С ночёвкой

- Какие же вы у меня уже взрослые, - перекрикивая доносящееся из динамика "Разбуди меня", восхищалась Арбенина, руля в сторону Благовещенки. - Уже друга с ночёвкой приглашаете. Обожаю такое. Вот мне мама до 19 лет не разрешала никого приводить. - А потом разрешила? - Заинтересованно высунулся между сидений, как черепашка из панциря, Артём. Сегодня была очередь Марты ехать на штурманском месте, зато Тёма отрывался, хихикая и обмениваясь тычками с их общим другом Костиком на заднем сидении. - Да не особо, - замялась Диана, - но я уже и не спрашивала. - А можно, я у вашей мамы автограф возьму для своей мамы? - Спросил Костик, когда они пробежались по комнатам небольшого двухэтажного домика, перемерили практически все экспонаты обширной коллекции кепок и постучали по блюдам и кубкам, подаренным Русским радио. - Можно, - пожал плечами Артём, вешая обратно ярко-красную гитару, на которой они только что чуть не порвали струны, пытаясь подобрать любимую песню дедушки Костика "Владимирский централ". - А что, она поклонница? - Я не знаю, - развёл руками мальчик, - но сначала она просила автограф какой-то Сургановой. Его нельзя получить? - Нельзя! - Хором ответили Мартемки. - И лучше не упоминать при маме эту фамилию, - добавила Марта. - А вы знаете Сурганову? - Ага, - кивнул Артём. Костику понравилась мама одноклассников: на гитаре играет, мотик в гараже стоит, за обедом выругалась сквозь зубы, обжегшись, и разрешила рубиться в приставку весь вечер. - Диана Сергеевна, а можно автограф? - Спросил он, и, когда она, осветив лицо улыбкой, лихо расписалась на афише, мальчик рискнул (ради мамы он был готов на что угодно), - А у вас нет автографа Сургановой? Нет, февральское хмурое небо не разверзлось дождём из лягушек, посуда в шкафу не ралетелась по кухне миллионом осколков. Просто тетя Диана побледнела, ссутулилась и, неловко сунув мальчику бумагу со своим угловатым росчерком, вышла из комнаты. К счастью, Мартемки не видели костикова позора. Когда он вернулся в детскую, перевернутую за короткий срок вверх дном, двойняшки, заговорщицки подмигивая, предложили показать кое-что интересненькое во дворе. Костик и рад был убраться подальше от хозяйки дома. Её выцветший за секунду (от боли? гнева?) взгляд так и стоял у него перед глазами. Неслышно одевшись и проваливаясь по колено в рыхлый снег, они двинулись к какому-то тёмному строению. - Это мамина студия, - гордо сообщил Тёма, подсвечивая вокруг себя телефонным фонариком. В луч света попадали то блестящий бок барабана, то отбрасывающая длинную тень микрофонная стойка. На кирпичной стене белели неразборчивые в полумраке надписи. - Хочешь на барабанах постучать? - Спросила Марта, легонько ткнув друга в бок деревянными палочками. Костя радостно кивнул, и тут все замерли. Кто-то громко топал за дверью, сбивая налипший снег с обуви. Ещё секунда, и трое подростков забились за огромный баул в углу, а в студию ворвалась Диана Арбенина. Резкий щелчок выключателя: над синтезатором зажегся тусклый свет. Дети старались не дышать в своём укрытии. За матерью мартемок действительно было страшновато наблюдать. Как будто исполняя ритуальный танец, она металась по помещению, то вскакивая на какие-то ящики, то перепрыгивая через колонки, нервно отстукивала по стенам костяшками пальцев. И все шептала горестно в динамик прижатого к уху телефона: - Возьми, возьми трубку, зараза ты чёртова... Наконец на том конце провода включился автоответчик, и Арбенина быстро, глотая слова, забормотала: - Я знаю, что ты в Москве. Ответь мне, ну пожалуйста, только... пожалуйста! Потом, отбросив на подушки выполнивший свою миссию телефон, снайперша некоторое время сидела, сгорбившись на поскрипывающей круглой табуретке перед синтезатором, заставляя инструмент издавать еле слышные тягучие звуки, а затем схватила листок бумаги и застрочила бисерным почерком, как будто химические формулы писала. Когда экран осветился вновь полученным сообщением (Костик заметил, её глаза снова зазеленели теплом), Диана воодушевленно сыграла бравурный марш и выскочила из студии, оставив дверь нараспашку. - Мам, зачем нам с тобой ехать? - поинтересовалась Марта. Диана настигла их пробирающимися по лестнице на второй этаж, и тут же начала метать им ботинки, куртки, шапки, собирайтесь, мол, быстрее. - Мы тебя дома подождём. - Нет, я боюсь оставлять вас одних, - парировала Арбенина. - Ты три часа назад говорила, что мы большие, - приподняла девочка бровь. - Я передумала! Вспомнила, что вы сотворили с кухней в прошлое моё отсутствие. - Мы тебе праздничный ужин готовили, - вскричал Артём, он тогда очень старался и обжег пальцы, а мама, оказывается, не оценила. - Да, и праздничную генеральную уборку, - закатила глаза Диана и добавила еле слышно: - И вообще, может, вы её разжалобите. Они подъехали к какому-то ярко-освещенному зданию, заклеенному аляповатыми афишами. Диана заглушила мотор, вытащила из бардачка начатую пачку сигарет и, проверив время на мобильном, стала выбираться наружу. Костик тоже щёлкнул дверцей, планируя размять ноги. Не тут-то было! - В машине сидите, - резко бросила Арбенина и пикнула брелоком, блокируя двери. Сквозь ветровое стекло ребята видели, как, переминаясь с ноги на ногу в тонких кроссовках по снегожиже, Арбенина что-то объясняет закутанной по самый нос в безразмерный чёрный пуховик женщине, пару раз она ткнула пальцем в их машину. Артём нерешительно помахал рукой, поймав взгляд собеседницы их матери. Она в ответ улыбнулась из груды шарфов. После переговоров с незнакомкой, Арбенина залезла в машину, мрачно докурила сигарету и, выбросив бычок в окно, стартанула обратно в Благовещенку. Подавленные дети втроём жались на заднем сидении. От Дианы Сергеевны как будто било током, сесть рядом никто бы не рискнул. - За нами машина едет, - в очередной раз нервно посмотрев в зеркало заднего вида, сообщил Артём. - Это охрана, - после паузы изрекла Арбенина. - Мам, у нас нет охраны, - одновременно удивились Мартемки. - Вы просто никогда не замечали. Загадка преследовавшего их автомобиля разрешилась скоро. Вслед за их машиной во двор въехала вторая. Диана быстро загнала детей в дом, где они, прильнув к тёмным окнам, узнали чёрный пуховик и бесчисленные шарфы на выпрыгнувшем из автомобиля водителе. Диана с гостьей двинулись к входной двери. Дети едва успели отскочить от окон, когда хозяйка дома появилась в гостиной: - Все, ребзя, идите наверх. Вот вам конфеты, плейстейшн, презерв... Тьфу, играйте, в общем. Арбенину было не узнать. Вместо угрюмого, нервно кусающего губы подростка, гнавшего под сто шестьдесят сначала к клубу, а потом обратно, они видели улыбающуюся, почти взлетающую от счастья женщину. Гостья задерживалась где-то в прихожей. - Мам, мы пиццу хотим, - воспользовались моментом Мартемки. - Пиццы нет, - с напускной строгостью сообщила Диана. - Ну маааам.... - Ща. - Вернувшись через минуту, она сунула им пакет с ещё тёплой выпечкой. - Вот вам круассаны. - А чего они такие странные? - Артём отгрыз хрустящий кончик. - Безглютеновые, - подсказали из прихожей. После двух фильмов про Гарри Поттера, десяти круассанов и бесчисленных заездов в Need for speed (Марта оказалась непобедимой, в том числе и в скорости поедания булочек), ребята заскучали. - Давайте посмотрим, что внизу происходит, - предложил Костик. Они ползком выбрались на лестницу и стали сквозь перила смотреть вниз. Им было видно пятно приглушенного тёплого света на полу перед приоткрытой дверью кухни, слышен тонкий перезвон бокалов, хрипловатый смех, обрывки фраз: "сегодня я хочу красное...", а потом две тени как будто слились в одну, хотя, конечно, этого не могло быть. - А что они там делают? - Отвлёкся от игры теней Костя. К его удивлению Мартемки синхронно запылали щеками. - Целую... - Начал давиться словами Артём. Но Марта перебила его, безаппеляционно заявив: - Мы не знаем! - А потом уползла обратно в комнату, предварительно дернув обоих пацанов за ноги: а ну марш за мной. Утром Арбенина встретила заспанных детей слегка подгорелыми блинчиками и какао. Сама она, лучась энергией, пила кофе, одновременно покрывая лист бумаги неровными строчками. - На вот тебе автограф Сургановой, - запустила она по столу небольшой календарик с некой неуловимо знакомой блондинкой. - Завалялся один с дореволюционных времен. Мне он совершенно не нужен. У меня этих автографов... в смысле нет ни одного больше. Так маме и передай. - Спасибо! У вас синяк на шее, - пригляделся мальчик. И сочувственно продолжил. - Вам не больно? - А, это? - Арбенина потерла шею. - Это от скрипки. В смысле,... Черт... Ударилась. Комар укусил! Всё четверо дружно повернули головы к окну, за которым как раз начиналась зимняя метель, заносящая снегом тёмный джип "Паджеро" с питерскими номерами.