Провинившийся

В кабинете покрым сумерками с одной включеной настольной лампой в к пресле восседал, Российская империя. Шелест документов наполнял помещение, РИ монотонно переберал листы, что то подписывая и изучая. Он даже не подозревает, что за сюрприз его ожидает в их совместной спальне с его возлюбленным.

***

В спальне ярко включен свет, а на двуспальной кровати сидет Германская империя и рассматривает эротический комплект нижнего белья. Красное - цвет страсти, и к тому же под цвет собственной кожи. Украшенное разными вставками, рюшами, лентами и все это смотрелось гарманично. Внутри нашего героя взросла дилемма, стоит ли? А может вдруг его любимому не понравится его подарок после трудного рабочего дня?... Такие терзания не продолжались долго, так как ГИ просто сам сгорал от недостатка внимания. Ближайший месяц ему ничего не переподало и это уже в край надоело. Он хочет тепла, ласки и любви. И ему просто кажется, что его любовь совсем его разлюбила и любит теперь только эти свои бумаги. Проходит мгновение и немец уже обручился в свой отнюдь не скромный наряд, покрасовавшись в зеркале приклепленное на шифоньер. Оценив себя на все 100, он наконец успокоился и продолжил подготовку дальше. Во первых, он закрыл наплатно дверь. Во вторых, зашторил окно, но не до конца, давая лунным лучам пробиться в их обитель. Уложившись на кровати, и решив не ждать просто так, а так сказать с пользой. Достав из подкроватной тумбы тюбик смазки, выдавил ее себе на пальцы. Лежа на спине по середине ложа, он раставил ноги шире, отодвинул ткань болья и поднес пальцы к промежности. Было страшно, что будет больно. Он не удовлетворял себя с прошлого месяца... Все ждал ласки от своего мужа. Но все таки не дождался. Сначало один... Все прошло нормально и даже легко, поэтому решив не медлить он просунул сращу и второй. На удивление анальные стенки поддались, как не поддавались никогда. И раз все идет так хорошо и даже лучше, ГИ стал сразу разводить пальцы на манер ножниц, чтобы потом в него влезло нечто маштабное. Растяжка проходила отлично, и вдруг кончик среднего пальца нашел и коснулся простаты. Немца выгнула на кровати, как давно он не чуствовал таких ощущений. На протяжении не долгого времени он продолжал себя долбить в эту точку. При этом обхватив другой рукой свое достоинство начав быстро надрачивать, он привел себя к оргазму изогнувшись до хруста позвонков, а потом прежив послеоргазменное состояние свернулся калачиком. Но этого не хватало. Жар от предвкушения все больше распространялся по телу. Он посчитал, что этой растяжки хватит, стал ждать и прислушиваться к шагам в коридоре, чтобы успеть принять развратную позу, когда суда войдет тот, кого здесь ждут.

***

Кабинет наполнился тишиной, когда был подписан последний документ. Монарх поднимается из за стола, разминаясь. Как хочется упасть на кровать и забыться сладким сном, подумалось русскому и он направился на выход из кабинета. Уже идя по коридору он натыкается на закрытую дверь посчитал это странным, ведь Милитарист еще так не закрывался и всегда держал дверь открытой. Он осторожно открывает дверь и видит, что на кровати в слабых лучах луны лежит в позе кошки его любовь. Какой красивый наряд. Эта пикантная кошка смотрела на него возбуждено, ожидая действий. - И что мы тут делаем?,- промурлыкал Царь подходя к кровати медленно заинтересованной ходьбой. - Жду своего дорогого мужа, чтобы взять с тебя извинений за неподобающее поведение, - кокетлево отвечают ему, виляя попой на кровати. И тут русского осенило, что действительно он ни уделял, ни грамма внимания своему ненаглядному! Это же уму не постижимо! Но наш Монарх всегда исправляет свои ошибки и сейчас как раз есть шанс. Ведь сейчас Германия лежит перед ним и ждёт, ждёт того самого горячего момента с извинениями. - Прошу прощения, я действительно кое что упустил в последние время, - подходя в плотную и кладя свою руку на волосы лежащего, слыша мычания и чувствуя, как об его рука начинают тереться. -Ох, яхонтовый мой, как ты изголодался по ласке. Ну ничего сейчас мы это исправим, - с предвкушением сказал виновный. Залезая полностью на кровать и нависнув над своей драгоценностью, он опустился к шее легонько поцеловав. Его плечи сразу же оккупировали руки, крепко сжимая не желая отпускать. - Быстрей, Ещё, - с придыханием проговорил немец, а его рученки уже тянутся к заветному ремню. - Ой, ну куда же ты спешишь, - дразняще говорит Царь-развратник, ведь он любил растягивать прилюдии до изнеможения, а потом выкладываться на полную без остановки. И ГИ это прекрасно знает и ему это нравится, но сейчас он хочет, как можно быстрее. - Пожалуйста, быстрее, - ещё раз просит немец и его начинают раздеваться не так быстро, как хотелось, но это уже хоть что то. - Ладно, сегодня же я извеняюсь, - подмигнул Монарх намекая на одно происшествие случившегося раньше. Германия покраснел от того, что ему напомнили и стал судорожно растегивать пуговицы на рубашке русского. Раскаювающийся в своём промахе усмехается с таких действий и начинает помогать. Рубашка была снята. И теперь наконец открылись наипрекраснешные виды состоящие из объёмной накаченой груди и шестью кубиками пресса. К этим самым видам потенулись немецкие ручки. Дотянувшись они начили мять все что угодно. Ох, как русский наслаждался этими потугами своего разголодавшегося супруга, это было чудесно. На одной груди и прессе рученки не успокоились, и потихоньку поползли к ремню на брюках. Все это время русское государство обдумывало план своего извинения, и пришло к выводу, что пора действовать. Убрав руки от себя при этом увидя удивленную и недовольную мордашку. Мгновенно расправился с ремнем и ширинкой стянул все, оставаясь голым. У недовольного немца сразу засверкали глазки, увидя готовый к событию массивный венистый член. - Хочешь потрогать?, - маняще спрашивает Царь открыто красуясь знает же, что хорош. - Ну же, не стешняшка ведь, - беря в свои руки, смутившиеся руки, которые буквально несколько минут назад равались в бой, русский накрывает ими свое достоинство. Очнувшийся ГИ начал соображать, что сейчас у него в руках. Охотно перехватил поудобнее начал надрачивать, хотя зачем и так стоит до боли. Скорее для того, чтобы помучить виновного. - Ах, хватит уже. Проучишь меня как нибудь потом, а сейчас моё извенение, - Проговаривая он стягивает с немца весь его сексуальный наряд. "Наконец то. Ура" - подумал Милитарист чувствуя, как последняя ткань ползёт и исчезает от осязаемости тела. Он быстро раздвинуть ноги закинув их чутка вверх придержавая двумя рукими. Русский смотря на этот вид не мог налюбоваться, и это призывно судорожно сжимающая дырочка водила его с ума. - Ты же растянул себя, да?, - решив подтвердить свою правоту спрашивает РИ у своего ненаглядного и тот в свою очередь кивает. Монарх на такое улыбнулся и потянулся к дырочке, предварительно использовав тот самый тюбик смазки, которым пользовался сам немец. Всунул резко сразу три пальца услышал довольный стон со стороны. - Пожалуйста.., - прошептал между стоном Нижний. Российская держава не стал уточнять, о чем именно так просит его немец. Высунул пальцы слыша стон разочарования он быстро перевернул ГИ в коленного-логтявую и с размаху вошёл по самые яйца. Ох, какие искры в глазах засверкали у Германии. -Да, да..., - стоны не прикращались, также как и сильный размашистый темп. Член плавно въезжал в сладкую попку постоянно попадая по простаты. Стенки, которые наконец вспомнили нахождение инородного предмета внутри приятно сжимались, дабы прочувствовать все вены, коих не хватало так долго.

***

Извенения длились продолжительно и сладко. Германию таранили сзади, лежа на спине, на полу, облокотившись на подоконник и предкроватрую тумбу. Везде где только можно. И все заканчивалось сногшибательным оргазмом. Один за другим и это не надоедало, ведь когда наслаждение становится только краше и сильнее, хочется ещё и ещё. Последний оргазм пришёлся около стены, удерживая немца на весу Царь кончает во внутрь в последний раз. Оба уставшие, но довольные до одурения. Милитарист отвыкший от такого уже, как больше месяца обмяк в руках любимого почти сразу погрузился в сон. Русскому уже ничего не оставалось, как донести это чудо до кровати и лечь вместе с ним обнимая. Ну что, вроде как я извенился на славу, - подумал Монарх и отдался царству Морфея в любимых объятьях.