Преданный работник

Живое, бьющееся сердце сжималось в когтистых руках, причиняя владельцу агонию. Артерии вели внутрь организма, сломанного изнутри. Кап! Кап! Алая лужа на полу расширялась. - Я Вас ненавижу, - прошипел доктор Кеннинг Флюгслис. Он не мог двигаться. Загнан в ловушку. Иронично. Он в клетке лаборатории уже не первый год. Как только он встал на путь злодея, стал обречен на заключение; добровольное, под крылом крупного и великого или в сырой камере. При всех травмах он должен был умереть, но склонившийся над ним Блэк Хэт поддерживал жалкую жизнь. – Вы ужасны и это не комплимент. Погубив столько талантливых умов, Вы смеете называть себя успешным предпринимателем? – Перед лицом смерти Флюг осмелел. Столько раз находясь на грани он каждый раз пытался сохранить свою душонку. Сейчас всё по-другому. Ему не выбраться. На этот раз это точно конец, так зачем же продолжать таить секреты? Заикания, вызываемые тёмным образом, исчезли. Память подкинула воспоминание, как он выбивал информацию из героев. Он так же зловеще стоял над ними, упиваясь властью. Когда-то у него была возможность контролировать чужие жизни. Сейчас же ему и своя не принадлежала. – Все те изобретатели могли создать грандиозные проекты, стоило только дать шанс. Я не провалил ни одного задания. Да, не всегда всё было идеально, но задания всегда выполнялись, - Горло раздирал кашель, из глотки вырвался кровавый сгусток. Стоило только туфли наступить на кровь как она ожила и быстро начала наводить хаос и в без того разгромленной лаборатории. Повреждение внутренних органов примерно девяносто три процента. Часы сказали бы точнее, но от них осталась лишь груда микросхем где-то на полу. Примерно там же лежала шкурка девушки-ящерицы и пространственный разлом, ведущий в мир ужасов в который угодил голубой медведь. - Поступая в академию я думал, что смогу творить настоящее зло, что смогу наслаждаться работой. Разве суть злодеяний не в том, чтобы упиваться страданиями? Я старался искать приятное в переработках, но каждый раз глядя на Вас, видел лишь недовольного старика. Мне не нужны лавры, всё же я знал, что моё имя будет мелькнуть на фоне настоящей звезды. Силы резко покинули тело. В глазах потемнело. Блэк Хэту надоедало слушать эту нудятину. Сперва было забавно наблюдать за страданиями, но Флаг не менял эмоцию. Сколько же людишек погибало у него в лапах и все реакции похожи. Нужно было как можно быстрее заканчивать. - Я смог найти то, что мне полюбилось, - последний вздох и все оставшиеся силы были вложены в эту фразу. Всё вокруг пропало. Осталась лишь пустота, невесомость, отсутствие чувств. Резкая вспышка света подобна рождению вселенной. В маленьком мирке появилось кладбище. Посмотрев на себя Флаг обнаружил себя в своём первом костюме. Такой нелепый, но внушающий страх. Как же давно это было. Взгляд начал бегать по надгробиям. Сотни знакомых имён и ещё тысячи неизвестных. Ряд за рядом обходил он. Все плиты были одинаковы кроме одной. Она возвышалась, над остальными, а надпись не просто выбита, а украшена золотом: «Наш любимый герой, верный друг, сын и…» Последнее слово кто-то зачеркнул, но если приложить усилия можно всё же прочесть: «брат». Сперва Флаг смотрел на это без эмоций. Руки наконец сняли пакет с головы. Теперь можно было взглянуть на это «чудо» без помех. - Ну что же… Хоть здесь ты мёртв… Птицы не пели, листва не шелестела. Гробовая тишина. Преврал её истеричный смех. Сперва тихое хихиканье переросло в истерику. Доктор упал на колени, смеясь и плача. Очередная вспышка адской боли. Глаза зажмурились, а когда распахнулись, то перед лицом не было могилы. Вместо неё вновь Властелин Тьмы. Как же приятно ощущать себя живым. Вырваться из последнего мига, созданным умирающим сознанием. По инерции Флаг продолжил смеяться, правда так же заливисто не выходило. Всё что смогло сделать тело – тихие всхлипы и улыбка. Пугающая, особенно на фоне слипшихся от текущей из черепа жидкости. - Это Вы. Ужасный тиран не имеющий любви, страха или сострадания. Знаете, я был готов жизнь за Вас отдать. За такого морального урода. Хотя говорить о морали, даже в контексте её отсутствия бессмысленно. Это как проекция вселенной. Есть интересные варианты; в нашем случае это все чувства. А есть одно число, которое говорит о самом скучном – бесконечная пустота. Выражение лица Хэта менялось: злость, удовольствие, скука. Теперь же он походило на… удивление? Нет. Скорее сомнение смешанное с чем-то непонятным. - Я закрывал глаза на все зверства. Ваши пытки, мои преступления. Как последний идиот думал, что смогу как-то преодолеть невозможное. Буду последним учёным, смогу найти решение проблеме отсутствия… Ха! Даже говорить это смешно! Я не смог, ведь это невозможно. Отсутствие хорошего это не поломка, а задуманная часть кода. Просто в программе нет лишнего. Ужас во плоти. Идеал генетики, если, конечно, это её чудо. Когти впились в слабо бьющееся сердце. Резкое движение и орган встал на законное место. Тело учёного ударилось о кафель, красная жидкость на полу разбрызгалась. Флаг прочёл много надгробий, но так и не добрался до последнего. Оно заметно поросло мхом. «Гениальный ум, золотые руки, создатель и преданный работник».