Бархатные тюльпаны

Стук камина чуть убаюкивал, вкупе с тишиной хотелось навечно закрыть глаза. Мальчик чуть зевнув, поднял голову с родительских колен и посмотрел на огонь. — Скучно тебе, Ромочка? — спросил дедушка смотря на макушку внука. Мальчишка, до боли неуверенно, кивнул. — А-а-а...— томно проговорил Феликс, также обратя взор к огню. — Хочешь, историю послушать? Мальчик уже более уверенно кивнул. — Слушай уж... Давно это было. Ещё после революции. Тогда когда... У меня был возлюбленный... «После революции наступило странное время. Не понятно ничего было, как жить и что делать, даже чем питаться... Но всё же, мы жили всё то время, и жили вполне нормально, пусть и бедно, но жили. Тогда, отец мой разорился, ведь мы все же были "знатью", а с приходом новой власти всё до копеечки забрали. Пришлось уезжать. Из столицы уехали в маленький городок, мы потом прожили там недолго, и не помню его названия. Не суть важна. Приехали и обустроились, домик маленький, но уютный. Так и стали жить. Меня отец в училище отдал, на механика, что-то из этой истории. Сам стал разъезжать по колхозам, да по другим работам. Дома его редко видел, сам можно сказать стал хозяином дома. Так прошла весна того года, началось лето. Отец в одно утро сказал: — "Оставайся Фел, уезжаю на месяц, а может на два, как пойдёт. Ты парень большой, переживёшь!" Я и не испугался, груснул немного, а так, привык почти. Дома-то его всё равно никогда не было. Первая неделя прошла спокойно. В училище, потом в магазин, а потом домой. Так и ходил. На вторую неделю закончилось моё училище. Отпустили нас, а я и не знаю что делать. Не местный, да и друзей особо не нашёл тогда. Ходил по городку, шатался даже. Некоторые ушли родителями в колхоз помогать, а мне отец сказал, мол отдыхай, тебе ещё года два учится. Так и ходил, дома сидел и всё. Но однажды, вечером, как всегда ходил по улицам. Духота спала, давая место прохладе. Людей много было, почти никогда не видел такого скопления. Шёл уже домой, с покупками. Вдруг, в меня врезался парень. Высокий, красивый очень. Я весь помятый встал, а ему будто всё равно. — Простите! — сразу полез продукты собирать да меня поднимать. Я смотрю на него, ну никогда таких парней не встречал. В рубашке белой, чистой, штанах бежевых, туфлях лакированных и кепке. Вроде обычная одежда, как у всех, но на нём она так... Сидела прямо. Взгляд мой на нём захватился. Он меня поднял, продукты отдал, отряхнулся и сказал. — Ромео. А вас? И имя у него тоже было необычное. Хотя, не мне говорить. Имя само по себе как Рома, но на лад иностранный — Ромео. — Феликс. — кротко отвечал я. Домой хотелось, говорить с людьми, что меня сбивают — не в моём стиле. — Имя у вас красивое — всё говорил он. Из вежливости начал ему отвечать. И пропало моё желание идти домой, интересно стало. Как дурак, пошёл за ним. Говорит, пойдёмте, погуляем. Вернулся только под утро. Весь город обошли. Устал как собака, грохнулся на кровать и проспал так целый день. На следующее утро меня разбудил стук в дверь. Ромео. Опять пошли с ним гулять. Так и ходили около недели, всё разговаривали. А потом, под конец июня, он признался, что влюблён в меня. Я не знал что ему ответить, но отчего то ответил взаимностью. Было странное чувство, даже про отца забыл. У меня в голове был лишь Ромео. Но всему пришло конец. Уже в середине июля он назначил встречу у себя дома, посидим, поговорим. Я согласился. Пришёл уже к вечеру. Довольный, оделся празднично, в рубашку новую. Ромео тоже довольный, но как всегда, блистает. Улыбнулся при входе, и обратил внимание на окно. Там тюльпаны. Бархатные такие, кудрявые, желтенькие. Ромео стал передо мной, загородив цветы. Мы сели и просто сидели, говорили. Так прошёл вечер и город погрузился во тьму. Мои глаза слипаться начали, Ромео начал расплываться. Не заметил как упал на пол и... Заснул. Резко глаза раскрылись. Свечка затухла и дом погрузился в темень. Стояла гробовая тишина, где-то лишь часы тикали. Тело болело, отбил себе всё пока падал. Оглянулся, но не увидел Рому. Нигде нет будто. Память будто отшибло, начал смотреть по сторонам. Нету. Нигде. Вскочил и к окну. Только сейчас услышал звуки с улицы. И плачь будто, и визги, крики. Смотрел, пытался разглядеть что-то, а потом заметил тюльпаны. Они ведь жёлтыми были, а теперь красные. Все бутоны — красные. Не красноватые, оранжевые, нет, насыщенный красный цвет. Побежал к двери, заперто. Решил лезть через окно. Выскочил, а там на траве... Кровь. Тонкой дорожкой она тянулась из дома к дороге, где было столпотворение людей. Мне стало плохо, я будто в бреду пошёл туда. Там разпросы, толчки, крики. Я не помню всё это. Как в тумане был. На следующий день пришла ко мне его мать, я её один раз видел, относилась она ко мне с теплотой в душе, но как-то... Не искренне. Пришла вся в чёрном и села. Потом рассказала что произошло в ту ночь. После моего падения, Ромео побежал за врачом, не понял он что со мной случилось. Пока бежал на него свора собак напала... Разодрали его на всю улицу. Я это и так знал, потому сказал, так грозно. — Не заговаривавайте мне зубы, баб Маш. Что с цветами стало, почему покраснели? Бабка изменилась в лице, не знала видимо, что я об этом вспомню. Выдохнула, начала говорить. — Ромочка связался с тёмными силами. Пошёл однажды к знахарке, говорит, помогите к девушкам подход найти. Он и одевался по моде до этого, и имя на иностранное поменял. Та, корга старая, привязала его душу к цветам, девушки цветы любят и тебя тоже полюбят. Он и повёлся. Когда... Убили его, душа осталась в цветах... Они красные и стали. Я смотрел ей в глаза. Не врёт. Поверить в такое... Сложно было, но другого объяснения мне и не дали. — Почему я его "девушкой" стал? — вопрос этот меня мучал ещё когда он признался в любви, а теперь ещё больше. — Понравился ты ему искренне. Влюбился в тебя, а уж ты в него не знаю, влюбился или магия повлияла. После этого бабку я тактично прогнал. Весь оставшийся июль дома сидел. Когда приехал отец, сказал что денег накопил, можно переехать в другой город, не в столицу, но туда где работы много. Я ничего не рассказал про июньское происшествие. Перед отъездом узнал что баба Маша умерла. Всё бы ничего, только она мне оставила "подарок". Бархатные, красные, тюльпаны и записку. Там она писала чтобы я хранил эти цветы, что живёт в них её сынок. Мне стало... Жалко. Я их и забрал... » Огонь всё стучал. Мальчик уже заснул, Феликс поднял его и положил на диван около камина, накрыв того махровым одеялом. Он посмотрел на эту картину и улыбнувшись вышел в другую комнату, плотно закрыв дверь. Комната находилась во мраке, лишь луна из окна освящала её часть. Мужчина глянул на окно, где стояли ярко красные тюльпаны. — Сколько лет прошло... А вы всё цветёте, Ромео...