Так ли это?

            Лейтенант Джейсон Колчек не был тем человеком, которого легко сломить. В своей жизни он повидал многое, прошел сквозь огонь, лёд и медные трубы. В конце концов, Джейсон — морпех, а им быть тяжело, но он справлялся. До той злополучной операции, до встречи с исчадиями ада в аккадском храме, до того, как всё полетело в тартарары. Джейсон никогда даже не думал о существовании Бога, рая или ада, но после операции в Ираке ему пришлось пересмотреть свои взгляды на жизнь. Штатный психолог диагностировал Джейсону ПТСР. Что ответил Колчек? «Хуйня это всё, я не болен!», — крикнул он в лицо специалисту. Джейсон был уверен в здравости своего рассудка, но все, в том числе и его лучший друг Ник, видели, что Колчеку плохо. Однако сам лейтенант отказывался признавать тот факт, что нуждается в помощи.       Джейсон не привык быть уязвимым. Он презирал слабость в других, но ещё больше он ненавидел её в себе. Правила игры он уяснил ещё в подростковом возрасте. У детей, росших в неблагополучных семьях, был лишь один закон: либо ты, либо тебя. В армии всё не слишком отличалось, поэтому Джейсон в принципе не был научен правильно проявлять эмоции и не умел «разговаривать» с самим собой. От помощи специалистов он отказался и вписался на новую военную операцию, ещё толком не окрепнув после прошлой.       Всё было «нормально» до первой панической атаки, которая случилось сразу после того, как Джейсона и его ребят отправили на новую операцию. Ничего не предвещало беды. Ник и Джейсон шли с патруля, как вдруг в темноте, где-то совсем близко, раздался до боли знакомый стрекот. Точно также стрекотали чудовища в пещерах Аккада, затаившись в темноте. Перед глазами появились картины прошлого: мрак пещер и монстры, с которыми не справлялись пули. Страх сковал тело Джейсона, сердце пропустило несколько ударов, а затем зашлось в бешеном ритме, дышать стало неимоверно тяжело. Джейсон начал издавать хрипы, натурально задыхаясь. Свободной рукой он ухватился за перепуганного Ника, который смотрел на друга и не понимал, что с ним происходит. Он пытался привести Джейсона в чувства, но все было бесполезно. Джейсон смотрел на Ника до ужаса напуганным взглядом и мертвой хваткой держал за запястье.       Ник кое-как довел Джейсона до казарм, где тот пришел в себя. Естественно, что никаких психиатров на военной базе не было, а обычные военные врачи не могли дать точный диагноз. Джейсон по обыкновению отмахивался от друзей, заявляя, что ему просто стало плохо и это единичный случай. Рэйчел, которая, в отличие от остальных в компании, была более менее подкована в области психологии, высказала предположение, что у Джейсона проявился симптом ПТСР в виде панической атаки. Ник ничего тогда не ответил. Он не знал, что происходит с его другом, но был уверен, что Джейсону нужна помощь, от которой тот отказывается.       Второй звоночек произошел прямо во время операции. Все было схвачено, они теснили иракцев, и Джейсон мысленно уже кричал победное «Ура!». И тогда Джейсон зацепился взглядом за командира отряда иракцев. Колчека накрыло воспоминаниями о том ублюдке, который застрелил сначала Эрика, а потом и Мёрвина. Его лицо застряло в сознании Джейсона. Он оцепенел. Вокруг шел бой, летали пули, взрывались гранаты, а Колчек просто застыл, глядя на иракца, который уже прицеливался, чтобы застрелить лейтенанта. И он бы выстрелил, если бы не вовремя появившийся Ник, вытащивший Джейсона из эпицентра боя. — Ты ебнулся, блять?! — кричал Ник на все ещё не пришедшего в себя Джейсона. — Ты чуть не подох! Возьми себя, блять, в руки! Двигай!       Ник ударил Джейсона по лицу и тот более менее отошел. Он рассеянно глянул на Ника, а затем снова двинулся в атаку, думая лишь о том, что хочет по скорее добраться до казарм и уснуть мертвым сном. В тот моменты в голове лейтенанта проскользнула мысль о том, что с ним что-то не так, но он отогнал её прочь.        Уже в казармах он без сил свалился на кровать и тут же провалился в сон. Тьма обволокла его со всех сторон. Противный стрекот шел ото всюду, заполняя собой все пространство. Эхом слышались крики Мёрвина, Клариссы и Эрика. Все они обвиняли в своей смерти Колчека. И они были все ближе, оглушая. А затем Джейсона начали рвать на куски когтистые лапы чудищ с аккадских пещер. Он кричал, вопил и умолял перестать, просил прощения перед самим господом Богом, но никто его не слышал. Утром он проснулся в холодном поту и влажными щеками. Сел на кровати и закрыл ладонями лицо. Этот сон снится ему не впервые. Он уже забыл, когда нормально спал. Прошлое преследовало его везде, куда бы он пошел. Вытягивая себя из ночного кошмара, Джейсон понимал, что не испытывал облегчения, ведь вокруг творились вещи ещё более ужасные. Каждый раз Джейсон брал себя в руки, вставал и шел дальше. Он запирал свои эмоции глубоко внутри, игнорируя жуткие голоса из преисподней, которой являлись те самые пещеры Аккадского храма. В них эхом раздавались крики растерзанных людей. И там, в аду, не было разницы между тем, на какой стороне ты воюешь. Джейсон сильный. Справится. Так он считал.       Когда война уже подходила к концу, а Джейсон так и продолжал страдать от панических атак, кошмаров и постоянной тревоги, у него сорвало башню. Он сидел с Ником в каком-то иракском баре, выпивал, и на третьей бутылке его сознание поплыло. Ник что-то сказал про события прошлого, про Аккадские руины, и Джейсон набросился на него с кулаками. От неожиданности Ник даже не сопротивлялся, когда лейтенант Колчек схватил его за горло и с силой сжал. И Джейсон придушил бы единственного лучшего друга, если бы не другие солдаты, сидевшие в баре. Они оттащили невменяемого Джейсона от Ника, который вот-вот и потерял бы сознание. Придя в себя уже в КП, Джейсон наконец-то понял, что сходит с ума. От накрывшего его осознания Колчек впал в настоящую истерику. Мужчина, который всю свою сознательную жизнь прятал эмоции даже от самого себя, плакал, как ребёнок. В тот момент никого рядом с ним не было, даже Ник стал опасаться Джейсона.       Альфа-сука, или же просто — Рейчел, оградила Ника от Джейсона всеми возможными способами. Ника отправили в другое КП, а Джейсон был направлен в Басру на операцию «Атака рыцарей». Войдя в Басру, подразделения правительственных войск сразу же столкнулись с активным сопротивлением боевиков Армии Махди. Активные боевые действия продолжались почти неделю. За эту неделю Джейсон ни разу не смог сомкнуть глаз. После прекращения боев Джейсон потерял сознание и пролежал так несколько суток. Очнувшись, он чувствовал себя ужасно физически и морально. Тело болело каждой клеточкой, в голове эхом отдавались звуки взрывов и выстрелов. Перед глазами всё плыло, конечности отказывались слушаться хозяина. Половина из того, что произошло во время боёв в Басре, просто исчезло из памяти Джейсона.       Джейсон был подавлен. Без Ника рядом он чувствовал себя безоружным, ещё более уязвимым. Огромное чувство вины прибавилось ко всему прочему, но Колчек был слишком горд, чтобы связаться с Ником и извиниться. И всё же он не приписывал себе статус жертвы. Джейсон признал, что ему хуёво, но он никогда не опустился бы до жертвы. В какой-то момент, пока Джейсон рассматривал побеленный потолок, проскользнула мысль: «Зачем я продолжаю жить?». Колчек нечитаемым взглядом смотрел вверх и пытался понять, в чем смысл его жалкой жизни. Зачем тогда, в пещерах, иракец с широкой улыбкой, спас его от неминуемой гибели? Какая ценность в жизни бывшего наркомана и отброса общества? И всё же Джейсон был слишком труслив, чтобы пойти и встать под пули. Он продолжал бороться, хотя и не понимал, за что. В голове творился полнейший хаос.       В десятом году наконец-то кончилась война. Сослуживцы Джейсона радостные ехали на гражданку, предвкушая встречу с родными и друзьями, а вот Джейсона по ту сторону никто не ждал. Прошло почти семь лет с начала войны. За это время Джейсон потерял всех, кого считал какой никакой семьей. Семпер, сука, фай. Что ему делать на гражданке? Пойти работать, завести семью и каждый вечер зависать у телека с бутылкой темного нефильтрованного? Нет, Джейсон так не мог. Что бывший лейтенант армии США с наркоманским прошлым мог дать своему ребенку? Он вообще не мог представить себя вне службы. В его жизни до войны были только наркотические трипы. Возможно, если бы рядом был Ник, Джейсон бы знал, что ему делать, но рядом никого нет, и он в смятении смотрел в окно поезда, думал обо всем и одновременно ни о чем. У Колчека не было страха неизвестности. За прошедшие семь лет он прошел через многое, и весь его страх остался там, в Аккаде. Лишь воспоминания о темных залах, аду наяву и смертях друзей могли пробудить в Джейсоне чувство первобытного страха. — Чем займешься на гражданке, лейтенант? — весело спрашивает подчиненный Джейсона, сидевший напротив. Колчек не сразу нашелся что ответить. Чем он займется? Попробует стать нормальным. — Хуй его знает. — пожал плечами. — Может, охранником куда устроюсь. Вышивать, блять, начну. — Уныло как-то. — отозвался мужчина и Джейсон не сдержал горькой усмешки. Вся его жизнь — сплошное унылое дерьмо. И нет, он не жалеет себя. Он констатирует факт. Через несколько часов родной Нью-Йорк, а в голове пусто. У него была пустая квартира, оставшаяся после смерти отца-алкоголика. Туда он и направится. По крайней мере, Джейсону есть, куда идти. И пусть его там никто не ждет, но у него есть крыша над головой, а это уже что-то.       Сойдя на перрон, Джейсон вдохнул полной грудью. Так много людей вокруг. Они улыбаются, плачут от радости, смеются. Хотел бы Джейсон испытать нечто подобное. Проглотив горький комок зависти, Джейсон поправил любимую кепку и ушел прочь, избегая любых зрительных контактов с людьми. В одиночестве или нет, придется идти вперед. Благо, правительство США не обделило своих бравых морпехов зелеными. Джейсон в полном комфорте доехал до злополучной квартиры, в которой провел свое детство и юность. Ключей у него не было, поэтому пришлось вызывать слесаря. Расплатившись со слесарем и получив новую связку ключей, Джейсон перешагнул порог квартиры. Первая мысль: «Ничего не изменилось». Бросив сумку с вещами в коридоре, Джейсон прямо в берцах прошелся по коридору. Засраная кухня, рваные обои, битое стекло, старая мебель, пережившая, наверное, самого Буша — ничего не изменилось. Не хватало одной детали: вечно пьяный отец.       А может, и хорошо, что Джейсон вернулся. Видя, в каком состоянии была квартира, мужчина тут же принялся приводить её в порядок. В первый же день он выбросил все битые стекла, вычистил кухню и сорвал со стен обои, на которые без слез уже не взглянешь. На балконе дела обстояли ещё хуже. Он был заполнен всяким хламом и вещами покойного отца. Джейсон выкинул всё: рубашки, часы, семейные фотографии и т.д. Опустевший балкон как будто помог Джейсону выбросить из головы те воспоминания, которые тяготили его всю жизнь. Алкоголизм отца заставил маленького Джейсона рано повзрослеть и узнать, что значит «выживать». Злость и обида на отца оставалась с Колчеком всю жизнь. И вот, Джейсону тридцать семь, он стоял на балконе, курил и больше не ненавидел того мужчину, которого звал отцом. Он вообще больше не испытывал никаких эмоций. В голове снова пусто, но на этот раз то было приятной пустотой.       Казалось, что наступила белая полоса в жизни. Джейсон нашел работу: охранник в музее археологии. Появился Ник, с которым была потеряна связь ещё во время войны. Они поговорили по душам, и Колчек таки нашел в себе силы извиниться. Каждые выходные Джейсон и Ник ходили в бар, где выпивали и обсуждали последние события в жизни друг друга. Ник сделал предложение Рейчел и попросил Джейсона быть его свидетелем. Всё было лучше некуда, и Джейсон даже думал, что у него получилось стать…нормальным.        Всё было хорошо до ночи на одиннадцатое сентября двенадцатого года. В тот день по телевизору показывали репортаж о падении близнецов. Джейсон тут же выключил телевизор и метнулся к холодильнику, где стояла бутылка его любимого тёмного нефильтрованного. Он осушил её практически залпом и вырубился прямо на диване. Во сне Колчека снова окутало мраком, зазвучал до боли знакомый стрекот и крики друзей. По телу прошелся разряд тока, затем обуяло дикой болью, будто его рвут изнутри длинные кривые когти. Страх, боль, отчаяние. Джейсон проснулся от собственного крика. На теле выступил холодный пот. Мужчина медленно сел на диване, глубоко задышал, закрыв руками лицо. Сон, вылетев из головы, словно привидение, занимает всю комнату. Казалось, что за ним наблюдают те самые горящие в темноте глаза неизвестных науке тварей. Джейсон замер, не в силах даже ровно дышать, а затем его накрыло: мужчина гортанно закричал, сгибаясь в три погибели. Как бы он не жмурил глаза, перед глазами стояли воспоминания семилетней давности: пещеры, монстры, животный страх. — Блять! Сука! — отчаянно вопил Джейсон, чей уровень отчаяния бил все рекорды за последние десять лет.       Всё же наладилось! Джейсон Колчек — нормальный! У него нормальная работа, нормальный друг, нормальная квартира и вообще он самый обычный среднестатистический американец. Призраки прошлого продолжали преследовать Джейсона, а он, куда бы не бежал от них, все равно оказывался пойман в ловушку. Джейсон дрожащей рукой потянулся к телефону и на автопилоте набрал номер Ника. — Джейсон, ало? Ты че, совсем рехнулся в такое время звонить, чувак? — бормочет сонный Ник. Джейсон молчит, потому что если он что-то скажет, то слезы хлынут градом. — Эй, Джейсон! Всё нормально?.. — Да нихуя не нормально. — вполголоса говорит Джейсон, сдерживая эмоции. — Мне. плохо, Ник. Я, блять, схожу с ума. Видел по телеку репортаж про близнецы? Меня... — Не говори дальше. Я всё понял. — ответил Ник, чей голос в миг стал серьезным. — Мы ведь говорили тебе, что у тебя ПТСР, Джейсон! Тебе надо обратиться к психологу. Срочно, блять! Ты из-за этой хуйни чуть не задушил меня. — Да в жопу психологов! Я что, психопат какой, ходить к мозгоправам?! — огрызнулся Джейсон. На той стороне послышался тяжелый вздох Ника. — Давай...давай нахуяримся, а? Вот прямо завтра. — Хорошо. — немного подумав, ответил Ник. Джейсон даже удивился, что друг так быстро согласился. — Во сколько, лейтенант? — Не называй меня так. — зло проговорил Джейсон. — В семь, на нашем месте. — Так точно. Держись там. — сказал Ник и хотел ещё кое-что добавить, но Джейсон сбросил трубку. Мужчина наотмашь швырнул телефон в сторону и разлегся на диване. Колчек чувствовал себя дерьмово, мягко говоря. Он так долго и упорно бежал от воспоминаний о событиях семилетней давности и, казалось бы, обрел тихую гавань, но призраки прошлого настигли Джейсона и здесь, в Нью-Йорке, за тысячу километров от Ирака. Горько усмехнувшись, Джейсон поднялся с дивана и закинулся снотворным. Поспать всё-таки нужно было. Семь вечера, бар «Зеленый дракон», Ник Кей и Джейсон Колчек.