Мерлин, я влюбилась!

      Квартира встретила их тишиной и запахом яблочного пирога, который они вместе испекли на ужин. Они разошлись по своим комнатам, едва перекинувшись парой фраз, оба погруженные в мысли. Но когда Колин уже собрался погасить настольную лампу, дверь в комнату Джинни приоткрылась и сама она невесомой тенью проскользнула в гостиную.       — Все в порядке? — спросил он, глядя на присевшую на край дивана девушку.       Она только кивнула, продолжая пристально на него смотреть. А затем протянула руку и коснулась падающих на лоб волос, пробуя их на ощупь.       — Надеюсь, это не станет очередной ошибкой… Но, если честно, мне уже почти все равно.       — Ошибкой? — переспросил Колин, придвигаясь ближе. — О чем ты?       — Знаешь, ты был так хорош там... И ты всех нас спас, — сказала она, изучая каждую черточку его лица.       Кончики ее пальцев, словно крылья бабочки, касались его лба, скул, подбородка. Он перехватил их у самых губ и поцеловал.       — Джинни… Ты уверена?       — Нет, — она покачала головой. — Я уже очень давно ни в чем не уверена. Но… Мерлин! Кажется, я просто влюбилась в тебя, вот и все, — с тихим смешком сказала она, чувствуя себя окрыленной собственной смелостью, пусть даже сердце готово было выскочить из груди. — Вот так не вовремя и некстати.       Он странно дернулся в ответ на ее слова, замер, словно выпал на мгновение из реальности, но затем обхватил лицо Джинни ладонями и всмотрелся в глаза:       — Джинни, я…       — Ничего не говори, — попросила она. — Не говори, пока ничего не можешь знать наверняка. Просто поцелуй меня.       Его не пришлось просить дважды. Джинни судорожно выдохнула, наконец оказавшись в его объятиях без всяких условностей и благовидных предлогов. Его губы исследовали ее, руки гладили спину, и это было так хорошо и правильно, как очень давно не было…       Проснулась Джинни под звук льющейся в душе воды. Сегодня им предстояло обсудить то, что произошло вчера в Отделе тайн, и выработать какой-то план действий. Но мысли то и дело возвращались к прошедшей ночи, к ласкам Колина и его поджарому, длинному телу, к которому она прижималась даже во сне — словно боялась, что он испарится на рассвете.       Наверное, так оно однажды и будет. Он просто исчезнет в своей прошлой жизни, но до тех пор у них еще было время. Время, которое она не намерена была тратить впустую. Его близость, поддержка, умение почти во всем отыскать светлую сторону были нужны ей сейчас, как никогда прежде. А еще — его магия, особая, удивительная, не подчиняющаяся никаким правилам и законам. Кто знает, может, он сумеет помочь отцу, да и другим тоже, без всяких сложных планов и схем, которые так любила троица? В любом случае, стоило попытаться...       — Привет, — улыбнулась она вышедшему из душа Колину, но ее улыбка поблекла, едва она заметила выражение его лица.       Серьезное, сосредоточенное и какое-то чужое.       — Эй, все в порядке? — спросила она, хотя уже предчувствовала ответ.       — Джинни… — начал он, но даже тембр его голоса изменился, заставляя ее сжаться от внезапной догадки.       — Ты все вспомнил, да? — севшим голосом спросила она, потуже обматывая одеяло вокруг тела и садясь. — И что? — горько усмехнулась она. — Семеро детей? Подошедшая к концу командировка?       Он покачал головой и присел рядом, но Джинни отшатнулась. Она знала, что это было нечестно по отношению к нему, но собственная боль не оставляла выбора. То, что еще вчера казалось всего лишь увлечением, сегодня обнаружило куда более глубокие корни.       — Выслушай меня и постарайся понять. Ты сама помогла мне вспомнить, — сказал он. — Я почувствовал что-то очень знакомое еще там, на Авалоне, а потом здесь, когда ты произнесла мое имя… что-то щелкнуло. И ночью уже окончательно встало на свои места.       — Твое имя? — Джинни нахмурилась, перебирая в памяти совсем скудный на слова вечер. — Я не помню, чтобы вообще называла имена. Ну, не считая Мерлина, конечно! — усмехнулась она и вдруг замерла.       То, как он смотрел на нее. То, что она знала о нем. Все те удивительные вещи, которые она пыталась объяснить привычными для себя способами. Десятки мелочей, магия, волшебная палочка Олливандера…       Молчание затянулось, сгущаясь с каждым мгновением.       — Но это же просто невозможно! — воскликнула она с нервным смешком. — Тебе должно быть тогда сколько? Тысяча лет? Полторы? Даже Фламель…       Она оборвала саму себя. Все ее доводы, все сомнения — и даже предательское желание списать все на болезнь, на безумие — разбивались об уверенность и сожаление во взгляде… Мерлин, дай ей сил!.. во взгляде Мерлина.       — Это невозможно, — сдавленно повторила она.       — Я знаю, тебе страшно, — сказал он, — но нам нужно поговорить.       Джинни резко выпрямилась. Она терпеть не могла, когда ее уличали в страхе. А еще она заметила промелькнувшую в его глазах грусть, и от этого стало только больнее. Словно он уже прощался.       — Ничуть, — заявила она, заставляя его слабо улыбнуться. — Просто… просто дай мне минуту, — она медленно вдохнула и выдохнула, интуитивно понимая, что если сейчас он поймет глубину ее потрясения, то уйдет. Уйдет навсегда. Поэтому собрав всю свою волю в кулак, как не раз делала это в небе, не говоря уже о войне, она сумела сосредоточиться на его словах: — Так о чем ты хотел поговорить?       Он внимательно посмотрел на нее, и она встретила этот взгляд, не дрогнув, а затем все же заговорил:       — О том, что происходит. О том, что случилось с твоим отцом. Кажется, я знаю, в чем тут дело, — сказал Мерлин. — Я действительно уже сталкивался с таким. Если в ночь накануне Самайна принести жертву Каэлих, то она откроет проход между мирами, позволяя темным душам свободно проникать в этот мир. Их касание смертельно для всего живого. У обычных людей встреча с ними заканчивается смертью через несколько дней. Волшебники способны продержаться дольше, их питает собственная магия и та, что их лечит, но и она не бесконечна.       — И что же делать? — спросила Джинни. — Кто вообще может быть способен на такое? Разве то, что ты рассказываешь, не имеет отношение к Старой религии?       — Имеет, — он кивнул. — Самое прямое. А способна на такое только жрица этой самой религии. И я почти уверен, что это Моргана.       — Моргана? — если у нее и был какой-то лимит способности удивляться, то сейчас Джинни исчерпала его на годы вперед. — Она тоже… жива?       — Теперь уже, боюсь, что да, — Мерлин поднялся на ноги и прошелся по комнате. — Я убил ее примерно… — он бросил на нее быстрый взгляд, — полторы тысячи лет назад. Убил экскалибуром, что, как я понимаю теперь, было не самым мудрым решением. Видимо, ее душа сумела проскользнуть в меч, используя его особую магию, и была заточена в нем все это время. А потом — тут я могу только предполагать — Роджерс сумел как-то освободить ее во время своих исследований.       — Роджерс?       — Да, полагаю, он и стал платой за то, чтобы открыть прореху. Скорее всего, Моргана перебралась сначала в него, а потом сумела заново воплотиться. Арсенал темномагических инструментов для этого довольно широк. Моя амнезия, авария и, конечно же, западня у Авалона — ее рук дело. Но это не было попыткой убить… это что-то другое… А вот какую игру она затеяла в этот раз, мне еще только предстоит выяснить.       — Нам.       — Что, прости? — Мерлин вынырнул из своих размышлений.       — Нам предстоит выяснить. Но сначала надо решить проблему с Каэлих. Правильно ли я помню, что одну жертву может уравновесить лишь другая? Или есть какие-то обходные пути?       Мерлин посмотрел на нее с сожалением.       — Нет, Джинни…       — Не смей! — воскликнула она, живо поднимаясь и наплевав на то, что из одежды на ней одни трусики. — Не смей даже думать, что ты будешь решать все это в одиночку! И не смей думать, что можешь вот так взять сейчас и исчезнуть из моей жизни. Я тебе не позволю. Я уже была терпеливой и понимающей, больше не хочу. И не буду!       Когда она закончила, то поняла, что Мерлин смотрит на нее как-то совсем иначе. Взгляд его потемнел, скользя сверху вниз и обратно по ее почти обнаженному телу. Джинни вспыхнула, обернулась в поисках одежды, но в последний момент передумала и подошла ближе.       — Я сейчас оденусь и мы вместе подумаем над планом действий, хорошо?       — Мне, если честно, и так нравится, — приглушенно заметил он, и Джинни легонько ткнула его кулачком в плечо.       От понимания происходящего голова все еще шла кругом, а колени подгибались, но ведь смогла же она любить Избранного…       — Но нам нужно поспешить, — продолжил Мерлин. — Если Моргана почувствовала, что ее заклинание разрушено, она предпримет следующий шаг. А я понятия не имею, что это может быть… Придется ориентироваться по ситуации.       — Тогда просто скажи, куда мы отправляемся, и дай одеться по погоде.       — Остров Блаженных, — немного поколебавшись, все же ответил Мерлин, и Джинни кивнула, что-то смутно припоминая из школьного курса Истории магии.       Правда, прежде все эти места казались ей мифическими.       — Пять минут, — пообещала она. — И только попробуй сдвинуться с места, — прибавила строго.       — А тост можно сделать? — спросил Мерлин уже через дверь.       — Только если два…