Люмьер

Дитя Вавилона Жар огня касался кожи. Ночь и день смешались в пляске. В странном городе однажды Синяя взошла луна. Было это в день ненастный, Когда звезда прошила небеса. Когда творенье Парацельса Собой прокляло времена. День за днем текли мгновенья. Ненависть в сердцах росла. Отвращали без сомненья От ребенка все глаза… Проклинали все тщеславно, Нарекая Пустотой. Ибо обликом ужасным, Был малютка наделен. Нет, дитя безвинно было, Но кошмарная картина Его счастье погубило У него украв рассвет… В облик ночи лишь подобный Облачил его Завет, Порожденьем Вавилона Окрестив как злой навет. Сын ли, дочь проклятой силы, Отрок Зверя Вавилона Порождение Блудницы, Был всегда он вне закона… Синь небес в глазах цвела. Кожа, что ночная тьма. Волосы как серебро, Снегу равно было что. Под порочною звездой, Был несчастный тот рожден… Проклят был за вид один, Но был он все же нефелим… И община осерчала. Дар небесный отрицая, Дружно вся его изгнала, Неудачей нареча… И пошел отшельник гордый Сквозь дремучие века, А в его руке светила Вавилонская Звезда… Дух, «рожденный» Парацельсом, Знал: не часть живого мира… Не вписался он в картину Сего злого бытия… И минуты как шакалы Время злобою порвали, Ведь насмешливо смеялись Над несчастным имена… Нарекая - нарекали… Проклиная - проклинали… И попутно забывали, Что хранитель он «огня»! Силы той, что зародилась, В час порочный колдовства, Когда величайший гений Мир разрушил изменя. Дни летели оголтело. Ветер вечно власы рвал. Странник в времени мятежном, Дом своей душе искал… Шел он тропами печали. Собирал людскую боль. Изымал судьбы когтями Из сердец любую хворь… Книги грозные деяний, Кровью он своей писал. И наследие святого В них как звезды заключал… Минули, прошли эпохи… Жезл в руках стал словно кость, И волшебной древней властью Время в мире занялось. Кровь свою собрав по капле, Сотворил во тьме часы. Чтоб наследье Парацельса, Получили «дней» сыны! М в один волшебный вечер, смыл себе он все ж нашел… Он разрушил чары Леты. Имя-истину обрел. Стал он детям словно мама… Для кого-то стал отцом… Был о с неба падший ангел… Потому он был - иной… Свет сияющий безличьем, От его сквозил все стана. Как пустыни Дэв циничный, Представал всегда обманно. Он морочил без морока, Околдовывал любя. Ведь в его глазах без срока, Всегда горела синева… Вспоминали позже дети, Как смеялась им Луна, Как под музыку тамтамов Танцевали до утра… Вспоминали ужин в доме, Стол с вином и теплоту… Вспоминали свет волшебный, Что решил за них судьбу… А когда настало время, Поднял ночи принц глаза, Улыбаясь, вспомнил небо, В коем синь душой цвела… Вспомнил снова образ дерзкий, Милые глазам черты, Смех звучащий сквозь мгновенья, Вавилонские огни… И… Луна с небес взглянула… Снова нежно позвала. И огнем из ярких блесток, Исцелила вновь - любя… Книжки древние сияя, Отражали правду дней… В астермитах тайной спал ведь Вавилон минувших дней. И с небес звезда упала… Вновь настала ночь «свята»… Что святою по прозванью, Все ж крамольно не была. И в насмешку, право слово, Вновь всем «радость» принесла… Принесла она «потомкам», «Отблеск» грешного огня… И смеялась там девчонка У резного камелька, И мальчишка улыбался Гладя верткого щенка, А в волшебной колыбельке Спала синяя луна, Над которой, как в виденье, Светила первая звезда… И брат с сестренкой улыбаясь, Качали колыбельку ту, Они порадовать мечтали Свою прекрасную звезду. Луна светила нежным светом. Ее лучи ласкали дом, А на столе, горя рассветом, Сиял «потерянный» огонь… Конец 2024 стих мой - Миррэй Фианит арт из сообщества по Мемуарам Ванитаса

3 просмотра