С тобой мне не снятся кошмары

«Здравствуй, Дин», — эхом раздавалось в голове, ударяясь о стенки черепа. Нежно-голубые полевые цветы, лазурное небо, бесконечная глубина космоса — все отражалось в этих синих глазах. Сердце бешено застучало, когда Дин понял, что чувствует. Что чувствовал все это время. Что терзало его каждый вечер в ванной перед зеркалом, когда он пытался унять незнакомые чувства. Но почему с Лизой было по-другому? Почему Дин не чувствовал ничего тогда? Потому что не любил. Глаза парня забегали по лицу Каса, пока он пытался закрыть почему-то все еще открытый рот. Что ему сказать? Нужно что-то сделать? Кажется, Кастиэль что-то говорит прямо сейчас, но Дин не слышит ничего, кроме «Здравствуй, Дин», застрявшего у него в сознании. — Дин? — наконец смог достучаться до него Кас. Но даже несмотря на это он звучал как из-под толщи воды. Люди всегда влюбляются так? А влюблен ли Дин вообще? Слишком много вопросов, догадок и эмоций нахлынуло на него, и эта волна накрыла его с головой. — Да? — он словно вышел из транса, ответив. — Я говорю, что ничего покупать и не нужно было. Я ведь не просил, — Кастиэль слегка улыбнулся одним уголком губ, отчего сердце Дина защемило. Но строить ложные надежды и воздушные замки было недопустимо. — Да, конечно, просто… Ну, я же вроде как в гости пришел, — Дин попытался ответить взаимной улыбкой, но едва ли у него выходило. — Тогда может все-таки зайдешь? — Кас слегка усмехнулся, шире открыв входную дверь. — Ты, кхм, ты один? — он спрашивал из вежливости, потому что прямо сейчас не хотел здороваться с родителями Кастиэля. — Да, Габриэль на работе. Это мой брат. В воздухе повисла неловкая тишина. Впервые молчание между парнями казалось таким неестественным для Дина, не чувствовалось ничего, кроме напряжения. «Нужно что-то сказать. Ну же, скажи хоть что-нибудь», — твердил он сам себе, повторяя как мантру. — Так, может все же посмотрим на пчел? А то выглядит так, словно я приехал к тебе перепихнуться, — Дин издал жалкий смешок. «Что за глупость. Молодец, Дин, умеешь выкрутиться из ситуации». — Может, тебе еще и пчелы не нравятся на самом деле? — Кастиэль решил поддержать эту никчемную и неуместную, по мнению Дина, шутку. И он был этому безмерно рад. По крайней мере потому, что сейчас не выглядел в глазах новоиспеченного друга, которого только что чуть не потерял, полным идиотом. — На самом деле я просто запал на тебя. Ну, знаешь, любовь с первого взгляда, — «Зачем ты продолжаешь?», — Дину хотелось себя ударить. — Убийственная любовь, — заметил Кастиэль, явно намекая на конфликт первой встречи, и, развернувшись на пятках, прошел вдоль по коридору, явно ожидая, что Дин последует за ним. И Дин последовал. — Куда мы идем? — На чердак, куда же еще, — Кас ответил так, словно это само собой разумеющаяся вещь. Он резко остановился у лестницы, ведущей наверх. Дом был одноэтажным, и Дин решил оглядеть его только сейчас. Он и вправду был меньше его. Одноэтажный, а потому имел гораздо меньше комнат. Интерьер казался очень милым, немного навевал мысли о хиппи. Все внутри выглядело очаровательно, но при этом словно случайно. Микро-хаос, содержащийся в абсолютной чистоте. Такое Дин видел впервые. — Не боишься высоты? — Ты что-то говорил про костюмы. Думаешь, пчелы почувствуют хорошую ауру и не станут меня кусать? — Кастиэль посмеялся, но ответил: — Нет, Дин, они сейчас сидят внутри ульев перед спячкой, в которую вот-вот впадут, — он объяснял это Дину, словно разговаривая с ребенком, словно это было очевидным, таким же очевидным, как и все, что говорил Кас. — Ульев? Подожди, так у тебя их несколько? — Дин вздернул брови в удивлении. — Всего два, на самом деле, но даже они дались мне с трудом, — он начал взбираться на чердак, а после посмотрел на Дина сверху вниз в проем, ожидая от него того же. И Дин полез. — В каком смысле с трудом — переспросил тот, оглядываясь. На чердаке не было ничего лишнего. Маленькое окошко, опилки на полу и два маленьких улья. — Я давно мечтал о своих ульях, но только в этом доме мне удалось воплотить это. Было тяжело, ведь мы переехали в начале лета, а идеальное время для разведения пчел — весна. К тому же нужно было разобраться с направлением севера, цветами, которые я хотел выращивать на заднем дворе. Благо, неподалеку есть водоем, и это немного облегчило работу. Вода нужна, Дин. Хочешь посмотреть на них? Я могу открыть крышку одного из ульев, но не обещаю, что они не вылетят. У тебя же нет аллергии? — Кастиэль говорил настолько будничным голосом, его интонация ни разу не изменилась. Он лишь слегка наклонил голову вбок, когда начал задавать вопросы. И прищурил глаза. Свои глубокие, почти бездонные, голубые глаза. — Аллергии нет, посмотреть хочу и еще как, — коротко ответил полный энтузиазма Дин. — Жаль, что не увижу этих трудяг в деле. А какие цветы ты высаживал? — В основном вереск. Он очень медоносный, и мне нравится, как выглядят эти цветы. И приятно пахнут. Кастиэль подошел к одному из ульев и слегка приоткрыл крышку. Дин увидел, на первый взгляд, как минимум несколько десятков пчел. Каждая из них копошилась и занималась чем-то очевидно полезным для всей их большой семьи, делала свой вклад в развитие улья. У Дина возникло резкое чувство, что он подглядывает за чем-то, чего не должен был видеть. Словно он нарушает непрерываемый процесс, которого не должна касаться рука человека. Он почувствовал запах меда, который чувствовал от Каса в лесу, и это моментально отправило его сознание в тот день, в тот момент, когда легкий ветерок донес запах Кастиэля до него. Запах древесной коры, ею от Каса пахло не из-за леса, то был запах опила, и от этой мысли Дин хотел узнать мир Каса, окунуться в него, изучить каждую деталь, каждую мелочь. Запах меда, который стоял прямо здесь, на чердаке, и запах зеленого чая с ванилью, который Дин прямо сейчас возжелал почувствовать хотя бы еще раз в жизни. Запах мальчика с голубыми глазами. — Завораживающе… — Да, — подтвердил Кас слова Дина, слегка кивнув. — А почему здесь их так много? — Дин указал на скопление пчел на одной из… как они называются? — Они окружают матку теплом, заботой и любовью. Вероятнее всего, она среди них. Вокруг матки всегда большое скопление пчел. — Матка это та, что их плодит? — Да. По сути, они все ее дети, — Кастиэль вновь медленно кивнул, не отводя взгляд от улья. — А кто…ну, кто ее оплодотворяет? — Трутни, их уже нет. Трутней выгоняют сразу после сбора меда, — Кас едва слышно вздохнул. Наверное, ему было жаль их. — Звучит жестоко, — тихо произнес Дин. — Да, так и есть… Но, к сожалению, они бесполезны для остальной семьи зимой. Ты голоден? — последнюю фразу парень сказал особенно обеспокоенным голосом. — Я только с тренировки, так что скорее да, чем нет. Я никогда не против перекусить, — Дин улыбнулся и взглянул прямо на Каса, закрывающего улей. — А для чего здесь опил? — Для звукоизоляции и дополнительного утепления зимой, — Кастиэль уже начал спускаться вниз, и Дин поспешил следом за ним. На пороге кухни висела забавная шторка из пластика. Дин посчитал это немного старомодным, но несомненно в стиле Каса, если он вообще знал человека напротив. А знал ли? — Я не силен в готовке, но яичницу пожарить смогу, — сказал он, открыв холодильник. — Может тогда, — Дин оборвал себя на полуслове. «Это невежливо, — подумал он и сразу следом. — Но я же просто хочу помочь». — А? — Кас повернул голову в его сторону. — Садись, если хочешь, — он указал на стул возле обеденного стола неподалеку. — Может, я приготовлю что-нибудь? — «Сказал а, говори и б», — пронеслось в голове. — Ты умеешь готовить? Было бы здорово. Я иногда боюсь сжечь кухню, — Дин нервно сглотнул, только услышав это. — Ой, прости, я не хотел. У нас электрическая плита, так что, все хорошо, я надеюсь? — в его голосе звучала забота, волнение и… нежность? Или Дин себя накручивал, или это было правдой. — Я посмотрю? — он подошел к холодильнику и увидел идеальный набор продуктов для пасты. — Макароны есть? — Да, наверное, — Кастиэль потянулся к верхнему шкафчику и достал оттуда пачку спагетти. — Обычно готовит Гейб, он кондитер. По выходным у нас часто кексы или эклеры, я не фанат, но Габриэль от них без ума. — Звучит здорово, но я больше по пирогам, — Дин улыбнулся. — Да? И какой твой любимый? — Кас облокотился на кухонный гарнитур, скрестив руки на груди. Он смотрел на Дина с нескрываемой, но доброй усмешкой, от которой в груди расплывалось неуловимое тепло. — Вишневый, — Дин произнес эту фразу с гордостью. — Я сделаю пасту? — Что угодно, если это будет съедобно, — парень поднял руки в знак капитуляции и отошел, чтобы не мешаться. — Ты еще добавки попросишь, — усмехнулся Дин. Закатав рукава рубашки, он помыл руки, достал из холодильника необходимые продукты. Но что-то внутри все никак не унималось, не давало покоя. — Достань, пожалуйста, соль и перец. Кастиэль молча поставил предметы перед Дином и сел, наблюдая. Парень буквально чувствовал взгляд Каса на себе. Изучающий, любопытный, но не тяжелый. Он прослеживал каждое движение Дина, не упуская из вида ничего, пока тот тер сыр на терке, которую, как и все остальное, тоже достал Кас из шкафчика. Молчать казалось невозможным, а потому Дин тихо сказал: — Я все еще ничего о тебе не знаю. — Ты видел пчел, — ровным голосом ответил Кастиэль. — Пчелы — единственное, что произошло с тобой за все семнадцать лет? — Нет, — Дин обернулся и увидел, что Кас слегка смутился. — Но я больше люблю слушать. Что за тренировка? Ты в команде по футболу? — Меняешь тему? Хорошо, но за это ты тоже должен мне пару ответов. Да, я в команде по футболу. Квотербек в команде нападения, если интересно. — Капитан? — уточнил Кастиэль. — Вроде того, да. Разыгрывает мяч и передает стратегию тренера команде, — Дин нарезал помидоры, когда произносил это. — Твоя очередь. Почему вы переехали? — он даже не обернулся, чтобы посмотреть на собеседника. — Отец ушел, и мы не захотели оставаться в городе больше. Мне не нравилась школа, Габриэль хотел найти более высокооплачиваемую должность. Мы много переезжали, нигде не задерживались дольше, чем на два месяца. Но здесь Гейб нашел хорошую работу, и все, вроде как, наладилось, — его тон стал еще более обыденным, словно Кас говорил о погоде. Дин не хотел заводить диалог в грустное русло, а потому спросил о самой безобидной, по его мнению, вещи: — Почему тебе не нравилась твоя школа? — Я думал, у нас игра «один вопрос — один ответ», так что мой черед, — Дин услышал улыбку в его голосе. — Почему вы с Лизой расстались? — Не дает покоя то, чего не знаешь, а? — усмехнулся Дин. — Все было просто как дважды два. Я не любил ее, — он сказал это как отрезал, ровно и спокойно, явно желая опустить данную часть своей биографии, но знал, что Касу стало интересно. — Так почему не нравилась школа? — Произошел не самый приятный инцидент, о котором я не особо хочу вспоминать. Да и учился я в католической школе. Неприятное место. — Почему не в обычной? — И почему же вы тогда встречались, если ты не любил Лизу? Или ты остыл со временем? — Никогда не любил, — было стыдно об этом даже думать, а признаваться и того хуже, а потому Дин не смотрел на Каса. — Она любила меня. И я вроде как первый проявил симпатию и чувствовал какую-то обязанность. Но она неглупая и все поняла. Мы остались друзьями, просто потому что все на самом деле было ненастоящим, фальшивым, понимаешь? — голос едва дрогнул, несмотря на то, что Дин, как ему казалось, давно отпустил все связанное с Лизой. — Ты можешь не отвечать, если не хочешь, — мягко начал Кастиэль. — Нет, все в порядке, правда, — Дин отложил нож и выложил на сковороду мелко нарезанный ранее чеснок, а после и помидоры. — Ответишь на мои вопросы? — Да. Отец отдал меня туда, он был глубоко верующим человеком. Собственно, поэтому он нас и бросил. «Ушел на поиски Бога», как мы поняли позже. Габриэль уже совершеннолетний, поэтому он взял опеку надо мной и при первой же возможности забрал документы оттуда. Это было ужасно, Дин, — Кас ненадолго задумался, прежде чем продолжить. — Слишком много вопросов, так что я выберу самый повседневный. Как твои кошмары? — Стало легче, не знаю, с чем это связано. В последнее время мне вообще не снится огонь, напротив, ливень. Но это не кошмары, наоборот, что-то успокаивающее. Отвечу сразу и на следующий вопрос. Психотерапевта я так и не посещал, но таблетки время от времени принимаю, по старым рецептам. Странно, что они не вызывают сонливости и допускают появление хоть каких-нибудь снов, но не мне решать, как им работать, — Дин пожал плечами, а после продолжил: — Почему ужасно? Я думал, в церковно-приходских школах своя особая атмосфера, после которой в государственной становится тошно. Ну, что вы читаете там Библию и Псалтырь, поете хоралы. — Возможно мне просто не повезло, но все это больше напоминало клубок змей. Когда не веришь в бога, вся «особая», как ты выразился, атмосфера превращается в пытку, от которой не убежать и не скрыться. Религия — слепое восхваление несуществующего. Все вокруг притворялись дружелюбными до тех пор, пока не предали в переломный момент. — Хочешь обсудить это? — Дин, помешивающий спагетти в кастрюле, обернулся на Кастиэля. На удивление, тот держался уверенно, словно то, о чем Дин предлагал поговорить, происходило с человеком, о котором он слышал от знакомых. Отрешенно смотря вперед, Кас качнул головой, сказав: — Мой вопрос. Ты думал, что тебе помогает не снотворное? — Нет, но что тогда? — Рефлексия. — Никогда не познакомлю тебя с Сэмом, — усмехнулся Дин. — Почему? Я сказал лишнего? — Кастиэль удивленно посмотрел на Дина, резко выпрямившись, он выглядел немного испуганно, удивленно хлопая длинными ресницами. — Вы умные и говорите слова, значения которых я не знаю. Слишком сдружитесь и бросите меня, — Дин заулыбался, ожидая ответную реакцию. — Этого точно не произойдет, — Кастиэль улыбнулся одним уголком губ, чем заставил Дина отвернуться к плите, зардевшись. — Чья очередь? — вспомнил парень об игре. — Теперь, судя по всему, моя. — Так нечестно, — показательно надул губы Дин, но тут же осекся, вспомнив, что Кас не видит его лица. — Тогда просто дождемся еды? — Кастиэль ненадолго замолчал. Он встал, чтобы одернуть полупрозрачную занавеску окна над столом и посмотреть на улицу, — Дождь собирается. Ты на машине? Не хочу, чтобы ты промок, — он вернулся на прежнее место и продолжил изучать спину Дина, перекладывавшего спагетти в сковороду с соусом. — На машине, — коротко ответил тот, продолжая перемешивать пасту. По кухне уже витал аппетитный запах, вызывающий слюни. — Ты говорил, что ищешь землю. Что это значило? — Все-таки запомнил? — усмехнулся Кастиэль. — Сейчас вообще-то моя очередь, но я отвечу. Что ты знаешь о «Вояджере»? — Ровным счетом ничего, — пожал плечами Дин. — Это космические зонды, которые запустили в 70-е. Они созданы для того, чтобы изучать космос, пока есть энергия для связи с Землей. — А после? — А после они станут космическим мусором и никогда не вернутся домой. Их двое, и мне кажется, им одиноко. Совсем одни в бескрайнем космосе. Без связи с родной планетой, которую даже не видно, с их точки местонахождения. Они, должно быть, мечтают вернуться сюда. — Это связано со школой? — Дин лишь взглянул на Каса из-за спины. Тот не заметил этого, а потому дал настоящим эмоциям вырваться наружу и выглядел отчаянным, грустным, даже потерянным. Дину захотелось обнять парня, поддержать так, как он поддержал его в лесу. — Частично, — Кастиэль говорил ровным, спокойным тоном, как говорил всегда. Ничего в его голосе не дрогнуло, ничего не могло выдать того, что он чувствовал, кроме лица, которое, как он думал, Дин не видел. — О чем мечтаешь ты, Дин? — Я мечтаю о… — Дин тяжело вздохнул и поднял глаза вверх, не зная, что ответить, — не знаю. Я ни о чем не мечтаю, наверное. Хотя, находить огонь успокаивающим было бы неплохо. Ну, знаешь, как другие люди. Которые чувствуют комфорт, сидя вечером у камина. Черт, да у меня даже нет камина, — он закатил глаза, слегка усмехнувшись, но тут же понял, что это защитная реакция. Говорить о таком ему было очевидно тяжело. Слишком очевидно, чтобы Кастиэль этого не заметил, а потому Дин сказал: — Паста готова. Достанешь тарелки? — Садись, ты и так уже достаточно сделал, — Кас вскочил со стула, на котором только что сидел, и прошел к шкафу с посудой. Достав две тарелки, он принялся накладывать в них еду, и сейчас уже Дин изучал движения парня, стоявшего к нему спиной. По окну забили мелкие капли едва начавшегося дождя, придавая атмосферы спокойствия, как в недавних снах Дина. Он вновь ощутил ту заземлявшую рассудок тишину всеми фибрами души и захотел в ней раствориться, навсегда забыв о заботах. Дин был готов говорить с Касом о чем угодно или просто молчать, только бы тот был рядом. «Может, у парней из католических школ и вправду особая аура», — он тихо усмехнулся собственным мыслям, втянув воздух носом, и почувствовал знакомый аромат зеленого чая с медом. Дин открыл глаза, так и не поняв, когда успел их закрыть, и увидел Кастиэля, корпящего над маленьким стеклянным чайником, в котором уже плавали чайные листья и стручок ванили. — Будешь? — Кас обернулся на Дина, выжидающе приподняв брови. — Не откажусь, — в ответ Дин мягко улыбнулся, переводя взгляд с чайника на руки Кастиэля, разливающего напиток по маленьким чашечкам. — Чай с медом обладает целебными свойствами, но я предпочитаю пить его лишь из-за вкуса, если быть откровенным, — тихо проговорил он. — Мне нравится уже из-за запаха. — Да, он чудесный, но нужно немного подождать, пока заварится. Иногда я хочу, чтобы им пахло все в этом доме, — Кастиэль опустил глаза в пол, облокотившись на кухонный гарнитур. Дин решил не говорить Касу о том, что от него пахло именно так. Зеленым чаем с медом и ванилью. Ненавязчиво и оттого приятно. Ему и самому хотелось, чтобы так пахло все в его жизни, навевая мысли о Касе, о мальчике с голубыми глазами. Кажется, Дин задумался на достаточное для заварки чая время. Кастиэль поставил перед Дином тарелку с едой и чашку чая. Сев напротив, он сначала заглянул в окно, по которому медленно стекали мелкие капли набиравшего силу дождя, собираясь во все более крупные, а после, намотав немного спагетти на вилку, отправил ее прямиком в рот. И сразу едва слышно замычал от удовольствия, сказав: — Это просто божественно, Дин, — он поднял полные восхищения глаза на парня напротив. — Я предупреждал, — усмехнулся тот в ответ, отхлебнув желанного чая, чтобы ответить: — Ты и сам не промах. — Не хочешь приходить время от времени, чтобы приготовить ужин? — Кастиэль заговорщически улыбнулся. — С радостью, но у меня маленький голодный ребенок на руках, и он не дотягивается до микроволновки, — Дин сделал еще глоток, так и не приступив к еде. — Сэм уже взрослый мальчик. — Ты тоже, — Дин спрятал улыбку в очередном глотке вкуснейшего горячего чая и только сейчас заметил, что почти достиг дна. — У тебя есть чашки побольше? Чувствуется мне, я готов пить этот чай литрами. — Приятно слышать, но в маленьких порциях вся магия чая. Всегда хочется больше, но в этом все удовольствие, — он вновь едва заметно улыбнулся, как улыбаются шутке в голове, чтобы не вызывать недоумение окружающих. — Лучше приступи к еде, — произнес он, взглядом указав на стоявшую перед Дином тарелку, — Остынет. Они ели в полной тишине, которая растекалась внутри Дина теплом, которого он не чувствовал никогда ранее. Просто сидеть и молчать с кем-то не было для него пыткой, и этот факт приятно удивлял. Он замечал и раньше, как комфортно с Касом просто молчать. Ничего не говорить и просто быть рядом было достаточно, чтобы Дин чувствовал полную гармонию со всем, что его окружало. Но Кас закончил есть, прервав эту, на взгляд Дина, почти священную тишину: — Это было великолепно, — он улыбнулся как довольный жизнью пес. — Хочешь добавки? — почти рефлекторно ответил Дин, привыкший к звериному аппетиту растущего Сэмми. — Чревоугодие — грех, — констатировал тот в ответ, но тут же осекся: — Гейб тоже наверняка захочет попробовать. — Не сомневаюсь, — мягко улыбнулся Дин. Любые слова Каса заставляли его улыбаться, и это настораживало, пугало и оцепеняло. Неужели все настолько плохо? Закончив с едой, Дин решил не задерживаться и начал ретироваться в сторону выхода. Дождь за окном не утихал, неумолимо напоминая: уже осень. — Пора идти. — Дети ждут? — улыбнулся Кастиэль. — Они самые, — Дин уже было открыл дверь, как вдруг вспомнил: — И, Кас. — Да? — тот заинтересованно начал разглядывать его лицо, оббегая его глазами, словно что-то искал. — Джо не кусается, можешь обедать с нами время от времени, если, конечно, хочешь, — он попытался натянуть улыбку на лицо в попытках скрыть страх отказа. — Я запомню, спасибо, — Кас ответил взаимной улыбкой, едва слышно выдохнув. — Постарайся не промокнуть, заболеешь. — Я на машине, — напомнил Дин. Он попытался в последний раз вдохнуть ставший уже любимым запах, чтобы навсегда отложить его в затворках сознания. — Бывай. — Пока, Дин, — Кастиэль не закрыл дверь, проследив взглядом за Дином, который сел в старую Импалу и уехал домой.