Rubrum Amaranthum

Дилан не понимал, что происходит с его другом. Почему тот наносит себе увечья? Почему не может рассказать что произошло? Множество мыслей крутилось в голове, но ни одна не была озвучена, он лишь молча смотрел в спину мироходца, стоящего возле сундука. В комнате висела гнетущая тишина, которая была быстро прервана. — Не хочешь об этом поговорить? — спросил Дилан, поднимая одну бровь. Он волновался, очень волновался, но показывать это не привык. Ло обернулся через плечо, перестав рыться в сундуке, и безжизненными глазами посмотрел на программиста. — Дилан, прошу тебя, не лезь. Я помню, что обещал тебе сегодня ночью и очень расстроен тем, что не смог это обещание сдержать. Я пошёл, мне нужно работать. — не дождавшись ответа, Ло вышел из комнаты, оставив Дилана наедине со своими мыслями. Он боялся, что Лололошка снова с собой что-нибудь сделает. Вечер прошёл за коопной игрой, и, на удивление, клавиатуру даже не хотелось разбить о чью-то голову. Ближе к одиннадцати Дилан уже лежал на кровати, залипая в тик-таке, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями, но выходило плохо. Он вспоминал сегодняшнюю встречу у фонтана. Дилан не понимал, почему он вообще решил подойти к нему тогда, но просто не смог пройти мимо этой завораживающей картины. Ло в тот момент казался ненастоящим, словно игрушечным. Казалось, что на фонтан просто положили большую ростовую куклу. Парень не понимал, почему поцеловал его. Пусть и не совсем в губы, но. Ло его не оттолкнул. Он не возразил на его странные действия, причину которым даже сам Дилан не знает. На его лице не было даже недовольства или банального шока. Это давало призрачную надежду на. На что? Программист не знал. Парень просто не понимал что чувствует к своему непутёвому соседу. К своему другу. Они ведь всё ещё друзья после сегодняшнего? Взгляд упал на часы в левом верхнем углу экрана. Уже почти час ночи, а Ло так и не вернулся, но стоило только Дилану открыть пейджер, чтобы тому написать, как послышался тихий звук открывающейся входной двери, и такие же тихие, медленные шаги к комнате. Дверь открылась, и, стараясь не шуметь, Лололошка ввалился в комнату, подходя к сундуку. — Эй, всё хорошо? — Дилан заметил неладное: по тёмному силуэту было видно, что походка парня была медленной, он хромал на одну ногу, а левой рукой держался за плечо правой, прижимая то к себе. Ло крупно вздрогнул — посчитал что его сосед уже спит. Дилан включил лампу, стоящую на его тумбе, и ужаснулся открывшейся его взору картине: Лололошка, весь в крови, и перепачканный в грязи и пыли стоял возле своего сундука, придерживая правую руку, полностью залитую алой жидкостью. Его ноги, местами живот и голова тоже были в крови. — Дилан? Я думал ты спишь. Это. Тебе не стоит смотреть, это слишком шокирующее зрелище. Я пойду в ванную, не хочу тебя напрягать. — голос звучал сдавленно и немного не уверено, кажется что тот едва держался, чтобы не упасть в обморок от болевого шока. — Стой! Что случилось? Я могу тебе помочь? — кажется вопросы вышли слишком громкими, потому что Ло резко обернулся на него, прикладывая палец неповреждённой руки к губам. — Я пошёл в пещеру, чтобы собрать немного светящихся ягод, что можно найти только на большой глубине. Я нашёл их, но пока собирал — оступился в провалился вниз. — спокойно сказал Лололошка, громко и слишком резко выдыхая. Ему было больно. — Что с рукой? Почему у тебя на голове кровь? — Дилан встал с кровати, быстро подходя к мироходцу и протягивая руку к его лицу, останавливаясь в паре сантиметров. Он боялся сделать ещё больнее. Взгляд Лололошки смягчился. — Я не хочу говорить, это слишком жёстко и страшно..— тёплая рука Дилана осторожно коснулась его щеки, и Ло моментально прикрыл глаза, подставляясь под прикосновение. — Я предупреждал. — последовала небольшая пауза, будто парень давал программисту последний шанс передумать, но тот стоял на своём. — Я не успел сгруппироваться, и пока скатывался вниз мне пробило голову каким-то камнем. Рука сломана. — последовала небольшая пауза — Когда я говорю что сломана, то имею в виду что у меня из руки торчит плечевая кость. У ноги был просто выбит сустав, поэтому хромаю. — Ло открыл глаза, глядя в обеспокоенное лицо перед собой, и легко улыбнулся, что далось ему явно не так легко. — Не беспокойся, голова восстановилась почти моментально. — попытался он заверить друга, и тот кажется даже выдохнул с облегчением — А теперь дай я пойду в ванную, не хочу чтобы ты на это смотрел. Дилан убрал руку, выходя из комнаты, а на недоумевающий взгляд Лололошки последовал незамедлительный ответ: — Я постою у двери, не хочу оставлять тебя одного. — Ло вздохнул, выходя из спальни и направляясь в ванную комнату. Дилан как и обещал остался у двери, но его неожиданно позвали за собой. — Если так беспокоишься, то можешь зайти, только не смотри, тут будет много крови. — Дождавшись медленного кивка и момента, когда сосед повернулся куда-то к стене, Ло приковылял к ванной, осторожно снимая испорченную кофту и бросая её на пол. Дилан не удержался и немного повернул голову, краем глаза наблюдая за мироходцем. Тело сжалось от фантомной боли при виде этой картины: всё тело мироходца было в мелких ссадинах и кровоподтёках, и когда Ло говорил о переломе — он не врал, и даже приуменьшал. Из плеча торчал кусок белоснежной кости, что была сломана примерно пополам и пронзила собой кожу. Лица мироходца не было видно, но тому было явно очень больно. Тут Дилан увидел то, чего явно не ожидал: Ло взялся за кость, и, глубоко вдохнув, на выдохе загнал её обратно под кожу, приблизительно в нормальное её положение, издавая протяжный стон боли, а после выдох облегчения, ведь рана, до этого открытая и кровоточащая, начала моментально зарастать, а кровотечение сходить на нет. Дилан, шокированный увиденным, отвернулся, боясь что его заметят. Послышалось журчание и всплески воды. Дилан прислонил горячую голову к контрастно-холодному кафелю и выдохнул. Пришло осознание того, что порезы Лололошки — это лишь небольшая шалость. Как часто он получает такие раны? Воспоминания о множестве шрамов, покрывающих его тело, ударили в голову и ответ пришёл сам по себе. Часто. И то, что Дилан этого не замечал — либо полная слепота, либо полное безразличие. Вскоре шум воды прекратился, и его окликнули. — Я закончил. — Дилан повернулся к Лолололошке, что стоял перед ним с голым торсом, испещрённым разными шрамами, полотенцем, накинутым на широкие плечи, мокрыми волосами цвета молочного шоколада, и бинтом на той части руки, где недавно торчала кость. — По лицу вижу что подглядывал — послышался смешок, и дверь из ванной была открыта. Взгляд зацепился за глубокие порезы на левой руке, что уже не были скрыты под бинтами и покрылись толстой корочкой. Интересно, сколько ещё его тело выдержит? Он ведь не бессмертный, когда-нибудь найдётся то, что его убьёт. Думать об этом не хотелось. По возвращении в комнату Ло довольно бодро переоделся, нацепив на себя белую безразмерную футболку, а Дилан отправился к своей кровати. — Это сильно больно? — вопрос прервал тишину, которая уже не была неловкой. Лололошка, залипший в телефоне, поднял взгляд на соседа, а на лице появилась лёгкая улыбка. Сегодня вечером у него было странное приподнятое настроение. — Это ужасно больно. Рана не могла восстановиться, пока кость торчала наружу, поэтому пришлось вставить её обратно. — Но ты был таким тихим — в глазах читалось недоумение. Как можно даже не пискнуть, когда делаешь такое? Ло лишь пожал плечами, выдав расслабленное «Привык». Но Дилан не понимал, как можно привыкнуть к боли. Боль служит людям тем, что предупреждает об опасности, грозящей человеку. Привыкнуть к ней невозможно. Или всё же?.. Следующий вопрос был задан без задней мысли — Почему ты жив? — Ло замялся, отводя взгляд в сторону, и Дилан поспешил вопрос конкретизировать — Ты же сказал что тебе голову пробило, хоть ты и мироходец, но так быть. Не должно? Лололошка выдохнул, поднимая тяжёлый взгляд на Дилана. — Я не знаю. Просто… Ощущение словно не могу умереть. Что-то будто специально возвращает меня к жизни. Раны, что могут меня убить, затягиваются почти мгновенно. Я чётко помню хруст моего черепа и адскую боль в голове, после темнота, и вот, я снова вижу потолок шахты, усеянный прекрасными светящимися ягодами, а раны на голове как не бывало. Это не первый раз, когда такое происходит, но я всё ещё не знаю чем это можно объяснить. — Лололошка откинулся назад, уперевшись поясницей в подоконник, и прикрыл глаза. Дилан не мог осмыслить полученную информацию. Лололошка не может умереть? Но как? Мироходцы же не могут быть бессмертными, по крайней мере парню так казалось. Надо будет расспросить об этом Шерон, но займётся он этим позже. Дилан встал с кровати, направляясь к своему соседу, и сел рядом, расставляя руки в стороны — приглашал в обнимашки. А Ло не посмел от такого отказываться. Он подался вперёд, обнимая Дилана за поясницу и утыкаясь лицом ему в живот. Руки Дилана легли на лопатки мироходца, осторожно проходясь по спине в убаюкивающих поглаживаниях. Кажется это успокаивало Лололошку, а Дилану это ничего не стоило. Да, он не любил контакт с людьми, но с другом было комфортно. Может было даже приятно, в чём он себе никогда не признается. Спустя пятнадцать минут Ло уже спал на коленях своего соседа, а тот этой ночью уснуть так и не смог.