении, мужчина скорее продолжил. —Расслабься, жива. Правда, чудом. — Артур достал телефон, показал фото: Ксюша бледная, в грязной одежде. — Один из «Костлявых» её почти прикончил. Но зато… — он ткнул в экран, — мы получили образец их нового товара.       — Ты… подставил её. Отправил в логово неизвестных нам людей, поручил такое ответственное задание?! — Попов еле-еле подобрал цензурные слова.       — Она справилась! — Артур отбил его руку. — А ты что, хотел вечно прятать её за своей спиной?       Арсений ударил. Кулак врезался в челюсть Артура, тот рухнул на стол, опрокинув бутылку. Виски залило документы — иронично: бизнес, который они строили годами, тонул в алкоголе.       — Ты коснулся её — значит, подписал себе приговор, — Арсений навис над братом, голос дрожал. — Больше не втягивай её в свои авантюры.       Артур вытер кровь с губ, усмехнулся:       — Боишься за неё? Или за себя?       Арсений отступил. В голове звенело: Дроздов задавал правильные и неудобные вопросы.       — Убирайся, — прошептал он. — Пока я не придумал, как тебя наказать.       Артур поднялся, поправил рубашку. У двери обернулся:       — Ты проигрываешь, брат. И знаешь почему? Потому что начал чувствовать.       Дверь захлопнулась.       Арсений упал в кресло, достал пистолет, положил на стол. Артур прав. Чувства в мире мафии — не простительно.       Телефон завибрировал. Сообщение было от Иры: «Мне кажется, что Ксюша что-то знает о твоём прошлом. Будь осторожен.»       Арсений закрыл глаза. Второй грех на душу он не готов был брать. Особенно сейчас...       Густой дым сигареты заклубился в полумраке кабинета, когда Попов набирал сообщение. Пальцы чуть дрожали - не от страха, от усталости. Усталости врать, прикрывать, подчищать.       "Ночью на стройке рядом с Коноваловой видели какого-то парня. Антон, кажется. Разберись, в каких они отношениях. Если что - ликвидируй."       Он замер, глядя на отправленное сообщение. В горле встал ком - когда-то первое убийство давило на психику неделями. Теперь он приказывал устранить человека одной смс, будто заказывал пиццу.       Виски внезапно ударило в голову. Арсений сжал виски пальцами, пытаясь подавить тошноту. До чего докатился...       Когда он выпивал, чувства всегда брали вверх. И в мыслях был человек, которого он будто бы насильно затянул в свою игру. Из-за этого под ребром ныло ещё сильнее.       Сводный брат Артур, как вечный щенок, жадно ловил каждое его слово. Арсений вдруг вспомнил, как тот в двенадцать лет впервые взял пистолет - руки дрожали, но в глазах горело обожание. "Я буду как ты, Арс!"       И стал. Только мафия - не романтичный гангстерский фильм. Здесь либо ты, либо тебя. Артур так и не понял этой простой истины.       Арсений потянулся за бутылкой, но потом передумал. Алкоголь больше не помогал. Только подчеркивал гнилой вкус во рту - вкус предательства, лжи и бесконечных компромиссов.       Он провел ладонью по лицу, представляя, что сказал бы отец, увидев их сейчас. Старик явно перевернулся бы в гробу, узнав, во что превратилась его "империя". Два брата, два клана - и оба сейчас на краю пропасти.       "Из-за тебя я стал таким!" - кричал Артур в их последней ссоре пару месяцев назад.       А ведь правда. Это он, Арсений, научил брата стрелять. Это он покрывал его первые косяки. Это он втянул его в этот проклятый круг.       Телефон завибрировал - на этот раз пришёл ответ Серёжи: "Разберусь."       Несколько букв, а в них - чья-то жизнь. Арсений закрыл глаза. Еще одна кровь будет на его душе. Еще один шаг в бездну.       За окном завыл ветер, стуча ветками по стеклу. Как будто сама судьба смеялась над ним - большой босс, который боится собственной тени. Который ради спасения одного человека готов погубить десяток других.       Он резко встал, опрокидывая кресло. Нужно было увидеть Ксюшу и Иру, поговорить с ними. Убедиться, что все жертвы не напрасны.