Ювелир

Глава 1 Улицу на короткое время озарила вспышка молнии, послышался удар грома, и в доме что-то произошло… Свет неожиданно потух, оторвав меня от важной работы, одна из трёх лампочек лопнула. Затем все предметы освещения принялись мигать, а мой будильник, сбитый с толку, запищал. После произошло целых два действия: в комнату влетела моя ошарашенная кошка, а затем – мои отец и мать с четверкой моих братьев и сестёр. По незыблемой, и, кажется, вечной семейной традиции они начали орать на меня… Ну, давайте, что ли, знакомиться. Меня зовут Камерон. Я живу в не очень просторном, но очень уютном трехэтажном доме. Мне 16 лет, своей семьи, ясное дело, не имею, и, наверное, это к лучшему. Нас тут и без того семь человек… Думаю, хватит пока обо мне. Давайте послушаем, в чем я опять провинился… - Это все твоя драная кошка! – криком оповестил меня отец со всей своей деликатностью, - Угораздило эту дуру прыгнуть на провода! - Ни в чём моя Жоанна не виновата, - как можно спокойнее сказал я, держа на руках свою несчастную любимицу. Кошка дрожала, шерсть на ней стояла дыбом, а глаза равнялись с чайными блюдцами, - Она всего лишь испугалась грозы. - Грозы она испугалась, да?! – закричала моя 17-и летняя сестра Хильда, - Я по её милости даже волосы не успела помыть! Только сейчас я заметил, что моя сестра стоит, завернувшись в полотенце, а с её волос на мой идеально чистый пол капают клочья пены. - Хорошо, что не успела, - ответил ей я, - Так тебе идёт намного больше! - Что-о?! Ах ты, мелкий… Ну, смотри у меня! Вот выкину когда-нибудь все твои книги, будешь знать! Но увидев, что эта угроза не возымела на меня никакого действия, она завела старую мыльную оперу: - Ма-а-ам, он меня не уважает! Ты слышишь, что он мне говорит?! - Он говорит, что ты страшная! – засмеялась моя четырёхлетняя сестра Джуди. Я улыбнулся. Наверное, после мамы я больше всех любил эту мартышку в человеческом облике. Послышался новый удар грома, и Мэтт, самый маленький представитель нашей семьи, рванул к дверям, чтобы куда-нибудь спрятаться. На пути под ноги ему попался кончик полотенца, в которое куталась Хильда. Этот край зацепился за молнию на ботинках, и моя старшая сестра, чувствуя, что лишается своего махрового платья, пронзительно завизжала, и, чтобы сохранить «одежду», побежала за Мэттом, а за ними – и отец с мамой. - Подумай над своим поведением! – как-то совсем не к месту впопыхах крикнула моя родительница, закрывая дверь. Как только они ушли, точней, умчались, я залился звонким смехом. Кошка моя, уже успокоившись, мирно вылизывала сбившуюся шубку, элегантно отводя уши от меня. - Ну, Жоанна? Все хорошо? Судя по всему, да. Как думаешь, Хильда уже отцепилась от Мэтта? - Когда я уже уеду от этой чокнутой семейки?! – услышал я возглас старшей сестры снизу и тут же понял, что всё в порядке. Я уже давно привык ко всевозможным крикам. До серьёзных перепалок дело доходило крайне редко. В семье у нас боевые люди только отец со своей бушующей испанской кровью да Хильда. Остальные члены семьи спокойные, как удавы: мой дедушка по матери был шотландцем, а бабушка – англичанкой. Боже, до чего же мы здесь разношёрстные! Хотя, если подумать, надоела вечная грызня. Я бы вообще мечтал остаться с мамой и Джуди, и с Жоанной, конечно. Мне не себя, мне маму жалко, ведь отец с сестрой не лапочки: им до этого статуса как пешком до звёзд… Вот, сейчас всё успокоится и придет мама, принесёт мои любимые печенья с молоком, а Джуди спросит, доделал ли я свою новую работу и примется перебирать мои камешки… Ах, да! Забыл сказать о самом важном обстоятельстве, а именно, почему многие и дома, и в школе думают, что у меня не всё в порядке с головой. Только не смейтесь! Я мечтаю стать ювелиром! Но не таким, который делает всё по одному образцу, а новатором, дизайнером. Я даже в геологический университет поступлю, но, увы… Приносил я высшим в этой области свои работы, но меня на смех подняли, мол: «Профессионалы лишний раз боятся камешек в оправу вставить, а тут какой-то недоросток материалы изводит!» И ничего я не извожу, неправда. На старые места добычи езжу, выкапываю то, что в простонародье называется «не-камень», привожу домой, чищу, пристраиваю в коробочки. А гранёные камни из старых колец вынимаю. И всё. Одни образцы, да всякие финтифлюшки от моего знакомого ювелира. Единственный мой товарищ в этом деле… Мама и Джуди не заходили. Видимо, помогают что-то налаживать внизу. Некогда мне ждать у меня тут работа над новым проектом! Завалялся кусочек тигрового глаза, и я, чуть подумав, придал ему форму морской черепашки. Недавно нашел кусок актинолита, нежно-зеленый, практически прозрачный, сделал из него крокодила. А венчать мою работу должно кое-что особенное! Бирюза небесно-голубого цвета с замкнутыми, слегка расплывчатыми кольцами медного оттенка на поверхности! Такой даже науке неизвестен, я назвал его «дымчатый леопард». И весь этот грандиозный сумбур должен по идее крепиться к маленькому основанию сережки… М-да. И какое ухо это выдержит?.. Я с жаром окунулся в работу. Гранить бирюзу не стал, а остальное было почти готово. Жоанна лежала на подоконнике и от нечего делать теребила кисточку на занавеске. Уличный фонарь слегка освещал её шерсть. После грозы вместо желтого он стал светить зеленым… Почему мне и это безразлично?.. …Время перевалило за полночь, и я, наконец, закончил свою работу. Только сейчас я заметил, что в доме необыкновенно тихо. Странно, неужели все легли спать? Но тогда предупредили бы меня, пожелали бы спокойной ночи, а тут… Я спустился вниз, и увидел нечто невероятное. Все родные спали! Младшим, конечно, пора, но родители… Так тихо кругом, что, казалось, пролетит комар, и то я услышу. И тут я неожиданно понял. Они не спали! Они лежали, словно фаянсовые куклы, даже кожа была холодная! Не помня себя, я рванулся на кухню и застал там кого-то чужого… Но после того, как эта незнакомка повернула ко мне явно кошачью голову, я закричал… Кричал я долго, но внезапно понял, что не произвожу ни звука. – Ты закончил? – спокойно поинтересовалась гостья с кошачьей головой. «Кто вы, что вы тут делаете? Почему…» – лихорадочно принялся рожать я мысли одну за другой, почему-то в полной уверенности, что меня поймут. – Это моя магия. Не бойся. Мне просто нужно поговорить с тобой, вот и всё. Ты успокоился? «Я спокоен. Верните мне мой голос!» – Хорошо, – кивнула она, прислоняя к моим губам острый коготь, - Только не шуми, не то снова тебя заглушу. Глава 2 Немного придя в себя, я последовал за странной посетительницей. Женщина-кошка, как мне показалось, знала мой дом. Первым делом она завернула в ванную комнату, чтобы помыть руки. Довольно странно было думать, что кошка моет лапы водой. Однако она, видимо, чтобы не разочаровать меня, помыла только ладони и слегка подправила сбившиеся усы. И тут мое сознание, долго копавшееся в школьных познаниях, доложило, что передо мной ни кто иная, как сама египетская богиня Баст! – О, великая! Свет твоих очей подобен сиянию двух солнц! – неожиданно для самого себя произнес, поклонившись. Богиня повернулась ко мне и кивнула: – Чудненько. Этот намаз её ничуть не впечатлил. Конечно, с чего бы ей удивляться? Она – богиня. В её вечной жизни полно всяческих почестей. – Ты так и будешь стоять здесь или все же дашь мне пройти? – А! Конечно, проходите, - смутился я. Коридор был довольно узок, поэтому, когда она прошла, самые кончики усов коснулись моей щеки. У меня было чувство, что от носа по всему позвоночнику мне провели пёрышком. О, богиня! Чего же тебе от меня, несчастного, нужно?! Баст (а я и не сомневался, что зовут её именно так) начала бесшумно подниматься по ступенькам. Я понял причину отсутствия звука – она ходила босиком, а кошачьи лапки, как известно, одна из тишайших материй на Земле. Затем мы поднялись в мою комнату. Жоанна, до этого смирно сидевшая на подоконнике, спрыгнула на пол и поклонилась. Баст мурлыкнула что-то в ответ и коснулась её носа. Кошечка так и осталась сидеть. Я дотронулся до своей питомицы. Словно каменная! От статуэтки из шоколадной яшмы совсем не отличишь! – Зачем вы заколдовали сначала мою семью, а теперь и кошку? – О нашем разговоре никто не должен знать, – ответила богиня, присаживаясь на кровать и сгибая ноги в коленях. Из-под длинного платья виднелся чёрный кончик хвоста. – Садись, – кивнула она. Я присел на краешек кровати. И с какой это стати она распоряжается мною в моей же комнате?! Я нахмурился, и тут… – Чудесная сегодня ночь, не правда ли? – мечтательно спросила богиня. Я поднял голову, и мои глаза встретились с её льдисто-зелёными глазами. Я был обезоружен одним взглядом, а ей это словно нравилось. Она терпеливо ждала, когда я смогу подобрать нужные слова, а пока практически небрежо рассматривала свои коготки при свете луны. – Вы ведь богиня Баст, верно? – А ты Камерон, начинающий ювелир, так ведь? – Да, а откуда… – Откуда знаю? Ветерок на ухо шепнул. Чего насупился? – Ничего не понимаю, - тряхнул головой я. – И не надо. Кстати, ты не ответил мне на мой вопрос. – На какой? – Уже забыл? Я спросила, чудесная ли сегодня ночь. Я моргнул. Что за чепуха? Неужели она хочет поговорить о какой-то там ночи? – Обычная ночь, только слишком жарко, несмотря на прошедший дождь, – всё же пришлось ответить мне. – Да, ты прав. Она напоминает мне чудные ночи на Ниле, в Египте… – А мне – температуру в духовке, – съязвил я, но богиня, кажется, ничуть не обиделась. – Просто вы, люди, забыли, что такое красота. Чего уж там… – Это неправда! – взвился я. – Да? Разуверь меня, попробуй. – Люди сами способны создавать красивые вещи, я знаю! Ювелирные украшения, например. – Ты хоть сам-то себе сейчас веришь? – спросила Баст, сверкая глазами, – Ведь многое из этого кажется тебе безвкусной лепниной, я права? Повисло молчание. Где-то недалеко, разморенная жарой, пролетела пухлая муха. Я понял, что сражён и пора капитулироваться. Сражён наповал. – Я признаю, что я – ничтожество, – пробормотал я, хотя, признаться, сказанное меня не порадовало, – Все так говорят, и Вы пришли сюда, чтобы тоже сказать это мне? – Нет. Я вижу другое. – Что же? – Ничтожеством здесь не пахнет. Я вижу начинающего создателя прекрасных вещей, молодого, хоть и не очень опытного, но довольно мудрого ювелира. – Вы врёте. – Боги не врут. И богини тоже. Где твоя недавняя работа? Я хочу её увидеть. – Зачем Вам такая чепуха, богиня… – Забудь, что я богиня. Прошу тебя, принеси её мне. Я вздохнул, и, сделав пару шагов, взял со стола свою пресловутую серёжку. Подал ей. – Красиво, – после некоторого молчания сказала она, повертев вещицу в руках, – Я могу примерить? - Она жутко тяжёлая, и у неё нет пары… – Не важно. Смотри-ка, мне как раз! – похвасталась богиня, – Как думаешь, мне идёт? – Я в этом не разбираюсь, – пожал плечами я, – Но, если подумать, на фоне Вашей красоты даже такая чепуха… – Чего заладил? У тебя хорошо получается! – она даже дёрнула хвостом в знак негодования – Я могу оставить её себе? Конечно, это бестактно с моей стороны… – Ничего. Если нравится, я Вам её дарю. Вот только… Я веду альбом, вклеиваю туда изображения проектов и фотографии работ. Эту я ещё не сфотографировал. Вы можете мне дать её ненадолго? – Конечно, бери. Пока я фотографировал свою работу, Баст открыто смотрела на меня поблёскивающими в темноте глазами. Я стеснялся такого открытого взгляда, не так настраивал фотоаппарат, мучился, а ей… Ей, казалось, было всё равно. Под конец я рассердился: – Не смотрите на меня! Я не могу сосредоточиться! – А чем я тебе мешаю? Ведь я же не в глаза тебе смотрю, а на виске, прошу заметить, органов зрения у тебя нет! В чём проблема? Довод был веский. – Но вы смотрите на меня… Ну… на меня так никто раньше не смотрел… Глаза Баст снова сверкнули: – Не буду скрывать, я любуюсь тобой. – Что?! – я едва остановил падение фотоаппарата, которое вполне могло стать для старичка роковым. – Да. Ты красивый. У меня сердце дрогнуло. Я не знал, что говорить, но… – Не смотри на меня, как кролик на удава. У меня уже есть семья. Глава 3 Молчание и смятение, словно два слона, которым кто-то подарил крылья, летали по комнате. Я ничего не мог понять: какая семья может быть у богини? – Самая обычная семья, – спокойно прервала мои мысли Баст. В её руках появилась фотография, и она протянула её мне. Я посмотрел на этот листок глянцевой бумаги. На нём были запечатлены два немолодых человека, лет шестидесяти. Мужчина мне не понравился почти сразу. А бывшая рядом с ним женщина – да, хоть её лицо и тонуло в сеточке морщинок. – Ну, узнал меня? – Это Вы?! – Да. С моим мужем в Египте. Я двинул бровями: – А кто он? – Он художник, рисует прекрасные картины, не так давно была его очередная выставка. – Вы его любите? – Наверное. – Почему «наверное»? Мне всегда казалось, что люди должны выходить замуж по любви. – Ты прав, Камерон, но это моя обязанность. – Обязанность?! – я вскочил,поняв, что испанская кровь немилосредно запросилась наружу, – Как так можно?! Он же такой старый и страшный, а Вы… – А что я? Судя по фотографии, для меня еще не всё потеряно? – Ну, – слегка призадумался я, глядя на карточку, – Пока что ещё нет. Баст звонко засмеялась. Я испугался, как бы нас кто не услышал, но везде была тишина, а прохожим до этого не было никакого дела. – Я бессмертна, дружок! – сказала она наконец, – Какая мне разница? Захочу – буду старушкой, захочу – молодой! – Так зачем же Вы… В смысле, почему бы Вам не стать молодой и найти себе кого-нибудь получше? – Не всё так просто, Камерон. Я ищу свое место. Мне надоело переживать месяцы, годы, столетия, эпохи… Понимаешь? Но, к сожалению, в моем мозгу ничего от неожиданности не вязалось. – Я вижу, что не понимаешь. Я – его муза, его вдохновение. Он любит меня, пишет мои портреты, а я дарю ему идеи. Просто так. – Вы останетесь с ним? – Хм. Все может быть. Но ко мне нельзя относиться собственнически и пользовательски. Нельзя воспринимать меня как вечный, неисчерпаемый источник, который сделает всё, что ни попроси. Но и не надо говорить, что я обычная, такая, как и все люди. Можешь считать меня кошкой, но я терпеть не могу, когда спрашивают, куда я ухожу. Первый раз и второй прощаю. А на третий – исчезаю навсегда. – Они и не осознают, какой Вы хрупкий драгоценный камень! – неожиданно даже для себя самого воскликнул я, – Будь у меня такой, я бы делал для него всё, всё… И тут я понял, что держу её лапку в своих ладонях. Сердце трепетало в разогретой груди, и… Выражение лица Баст заметно изменилось. На её глаза навернулись слёзы: – Мне никто и никогда такого не говорил… Спасибо. Она освободила свою лапку из моей руки, поцеловала кончики подушечек на пальцах и коснулась ими моей щеки. Я понял, что горько и безнадёжно влюбился в это поистине неземное создание. По телу словно безо всякого права на помилованье пускали ток. Я очень хотел закричать, чтобы она никуда не уходила, чтобы она бросила своего мужа, которого не любит и переселилась к нам, ко мне… Я хотел было позволить необдуманным словам вылететь прочь, но Баст легонько закрыла мне рот: – Нет. Прошу, не надо… Не делай мне больно. И тут она рванулась ко мне, обняв… Всё. Не было никого и ничего. Ни мира вокруг, ни родных, ни её мужа. Только мы. Её голова на моем плече, а моя – на её. Из глаз сами по себе струились слёзы. Просто сами по себе, и удержать их не было никакой возможности. «Мальчишки не плачут» не работало, «Подбери сопли, тряпка» – тоже. А когти Баст слегка проходили по моим непослушным и жёстким, словно у сеттера, каштановым кудрям. – Хватит, Камерон. Успокойся. Мне стыдно, что всё так вышло. Ведь я совсем не для этого пришла… Я схватил со стола серёжку и вложил в ее лапки: – Это на память. – Спасибо. Мы снова замолчали. Люди, и, как оказалось, и боги любят подвергать себя мучениям. Поэтому мы с Баст ещё долго после этого сидели и смотрели друг на друга. Я глядел в её льдисто-зеленые глаза, а она в мои, самые обычные, человеческие… Глава 4 Намучившись вволю, мы, точнее Баст, решила приступить к делу. По её словам, это было важно для меня. И тут я почувствовал, что поднимаюсь куда-то очень высоко, покидая пределы сначала тела, а потом своей комнаты. – Не бойся, так нужно, – сказала Баст. Я безоговорочно верил ей. Туман вокруг нас развеялся, и мы очутились в просторном здании, на самом верхнем этаже. – Ты знаешь это место, Камерон? – Конечно же. Я часто приносил сюда свои ювелирные изыски, и, кажется, ещё чаще вылетал отсюда с пинком под зад. – Ага. Ясно. Как тебе это кресло? – спросила богиня, слегка касаясь когтями кожаной спинки мебели. – А что такого? Кресло как кресло… – Э, нет, ювелир. Это кресло управляющего организацией всех ювелиров в городе! – Я знаю, но что Вы имеете ввиду? – А вот представь себе, что это кресло – твоё. А? И пост этот – твой, а не того раскормленного осла, который сейчас тут руководит праздником. Я моргнул. О чем говорит Баст и как… – Как такой неудачник, как я, может заведовать всем? – Очень легко. Твоё новаторство будет оценено, Камерон. Это тебе говорю я, богиня Баст, черпающая из источника вдохновения! Вся организация будет твоей! Где-то на горизонте заалело свежее утреннее солнце, как порция некрепко заваренного черного чая в прозрачной кружке, или – более уместная метафора – как капля чистейшего янтаря в серебряной оправе. Светило озарило всю богиню с ног до головы, а мой подарок засиял, словно объятый рыжим пламенем… До чего она была красива! Я нигде и никогда больше не видел такой красоты. Она, моя чудесная богиня, несущая победу и только что предсказавшая мне великое будущее! И… надо же было прервать такой великий и важный момент в моей жизни! Откуда-то сбоку повеяло ветром, будто открыли форточку. Я оглянулся. Оказалось, это было нечто, похожее на портал в другое измерение. И из этого портала вышел… – Госпожа! Торопитесь! Вам уже пора! – сказала моя точная копия взволнованным голосом. – В чем дело, Норемак? – спокойно спросила Баст. – Кто это?! – воскликнул я совсем ни капли не спокойно. – А, это? Это твой прототип, мой хранитель. Прочитай его имя наоборот. - А… вот как… Клон подошёл ко мне и помахал левой рукой, словно я смотрел в зеркало. Он действительно был словно зеркальным отражением. У него, в отличие от меня, родинка была на левой щеке, а бровь из-за падения с велосипеда в детстве была рассечена справа, а не слева. – Здравствуй, братец! – ничуть не изумляясь, весело поздоровался он. – Привет, – кивнул головой я. У меня было чувство, будто удивление ушло от меня совсем. Навсегда. Брал пример с «брата», не иначе. – Госпожа! Вы же знаете, пора идти! Почему Вы задерживаетесь? – Это ты, Норемак, задерживаешься. Я уже готова, – тихо сказала Баст, поворачиваясь к порталу. – Постой! Не уходи! – взмолился я. Богиня повернула ко мне свою кошачью головку. – Увидимся ли мы когда-нибудь снова? – спросил я. – Да, Камерон. Через шесть лет и полтора месяца. А теперь прощай, маленький ювелир. Она последний раз коснулась своей бархатной лапкой моей ладони и вошла в портал. Мне показалось, что в груди что-то сломалось и остановилось. Кто-то коснулся моего плеча. Норемак: – Не переживай, брат. Богиня сдержит своё слово. – Но… К чему? Почему? – Потом узнаешь, не все так быстро, – заговорщически подмигнул он, исчезая вслед за своей хозяйкой. Меня резко подняло вверх, и через несколько секунд я был уже дома… За дверями раздавались шорохи. Все родные уже проснулись, и собирались кто куда. Вообще-то мы намеревались ехать на пикник, ведь сегодня настал долгожданный выходной. Жоанна лежала на подоконнике и щурила глаза от яркого солнца. А я лежал на кровати, закутавшись в плед. Мне было плохо. – Камерон! Ты поедешь с нами? – спросила мама, заглядывая в комнату. – Нет. Я вчера… долго работал и очень хочу спать, – ответил я. – Хорошо, милый, отдыхай. Я принесла тебе печенье с молоком. Поешь. – Спасибо… Мам! – Что? – Я тебя очень люблю. Подлый приём. Обычно из меня не выжать, как и из всякого подростка. Но сегодня я и правда хотел это сказать. Просто так, чтобы она знала. – Я тебя тоже, сынок, – её заметно потеплевший голос словно обнял меня напоследок. Она закрыла дверь, и очень скоро все затихло. Дома никого не было. И лишь Жоанна, поправ остатки приличия, пила молоко прямо из моей кружки. Но мне было всё равно. Я лежал, свернувшись калачиком под пледом, вдыхал почти выветрившийся шлейф её духов и в тишине представлял её льдисто-зеленые глаза… Глава 5 Прошло шесть лет. Из подростка благодаря абсолютно натуральной магии (без краситетлей и консервантов) я превратился в плечистого юношу с густыми каштановыми кудрями. Я до сих пор жил в своём родном доме, и уже начал приносить хоть какую-то пользу. Почему не переехал? Джуди взвыла автомобильной сиреной, пока я от затеи не отказался, а мама сказала, что без меня сестра и отец её со свету сживут, а я же её смерти не хочу, правда?.. Так вот… Хоть я и не добился признания, мои работы продавали, ценя их оригинальность. Я и сейчас работал, но вовсе не из-за того, что закончились деньги. Я легко мог пойти в банк, взять ещё, но… Я коснулся моего нового изделия. – Ещё кошечка? – спросила Джуди, оторвавшись от перебирания гранёных камешков. – Ага. Так Жоанна потягивается по утрам. – А можно погладить? – Кого? Жоанну? – Да нет же, брошку! – Конечно, почему нет. Девочка провела пальцем по изогнутой, покрытой фенакитами спинке. Кошечка была золотая, вся в чёрных камешках, с зелеными изумрудами вместо глаз. – Красивая, – выдохнула Джуди. – Ага. Только мне не очень нравится. – Почему? – Не знаю. Что-то не то – и всё тут. Живости нет. – Но ведь что бы ты ни делал, она не станет мяукать и бегать, верно? – довольно мудро заметила моя младшая сестра. – Да, ты права. Я просто привередничаю. Джуди? – Да? – Скажешь маме, что я пошёл прогуляться, хорошо? – Ага, – кивнула девочка, складывая камни обратно в коробочку. На пороге я столкнулся с Хильдой. – Привет, – поздоровался я, – Как там у тебя на работе? – Нормально, – только и передёрнула плечами сестра. У неё был свой магазинчик одежды, но, к сожалению, он не давал много заработка. Я повернулся к выходу: – Я гулять. – Иди. Только меня интересует один вопрос: когда Ваше Высочество соизволит принести домой деньги? Спорить с этой молодой бизнес-леди мне совсем не хотелось. – Ладно. Я сниму со счета. Мое новое изделие уже готово, но пока даже не рассмотрено. Сколько снять? Хильда вручила мне бумажку, на которой значилась половина всех моих запасов. – Ну что ж, хорошо. Теперь я могу идти? – Иди-иди. Подцепи себе какую-нибудь подружку по дороге! – Сходила бы ты, проветрилась! – огрызнулся я, – Хватит мне этими подружками на каждом шагу тыкать! – Как скажешь, – весело подмигнула старшая сестра. Я, достигнув верхней точки кипения, вылетел из дома и закрыл дверь на ключ. Пускай порадуются, открывая лишний раз. Я ведь хоть и на треть, но испанец… Глава 6 Я в глубокой задумчивости шёл по улочкам города. Прохладный осенний ветер нагло копошился в волосах, выдувая и без того малочисленные идеи, которые как-то преодолевали грань черепной коробки. Хильда задела меня за живое, и она об этом знала. А я всего лишь не мог любить. Разве что Баст. С той самой встречи она мне часто снилась. Но сейчас уже прошло так много времени, а её всё нет и нет. И, наверное, окончательно нет… Я стоял посреди тротуара. Мимо меня проходили влюблённые парочки, а также немало красивых девушек. Но я не замечал ни тех, ни других. Первых – из принципа, чтобы не расстраиваться, а вторых… А вторые протекали рядом со мной, как вода из крана, и ничего в них особенного… Сзади на меня налетел какой-то мужчина. Он явно был недоволен и куда-то спешил. – Извините… – тихо буркнул я. Незнакомец ругнулся в ответ и исчез за поворотом. Мне тоже пора было идти. У моей сестры был подлинный талант портить настроение в любое время… Я уже почти подошел к банку. На горизонте назойливо маячило его зеленое здание. Но я, по своей старой привычке, оглянулся на школу… Это была самая обычная и ничем не примечательная школа. Однако в ней очень долго и усердно учился я. Сейчас там грызли гранит науки уже совсем другие дети и подростки. Первые играли в салочки, вторые – гоняли мяч по площадке. Я был уже в прошлом. Ничего особенного. Просто воспоминания… И вдруг какая-то невидимая сила определённо из рода сил положительных заставила меня оглянуться. Мой взгляд упал на стройную и особо непримечательную фигурку на остановке. Она стояла, чуть опустив голову и засунув руки в карманы. На ней был просторный виноградный свитер, порванные джинсы, потёртые кроссовки – всё по новой моде. Но что-то в ней было… Она подняла глаза. Моё сердце тут же сделало лихой кульбит в груди и провалилось в пятки. Я тут же узнал её! Я узнал бы её из тысячи, из миллиарда похожих… Это была Баст, моя милая, совершенно несравненная Баст!.. Ноги сами меня к ней понесли. Миг – и мы уже стоим друг напротив друга. У неё человеческий облик, но все равно огромные льдисто-голубые глаза. Черные и блестящие, словно вороново крыло волосы развеваются по ветру… А я не могу ничего сказать… Она улыбается. Такая близкая и одновременно далёкая. Такая загадочная и одновременно такая понятная… Где-то на небе сквозь завесу туч прорывается солнечный лучик, падает на нас, отражается в её глазах… Она протягивает руку и гладит меня по щеке: – Здравствуй, Камерон. Я сдержала обещание. – Баст, я… – Теперь я не Баст. Меня зовут Бастада Мистери. Я пришла, чтобы быть с тобой. «Как?» – одними глазами спрашиваю я. – Очень просто. Ты любишь меня, Камерон. Ты не забывал меня все эти годы. И я тебя помнила. Ты стал намного красивее и сильнее с нашей первой встречи. – Но… Где Ваш муж? – Я не стала нужна ему. Он воспринимал меня как вещь. Он многого добился с помощью меня и стал ценить деньги, а не любовь и талант. Он ужасен! Я не люблю его! Пусть давится своими проклятыми бумажками! Баст была рассержена. Был бы у нее сейчас хвост, могу поспорить, она била бы себя по бокам. Так сердится на неумелых в ухаживании соседских котов Жоанна. Вдруг её выражение лица переменилось: – Ты любишь меня, Камерон? Я вздрагиваю. Мне почему-то очень жарко, будто внутри топят печку. Не знаю, что отвечать. Чувствую, что надо сказать, но не могу… – У вас тут холодно, – сознаётся она, поеживаясь, – Можно об тебя погреться? И вот мы уже стоим посреди тротуара вдвоём. Я обнимаю её хрупкие плечи. Ей тепло, а мне – жарко. Пока не могу ещё осознать своего счастья. Ем его кусками, как десертный сыр. По чуть-чуть. – Я хочу кое-что рассказать тебе, ювелир, – говорит она. – Да? – Я черпаю из источника вдохновения и в какой-то степени сама являюсь им, – заявляет она не без гордости, прищурившись, – Это намного больше, чем просто слова. Можно мне доказать это тебе? Только очень-очень тихо, на ушко… Наклони голову… Но она ничего не говорит. Она целует меня. В голове несутся, словно бешеные, новые идеи, схемы, комбинации… Я понимаю. Теперь мне открыт новый мир, мир идей и безудержной фантазии. И она хочет быть со мной… Я тону в реке любви, обещая себе, что захлебываясь, буду дышать всей грудью, до того мне не хочется сейчас оставаться в реальности. И ну всю эту жизнь. Ну всех этих людей, которые оглядываются на нас, ну к чёрту этот банк и эти деньги… Сейчас эта реальность – берег, а я – в море. И я хочу тонуть… Глава 7 Деньги из банка я забрал быстро. Баст мягко улыбалась мне. Я молчал. Это всё было так неожиданно, что… Я даже не знал, как мне назвать это чудо… – Я могу пойти с тобой? – спросила моя богиня, держа меня под локоть. – Конечно, – улыбнулся я, – Только вряд ли родные оценят по достоинству твою «дикую» моду… – Это совсем не проблема! – улыбнулась Баст, применяя магию. Никто ничего не заметил, ведь люди бежали кто куда, каждый по своим неотложным делам. Зато теперь на моей богине были элегантные джинсы, поверх свитера накинут пиджак, а на ногах красовались полусапожки. – А как мне тебя представить? Ведь не могли же мы просто так познакомиться на улице, в смысле, настолько быстро… – Я скажу, что мы были знакомы раньше, но я уехала учиться в другой город. Элементарно! – И за какие заслуги мне досталось такое сокровище? – только и мог что пожать плечами я. – За то, что ты – мой любимый ювелир! – ласково мурлыкнула она, – Кстати, ты на моем ухе ничего не замечаешь? Я посмотрел. Моя гигантская серёжка, та самая работа того памятного вечера. – Спасибо, Баст… Точно не тяжёлая? – Я привыкла, – она мило хихикнула, прикрыв губы, – К слову, можешь звать меня Бастада. … Я вошёл домой. Моя верная подруга плавно проскользнула за мной. Вся семья тут же повернула в нашу сторону головы, храня поистине космическое молчание… Правда, кроме Хильды: – Вау! Братец, я и не ожидала, что совет про подружку ты воспримешь так буквально! Я испугался, как бы этот грубый намёк не наделал неприятностей, но Баст держалась спокойно, в её зелёных глазах ничего злого не отражалось: – Вы, я так понимаю, Хильда. Камерон рассказывал мне о Вас. - Хм. Ну, вообще-то мы с братцем часто щетинимся друг на друга, и я удивлена, что удостоилась такой чести – быть представленной первой. Баст тихо и торжественно поклонилась: – Мне очень приятно. Меня зовут Бастада. Извините, а это не Вы содержите магазин под названием «Кусочек моды»? Мне на секунду показалось, что Хильда взлетит под потолок от такого внимания к её персоне, но сестра осталась стоять на земле. А жаль, интересно было бы взглянуть на её прыжок. – А у вас уже появились в продаже платья с треугольными воротничками? – О-о-о, да ты в моде разбираешься?! – воскликнула Хильда, – Камерон, твоя подруга очень даже! – А где познакомились? – спросила мама. – А… мы давно были знакомы. – Еще со школы, – подхватила Баст, – Но потом я уехала в другой город. А сейчас случайно встретились на улице. Неожиданно к ногам Баст подкатился мячик. Богиня подняла его. На лестнице стоял Мэтт. Он очень удивился появлению незнакомой женщины в доме. – Это твой мячик? – ласково спросила моя спутница. – Он у нас страдает аутизмом, не говорит… – тихо буркнул отец, однако… – Да, тётя, – тихо прошептал Мэтт. Мы мгновенно застыли. Такого никто не ожидал. – Тётя, а вы умеете играть в футбол? – чуть увереннее спросил наш младший, поглядывая на незнакомку из-под пушистой чёлки. – Да, дорогой. Училась когда-то. Но больше всего я люблю теннис. Можем поиграть как-нибудь, если твои родители не против. – Ой! А кошек Вы любите?! – вынырнула из-за угла вездесущая Джуди. На руках у нее была Жоанна. – Да. В детстве у меня было много кошек. Был у меня когда-то кот… – загадочно начала Баст, присаживаясь около них на корточки. Дети так и замерли, – Он был такой мягкий, пушистый, спинка горбиком, а хвост словно веник. Мой отец говорил, что кот родом с далёкого севера, поэтому он такой пушистый. Да и вёл себя наш питомец соответствующе. По двору ходил такой важный… Богиня изобразила моим брату и сестре кота. Дети были в восторге. Пока она рассказывала, я подошел ближе к маме. – Какая она хорошая! И как любит малышей! – восхитилась мама. – Ага… – Слушай, я, может, ошибаюсь, но по-моему она неплохая. Женись-ка на ней, а? У меня как по сигналу пересохло в горле: – Ч-что? – Прости, вырвалось… Но ведь она тебе нравится? И нам нравится. Даже отцу нравится! Я думаю, в нашей семье ей найдется местечко! – Я… Я подумаю. А тем временем Джуди спросила: – А Вы знаете сказки про кошек? – Знаю. Хочешь расскажу африканскую сказку, в которой говорится, как появилась кошка? – Хочу! – И я хочу, – робко признался Мэтт. – Слушайте. Однажды у льва появилось желание чихнуть. Казалось бы – чихнул, да и все. Однако как царю зверей так унижаться перед подданными? Что станут говорить антилопы и сплетницы-зебры? Поэтому наш лев, собрав волю в кулак, двинулся к окраине своих владений, к самым пышным зарослям, которые смог отыскать. Спрятался лев там, и тут увидел, что в него целится копьем охотник! Взял царь от страха и чихнул! А то, что появилось, вдруг как вскочит, как согнется дугой, как зашипит! Неизвестно, кто кого больше испугался. Лев бросился обратно на свою территорию, охотник притаился за акацией. А маленький взъерошенный комок остался на поляне. «О!» - подумал охотник, – «Да ведь сам лев испугался такой крохи! Может быть, это маленький и чрезвычайно злой лев?» А кошка, тем временем уже успокоившись, начала гордо мерить шагами полянку перед кустами. «Да это точно лев, раз не бежит и не прячется, да еще и ходит с гордо поднятой головой! А что если мне его приручить? Тогда ни один хищник не подойдет к моему жилищу!» – снова подумал охотник. Он положил неподалёку от себя кусок мяса, и существо, расправившись с угощением, замурлыкало и потерлось об руки человека. «Ты пойдешь со мной?» – спросил охотник, но кошка так и не ответила. Она в тот раз пошла, но не за ним, а просто в его жилище, к костру, где было тепло и уютно. Так кошка и сейчас по сути своей маленький лев, который гуляет сам по себе! Баст закончила свою сказку. История удалась на славу. Я посмотрел на часы и понял, что уже должен показывать боссу свою работу. – Извините, я должен идти, – пожал плечами я. – А можно мне пойти со мной? – спросила Баст. – Да, конечно. Сейчас принесу свою брошь и пойдём!.. Глава 8 Мою работу приняли, даже несмотря на то, что босс настороженно относился к неожиданным новшествам. Он вообще терпеть не мог изменений. Однако я всё же сделал несколько новых чертежей и отослал ему по электронной почте. После этого мы с Баст очень часто встречались. Она снимала квартиру всего в квартале от нашего дома. Я хотел бы предложить ей переехать к нам, но… Мне почему-то казалось, что семья не примет ещё одного члена, поэтому хотел заработать на собственное жильё, а уж потом… Однако, как ни странно, мои родные к ней привыкли, и, как мне казалось, в мыслях уже давно поженили нас. И вдруг, в один прекрасный солнечный день… Мы вошли в мой дом с намерением оценить новый фильм, и в эту же секунду у меня зазвонил телефон. – Алло? – Господин Камерон! Я опешил. Босс вообще ни разу так меня не называл. Что-то случилось. Баст загадочно улыбалась. – Я Вас слушаю… В мозгу все пронеслось со скоростью кометы. Заказ жены миллиардера на мои броши. Партия из платины с позолотой. Бешеные деньги. Если все получится, босс обещает подписать фирму на меня!!! Он положил трубку. У меня чуть не отвалилась от изумления челюсть. Я сделал то, что от меня хотели. Работал с чистейшими сапфирами и бриллиантами, получил удовольствие, которого прежде не испытывал. Я ждал звонка, и он… – Ну, всё! Я – БОСС!!! – так и заорал я с порога. Семья наперебой принялась меня поздравлять. А я, не помня себя от радости, опустился на колени прямо на грязный входной коврик и сделал Баст предложение. Эпилог Так и началась наша общая история. Как только Баст переехала в наш дом, мы с моими генетически сходными людьми вообще перестали ссориться. Только временами незначительно ерошились друг на друга. Мои младшие брат и сестра Баст просто обожали. Джуди хоть как-то можно было оттащить, а вот Мэтт прилипал как банный лист, ходил за Баст повсюду хвостиком, так, что и за уши не оттянешь… Я стал директором фирмы и стал приносить домой намного больше денег. Хильда вышла замуж и нам стало несколько тесно. Однако мы выкрутились из этой ситуации. На деньги, полученные мной и Баст (она рекламировала продукцию покупателям) мы построили дом неподалёку, так, чтобы можно было ходить в гости друг к другу. Я несколько ревновал домочадцев к моей богине, ведь её все любили, и она в нашей семье занимала редкое и почетное место «Бессменный любимец». Отец смотрел с ней матчи, мама с ней готовила, Хильда – выбирала одежду… Бастаде (хоть я чаще звал её Баст) нравилось с нами. У неё была только одна слабость – тяга к высоте, доставшаяся от скрытой кошачьей сущности. Поэтому нашей комнатой была просторная мансарда с огромными окнами, египетскими барельефами и тому подобными штучками. Баст называла это своим маленьким Египтом… Как-то раз она ушла, но я, как положено, не стал ее допрашивать. Позже она вернулась: – Я пожертвовала своим бессмертием, Камерон. Теперь я всегда буду с тобой. Мне показалось, что она ничуть не изменилась, разве что стала ближе нашему миру. Сейчас я сижу в кресле у камина. Баст сидит чуть поодаль и поёт колыбельную. Слов нет, одна мелодия, но настолько загадочная и красивая, что наша маленькая дочка перестает ёрзать в кроватке и засыпает. Малышка – вылитая мать… Баст смотрит на меня. И я смотрю ей в глаза. Мы понимаем друг друга без слов. Я смотрю на неё, и у меня в голове звучит ее шепот, раздающийся лунными летними ночами: «Я отдала свое бессмертие ради тебя, ради себя, ради нас… Но я поделила его между нами. Мы с тобой будем жить, будем умирать в своё время, но затем возрождаться. В других телах, в других ролях, но не бойся… Ты всегда будешь творческим человеком, и совсем неважно, каким: писателем ли, ювелиром ли, скульптором ли… Мы будем искать друг друга, и, найдя в очередной раз, вместе будем создавать новые шедевры. Делать этот мир и людей, населяющих его, лучше…» Это – клятва нежности, её обещание любви. Я киваю и закрываю глаза, обнимая её теплые плечи в полумраке. Я уверен, что Баст говорит правду. Я знаю, что так будет отныне и навек. Буду я, её вечный ювелир, и будет она – моя вечная муза…