Ханами

      

Если уж причинять вред соседу, то, по возможности, - непоправимый.

Джордж Бернард Шоу

      

       Легкая прохлада, рождения в старинном лесу, щекотала влажную после бассейна кожу. Ощущая приятные мурашки, Рей накинула пушистый халат, заказала себе Олд Фешн и устроилась на своем шезлонге. Краем глаза, она видела как пару девушек машут ей руками, но притворилась, что не заметила. Надев солнцезащитные очки, она, положив на колени толстую книгу, погрузилась в чтение. Никто ведь не стал бы беспокоить человека с книгой, даже глупые, недалекие блогерши, с которыми ее угораздило отправиться в йога-тур.        Когда услужливый официант поставил перед ней широкий стакан с толстым дном, девушка сначала опасливо покосилась в сторону. Дамочки с накладными ресницами и губами-уточками были слишком заняты собой, потому она могло отложить чтение и сделать пару глотков, удивляясь - ну как же ее угораздило вляпаться в такую авантюру на несколько дней? Еще и за огромные деньги.        Рей хандрила в Чикаго третий день. Она была парализована и ничего не могла сделать с этим. Ей болела их последняя встреча с Беном. И раны болели, а сердце кровоточило. Её зацепило сильнее, чем она думала. Но совсем не физически. Потому девушка сутки напролет лежала в спальне, невидящим взглядом смотрела романтические комедии от Нетфликс, но не улавливала суть. Пэнси носила ночь еду в постель и не критиковала. Понимала, что ее девочка влюбилась и ей нужно отгоревать, а материнская поддержка заключалась в контроле над тем, чтобы Рей в тоске не умерла от голода. Но все же она пыталась разговорить дочь. Порой получалось, порой та пряталась под одеялом и не казала даже носа.        Разные мысли толпились в голове Рей в те дни. От скуки она скролила ленту в социальных сетях, где никогда не была особо активной и наткнулась на йога-тур длительностью в несколько дней. Как профессиональный инструктор, девушка несколько раз ездила уже в такие путешествия. Правда, обычно Рей выбирала ретрит в Непале или Тибете, но сейчас она не готова была ни к длительным перелетам, не к слишком религиозным медитациям, потому предложение заинтересовало ее. В нем говорилось о трехдневной поездке, об обмене женской энергией, о купании в бассейны да йоге на закате дня. И она задумалась. Убежав с Нью-Йорка она скучала по своим щебечущим птичкам, которые старательно посещали ее тренировки, очень скучала. Рей захотелось сбежать подальше, чем свой детская. Она любила своих родителей, но от заботы, как за тяжелобольной, ей становилось только хуже. К тому же девушку заинтересовало место, где должен был состояться тур.        Это был очень дорогой комплекс возле Портленде. Лет пять назад она могла только наблюдать за своим любимым блогером Гермионой Грейнджер, которая демонстрировала шикарный сервис среди великолепного леса. Тогда Рей влюбилась в зеленый уголок, но не могла себе позволить выбросить несколько тысяч долларов за ночь, а сейчас она зарабатывала так много, что не знала куда деньги потратить. Предательство и ранения оплачивались очень высоко, потому она могла себе позволить даже больше, но ей захотелось именно туда.        И вот спустя неделю она, молодая и прекрасная в новом сдельном купальнике в сакуры, лежала на шезлонге и пила Олд Фешн в месте своей мечты. Думала, что судьба - забавная штука. Взять ее. Первый и последний раз Рей была в Портленде шесть лет назад. Тогда-то она и познакомилась с Гермионой в баре “Оборотень” и подписалась на ее инстаграм, но куда более любопытное знакомство у нее состоялось в полицейском участке. Тогда девушку прислали для помощи старшему детективу Малфою и она до последнего не понимала, что здесь делает, поскольку то, как тот коп думал - было удивительно. Он же и сам был профайлером, лучшим из всех, кого ей удавалось увидеть. Рей мало чем помогла, зато старший детектив открыл для нее целый мир. Все годы работы она часто с ним советовалась.        И каким же было удивлением узнать, что он женился на той девушке с блогом в Инстаграм. Женился, уехал из Портленда, а она вот вернулась сюда и лежала на дорогом шезлонге. Абсолютно раздраженная. Если в прошлый раз город потряс ее шикарной компанией, то сейчас ей повезло куда меньше.        Потому что то, что казалось отличной идеей по обмену опытом и энергией оказалось таким же ебанным мыльным пузырем, как и ее великая, блядь, любовь с гулящим бабником. Вместо умных, интересных девушек здесь были одни пустоголовые идиотки с надутыми губами и раздутым эго. Они, визжа, пили просекко, привлекая к своим плоским фигурам максимум внимания и не вылазили из прямых эфиров для… кто вообще мог смотреть такой бред? Словом, это не был тот спокойный ретрит, на который настроилась Рей. И зачем она повелась на тур с незнакомками, ведь куда проще было самой выбрать любой отель и точно так же читать книжку, никого не избегая. А так ей еще придется заниматься йогой и стараться не попасть в чью-то трансляцию - меньше всего Рей хотела показываться, расставив ноги к небу под всеобщие комментарии тупых извращенцев. Так же не радовала ее перспектива общего ужина. Она подобное не практиковала с детского лагеря, но отказываться было невежливо, потому девушка наслаждалась покоем сколько могла, погрузившись в книгу о Теде Банди. Не то, чтобы здесь были новые факты, ведь она писала диплом по его делу. Не искала Рей и ответ на вечный вопрос: почему даже красивые мужчины убивают. Скорее девушка пыталась понять автора, что написала эту книгу. Ей всегда казалось, что та, как бы не притворялась лишь подругой, была тайно влюблена в Теда. По крайней мере, защищала и жалела она его до последнего.        Рей тошнило от их обоих. И от ублюдка, и от тупой курицы. Больше серийный убийц она ненавидела тех, кто писал их биографии и пытался вызвать сочувствие у читателя. Мир сильно изменился за последние двадцать лет, серые персонажи правили сердцами поклонников, но нельзя было делать маньяков идолами. Это был такой бред, как если бы, например, орки в мире Толкиена перестали хотеть воевать. К счастью, к такому бренду никто еще не скатился. Но почему же тогда маньякам сочувствовали, неужели кто не понимал, что они бы не сочувствовали никому. Те девушки, которые романтизировали Банди, не сильно бы получили оргазм очутившись под ним. Никому в голову не приходила простая мысль: когда тебя насилуют, даже красивый мужчина, кончить невозможно. Рей не ощущала это на собственном опыте, но достаточно смотрела в глаза жертв, чтобы утверждать подобное. А у кого-то поднималась рука сочувствовать…        - Привет, соседка, вот так сюрприз, - ее возмущенные мысли вдруг оборвал голос того, от кого она пыталась сбежать к Теду Банди. Вздрогнув, Рей подняла глаза и, действительно, узрела Бена Соло во всем великолепии его двухметрового роста, пресса и красных плавок, которые были украшены каким-то черным принтом. Не ясно, что они имитировали. Леопардовые пятна? - Позволишь угостить по старой традиции?        Он говорил о сюрпризе, но удивленным не выглядел ни капли.        - Мы больше не соседи, - отрезала девушка. - Мне кажется, вооон у тех девочек закончилось просекко и если ты разоришься на ведро с бутылкой, то получишь отличную оргию, - ей хотелось смотреть на него, но девушка равнодушно отвернулась и сделала еще глоток. И еще. И еще. Как бы подчеркивая, что она куда сдержаннее и взрослее, ведь пила крепкий коктейль.        - Но я хочу угостить только тебя, - присев на свободный шезлонг, тихо сказал Бен. Он ощущал, что те громкий, вульгарный девчонки пожирают его глазами, но сам глядел только на Рей, которая пряталась в белом халате.        Это так контрастировало с их последней встречи. Тон, взгляд, фраза. Не похоже, что Бен приехал выяснять отношения, скорее он хотел поставить запятую вместо многоточия, но Рей больше не верила ему. Потому читала, хоть все плыло перед глазами от волнения. Сосед же - бывший сосед - выглядел ни капли не смущенным. Он заглянул за плечо своей уже не подруги.        - Банди? А я в самолете сериал про Даммера смотрел. Такая отвратительная жуть.        - Но у вас есть что-то общее, - буркнула Рей. Как бы ей не хотелось, а взгляд предательски сползал на его плавки и девушке удалось понять, что никакие на них не леопардовые плавки, а принт в виде маски Вейдера. Хуже и придумать было сложно. Он выглядел как мальчишка в семейных трусах на Рождество. - Он тоже обожал Вейдера. У него дома была кассета “Возвращения Джедая” и он покупал себе желтые линзы.        Она вдруг задрала свой острый нос. Впервые не скрывала, что профайлер. Бросала Бену вызов. Ему же так не нравилась эта профессия. Что ж, это был взрослый мир и люди не менялись лишь потому что что-то кому-то не нравилось. Она уж точно не собиралась прогибаться под его то ли капризы, то ли психологические травмы. Хватит. Наигралась в это.        - Да? Но я, например, на канибал. Это, по-моему, хорошее отличие. И не гей. Хочешь… докажу? - Его голос вдруг защекотал ее нервы настолько, что захотелось дать ему пощечину. Он совсем охренел. Приехал сюда, нарушил покой и теперь предлагал потрахаться?        - Что не гей?        - Что не каннибал. Пытаюсь пригласить тебя на ужин. Криво вышло, да?        - Это худшее приглашение на ужин в истории. Ты точно бабник?        - Нет. Я влюбленный дурак, не более. - Бен протянул руку и положил ту поверх ладони Рей. Она ее выдернула.        - Это так не сработает, мистер. Ты можешь договориться с моим вероломным боссом и узнать где я. Можешь снять номер рядом и изображать из себя идиота, но нет. Не сработает, ясно? Меня это не трогает. Ни капли. Ты вломился в мой дом, обвинил меня во всем на свете, а теперь нацепил нимб и улыбаешься? Мне не смешно. Я тебя вообще не звала. Я здесь отдыхаю с подругами, - зашипела Рей, захлопывая книгу.        Бен смерил ее очень ироничным взглядом.        - Я тебя умоляю. У тебя ничего общего с теми девицами.        - Ты меня совсем не знаешь, - фыркнула она, поднимаясь. Прихватив Теда Банди под мышкой и оставив Бену недопитый коктейль, Рей обреченно направилась в самую гущу ароматных духов, нарощенных ресниц и силикона. Взяв бокал с просекко, она села на мокрый стул и попыталась изобразить веселье.        Мужчина улыбнулся ей. Его позабавило то, как Рей пыталась его избежать. Но он не беспокоился. Впереди у них было еще двое суток в этом очаровательном, хоть и безумно дорогом комплексе, прелесть которого была и в том, что вокруг - сплошные леса. Бежать Рей было некуда. Он знал, что когда девушка сдаться и сбежит от тех девиц, он будет готов принять ее в свои объятия. А еще лучше бы - в свою постель. Потому что сколько мужчине не говори о возвышенном, тело все же желало и земного…               *** Вечерняя йога превзошла худшие опасения Рей. За два часа она и так намаялась от пустых разговоров, но ее надежды расслабиться хоть на практике пошли прахом. Тупоголовые девицы снимали друг друга, шумели и радовались количеству выпитого просекко. Странно, что то у них носом не шло. Увы, эффект был только в том, что они стали еще болтливее. Рей никак не могла сосредоточиться на йоге. Их смешки и примитивные подростковые шутки ее раздражали, как бы она не пыталась контролировать дыхание.        - Соседка, давай все же поговорим, - голос Бена снова возник из неоткуда. Скосив глаз, она возмущенно фыркнула, удерживая одновременно вытянутой правую руку и левую ногу. Зато мужчина даже не притворялся что что-то выполняет. Он сидел на своем черном каримате и улыбался. И когда он только умостился здесь?        - Я тебе не соседка!        - Как же не соседка, если у нас коврики рядом, - удивился Бен. Рей от раздражения аж покраснела.        - Я сейчас пожалуюсь, что ты зайцем пролез на тренировку, - пригрозила она, понимая как глупо и пусто это звучит, поскольку даже инструктор бросала на него восхищенные взгляды и захлебывалась слюнями так, что команды звучали не четко.        - Я, между прочим, заплатил за этот тур и имею право здесь находиться. И нет, тебя сдал не босс, а твоя мама. Между прочим, такая прекрасная женщина. Рей, я прилетел в Чикаго и мы разминулись.        - Мама? Бое, какое вероломство.        - Вы можете, пожалуйста, выяснять отношения потише? - Возмутилась светловолосая девица, которая до этого шумела больше всех, - мы тут йогой занимаемся, а не участвуем в реалити-шоу.        - Да неужели? - Выразительно вскинула бровь Рей, поскольку та снимала себя на видео, наверное. с момента как они вошли в этот комплекс. Но все же шикнула на Бена. - Я не хочу разговаривать.        - А я хочу. И мы поговорим. Нет, я не буду в этот раз выполнять все эти ассаны. Рей. Послушай. Я…        - Бен, мать твою, Соло. Если ты сейчас скажешь то, что я думаю сразу в пяти прямых эфирах, я никогда более с тобой не заговорю, - мрачно пообещала девушка, видя что на них уже поворачивают камеры в надежде заполучить шикарный контент.        - Я не стыжусь того, что…        - А я стыжусь, ясно? - Не выдержала Рей. Устав держать баланс, устав участвовать в этом абсурде, устав ощущать вину она поднялась и стала сворачивать коврик. С ней было достаточно. Всего. Включая бесцеремонных девиц со своими тупыми лайвами в Тик-Ток. - Стыжусь того, как поступила с тобой, неужели не ясно? Боже, какой ты все-таки глупый.        И резко развернувшись, она покинула поляну. В одних носках.        Потому что сказала то, что думала. Бен плохо ее встретил тогда, по возвращению, но основной причиной нежелания общаться с ним был стыд. Лежа в постели в Чикаго, Рей все обдумывала произошедшее за несколько месяцев и неожиданно не узнавала себя. Словно сейчас, когда не нужно было под прессингом Художника выполнять задания, девушка нашла время остановиться и посмотреть на ситуацию со стороны. И поняла, что перегнула. Очень сильно. С каких пор она спала с мужчинами ради работы? В кого превратилась за полгода работы на Художника?        Рей подумывала уволиться. Но не знала как.        Сегодня ей не хотелось принимать решений. Абсолютно никаких. Взяв теплый карамельный попкорн, она села в кресло мешок и бездумно пялилась в темнеющее небо. После ужина должны были показывать кино. Девушка вздохнула. Правильнее всего было бы пойти в номер, собрать свои вещи, лечь спать, а утром полететь в Вашингтон и уволиться, но она была непривычно парализованной. Ей одновременно хотелось сбежать и остаться. Настолько двойственных эмоций такая всегда знающая свои желания девушка испытывала впервые и они ее ужасно мучили, ужасно.        - Я - единственный человек, которому должно быть стыдно.        Когда голос Бена прозвучал в третий раз, Рей уже не удивилась.        Лишь вяла кивнула, наконец, приглашая его присесть. Она была уверена, что он, такой смешной в лавандовых леггинсах - Боже, неужели других не нашлось-то? - обязательно пойдет за ней и не собиралась более убегать от бесед. Это была детская позиция, а кем-кем, но детьми они не были. Но она все никак не знала с чего же начать, потому вяло жевала поп-корн ощущая невозможную усталость. Будто была той девушкой, что первой переплыла Ла-Манш. Как ее там? Гертруда Эдерле, кажется.        С детства Рей захватывали сильные и независимые женщины.        И вот в кого она превратилась. В орудие мужчины. Потрясающе.        - Я встретил удивительную девушку, а вел себя, как последний дурак и трус, - Бену эти слова не дались легко. Он нервно потирал свою татуировку с сумрачным лесом и думал, что наступило время забить вторую руку иными деревьями. Хрупким, тонкими, незавораживающими. Мужчина уже видел хрустальную сакуру, проросшую у него на коже, а еще - в который раз - мысленно правил мертвые, черные цветы на теле Рей. Ему бы такие пошли, а ей нужен был нежный, розовый оттенок. Но видимо такого цвета шорты или топ надеть было легче, чем навсегда позволить себе такую хрупкость. - Отталкивал тебя своим поведением. Мне так стыдно за все.        - Ты хотя бы был собой, - пожала плечами не-соседка. Невесело потрясла поп-корном. Бен тут же своровал пару кукурузинок, ибо что могло быть лучше этого? Еще и в карамели. Не соленной, как было модно. Обычной, тягучей, сладкой, теплой карамели. Идеально же, как сентябрь, который вот-вот должен был раскрасить страну. За ханами всегда следовало что-то не менее завораживающее. Момидзи, например. Мысленно мужчина мечтал взять отпуск и поехать с Рей в Канаду. Любоваться тем, как меняют цвет листья клена. И есть панкейки с кленовым сиропом, естественно. Последний месяц он был слишком хорошим мальчиком в плане еды. Он заслужил все сладости этого мира. Быстрее бы наступил Хеллоуин! День, когда можно без зазрений совести есть леденцы.        - Я еще M&M’s люблю кидать в поп-корн. И желейные вишенки. И палочки Twix, поломанные на мелкие кусочки, - сообщил вдруг Бен среди важной беседы и девушка, которая пыталась выдавить из себя правильные слова, удивленно вскинула бровь, пытаясь понять как в нем столько сахара-то то умещалось?        - А может собой ты и не был, - не удержалась она. Конечно, Бен любил пончики, но не набрасывался на них коршуном. Да и не бывало у сладкоежек такой фигуры. Или она не все о нем знала, не все тонкости уловила. - Это не важно. Ты был честен, хоть и дурак, а я… я притворялась. Я узнала, что ты - мое задание после той нашей ночи и решила, что единственный способ выполнить поставленную задачу, это…        - Рей. Мне не важно это все, - Бен проглотил свой поп-корн и повернулся к девушке. Заглянул ей в глаза. - Я виноват во всем, только я. Не буду у меня репутации того, кто спит с девушкой один раз в твоих глазах…        - И не только в моих….        - Ты бы не искала такой выход. К тому же я сбежал, испугавшись твоей профессии. Мы могли бы остаться просто соседями с привилегиями, но я решил, что прошлое важнее настоящего…        - Бен, пожалуйста, замолчи, - не выдержала девушка. Она знала, что некая истина в его словах была, но ей было важно не послушать как влюбленный мужина оправдывает ее, а покаяться в своих грехах. Которые, правда, давили. Рей хотелось быть лучше, потому нужно было довести дело до конца. Отдав ему свое ведерко с поп-корном, она обняла колени. - У меня было миллион выходов. Я могла просто наблюдать за тобой. С моим профессионализмом мне бы хватило этого, поверь. Пара бесед с твоими сотрудницами, несколько встреч с партнерами. Я бы справилась, но мне показалось, что вариант трахаться с тобой - лучший.        - Кто ж тебя осудит….        - Бен, - предупреждающе нахмурилась она, ощущая непреодолимое желание спихнуть его в бассейн, ведь кресло-мешок мужчины слишком соблазнительно стояло на краю. И как он только не падал? - Это не правильно. Но я… наверное, ты очень мне понравился, очень. Ни с кем мне не было так весело и легко. Вся моя жизнь - прекрасна, но из-за профессии просто не бывало никогда, а с тобой я ощущала такую легкость,пусть ты и вел себя очень странно. Меня не задевало. До поры, до времени. И чем больше я…я влюблялась в тебя, тем яснее видела насколько плохо я с тобой поступаю. Мне очень хотелось разорвать эту связь и, кажется, та твоя фраза про “не сам” дала эту возможность, хоть это не оправдывает того, что повел ты себя в тот вечер как свинья. Но оказалось, что разойтись - не вариант, потому что вина никуда не делась. Вообще никуда.        Рей прикусила губу. Удивительно, но Бен Соло молчал. Хрустел поп-корном и молчал. Давал ей возможность договорить до конца. Как хороший бизнесмен, он чувствовал - в этих переговорах они дошли до самой важной точки.        - Когда ты рассказал мне свою историю, то я, наконец, поняла, что делать. Это была моя идея. Я предложила Художнику тот обмен. Расследование в обмен на твою преданность. Я знала, что он по-любому придумает как склонить тебя на свою сторону. Такие люди умеют убеждать и… я думала, если помогу тебе успокоиться, то мне станет лучше.        - Ты сделала это ради меня? - Ушам не поверил Бен. Он считал, что ее заставил Художник.        - Да. Я хотела подарить тебе покой. Показать, что профайлеры не только ошибаються, Бен. Я слышала, что ты принял решение не казнить того человека, а отправить под суд. Ты очень храбрый, - она не признала, но боялась, что этот прекрасный мужчина станет убийцей, а он решил быть выше, чем заслужил еще больше любви и восхищения от Рей. - Ты такой настоящий. А я… ты меня совсем не знаешь. Ты говоришь, пытаешься весь вечер сказать о любви, но ты полюбил девушку, которая лишь играла свою роль. Мне страшно, что когда ты узнаешь меня настоящую…        - Рей. Я знаю тебя настоящую, - возразил Бен. Он ни в кому не был так уверен, как в этой красивой девушке. - Дело ведь не в том, как ты реагируешь на мои глупости. Да и я не так отвратительно себя веду. Я полюбил тебя, наверное, еще до секса. За шутки, легкость, красоту. За умение сопереживать, но не упрекать. За сырный попкорн. За спаржу и флай-йогу. К тому же меня, знаешь ли, раздража твоя идеальность, а так… я хочу узнать твою темную сторону. Узнать твою неидеальность. Давай попробуем. Я не боюсь девичьих капризов. Ни капли не боюсь. Дай мне шанс, я хочу узнать то, что ты скрыла.        Девушка молчала. А потом вдруг резко потянула мужчину на себя и они, наконец, поцеловались. Мужчина продолжал обнимать свое ведро с поп-корном, а Рей - его. Их губы встретились и они начали целоваться, как безумные. Им не хотелось больше разговаривать, потому они замолчали. И делали то, что у них получалось лучше всего.        - Да брось ты его к чертям, - фыркнула девушка.        - Нет, - Бен покрепче сжал ведерко, но и притянул девушку к себе. - Не отпущу. Ни поп-корн, ни тебя. Рей. Я люблю тебя. Люблю, знаешь. Мне больше не страшно.        - А я боюсь до ужаса, - призналась девушка и они рассмеялись. Их отвлек звук. Оказывается, пока они целовали - уже потемнело. Другие гости комплекса уже успели занять свободные кресла-мешки, а на экране замелькали титры фильма “Как отделаться от парня за десять дней”. - О, нет, нет, мне это уже не актуально. Не хочу смотреть.        - Я могу предложить кино получше, - у Бена загорелись глаза, - пойдем в бассейн?        - Ненавижу секс в воде, - она сразу угадала ход его мыслей. Это было так ново с этим мужчиной. Признаваться в том, что ей реально не нравилось. Бен не разочаровался. Он записал все локации в этом комплексе. И начал он с самого простого.        - Ко мне в спальню? Я снял люкс.        - Боже, да. Обожаю пафосные дорогие спальни, - тут же сдалась Рей, - можешь даже взять с собой поп-корн, но не есть его в кровати.        - Милая. - Поднявшись и протянув ей руку, Бен тяжело вздохнул, - тебе придется понять, что у меня тоже есть недостатки и еда в кровати, как ты помнишь, один из них. Но я обещаю поделиться…              ***        Неделю спустя               Бен Соло был без настроения. Вот уже семи дней, вернувшись с йога-тура в Портленде, он пребывал в отвратительном расположении духа и изо всех сил держался, чтобы не уволить всех раздражающих его сотрудников, так как понимал - дело не в них, а в Рей. Девушке, которая попросила подождать, а сколько - не уточнила.        - Бен, - ее пальцы гладили его щеки, щекоча щетину. Голова девушки лежала на подушки. Они почти соприкасались носами. Он закинул на нее ногу, чтобы ощущать тепло. Губами пытался прикусить мизинец Рей. - Бен, секс с тобой восхитителен, но дай мне время, пожалуйста. Я… я так давно ни с кем не встречалась. Мне нужно подумать…        Это был не тот ответ, который мужчина хотел получить после блаженной ночи и долгожданного воссоединения, далеко не тот. Он уже представил как они с Рей возвращается в Семирамиду. В своих мечтах Бен позабыл даже о том, что квартиру девушка покинула да и задание ее - он - уже закончилось. Просто был бесстыже счастлив. Кажется, впервые за много лет. Ему хотелось заказать завтрак в номер, а не узнать, что, оказывается, Рей не так и уверена, что хочет быть с ним. Он-то точно знал чего хочет. Первым уроком в новых отношениях спустя годы для него стала непростая правда о том, что девушка тоже могла ему отказать. Не так-то он был и неотразим. Оказывается прощение было еще далеко не всем.        Поцеловав Бена, Рей пальцами попыталась разгладить морщинку беспокойства меж его бровей. Она что-то еще шептала, а мужчина лежал и пересчитывал пальцами ее ребра, представляя какие татуировки бы набил на этой коже. Прижимал ее к себе. Оставлял свои отпечатки на ней. Его охватило глухое отчаяние. Позволив себе большее, Бен вдруг испугался, что снова потеряет ту, которую любит. Похолодел. И понял, что не справиться во второй раз, но все же кивнул. Что ему оставалось делать, кроме того как быть взрослым? Пусть даже и хотелось упасть на пол и колотить кулаками о пол. По-детски решить проблему.        Рей ушла, пообещав вернуться в Нью-Йорк. Ушла, словно взяв билет с открой даты, а он сидел в номере, а затем вызвал такси. Странно, но ни в аэропорту Портленда, ни в самолете, ни даже дома Бен не объелся клубничными пончиками. Впервые ему ничто не лезло в горло. Казалось, мужчина поминутно смотрел в телефон в ожидании заветного “встречай, мой рейс в восемь”, но Рей молчала. Мужчина думал - что ей нужно так долго в том Чикаго? В Нью-Йорке же пицца была вкуснее.        Она вернется и он сводить ее в пиццерию Гримальди. Они закажут его любимую Примаверу и будуть есть ее еще горячей, обжигая губы и подбородки о тянущуюся моцареллу. Выпьют без зазрения совести двухлитровую бутылку колы, а потом позволят себе по сорбету. Тому самому, который подавался в лимоне. Возьмут домой знаменитый чесночный хлеб, чтобы с утра на нем сделать себе дико полезный авокадо тост и пойдут пешком через Бруклинский Мост обратно домой. Может, они даже заведут собаку, чтобы было веселее. И елку поставят на Рождество. И вместе будут поливать сакуры. А еще Бен знал, что даже если она из тех жутких людей, которые любят пиццу с ананасами - он примет ее. Примет обязательно. Наверное, это то, чего Рей не хотела бы ему о себе сообщить, но мужчина был готов любить ее вот настолько несовершенной. Лишь бы рядом.        “Хочешь гавайскую пиццу на ужин?” - взяв телефон, написал Бен. Решил проявить свою максимальную лояльность. Это был верх его толерантности. Демократичней был лишь секс втроем. Он нервно грыз ногти в ожидании ответа. А еще - просматривал сайты по “усыновлению” животных.        “Нет” - пришел ему ответ. Бен вздрогнул от неожиданности. Затем уронил телефон. Полез за ним под стол, чертыхаясь и вдруг увидел ноги в розовых Джорданах, которые вошли в его кабинет, хоть в офисе уже давно никого не было. Потом послышался смех. В воздухе расцвели сакуры.        - Бен, что ты там делаешь? - Спросила Рей. Мужчина вскинул голову и ударился о столешницу, позабыл, что с его ростом сложно расположиться под столом с удобством. И все же, несмотря на глупое положение, он с вожделением уставился на знакомые ему коленки.        Девушка нагнулась и ее лицо возникало перед ним. Сияющее, улыбчивое, счастливое.        - Решил проломить стол головой? Новое хобби?        - Ты же сказала, что не хочешь пиццу, - невпопад ответил мужчина, потирая макушку и рефлекторно улыбаясь в ответ. Ему показалось, что Рей вся аж светилась изнутри. Он давно ее не видел настолько умиротворенной. В обычных розовых бермудах и темной футболки с вуки, она явно только сошла с самолета и все равно выглядела прекрасно. - Я бы мог тебя встретить…        - Я не разучилась пользоваться такси, - девушка осела на пол. Туда же упал ее рюкзак. Это был весь ее багаж? - Конечно, я не хочу гавайскую пиццу. Даже ради тебя. Я же из Чикаго,так такое не едят. И сейчас не тот момент. Бен, я не хочу пиццу, потому что хочу тебя.        Она обхватила его лицо руками. Как тогда, в номере, когда пахло соснами, а она прощалась. Мужчина замер и посмотрел в ее глаза. Его сердце застучало. Но целовать Рей он не спешил. Образы клетчатой скатерти в “Гримальди”, кудрявого шоколадного пса и сияющей елки не растворились перед глазами, потому Бен не поступил, как обычно.        - Рей. Мне мало секса. Я хочу всю тебя. Всю. Каждый день. С дурацкими романтическими комедиями, паршивой чикагской пиццей и фиолетовой спаржей. Хочу все твое свободное время. Хочу вместе страдать над калориями и вместе устраивать чит милы, хочу встречать тебя после пробежек и вместе завтракать в Старбаксе теми сэндвичами, хочу сделать тебе пару татуировок и слушать по вечерам музыку на пластинках. Боже, я так много хочу, потому что все пропустил. Но только секс мне уже не подойдет.        Девушка слушала и улыбалась. Потому что вернулась по этой же причине. И хоть в ее списке чикагская пицца паршивой не была да и калории она особо не считала, во многом их желания совпадали. Только она бы еще животное хотела завести и елку купить. Большую-большую. Под самый потолок. Чтобы видно было с каждого уголка центрального парка как любят Рождество где-то между сороковым и пятидесятым этажами.        - И я.. и я тоже хочу тебя всего. Даже с привычкой есть еду в постели, - у нее аж во рту пересохло от такого признания. У них обоих так давно не было отношений. - И помидоры. Я хочу жарить с тобой осенью зеленые помидоры.        - В кукурузной муке?        - И с сухим чесноком, да, - подтвердила Рей и они, наконец, поцеловали. А начав, уже не могли остановиться. Потому что хотели еще и земного, примитивного блаженства. Потому стаскивали друг с друга одежду, пытаясь добраться до сути желаний. И хоть Бен не впервые занимался сексом в своем кабинете - этот раз был особенным. Поцелуи, шорох, хихиканье, а затем тишина. Задранная футболка, руки на груди, разведенные колени. Восхищенные взгляды. Губы внизу живота, пальцы внутри тела, первые вздохи. Прикосновение языка. Вспышка перед глазами. Закушенная губа. Пара вульгарных фраз и хриплое “хороший мальчик” с пошлым привкусом. Голодный блеск в глазах. Разочарованный стон.        - Не все сразу, Рей, не все сразу, - прозвучало и издевкой, и оправданием.        Впервые Бен понял зачем потратился сначала на ковер, а затем каждую неделю доплачивал за его чистку. Тот был таким мягким,что обоим было в нем уютно. Их тела соприкоснулись. Оба довольно засопели. Вытянув руки, Рей закрыла глаза, наслаждаясь движением, которые напоминали покачивания на волнах. Внезапно под ее пальцами что-то зашуршало. Бен не услышал, поскольку уткнулся носом ей в висок и шумно дышал. Она скосила глаз и обнаружила, что наткнулась на обертку из-под шоколадных конфет.        Фыркнула и обхватила своего неидеального мужчину коленями сильнее.        То, что он втихую ел конфеты и выбрасывал обертки под ноги было настолько земным, что ей стало не страшно показать ему и свои бытовые темные стороны, вроде разбросанных чулков по квартире. В эту минуту, сминая хрустящую, золотую бумажку и наслаждаясь тем, как же правильно Бен все с ней проделывает, она вдруг поняла - если в мире и существовали те самые половинки, то этот человек точно создан для нее. Хоть она любила карамельки. Твердые, как хрусталь. И уже однажды сломанный о них зуб ничего не изменил в жизни девушки.        - Однажды, мы за это поплатимся, - пробормотала Рей, когда Бен, спустя какое-то бесконечное время, подхватил ее на руки и дотащил до ванны с видом победителя. Здесь у обоих был незакрытые гештальт. Мужчина вообще не мог видеть это алое чудовище на изящных золотистых лапках с тех пор как девушка ушла. Ему нравилось винить кого угодно в том ее поступке. - Нас обязательно застукают.       - И что с того? Это же естественно - принимать ванну и заниматься любовью, - его сложно было смутить. Он крутанул краны и теплая вода ударила Рей по плечам. Тоже свой вид блаженства. К ее удивлению Бен тоже полез в ванну и та сразу стала меньше. Но присаживаться он не стал. Девушка вскинула голову. - Все вообще здесь естественно. Купаться среди офиса в пятницу вечером. Любоваться видом. Делать минет…        - Какой тонкий намек, а, - рассмеялась Рей, поскольку он возвышался над ней во всем своем великолепии. Она лениво переместилась на колени. Места стало больше. - Любоваться видом, как я понимаю, будешь ты.        - Я свое на сегодня отработал, - подтвердил ее подозрения Бен, закрывая глаза, когда губы девушки прикоснулись к его члену. Ночной Нью-Йорк он видел миллион раз, потому просто наслаждался ощущениями, запутываясь пальцами в мокрых волосах Рей. - Эй, не халтурь там! - Поддел он девушку. Та в ответ ткнула его пальцем в колено. Бен расхохотался. Это было… чертовски великолепно. Чертовски. Все же, елка и “Гримальди” могли подождать… - Рей, ты же будешь со мной жить? - вдруг выпалил он и опустил глаза. Поскольку рот девушки был…занят, ответила она ему только округлившимися глазами, в которых плескался вопрос “а другого момента не было?”. - Ты можешь покрасить стены в любой цвет, только живи со мной. Будем пить редкое вино, выращивать сакуры вместе и… мы же заведем котенка?        Впоследствии Бен так и не мог понять - он кончил от того, что девушка была умелой или от счастливых перспектив. Спустя полчаса они оба плескались в ванной и упоенно спорили о цвете будущего питомца, позабыв, что оба хотели пса. И о том, что мужчина имел аллергию. В секунду оба захотели жить втроем и видели между собой очаровательного котенка. Черного. Как говорил Бен. Рыжего. Как перебивала Рей.        - Что это за шрам? - Палец мужчины уперся в полосу под лопаткой девушки. Небольшую, но заметную.        - Неудачный допрос убийцы, - она даже не вздрогнула. Прошлое не имело над ней власти. А вот Бен внезапно вздохнул и вылез из ванной. Ни говоря ни слова, он, замотавшись в полотенце, пошел в свой кабинет. Девушка, грызущая леденец из ванны, которую сцапала на чем-то столе, удивленно посмотрела ему вслед. Ему казалось стадию неприязни к профайлингу они уже перепрыгнули. Хоть Рей знала, что дело еще не закрыто. Знала о том, что впереди их всех ждал суд и нелегкие времена, но сейчас ее обеспокоила только реакция мужчины.        Его не было минут десять. Девушка не шла за ним следом. Понимала, что если ему нужно время, то ее присутствие не поможет. Потому добавила теплую воду и лениво перекидывала леденец во рту, думая о том, что рискнула прыгнуть со скалы и приехала к Бену, чтобы поселиться с ним в Нью-Йорке.        Она еще не сказала, что ее годичный контракт с Художником подошел к концу и продления девушка не захотела. Монстр предложил еще год, но Рей отказалась. И потому впервые в жизни была свободна заниматься чем угодно и начала с того, что захотела отношений.        Бен вернулся и меньше всего девушка ожидала увидеть в его руке беспроводную машинку для тату.        - А сейчас я узнаю, что ты убиваешь иглами жертв в ванной?        - Нет, что ты, я убиваю харизмой, - на его лице не было тревоги и Рей успокоилась. Позволила себе расслабиться. Бен не сбежал от ее прошлого, нет. Он что-то задумал. Присев у бортика ванной, он погладил свой “подружку”, как ему нравилось о ней думать, по влажной щеке. - Я не могу убрать твою боль или изменить прошлое. Но там, где был ужас - я могу оставить красоту и баланс.        Ему давно хотелось разукрасить ее сакуры, но сейчас у Бена в руках был рисунок алого цвета. Муладхара. Корневая чакра. Ему было плевать, что ее место внизу позвоночника, он видел этот символ мужества, силу и самосознания там, где Рей справилась с болью. И хотел, чтобы она доверила ему свой старый шрам, чтобы у него был шанс променять тот на новую эмоция. Подменить плохое красивым.        Рей молча смотрела на него. А потом без лишних слов развернулась. Подобрала колени, убрала волосы и позволила ему сделать это. Не перевести рисунок с бумаги на кожи, а потом забить тот алым, нет. Она доверяла Бену свое тело и свои страхи. Доверяла, а он, подтянув стул и согнувшись, в полумраке ночного города, в ароматах гортензий, которые почему-то стояли в офисе, бережно краской заполнял прошлое Рей. Ее кожа была не холстом, а доверием. Его игла была не предметом для тату, а защитой. И через щиплющую боль, девушка ощущала спокойствие. Бен оставлял на ней след, который всегда будет согревать под лопаткой. Она словно навсегда позволяла ему заключить себя в объятия. Защищающие от всего мира. Мужчине, любовь которого убили под мостом, больше всего на свете нужно было чтобы кто-то доверил ему себя и он знал, что всегда будет обнимать ее. Руками. И татуировкой. Всегда.        - Да прибудет с тобой сила, Рей, - прошептал он ей в затылок, почти завершая рисунок. Наделяя тот особой магией. - Я люблю тебя.        - А я люблю тебя, невыносимый сосед. Мы ведь снова, получается, соседи, да?        - Получается…        Закончив с рисунком, Бен бережно заклеил тот пленкой. Поцеловал. Рей выбралась из остывшей воды какой-то обновленной, словно крещения в Иордане и любви. Она незримо изменилась. Как и Бен. Между ними произошло что-то больно похожее на ритуал. Мужчина будто дал ей защиту от злых духов, а она приняла ту с благодарностью.        Неспешно, они оба оделись.        - Домой? - Тихо спросил Бен. Девушка подняла свои сияющие глаза и отдала ему свой рюкзак:        - Конечно.        В лифте они держались за руки. Мужчина сказал, что хотел бы раскрасить ей сакуры. Наконец, озвучил это желание. Рей повернулась к нему.        - С удовольствием. Но сначала ты раскрасишь свой лес. Пора выходить на свет, Бен Соло. По-моему, у меня есть один Художник…        И оба неловко рассмеялись. Шутки про Монстра выходили еще плохими, корявыми. Цена за правду была ведь слишком высока, но ни Рей, ни Бен не хотели сейчас об этом думать. Они просто шли к машине, когда услышали жалобное мяуканье, а потом обнаружили черно-рыжего котенка, который плакал прямо у колес автомобиля мужчины. Котенка, который был словно волшебным ответом на их спор. Крошечный и худенький, он нуждался в них. И пришел ровно в то место, где его ждали.        - Божечки, - Рей села на колени и протянула руку, - Бен, ну разве это не чудо?        Тот пожал плечами. В этом жесте был просто ответ. Они брали домой эту ответственность.        В ту ночь, проснувшись, Бен Соло долго не спал. Смотрел на девушку и вымытого котенка, которые одинаково скрутились. Думал, что он вышел из дому утром одиноким мужчиной, а теперь привел в дом двоих. И ни капли не жалел об этом. Поцеловал Рей в тату под пленкой, он собирался снова уснуть, как усатый новый сосед проснулся и требовательно посмотрел на него. Вздохнув, Бен поцеловал его между ушей…он еще не знал, что это начало чего-то значительно большего.        *** Ох, ну разве они не прекрасны? Даже жаль, что их история заканчивается...