Младший Дьявол

Где-то вдали грохочут бои, теряют жизнь сотни живых и ругаются над телами мертвецов, но здесь тихо, спокойно. В тылу можно передохнуть. Пусть никогда нельзя терять бдительность до конца, а здесь хоть иногда, но можно закрыть глаза и без страха полежать на траве под редким солнцем, заложив руки за голову. Правда, после минувшего неделю назад ливня и влажного воздуха лежать далеко не в радость, лужи да слякоть всюду, а потому приходится довольствоваться сидением на скамье и разговорами окружающих персон. И таким образом легко набраться всяких небылиц и слухов. Кому-то они до дрожи интересны и составляют всю жизнь, кому-то нет абсолютно никакого дела кто вчера с кем переспал, в каких позах и под каким углом. Даже не интересует кто вчера на каких складах очутился и чем там занимался. Не интересует. Вот только. Есть новости, которые просто невозможно не знать даже самому беспристрастному.

. . .

— Слышали? Вчера вечером вернулась группа ангелов, которая осматривала опустевший лагерь в лесах. — — Конечно! Как о таком не знать? Те не выходили на связь несколько дней и стали чуть ли не звёздами! Не мудрено, что за ними отправили группу. — А слышали, что они там обнаружили? — Ну давай, не тяни! — Ничего. — А? — Ничего и никого. Как будто в лагере никого и не было. Точно разом всех страшным ветром сдуло в грозу! — Да ладно, не могли же все потонуть! — В том то и дело. Потонули. — Потонули? Как это? В луже захлебнулись что ли?~ Смех. Звонкий, уверенный. Так смеяться может лишь тот, кто провалялся в эту грозную ночь под тёплым одеялом, видя десятый сон. — Смейтесь, смейтесь. Всегда знал, что вы дураки. — Ну, хей, не обижайся! Что там было, давай, колись. Где они потонули там? — В колодце. — ... А? Тишина. Точно гром ударил средь ясного дня и расколол надвое мир. — В колодце. На самом дне. Их спрессовало в одну бесформенную кучу и вонь стояла такая, что до сих пор от вернувшейся группы несёт. — Погоди. В колодце, как это? Они что, всё разом туда упали? — Неудачная попытка в шутку. — Нет. В том состоянии, в котором были найдены тела, никто не может ходить. — .. а? — Трупы не ходят. — Молчание. Морозным холодом бежит по коже и забирается за спину, сгрызая плоть. — Будто их сожрали лесные твари. Выцарапали глаза, вскрыли животы и объели конечности. Экспертиза уже показала - это не последствия разложения в воде. — — Погоди, ты, что же, хочешь сказать, что их загрызли животные? Да быть не может! Я знал их командира, он бы зверью не дался! — Зверью - да. Но в зверье ли дело? В воздухе гулял пронизывающий ветер и показалось даже, что тел коснулся могильный холод. — .. в чём же.. тогда? — Оружие, разбросанное по полю, как будто намеренно расставили на самых видных местах. Вода смыла всё, но даже так безошибочно можно сказать, на них была кровь : дерево впитало. Они дрались с кем-то, кого не смогли победить. — Д-да что за!? Не могли же они друг друга перебить! — В таком отдалении демонов никак не могло быть! — Пискнул голосок рядом. — Не могло же? Никто не заберётся в такую даль! — Вот-вот! Их точно бы засекли. — Демонов - да. — Голос тяжело вздохнул, возвращая к себе всполошившееся внимание. — Но Демоны не единственные, кто мог бы это сделать. — Вновь тишина и на сей раз она вселяет ещё больший ужас. В голове лихорадочно бегают мысли, бьются о стенки черепа в попытках вырваться через любую щель. Рассказчик продолжает. — ... При осмотре найдено шесть тел. А отправлено было семь. Последнего не могут найти. — Лицо Ангела искажается, точно сейчас с языка слетит нецензурная брань или пошлая мерзость. — ... Не нашли того, Серого. Того самого дефектного. — В воздухе повисла гроза и спустя пару длительных, тяжёлых секунд ударила молния и подожгла всё вокруг. — Да быть не может! Чтобы эта тварь и убила наших!? — А я сразу сказал, что брать его - дерьмо идея! Таких только пусти к себе - ночью же перегрызут глотку. — Предатель! — Неблагодарное чудовище! Убить его мало! — Непременно отловить и замачить ублюдка. — Развелось таких отпрысков чертей! — Его кормили, одевали, даже место выдали, а он вот как с нами обошёлся! Каждый, непременно каждый воспринял это как личное оскорбление, точно именно в его лицо прилетел комок грязи. Будто именно их макали ежедневно в землю и заставляли отрабатывать несуществующие пропуски с косяками. Словно они знали, каково это - бегать каждую зиму без обуви, ведь своя "потерялась ночью". Недоедать каждый божий день и чаще оставаться без еды вообще. Перебиваться, как уличная псина, чем попадётся. Жрать несъедобное и корчиться по ночам от боли в пустом желудке.

. . .

Чуть позже стали оглашать подробности. Фотографии трупов, бесчеловечно сваленные на дне колодца и поочерёдно вытащенные на поверхность. Каждая деталь не укрылась от объективов и любопытных взоров. Пустые, гниющие глазницы. Слипшиеся грязные волосы. Вспоротые животы, пробитые и вылизанные до чиста черепа. И все, как один, твердили : " Чудовище " " подобный демонам " Все, как пластинка, трещали : " Чудовище " " неблагодарная тварь " Все, точно стадо, орали : " Чудовище " " Чудовище " " Ч у д о в и щ е "