Оле-Лукойе

      Отыскать елку в школе пятнадцатого ноября оказалось не такой простой задачей. Арсений обошел всю младшую школу, но так и не преуспел. Однако с каждым новым кабинетом чувствовал не разочарование, а азарт, хотя и не был уверен, что находится на правильном пути. И мысль о том, что он испытывает терпение координаторов, отпустила. К черту. Он такой, какой есть. Позвали — терпите.       И елку он все же нашел, правда, для этого пришлось спуститься, пересечь вестибюль и подняться по широкой лестнице, которая, как он прикинул, должна была вести в актовый зал.       Внутри привыкшие к полумраку пустых коридоров глаза на мгновение ослепило: кто-то включил не только боковое освещение, но и громадную люстру, явно ровесницу как минимум покойной бабушки Поповой, в девичестве… Отбросив мысли о давно почивших родственниках, Арсений приблизился к искомой елке. Та расположилась слева от сцены, и если бы она стояла сантиметров на двадцать ближе к окну, Арсений не потратил бы столько времени на поиски. А так высокое искусственное дерево, лишенное новогодних украшений, скрывал выступ стены, и разглядеть его с улицы было совершенно невозможно.       Он только успел подумать о том, что в рамках задания придется наряжать елку, когда около прочной металлической крестовины, служившей ей основой, заметил небольшой железный ящик, закрытый на кодовый замок. Улыбнувшись — все-таки оказался прав, — Арсений, предварительно осмотрев и осторожно сдвинув сундучок, поднял его с пола и устроил у себя на коленях, заняв одно из ближайших кресел в первом ряду. С одной стороны, кодовый замок — простая и понятная вещь, всего четыре цифры. Которые тем не менее еще предстояло добыть, а зацепок, кроме плакатов в классе второго «А», не поддавшихся расшифровке, у него не было. При этом замок, как понял Арсений, наугад покрутив диски с выгравированными цифрами, был очень качественным, и подобрать код, ориентируясь на щелчки входящих в паз деталей, не удалось бы. Да и занимался он таким лишь однажды, когда Януш забыл, какой комбинацией закрыл чемодан. Придется действовать честно.       Переставив ящик на соседнее кресло, Арсений достал телефон, открыл фото того плаката, что маскировался под таблицу умножения, почти смахнул в сторону оповещение о новом письме на рабочей почте… решил, что показалось, перечитал — и откинулся на спинку кресла, даже думать забыв обо всех загадочных числовых последовательностях. Ему писал Тихомиров.       «Тема: запрос.       Арсений Сергеевич, скиньте нюдс.       ------------------       С уважением, Вячеслав Леонидович Тихомиров, зав. каф. 603 НАУ ЛАИ».       Пробежав глазами сообщение уже в третий или четвертый раз, Арсений нервно рассмеялся, потом выдохнул и с силой потер переносицу, сдвинув очки наверх. Какое-то… совершенно изумительное безобразие. При этом вполне закономерное возмущение этой выходкой постепенно сдавало перед восхищением. Возможно, в том, чтобы ломануть почту заведующего кафедрой не было ничего особенно сложного, но в этом был… стиль. Конченый, абсурдный стиль.       Язвительный ответ крутился на языке, вернее, так и просился быть напечатанным и отправленным, но Арсений себя остановил. Вполне возможно, у Тихомирова все еще есть доступ к почте и тот явно будет озадачен, получив в восьмом часу вечера не вполне цензурный отказ. Или, тут он истерически фыркнул, запрашиваемое фото. Он провел ладонью по затылку, беспомощно оглянулся на дверь, надеясь, что оттуда появится давешний человек в маске или хотя бы странный сторож, но зал был пуст. Что дальше-то? Оставались плакаты в классе.       Четыре цифры, всего четыре цифры, и он явно застрял с ними здесь надолго. Арсений поднялся, отложил телефон на ящик и снял пальто, в котором становилось жарковато — батареи работали на полную. А устраивая пальто на спинке кресла, понял, что со стороны его движение вполне могло быть понято как намерение выполнить просьбу буквально. Мелькнула шальная мысль проверить выдержку координатора и продолжить в том же духе, но Арсений себя остановил и, спрятав улыбку, снова взял в руки телефон с твердым намерением разгадать эту загадку, при этом не обнажаясь и не гоняясь за человеком в маске по школе.       Спустя некоторое время напряженных раздумий и чирканий на найденном за кулисами сценарии праздника осени, он пришел к запоздалому подозрению, что знания о методах шифрования и запутанные, неочевидные схемы, приходящие в голову, ему не помогут. Специфических методик существовало слишком много, а происходящее не было экзаменом. Он все усложнял.       Арсений снова оглянулся на вход, потом снял очки и потер глаза. Скиньте нюдс, надо же. Арсений Сергеевич, скиньте нюдс. И подпись, разумеется, но она проставлялась автоматически под каждым сообщением, он сравнил с другими письмами от начальства. То есть Оле-Лукойе или кому-то из его последователей принадлежало только четыре слова. Четыре слова. Четыре цифры.       Да не может все быть настолько просто, почти возмущенно подумал Арсений, нацепил очки и, не тратя времени на записи, стал считать, загибая пальцы. В его имени было семь букв. Семь. Сергеевич. Девять. Он потянулся к замку, выставил первые две цифры, быстро посчитал дальше. Семь и четыре. Замок поддался.       Вместо того, чтобы заглянуть внутрь, Арсений откинулся на спинку кресла и коротко выдохнул, испытывая не свойственное ему желание оттаскать кого-нибудь из причастных к его мучениям за ухо. То есть все это время ему нужно было всего-то посчитать буквы?! Он перебрал все известные ему системы счисления, попробовал шифр Цезаря с разными смещениями, пытался найти связь между буквами сообщения и цифрами на плакате, прокрутил в голове курс информационной безопасности и криптографии… «Ну и дурак, — безмятежно закончил он собственные рассуждения, снимая замок с петель и открывая ящик. — Дурак и зануда. Помогла тебе твоя эрудиция?»       В ящике нашелся всего-то лист бумаги с короткой фразой посередине: «Только красные цифры». Следуя решению не усложнять, Арсений не попытался подвергнуть эту фразу тому же всестороннему разбору, что и сообщение про нюдс, а просто открыл фото с плакатом из класса и выписал на листок все цифры красного цвета, получив числовую последовательность.       Вздохнул.       Ряд чисел открывал бесконечное количество вариантов действий, но телефон завибрировал новым уведомлением, и открыв сообщение, Арсений прочитал:       «Тема: повторный запрос.       Арсений Сергеевич, скиньте нюдс.       ------------------       С уважением, Вячеслав Леонидович Тихомиров, зав. каф. 603 НАУ ЛАИ».       — Неужели настолько неймется? — насмешливо проговорил Арсений в пустоту, но так и не получил ответа.       Не нужно усложнять, напомнил он себе. Как и хвататься за самый очевидный вариант. Он и в более молодые годы не позволял себе оставлять другим компрометирующих медиафайлов, хотя просьбы безусловно поступали. Теперь же, будучи преподавателем… Он выбросил эту дурную идею из головы. Наверняка сообщение означало лишь то, что фраза про нюдс должна быть использована в сочетании с полученным числовым кодом, а вовсе не то, что пришло в голову давно и прочно застрявшему в своем одиночестве Арсению.       Видимо, от досады на себя за неуместные мысли, которые последовали за провокационным сообщением, Арсений довольно быстро — всего-то за десять минут — понял, что от него требуется на этот раз. Числовой код «1 5 26 4 2 3 4 5 1 26 14 1» означал не загадочное «адшгбвгдашма» и не «Абсолютно Дезориентированный, Шокированный Глубочайше, Без Возможности Гарантировано Дезертировать, Активно Шалеющий, Мрачный Арсений», как он расшифровал эту аббревиатуру, на мгновение отчаявшись найти более удачный вариант. Хотя принцип был похожий. Числа оказались номерами буквы не в алфавите, а в той самой фразе, дважды отправленной ему с почты Тихомирова.       Получив вполне осмысленное «Андерсена два», Арсений задумался. Два Андерсена. И Оле-Лукойе, по легенде, тоже было два, тот, что рассказывал сказки, точнее показывал сны, и его брат Смерть. Это какая-то конспирологическая теория, по типу уверенности, что Пушкин и Дюма — один человек? Или некая аллегория? Дуальность, жизнь и смерть, единство противоположностей, двуликий Янус…       «И снова дурак», — оборвал себя Арсений, изумленный, в какие глубины обрывочных знаний по философии его завела цепочка ассоциаций, и вбил в гугле «Литцск, Андерсена, 2». По адресу, который действительно существовал в этом городе, обнаружился небольшой бар, также названный в честь датского сказочника. Прикинув, что час пик давно закончился, и до другого конца города можно добраться за полчаса, Арсений решительно поднялся с кресла и потянулся за пальто, не собираясь откладывать поездку. Собрал исчерканные с оборотной стороны листы сценария и сунул в карман, а железный сундучок с замком внутри, подумав, оставил прямо на кресле. В конце концов, загадочному координатору все равно предстоит вернуть изначальный вид классу второго «А», сможет и сюда заскочить.