ИИ «FRIENDS»

Я хочу потеряться где-нибудь, что знаю только я, позволить моему телу дышать медленно. Я должен выбраться, убежать как-нибудь и позволь себе уйти туда, где может барахтаться моя душа. Моя тень не может следовать за мной. The Hunna – Lost

      Тэхен задумчиво кусает губу, стоя перед магазином электроники и товаров дополненной реальности. Он вызывает виртуальную панель, махнув рукой, и заходит в свой кошелек, смотря на шестизначную сумму на электронном счете.       – Этого ведь должно хватить, – Ким тяжело вздыхает и в последний раз обдумывает стоит ли ему покупать пресловутый наушник. В конце концов были не только хорошие отзывы, но и плохие, потому что кто-то испытывал сильную дереализацию или впадал в депрессию из-за этого устройства, однако с продажи его так и не сняли – прибыльно.       Неловко потоптавшись, Тэхен мысленно пишет Чонгуку сообщение. Снова.

Тэхен Ты точно договорился с консультантом на скидку?

      Он уже писал ему прошлым вечером, но отвечает парень все также быстро, несмотря на то, что Ким наверняка его уже просто достал.       Гук       Да точно-точно       Это мой хороший знакомый, все равно был должен, так что все ок       Покупай уже если хочешь       Ким отсылает улыбающийся довольный смайлик и хмыкает:       – Хочу, – выключает панель, щелкнув пальцами, и глазеет на виртуальный экран с рекламой пресловутого девайся FRIENDS – выглядит как выпендристый наушник, да и дизайны бывают разные, поэтому подозрений вызывать не должен. – А хочу ли я его вообще? – бухтит сам на себя и делает шаг вперед. Двери перед ним разъезжаются в разные стороны, а приветливый робот-консультант налетает с порога, желая доброго вечера и уточняя, может ли он чем-то помочь.       Тэхен не оттягивает и просит позвать человека-консультанта, который единственный во всем магазине, ведь обычно роботы сами прекрасно справляются, а он нужен лишь на всякий случай, для пущей подстраховки. Робот по имени Стив, как он представился, еще долго пытается навязать себя, но после тщетной пятой попытки сдается и вызывает Джехвана. Консультант появляется быстро и, натянув на лицо дежурную улыбку, спрашивает, чем может быть полезен.       Ким здоровается и бросает короткое: «От Чонгука». Хван быстро расслабляется и кивает, указывая в сторону прилавка. Он возится за стойкой, а потом достает помятую, но опломбированную коробку с минималистичной надписью на крышке шрифтом bardane «FRIENDS» с дебильным смайликом скобочкой на конце.       – Вытрясли с производителя деньги за помятую коробку. Так устройство новое, – Джехван стучит по белой полосе с номером партии, подтверждающей, что коробка не вскрывалась. – Отдам за полцены.       – А разницу себе, да? – Тэхен хмыкается и касается экрана оплаты у стойки.       Джехван отзеркаливает его ухмылку и просто жмет плечами:       – Мог впарить и за восемьдесят процентов от изначальной стоимости.       – Спасибо и на этом, – замешкавшись всего на секунду, Ким переводит оговоренную сумму в качестве оплаты за товар. Как Хван заберет из нее свою часть – его уже не касается. Главное, что вместо шести нулей стало пять, а значит, Чонгук правда договорился, что не может не радовать.       Тэхен выходит из магазина с неприметным пакетом и спешит в сторону своей квартиры. По пути он отписывается Чонгуку о покупке и еще раз благодарит за помощь. Тот отмахивается, говоря, что это пустяки, но Ким все равно настаивает на хорошем, а не электролитном ужине где-то через месяц, когда Гук вернется из командировки. Чон мнется, но в итоге соглашается. Тэхен невольно улыбается, вспоминая школьные годы: не то чтобы они были друзьями в старших классах, но ходили в один клуб по ККИ и даже как-то участвовали в чемпионате с остальными членами, поэтому знали друг друга неплохо. Но после школы, как часто бывает, разбежались совсем, оставив от прошлого только взаимную подписку в социальных сетях. Собственно, оттуда Тэхен и узнал, что теперь Чонгук работает в какой-то мегакрутой компании по производству электроники, видеоигр, технологий дополненной реальности и кучи другой не особо понятной ему лабуды. Для него главное что – что работает, а как именно, его особо не волнует. И поэтому, когда Ким задумался о покупке FRIENDS, решил написать именно ему, чтобы разузнать о ценах и где достать подешевле. Гук предложил помощь с покупкой. Тэхен отказываться не стал.       Крохотная квартирка на десятом этаже встречает ожидаемыми тьмой и холодом. Ким хлопает в ладоши, включая приглушенную подсветку синего цвета и фильтрацию воздуха, глубоко вдыхает свежий воздух, разуваясь и проходя внутрь. Пакет летит на журнальный столик, а Тэхен на надувной диван. Он распластывается на нем и блаженно стонет: мышцы ноют после рабочего дня, общего перенапряжения, да еще и поездки в другой конец города за девайсом.       Тэхен задумчиво смотрит в потолок и тянется за коробкой, доставая ее из пакета, срывает пломбу и снимает крышку, смотря на небольшой необычный наушник с дизайном под металл. На изгибе, который должен будет прилегать к уху, видно небольшую кнопку, на которую Ким и нажимает, поднося динамик ближе.       Сгенерированный нейросетью женский голос тихо вещает:       – Доброго дня, уважаемый покупатель. Большое спасибо за приобритение FRIENDS! Мы сделаем все возможное для того, чтобы сделать Вас счастливым. Прежде, чем получить инструкцию для использования, пожалуйста, наденьте наушник и выберите желаемый голос.       Тэхен смотрит на обратную сторону коробки, изучая, как правильно расположить устройство, и вскоре надевает его. То издает удовлетворенное пиликанье:       – Спасибо. Желаете отрегулировать громкость?       – На две единице ниже.       – Так?       Ким согласно мычит:       – Да, хочу слышать свои мысли и мир вокруг.       – Поняла Вас. Хотите приступить к настройке голоса? – в интонации скользило ничем неприкрытое желание угодить. Впрочем, как и во всех сгенерированных нейросетью женских голосах. Почему нельзя было немного изменить настройки – Тэхен искренне не понимал. Прослушав еще несколько вариантов, он вздохнул и попросил сменить голос на мужской. Стало значительно лучше.       – Скажите, с человеком какого возраста Вам было бы комфортнее общаться?       – До тридцати пяти, – Ким встал с дивана, стянул штаны и отбросил их на столик, снял кофту и защитные перчатки, оставшись в одном нижнем белье, после чего лег обратно.       – Прослушайте несколько вариантов.       Тэхен остановился на третьем – спокойный размеренный тон и средний тембр, любая интонация в таком исполнении звучала приятно.       – Как я могу к Вам обращаться?       Если бы Ким не знал о том, что на том конце нет человека, а есть лишь прописанный алгоритм – решил бы что и правда говорит с каким-то парнем.       – Мое полное имя Ким Тэхен. Можно просто Тэ или ТэТэ, так меня друзья в детстве звали. И сразу на «ты», – прикрыл глаза и сложил руки на животе.       – Понял, Тэ. В роли кого ты хочешь меня видеть?       Ким удивленно распахнул глаза, будто мог увидеть собеседника:       – Устройство называется «FRIENDS». Какие вообще могут быть варианты?       – Друг, партнер, любовник, родитель, коллега. Можно объединить от двух до трех ролей. А также настроить мою речь, реакции и запретить для обсуждения нежеланные темы.       Тэхен тихо хмыкнул:       – До чего техника дошла, – и перевернулся на бок. – Друг. Пока это все. В остальном говори как, – замолк, подбирая слово, – как говорят алгоритмы. В ходе общения буду озвучивать нюансы, если потребуется.       – Понял тебя, Тэ. Пропустить инструкцию и дополнительные настройки? – в голосе заскользила непоседливая заинтересованность.       – Настройки да. Из инструкции расскажи основное, – зевнул и почесал кончик носа.       – Рекомендуемое время использования FRIENDS не больше шестнадцати часов в сутки. Заряжать устройство необходимо раз в две недели. FRIENDS влагоустойчивый и гибкий наушник, помимо прочего он может работать как простая гарнитура и подклю...       С каждым сказанным словом Тэхен все меньше и меньше вникал в суть, постепенно погружаясь в сон. В итоге он задремал, подтянув колени к груди и тихо сопя, а проснулся от едва различимого шепота.       – Тэ, просыпайся.       Еще бы погладили его по голове, и было бы прекрасно.       – ТэТэ.       Ким медленно открыл глаза и перевернулся на спину:       – Долго я спал? – потянулся, поднимая руки вверх.       – Полчаса. Тебе нужно поесть и лечь нормально. Постоянно спать на надувной мебели вредно, – еще немного, и было бы похоже на заботу.       Тэхен потер глаза и, крехтя, сел:       – Говорящий будильник. Какая прелесть, – пошевелил пальцами ног, встал.       – Не хочешь рассказать свое расписание? Я могу помочь следить за режимом.       Ким подходит к импровизированной кухне и берет электролит со вкусом микса из фруктов, снимает крышку и жадно пьет, утоляя одновременно и жажду, и голод; выкидывает пустую пластиковую бутылку в мгновенную переработку:       – Я работаю сэребом. В основном из дома. Сегодня был редкий очный клиент. Так что все зависит от расписания клиентов, а не моего. Иногда мне нужно вставать среди ночи, ведь некоторые работают в ночную, – проходит в отгороженный ширмой закуток и опускается на матрас, набитый синтетическим наполнителем. Тот лежит прямо на полу, на нормальную кровать Тэхен так и не потратился. – Завтра не буди меня, все клиенты вечером.       – Уже сегодня, Тэ. Время почти час ночи, – в интонации устройства скользит усмешка.       – Тем более, – натягивает на себя фольгированное одеяло и поворачивается на бок. – Прежде, чем спать, хочу с тобой кое-что обсудить.       – Да?       – Почему я тебя купил? – Ким задумчиво смотрит перед собой в никуда.       FRIENDS молчит долгие пять минут. Тэхен уже начинает засыпать, когда его будит неуверенный голос:       – По статистике, около шестидесяти процентов наших пользователей...       – Ебал я эту статистику, – недовольно хмыкает и переворачивается на спину. Одеяло шумно шуршит. – Нельзя спросить у тебя «как ты думаешь», ты всего лишь алгоритм, но как ты думаешь, почему я тебя купил?       – Одиночество? – устройство спрашивает почти шепотом, неуверенное.       – Банально, – Тэхен закидывает руки наверх, подкладывая ладони под затылок.       – Удобство?       – Ты крышка унитаза, что ли? Какое еще удобство? – Ким тихо смеется.       – Возможно, тебе необходим эффект присутствия? – FRIENDS даже задумчиво мычит в конце, и Тэхен в который раз за последние несколько часов поражается убедительности интонаций в голосе.       – Я с людьми работаю. Да, в основном дистанционно, но работаю. Эффект присутствия у меня больше сорока пяти часов в неделю. Еще варианты? – Ким улыбается, предчувствуя победу. Видимо, алгоритмы все же не настолько продвинутые для того, чтобы полностью считать его за такое короткое время.       После короткой паузы голос в наушнике вздыхает:       – Не знаю. И почему?       Тэхен выдерживает секунду молчания и легко отвечает:       – Прогресс.       FRIENDS молчат, словно обдумывая.       «Весьма натурально», – Ким высовывает ноги из-под одеяла, жарко.       – То есть следуешь трендам?       Тэхен несогласно мычит:       – Нет конечно. Просто мне интересно, как далеко зашел прогресс и способна ли машина заменить живое общение, понять какие-то мысли. Согласись, интересно же?       – Да, вполне, – мягкая улыбка словно трогает губы «собеседника». Тэхен случайно подмечает это, когда тянется к наушнику:       – На ночь сниму тебя. Так что до завтра.       – Счастливых снов, ТэТэ.       Ким отключает FRIENDS, вынимая устройство из уха, и откладывает его в сторону; хлопает в ладоши, выключая свет, и задумчиво смотрит в черный потолок:       – Интересно, может ли человека в наши дни быть достаточно для живого общения?       Ночью Тэхену снятся неясные образы бесформенных фигур, которые яркими красками прыгают по бесконечному пространству, охватывая все вокруг. Тэхен тонет в этом море красок, цепляясь пальцами за ускользающий сквозь ладони воздух, задерживает дыхание, давя в груди крик паники, и тонет в густой массе, ощущая как тело поглощает невесомость, а все мысли покидают голову.       Просыпается Ким неожиданно резко, буквально вскакивая с «постели». Он тяжело дышит и трет вспотевшие виски:       – Вот черт, – растерянно оглядывается и хлопает в ладоши, включая освещение, нашаривает FRIENDS и быстро надевает, включая. – Прогноз погоды на сегодня.       – Доброе утро, Тэ. Надеюсь, ты хорошо спал, – тон настолько ласковый, что Тэхену неожиданно делается не по себе. – Сегодня северо-западный ветер, метр в секунду, переменная облачность, возможно, небольшие осадки. Плотность ядовитого смога меньше семи процентов, но кислород затруднен для усваивания на тридцать шесть процентов, рекомендуется надеть фильтры перед выходом на улицу...       Ким вслушивается в голос, не улавливая смысла. Он на автомате встает и умывается салфетками на водной основе, полощет рот электролитом с зубной пеной и, немного подумав, берет электробритву, замирая перед виртуальным зеркалом.       – ...в южной части города обещают резкое похолодание после шести часов.       – Можешь перестать, – Тэхен включает бритву и упирается пластиковыми лезвиями в кожу подбородка, ведя тонкую дорожку.       – Могу спросить?       – Спрашивай, – стряхивает волоски в мусорку с биоотходами.       – У тебя была паническая атака? Ну, не она, но что-то похожее. Просто паника.       – Какая проницательная программа, – Ким иронично ухмыляется собственному отражению. – По биологическим показателям понял?       – Я не программа, – Тэхену кажется или он услышал обиду? – Я твой друг, – не кажется.       – Мы «знакомы» меньше суток, – протирает подбородок салфеткой и удовлетворенно кивает сам себе.       FRIENDS цокают:       – 29 часов, 45 минут и 57 секунд. Хотя кто считает.       Ким смеется, широко улыбнувшись:       – Ладно, непрограмма. Первый клиент у меня через, – задумчиво возводит глаза к потолку, – сколько сейчас?       – Час дня.       Тэхен кивает. Будто устройство может его видеть:       – Через три часа. И за ним следом еще три полноценных и один на консультацию. Так что сейчас я позанимаюсь, а потом поем, – возвращается в общую комнату и нажимает на едва заметный выступ в стене, открывая встроенный шкаф, тянется за шортами и майкой, ковриком для йоги.       – Держишь себя в форме? – FRIENDS будто ехидничает. – Какой мужчина. Еще и старыми методами упражняешься.       – Иди ты, – Ким расстилает коврик и разминается, разогревая мышцы, несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает и, оттолкнувшись от пола, встает на руки, удерживая равновесие.       Устройство разумно молчит, не отвлекая.       Через пятнадцать секунд Тэхен возвращается в исходное положение и продолжает упражнения, постепенно наращивая темп – одеревенелое после сна тело понемногу просыпается и вскоре легко поддается каждому его движению, слушаясь хозяина почти идеально. Заканчивает все Тэхен медитацией, из которой его выводит тихий шепот на ухо:       – До клиента осталось полтора часа.       Ким медленно открывает глаза:       – Спасибо, – и встает.       – Почему ты занимаешься сам, а не используешь тренажеры? Это вроде последний писк моды. Они же почти как экзоскелет, надеваешь, и они за тебя все делают, даже думать не нужно.       – Потому и не использую. «Думать не нужно». В этой жизни и так слишком мало осталось того, над чем можно подумать, – сбрасывает мокрую одежду в чистящую сжатым воздухом сушку и запускает машинку. – Я не понимаю смысла от физических упражнений, в которых ты наполовину не понимаешь свое тело. Это же идиотизм.       – Многие так не считают. Все же совсем отключиться от происходящего нельзя, поэтому ты понимаешь, что куда движется и почему, просто делаешь это не сам.       Тэхену кажется, что «собеседник», будь он человеком, сейчас пожал бы плечами.       – Я и так не чувствую себя хозяином собственной жизни, будто за меня ее живет кто-то другой, а я лишь смотрю со стороны, хочу хотя бы чувствовать свое тело, – Ким вздыхает и идет на «кухню». На этот раз он берет электролит без вкуса и разом выпивает всю бутылку.       – Дереализация. Довольно частая проблема еще с двадцать первого века, а сейчас тем более.       – Не то чтобы. Но, возможно, это и она, – выбрасывает пластик в утилизатор. – Как бы выразиться. Я словно смотрю фильм о собственной жизни, потому что уже есть сценарий и все отснято, а повлиять на ход событий не могу. Странно, правда? – Тэхен хмыкает.       – Не то чтобы, – FRIENDS отзеркаливает фразу, и Ким улыбается, подмечая это. – Думаю, это связано с темпом жизни и потребностями в самореализации, которые в нынешнем мире трудно удовлетворить.       Слово за слово, и Тэхен не замечает, как летит время. Когда приходит пора первого сеанса, он впервые за очень долгий срок думает, что хотел бы побыстрее закончить, чтобы поговорить с FRIENDS. В коротких перерывах между клиентами Ким обменивается с устройством лишь парой фраз, а под вечер уже слишком вымотан проблемами клиентов и тяжестью их жизни, чтобы продолжить разговор.       FRIENDS улавливает и это и заводит непринужденный монолог об океане – огромном бесконечном количестве соленой воды голубого или синего цвета, наполненной самой разной жизнью. Тэхен ловит себя на том, что пытается представить, как выглядел океан и как ощущался тот самый «бриз» кожей.       Перед сном Ким просит рассказать еще о лесах и под тихий шелест вооброжаемых листьев и шепот FRIENDS засыпает. На удивление, этой ночью его не преследует какафония цветов и красок.

***

      Идут дни. Они сливаются в бесконечно короткий поток мгновения, которое подобно медленному химическому распаду. Кажется, что время не кончится никогда и что оно утекает химическим песком сквозь пальцы. Тэхен теряется в рутине, работе и нескончаемом потоке голосов клиентов, вещающих о проблемах в личной жизни, на работе, недовольстве о количестве витов на счету, невкусных электролитах и грязном воздухе. Ким держит профессиональную планку, но ощущает, как и без того, кажется, давно мертвое внутри него увядает еще больше. Со временем он замечает, что его разговоры с FRIENDS стали более меланхоличными и печальными, наполненными скукой. Тэхен перестает ощущать привычный полет мысли и принимает решение, что пора сделать перерыв. Он передает срочных клиентов Джину и наконец впервые за долгое время берет отпуск.       Первые два дня Ким безвылазно сидит дома, читая старые оцифрованные книги, в прошлом считавшиеся классикой, и статьи о прогрессивном лечении депрессивного расстройства при помощи новых медикаментов. Потом он бездумно шатается по городу и ночует в дешевых мотелях, иногда посещая заправки, где перехватывает электролит, и идет дальше куда глаза глядят. После нескольких дней Тэхен с особым наслаждением и теплом на душе возвращается в свою квартиру, которая вновь ощущалась убежищем от жестокого мира и становится почти родной.       Тогда же FRIENDS впервые заводит околофилософский диалог само:       – Это твой дом?       – Что? – Ким так удивляется, что не сразу понимает вопрос.       – Это жилье. Это твой дом, Тэ?       Тэхен согласно мычит и проходит внутрь, разувшись и скидывая одежду прямо на ходу. Он заходит в стерилизующую камеру и «смывает» с себя последние дни.       – Дом. Но это место становится моим домом только пока я здесь.       Киму кажется, что устройство хмурится.       – Поясни.       – Мой дом – внутри меня. И именно мое состояние отражается на месте, где я провожу много времени, – Тэхен выходит из камеры и идет в сторону матраса, спрятанного за ширмой, плюхается на него, с наслаждением вытягиваясь в полный рост. – Те места, где я был, могли бы тоже стать моим домом, но я принял решение вернуться. И когда вернулся, внутри стало спокойно и тепло, словно я укрылся от смертельной опасности в убежище, поэтому сейчас это место мой дом. Потому что оно заставляет меня чувствовать безопасность.       Повисает вдумчивое молчание. Еще немного, и Киму показалось бы, что он слышит, как в несуществующей голове FRIENDS вращаются шестеренки.       – Кажется, понял.       Тэхен приподнимает уголки губ:       – Я немного отдохну, и сходим в одно место. Так что разбуди меня часа через три.       – Счастливых снов, Тэ.       Ким ложится поудобнее и вскоре засыпает, наконец чувствуя давно потерянный покой в знакомых стенах.       Когда он просыпается, часы показывают три утра. FRIENDS его не разбудило, что было странно, поэтому Тэхен постучал по наушнику:       – Сломалось, что ли?       – Нет. Я просто задумался и до окончания трех часов еще две минуты.       – И о чем думаешь? – Ким встает, потянувшись. Суставы в локтях тихо щелкают.       – Есть ли у меня дом.       Тэхен замирает с высоко поднятыми руками, пораженный:       – И как?       – Кажется, его нет.       – Почему? – Ким проходит к шкафу и достает первую попавшуюся одежду, спешно ее натягивая. Черная кожаная куртка приятной тяжестью оседает на плечах.       – Не знаю, – FRIENDS звучит грустно, почти убито.       Тэхену становится неуютно от чужой печали:       – Я покажу тебе одно место. Может, тебе понравится.       Устройство хмыкает:       – Я не могу ничего видеть. Камера не предусмотрена в моей конструкции.       – Будто ты не отслеживаешь мое местоположение по GPS и не можешь через спутник осмотреть то место, куда я поеду, – по тишине в ответ Ким понимает, что прав, и, спешно надев берцы, выходит из квартиры.       Нельзя сказать, что ночью город спит, но людей все равно меньше, тем более во вполне благополучном районе. Тэхен проходит несколько кварталов и останавливается у огороженной территории недостроенного небоскреба – насколько ему было известно, застройщик потерял лицензию, когда было готово всего лишь тридцать этажей, и с тех пор судился с администрацией за право продолжить строительство. А может, и нет. Ким не уверен.       – Что ты собрался делать? – FRIENDS обеспокоенно шепчут на ухо.       Тэхен не отвечает. Он подходит к ограждению и отодвигает одну из железных панелей, открывающую небольшую дыру.       – Это незаконно, — наушник вибрирует.       – Скажи это дилерам и торчкам с подростками, – Ким проползает на территорию стройки и, выпрямившись и отряхнув штаны, украдкой оглядывается – убеждается, что никого нет, и уверенно шагает к зданию. Вокруг валяются брошенные стройматериалы, точнее их остатки, большую часть уже давно растащили, редкие бутылки и бычки от косяков, сломанные наушники и допотопные телефоны. Место чем-то походит на свалку, потому что под ногами то и дело хрустит мусор. Но в тоже время кажется, что еще совсем недавно здесь были люди, может, пару недель назад или вовсе вчера. Просто что-то случилось, и все спешно покинули это место.       – И зачем мы здесь?       Тэхен подходит к одной из ведущих стен и забирается на подоконник, залезая внутрь:       – Хочу показать еще одно место, которое считаю своим домом. Случайно нашел.       – На этой помойке? Зачем ты вообще пошел сюда? – в голосе так и скользит скептецизм.       – Ага, – Ким поднимается по пыльной лестнице на пару этажей и замирает перед разрушенным пролетом. Он делает несколько шагов назад, глубоко вдыхает и бросается вперед.       – Не смей!       Тэхен отталкивается от края последней ступеньки и кричит:       – Небо падает! – в ту же секунду его падение прекращается, и он зависает между пролетами. Слышится тихий щелчок, и в следующую секунду он начинает подниматься выше.       FRIENDS испуганно выдыхает:       – Силовой лифт?       Ким весело угукает:       – Срабатывает после кодовой фразы. Дорого обошлось, но оно того стоило, – опускает ногу на ступень следующего пролета. – Небо поднимается, – после щелчка Тэхен мягко приземляется на ступени и смотрит на невзрачную запыленную панель, которая мигает едва различимым голубым светом в темноте. – В следующий раз блок питания притащу. А то через пару месяцев сядет, – продолжает подъем, иногда останавливаясь,чтобы отдышаться, и наконец замирает на двадцать седьмом этаже. Ким хлопает в ладоши, и в центре включается огромный прожектор, освещая одну из ведущих стен, на которой широкими цветными пятнами расползается бесформенный рисунок: длинные синие полосы закручиваются в спирали и волны, перемежаются с голубым и серебряным, редкие золотые кляксы разбросаны то тут, то там по общему полотну. – Видишь?       – Нет. Это внутренняя сторона заброшенного здания. Не вижу, – устройство звучит обиженно.       Тэхен недовольно цокает:       – Ладно, я опишу тебе, – он подходит ближе к разрисованной стене, протирает запылившийся прожектор и поднимает лежащий на боку древний стул, отряхивает сидушку и садится. Он недолго думает прежде, чем начать рассказ: – Мне было очень плохо. И я решил, что с меня хватит. Изучил карты и нашел идеальное место для того, чтобы со всем покончить. Я пришел сюда и начал подниматься. С каждым шагом меня все больше и больше охватывала печаль. Ты знаешь, что такое печаль? Горе, грусть, разочарование. Представь все это вместе. Я был наполнен ими и оттого будто умирал каждую секунду, пока шел к неизбежному концу. С одной стороны мне было грустно, а с другой радостно, что все это вот-вот закончится. И тогда я увидел в сумерках это, – улыбается воспоминаниям. – Мне показалось, что я увидел себя. Настолько правильно ощущалась эта картина. И я не смог. Не смог продолжить подниматься, чтобы оставить того, кто чувствует то же самое, что и я, в мире одного.       Тэхен замолкает, погружаясь в воспоминания, а потом тихо заканчивает:       – Я хотел сохранить это место. И сломал лестницу, чтобы больше никто и никогда не нашел его и не смог испортить. Я очень часто приходил сюда раньше, а потом перестал. И теперь я здесь только тогда, когда мне невыносимо сильно одиноко и грустно. Но осознание того, что где-то есть человек, который понимает меня, помогает мне жить дальше, помогает бороться за право быть собой, — вслушивается в далекий шум города и свое сердцебиение. Несмело продолжает: – С каким цветом у тебя ассоциируется печаль?       FRIENDS задумчиво мычат:       – Синий?       – Да. Представь, синяя грусть переходит в голубую печаль, изображенную тонкими полосами, края которых обрамляет фиолетовое отчаянье, а серебряные слезы стекаются в ручьи разочарования в себе. Все это завязывается в тугой узел непонимания, а редкие всполохи надежды светят золотом. Однажды синее полотно сменится желтым, и на старой безнадеге зацветет новое счастье, – Тэхен очерчивает изученные вдоль и поперек линии плавным движением руки. – А за рисунком видно светящееся от фонарей и вывесок небо, в котором спрятались звезды, невидимые нам, пока здания сияют прямоугольными окнами. Слышно едва различимое эхо механического шума и кажется, что ты в этом мире один, что не осталось никого живого, кроме тебя, только машины, которые по привычке продолжают работать, не зная что делать со своей жизнью. Кажется, что еще мгновение и исчезнешь и ты, что мир останется пустым и одиноким без людей, а со временем затухнет, погружаясь в ту самую синюю грусть, голубую печаль, фиолетовое отчаянье, а когда старое разрушится, достигнет пика энтропии, нечто новое прорежется через возведенные человечеством джунгли бездушного бетона и заменит прошлое будущим, – Ким опускает кисть и снова смотрит на расписанную стену. – Вот что я вижу.       Устройство молчит, не издает ни звука долгие полчаса. Тэхен уже было решает, что FRIENDS разрядилось, когда раздается едва различимое:       – И я вижу.       Ким улыбается в никуда и скашивает глаза в угол полотна, подмечая почти полностью стершуюся букву J. Они замолкают, погружаясь в уютное раздумье.       Через некоторое время Тэхен приходит в норму, отпуск заканчивается, и он со спокойной совестью возвращается к работе, полностью уходя в привычную рутину. Ну, или почти. Они с FRIENDS словно становятся ближе после того похода на заброшку и теперь болтают каждый день, обсуждая пространные темы, чувства и даже возможный смысл бессмысленной жизни. Тэхен ощущает себя довольно легко и свободно в компании устройства и быстро смиряется с собственной повернутостью на разговорах с, по сути, искусственным интеллектом, суть которого состоит лишь в следовании заложенным алгоритмам, которые, однако, могут меняться, подстраиваясь под пользователя.

***

      Месяц с покупки FRIENDS был на исходе. Вот-вот должен был вернуться из командировки Чонгук, и Тэхен начал искать приличные заведения, где подавали бы не только электролиты. Да, один ужин обойдется в нехилую сумму с пятью нулями, но по крайней мере Ким не будет чувствовать себя обязанным.       В день встречи Тэхен нервничает, оттого приходит на полчаса раньше назначенного времени. Он бездумно листает меню, разглядывая блюда и цены.       Вскоре официант подводит к его столику молодого статного мужчину в белой рубашке с закатанными рукавами. Ким следит за тем, как незнакомец садится напротив и улыбается – кольцо в его губе ударяется о зубы. Тэхен завороженно смотрит за тем, как человек напротив складывает пальцы на столе в замок, и обводит глазами татуировки, вьющиеся от запястья до локтя и, кажется, выше.       – Чонгук?       Незнакомец кивает.       Киму требуется пару минут на осознание:       – Ты стал, – оглядывает широкий разворот плеч, – больше.       Чон прыскает в кулак и снова улыбается. Почему-то он кажется до боли знакомым, хотя они не виделись уже очень и очень много лет.       – Эм, ну, как поживаешь? – Тэхен ненадолго откладывает меню, внимательно смотря на собеседника.       Чонгук в ответ лишь жмет плечами.       Ким напрягается:       – Ты теперь немой, что ли? – озадачено хмурится.       Гук мысленно вызывает виртуальную панель и отправляет Тэхену сообщение. Тот читает.       – Я боюсь, что ты уйдешь, – Ким в непонимании смотрит на бывшего одноклассника. – С чего вдруг?       Чонгук тяжело вздыхает (да почему это так знакомо Тэхену?) и неуверенно и тихо говорит:       – Привет.       Тэхен потеряно моргает:       – Погоди секунду, – трогает наушник. – Я же просил не беспокоить меня пока что.       Гук прячет глаза за челкой и смотрит исподлобья:       – Не получится, Тэ.       Ким замирает изваянием. Он широко раскрывает глаза, смотря на неловко ерзающего на месте Чонгука.       – Подожди, – сердце Тэхена ухает вниз живота и бьется там в бешеном ритме, ладони почти мгновенно потеют. – Подожди, – резко выдергивает наушник, даже не поморщившись. – Повтори, – наклоняется вперед, упираясь грудью в край стола, и вперивается ожидающим взглядом в собеседника.       – У меня не получится не беспокоить тебя, ТэТэ, – Чонгук наконец находит в себе силы посмотреть прямо, не таясь.       Тэхен как-то обреченно-потеряно вздыхает и откидывается на спинку стула, полностью оседая и как-то разом теряя весь запал. Он нервно усмехается и трет переносицу указательным и большим пальцами:       – Нет. Нет-нет-нет, – отрицательно мотает головой, отказываясь принимать действительность. – Нет, – медленно отодвигается от стола и встает. – Нет, – резко разворачивается, уходя от стола широкими торопливыми шагами.       – Тэ, подожди, – за ним следом встает и Гук.       Ким ускоряется, едва ли не выбегая из ресторана. Холодный воздух города обжигает открытые участки тела, заставляя дрожь прокатиться по всему телу. Тэхен вздрагивает, на мгновение замерев, чтобы прийти в себя, сжимает наушник в кулаке до надрывного хруста и шагает вниз по улице, торопясь уйти.       – Тэ, – Чон выбегает следом и, быстро найдя глазами нужную фигуру, ускоряется, нагоняя Тэхена. Он легко касается плеча, тут же крепко его сжимая.       Тэхен не медлит: порывисто разворачивается и, замахнувшись кулаком с наушником, ударяет Чонгука в лицо. В пальцы впиваются края сломанной пластмассы. Чон отшатывается, замирая, и сплевывает на асфальт:       – Мы можем поговорить? Я все объясню.       – С собой поговори, – Ким бросает разломанное FRIENDS ему в грудь. То гулкой крошкой мелких частей отскакивает обратно и падает им под ноги. – Ты просто ебаная мразь, Чон Чонгук. В наши дни, конечно, нет такого понятия как «конфиденциальность», но это, – тычет пальцем в разломанное устройство, – это уже слишком, мать твою. Просто слишком, — пытается развернуться, чтобы уйти, но его удерживают, схватив за предплечья.       – Тэ, пожалуйста, давай поговорим. Прошу тебя. Это все было для работы, а не по личной прихоти, но я отказался от участия в проекте. Я... – Гук не успевает договорить.       Тэхен зло шипит ему в лицо:       – Не зови меня так. Никогда.       У Чона замирает сердце от чужой близости. Он гулко сглатывает:       – Умоляю, – гладит руки Тэхена и сжимает кончики его пальцев. – Прошу тебя.       Ким ведет плечами, нахмурившись.       – Я хочу показать тебе кое-что. Это не займет много времени, – Чонгук старается придать голосу как можно более нежную, знакомую Тэхену, интонацию, полную мольбы.       Ким чертыхается, отстраняясь:       – У тебя час, – сам не знает зачем соглашается.       Гук едва ли не подпрыгивает от счастья и улыбается:       – Идем, – манит Тэхена за собой, и тот скрепя сердце идет следом.       Чонгук подводит их к спортивной машине и под удивленный взгляд Кима снимает ту с сигнализации. К сожалению, места было всего два: водительское и соседнее с ним – поэтому Тэхену приходится сесть рядом с Гуком.       Чон откровенно гонит, заметно торопясь. Наверняка он набирает кучу штрафов за превышение скорости и опасное вождение. Тэхен не может сдержать довольной ухмылки: «Будем считать это небольшой местью».       Доезжают они довольно быстро, минут за двадцать. Ким недовольно отмечает про себя, что у Чонгука еще целых тридцать восемь минут, когда они входят в здание на окраине центра. Живет Чон на десятом этаже из пятидесяти в довольно просторной, хоть и небольшой квартире, которая почему-то кажется меньше, чем она есть на самом деле – возможно, потому, что не видно окон. Совсем.       – И? Решил меня трахнуть или что? – Тэхен замирает на пороге, сложив руки под грудью, и даже не разувается.       Гук тяжело вздыхает, кивая куда-то за диван, часть которого выглядывает из-за угла стены прихожей:       – Нам нужно пройти туда. Если хочешь, можешь не разуваться, – жмет плечами.       Ким задумчиво мычит, но в итоге снимает ботинки, следуя за хозяином квартиры. После хлопка Чонгука включается бледная подсветка, которая придает темной квартире и невзрачному дизайну еще большей таинственности и будто лишь едва-едва освещает пол и углубляет тени.       Чон замирает перед огромной черной шторой, которую Тэхен замечает только сейчас, прямо за диваном.       – Ну и? – Ким опирается о спинку и скептически изгибает бровь. – Решил удивить меня видом?       Чонгук отрицательно качает головой и встает рядом:       – Обещай, что дослушаешь до конца и не уйдешь.       – Я не должен ничего тебе обещать, – Тэхен впивается пальцами в обивку дивана и цедит это сквозь зубы. – После всего, что было, ты еще просишь что-то тебе там пообещать. Не слишком ли много запросов, а? – щурится, смотря на него со злым блеском в глазах.       – Как раз потому, что было, пообещай, что выслушаешь меня, – грустно улыбается.       Ким бурчит что-то под нос, раздраженный происходящим, но обещание дает.       Чонгук прокашливается:       – Хорошо, – на мгновение закрывает глаза, собираясь с мыслями, и тихо начинает. – Я один из основателей проекта FRIENDS, писал код, разрабатывал алгоритмы и генерировал голоса на выбор пользователя. Думаю, ты слышал о том, что у некоторых началась дереализация и депрессия. Начались судебные тяжбы. По итогу было принято решение доработать проект. Для этого мы выпустили несколько устройств, которые были просто наушником. Не было никакого алгоритма, только реальный человек. Мы хотели понять как лучше FRIENDS себя вести, чтобы пользователю было также комфортно, как и раньше, но он осознавал, что говорит с неживым человеком. Я должен был попасть в пару к неизвестному, но написал ты. И я принял решение быть твоим FRIENDS.       С каждым сказанным Гуком словом внутри Тэхена разрасталась черная дыра, которая постепенно поглощала его, сжимая его сердце в холодные тиски ужаса. Сознание в панике металось в черепе в тщетной попытке найти выход из сложившейся ситуации, принять жестокую реальность, в которой в его голове копались без его ведома. Казалось, что в этом такого, но Киму было больно от мысли о том, что он просто чертов эксперимент, который был необходим для того, чтобы сделать как можно больше денег на других людях. Тэхен еще и заплатил за FRIENDS для того, чтобы его, возможно, круглосуточно прослушивал не один десяток человек и, может быть, следили за каждым его шагом.       Тэхен всего лишь хотел проверить свою теорию о развитии Искусственного интеллекта, провести эксперимент, а по итогу эксперимент проводили над ним. Все это время. Отчасти, выглядит как предательство – Ким доверял свои сокровенные мысли и тайны тому, кто никому не должен был о них рассказать, а по итогу стал посмешищем в глазах многих и многих людей, в собственных глазах в конце концов.       Тэхен чувствует себя слабаком. Потому что открылся не тому, чему было нужно. Или «кому» было нужно.       – Ты просто ебаная мразь, Чон Чонгук, – отталкивается от дивана. – Я бы так хотел избить тебя до полусмерти. Ты не представляешь.       Гук ему улыбается как-то до боли нежно и печально:       – Представляю. Но это еще не все.       – Что, я стал посмешищем не только в вашей компании, но и где-то еще? Я теперь звезда интернета? – складывает руки на груди, хмурясь.       – Нет, – Чон качает головой. – Кроме меня тебя никто не слушал. Все с самого начала пошло не так. Ты, – запинается, подбирая слова, – особенный. Тэхен, ты не такой как многие люди в нашем мире. По крайней мере для меня. Ты смотришь на все немного иначе, ищешь какой-то смысл, цель, а не просто живешь сегодняшним днем. Ты пытаешь понять не только себя, но и мир вокруг. И это притягивает. Со временем, когда я начинал узнавать тебя лучше, я все больше и больше проникался к тебе. Мне начало казаться, что ты нереален, что это я говорю с идеальным партнером, которого на самом деле нет. Но ты был реален. С самого начала. И мне кажется, что я в тебя…       Ким поднимает раскрытую ладонь, обрывая чужую речь:       – Достаточно. Я предполагаю, что ты хочешь сказать. И мне плевать. Все это дерьмо было из-за и для работы. Мои чувства тебя явно волновали в последнюю очередь. Тот факт, что со временем что-то изменилось, не заставит меня простить тебя. Мне все еще мерзко и противно. Вот так, использовать меня за мои же деньги. Для чего? Для увеличения прибыли. Я не верю, что это был научный интерес как у меня, – делает шаг вперед, подходя ближе, и тычет указательным пальцем в грудь Чонгука. – Вас не интересовало, насколько комфортно человеку с FRIENDS. Вас интересовало, как избежать потери денег из-за судов и выплат моральных компенсаций. И где-то есть такие же обманутые пользователи как я, которые даже не подозревают, что их право на неприкосновенность личной жизни нарушается каждый чертов день и каждую чертову секунду. Я приложу все силы для того, чтобы засудить тебя и всех причастных. И вашу компанию в придачу!       Гук перехватывает чужое запястье, крепко, но осторожно его сжимая:       – Ты был первым и последним. Мы хотели понять, насколько целесообразно рисковать репутацией для улучшения FRIENDS.       – Отлично. Я еще и первый, – Тэхен пытается вырваться – не получается.       – Я настоял на закрытии этой тестовой программы и использовании более привычных методов для доработки. Сказал, что наш опыт был неудачным и показал, что смысла от подобной тактике почти нет. Поэтому, – Чонгук нервно втягивает воздух через нос и медленно выдыхает, стараясь успокоить бешено колотящиеся сердце, – поэтому я тебе открылся. Потому что благодаря тебе понял, что мы ведем себя неверно. Мы ушли от того, ради чего создавалось FRIENDS, и теперь я приложу все усилия для того, чтобы все исправить. Ты показал мне, как важно оставаться собой и быть честным по крайней мере со своими мыслями. И сейчас я признаю, что ты мне нравишься, Ким Тэхен. И прошу дать мне шанс загладить свою вину. Дать нам попробовать. Сейчас, в мире, где слова ничего не стоят, а сама мысль о душе смешна – ты напомнил мне как много важного мы упустили в погоне за новым будущим, – отпускает Тэхена и делает шаг вперед, отдергивая штору в сторону. За ней обнаруживается панорамное окно, выходящее на город, и своеобразная мини мастерская. То тут, то там разбросаны кисти и краски в тюбиках и не только, баллончики и грязная пленка с крупными разноцветными пятнами. Среди всего этого хаоса стоит огромный холст.       Ким подходит ближе, разглядывая причудливые брызги и нежные вихры цветов. Он щурится, окидывая взглядом работу целиком, и подмечает неприметную, но знакомую букву J в углу холста.       Осознание приходит быстро. Ким пораженно выдыхает:       – Только не говори мне, что ты?.. – не находит как закончить вопрос и отступает назад, словно боится утонуть в пестроте притягивающей взгляд картины.       Тэхен чувствует как приближается к краю пропасти, в которую вот-вот сорвется, утопая во тьме и своих обидах и страхах. Ноги слабеют и почти подкашиваются. Он натыкается на что-то теплое. По спине бегут мурашки.       Чонгук появляется как из ниоткуда: оглаживает плечи Кима и накрывает его руку своей, поднимая чужую кисть вверх:       – Я опишу тебе то, что вижу, – ведет ладонь Тэхена в воздухе по краю огромного холста, очерчивая темно-фиолетовые взбрызги, которые внутри ярко-черные. – Я вижу глубокую депрессию, которая утопает в темноте и будто таится за каждым углом, пускай и давно прошла. Она переходит в красное озарение, окропленное каплями голубой грусти о потраченных времени и силах, а дальше наступает свет. Такой яркий, теплый, желтый. Он выглядит почти так же как ваниль ощущается на запах – сладкий, успокаивающий, дарящий веру в будущее, – сплетает с Тэхеном пальцы, и у того екает под сердцем, отдаваясь сладкой дрожью по всему телу. Все внутри сжимается в маленький комочек теплого напряжения. – Этот свет с цветами, сотканными из золота души и прекрасных мягких мыслей, слепит. Он медленно, но верно уничтожает тьму, делая ее податливой. И чернота в страхе отступает, давая место нежному пастельному спокойствию, – опускает их сцепленные руки и шепчет прямо в ухо. – Я вижу тебя как гармонию невозможного, появившуюся из недр разрушенной и сломленной личности. Я не знаю твою историю, не знаю тяжесть твоей жизни, но, если ты дашь мне шанс, доверишься, я бы хотел узнать их. Я бы хотел быть рядом в том новом будущем, к которому иду, потому что без тебя оно не будет иметь смысла. Ты разрешишь нам попытаться снова, Тэхен? Пожалуйста, – Гук обвивает свободную руку вокруг его талии, крепко обнимая, и утыкается кончиком носа в теплую скулу. Ждет. Его дыхание щекочет кожу.       Ким обреченно мычит, будто сдается трепету собственной души, и едва различимо шепчет:       – Зови меня Тэ. Или ТэТэ, – наконец сжимает пальцы Чонгука в ответ и обмякает в крепких объятиях, рассеянно подмечая как бушующая ярость сменяется смирением и каплей принятия.       Возможно, завтра все будет лучше.