Лишь бы ты была счастлива

      Он не понимает. Или не хочет понимать. Нет, он даже не будет пытаться понять этого! Это глупо, очень глупо! На кой чёрт она вообще решила вернуться домой? Он что-то сделал не так? Может, все те его действия, сильно давили на неё?       Кажется, Изуку не справился со своей задачей. Пожалуй, можно даже сказать, что он крупно проебался. А если говорить культурно, то провалился. Но тут быть культурным совсем не хочется. Не та ситуация.       Ночь была подобна фону экрана телефона или компьютера. Она уже не вызывает тех же эмоций, что и раньше. Тогда, когда ночью хотелось жить, а сейчас… Честно, всё словно потеряло краски.       Он ощущает себя страшным эгоистом. Создаётся ощущение, что он и вовсе просто взял и… Как бы странно не звучало, выкрал её из дома, да и просто заставил её жить с собой. Но у неё же был выбор, верно? Верно.       Как минимум, он ей точно его давал. Она могла им воспользоваться, но, кажется, не захотела. А может, и не была уверена, стоило ли отказываться.       Но они же хорошо провели лето, да? Сделали много фотографий (спасибо за это маме), побывали во множестве мест, в которых он – как и она – никогда бы не сходил. Даже тренировались вместе, а Изуку стал заметно уверенней (ему интересно глянуть, как Кацуки отреагирует на его изменения). Да только какой от этого толк, если сейчас всё словно порушилось?       У него нет проблем с тем, что она съехала. Потому что, ну, уговор есть уговор, а Химико явно не тот человек, что просто забудет о чём-то подобном. Но ведь можно было бы хотя бы предупредить его, да? Так ведь?       — Боже блядь… - Ударив себя по лицу, Изуку скатился с дивана и поднялся на ноги.       Уже утро. Он не спал со вчерашнего дня. Глаза закрываются. Веки налиты не то чтобы свинцом, скорее, чем-то более тяжёлым. Словно они состоят из самого тяжёлого метала в природе, но тогда он бы даже не смог немножечко приоткрыть глаза.       Мешки под глазами становились всё больше и больше. Кажется, это уже часть его тела. Его образа и внешности. Волосы до ужаса грязные и сальные – не мыть их перед сном было плохой идеей… Справедливости ради, он и не спал вовсе.       Мамы уже нет дома. Изуку смутно помнит, как она подходила к нему и спрашивала, в порядке ли он. Кажется, он просто промычал и кивнул… Кажется? Он, правда, не помнит. Какой кошмар.       Зайдя на кухню, но посмотрел на небольшой таймер микроволновки. Уже почти вечер.       — Весь день коту под хвост… - Опустив голову вниз, Мидория недовольно скривился на свои уже слишком длинные волосы, что закрыли всё его лицо. – Всё равно подстригаться не пойду…       Наложив немного еды, он сел за стол и принялся… Завтракать? Это же первый приём пищи за день, так что, да, это завтрак.       В тишине, без лишних слов и звуков. Даже телевизор включать не стал. Это будет лишним. Сейчас всё кажется лишним.       Голова ноет, в ушах звонко звенит, а всё то, что он съел, лезет обратно. Не сказать, что ему плохо. Просто… Сейчас словно что-то плохое происходит. И он не знает, насколько это что-то, плохое.       Ему не звонят, значит, с мамой всё в порядке. Это был сложный процесс, чтобы договориться с её коллегами ради этого, но он этому рад. Главное её безопасность и здоровье, а свои нервы у него когда-нибудь отрастут (правильней будет сказать восстановиться, но ему сейчас не перед кем мозгами понтоваться).       — Не, я так с ума сойду! – Подскочив изо стола, Изуку быстренько оделся и выбежал из квартиры.

***

      Он на месте. Да, адрес верный. Дом, в котором проживает семья Тоги. Он запомнил адрес, когда Химико к нему переезжала. Наверное, она даже и не могла подумать, что он заявится к ней домой.       Подходя к двери, он нажимает на дверной звонок, звук, который должен был быть слышан даже на улице, не прозвучал. Казалось, обычное дело – сейчас во многих квартирах дверной звонок не слышан за дверью, но это всё равно ощущается чем-то странным.       Опять же, никакой реакции на стук в дверь, не последовало.       Хорошо, да, ладно, теперь он переживает. ПИЗДЕЦ как переживает! Это сравнимо с тем же, если бы ему прямо сейчас позвонили с работы мамы и сказали бы что, сказали бы… Он не хочет даже представлять эту ситуацию. Ему страшно.       Дёрнув дверную ручку, Мидория поднял свои брови повыше, потому что дверь взяла и просто, блядь, открылась. Да ну ахуеть не встать! Почему всё выглядит, как типичная сцена из хоррора?       — Химико?.. – На вежливость уже не было времени. Сейчас паника и страх берёт вверх над этим.       Во всём доме бардак. Хотя, нет. Это звучит слишком уважительно. Тут словно случилось побоище. Да такое, в котором аж сам Всемогущий принимал участие: стулья поломаны на несколько кусков, диван походит больше лишь на свой каркас, нежели на диван.       Пол засыпан стеклом (рядом со входом располагается кухня), землёй и мелкими кусочками горшков от цветов. Множество портретов, что на удивление вообще были, валялись на полу и были настолько в ужасном состоянии, что на это даже смотреть больно.       Подходя ближе к гостиной (по идее это она), дверь в которую была закрыта, Мидория начал морщиться от запаха. Слишком странный, не привычный, но в тоже время больно знакомый. Он часто чувствовал что-то подобное когда…       Когда резался.       Блядь.       — Химико?! – Вбежав в комнату, Изуку тут же застыл на месте. Мозг словно не хотел нормально распознавать то, что видели глаза.       Пол полностью залит кровью, что всё ещё медленно течёт к двери. Тело мужчины – по всей видимости отец Химико – лежало едва ли ровно не по середине комнаты, с разорванной глоткой и грудью.       Тога сидела перед ним на коленях, находясь в луже крови. Она, видимо, не сразу услышала, что он вообще здесь. Обернувшись, она с животным страхом смотрела на Изуку, а слёзы покатились с прежней силой.       Её нос был всмятку, губы разбиты и залиты кровью, на правом глазу был большой фингал, из-за которого она не могла его полностью открыть. Её футболка была разорвана в клочья, из-за чего она сидела в одном блядском лифчике и каких-то домашних шортах.       Её грудная клетка начинала двигаться всё быстрее и быстрее, а выражение лицо не пойми во что превращаться.       — Ч-что… Ч-что ты тут делаешь?! – Сразу переходит на крик, покрепче сжимая рукоятку ножа в правой руке. – Нет… Н-нет, нет, нет, нет, нет, нет!       — Химико, что ты натворила...       — Заткнись! – Закричав на весь дом, она едва не метнула в него нож. Сдержалась. Её состояние сейчас напоминает мину, а Изуку, наступил на эту мину, и танцует танцы с бубном, в попытке убрать ногу и не взорваться. – Я… Я-я… Я правда не хотела, он!.. Э-это всё он! Он во всём виноват! Я его блядь ненавижу! – Слёзы ещё сильнее размазывают кровь по лицу, из-за чего она начинает стекать вниз: по подбородку, а дальше по шее.       — Я… Я-я просто пришла домой, а о-он… - Нож упал на пол, а руки накрыли лицо. Изуку слышал лишь глухие всхлипы и неразборчивое бормотание. Он не мог даже сдвинуться с места. Да, ему было страшно, но он всё равно должен что-то сделать! – П-просто взял и набросился!.. Я-я даже не знаю, где моя м-мама… Она, блядь, вообще жива?!       — И-избил, а потом… Потом!.. Х-хотел сделать то же, что, сука, и всегда! Я-я не хотела, чтобы он м-меня трогал… Я…       Кажется, всё стало на свои места. И тот шрам, который был оставлен, когда она якобы «не сделала то, что просил отец», и то, почему она так не хотела сюда возвращаться.       Это его вина.       — Химико, я..!       — Н-нет, уходи! – Она убрала руки с лица в попытке отогнать Изуку подальше от себя. – Я у-уже вызвала п-полицию… П-пожалуйста, уходи пока не…       В дом уже ворвались полицейские. Не то чтобы прям ворвались, скорее, просто вошли. Они толкнули Изуку в сторону мужчины, у которого была кошачья голова. Химико подняли и увели из комнаты, оставляя наедине мальчика и полицейского.       — Эй, малыш, ты в порядке? – Он вывел его из комнаты, посадил на остатки дивана, сам присел на одно колено. – Ладно, глупый вопрос. Это… Это твоя подруга?       — А-ага… - Глаза были пустыми. Буквально. Ему будто залили в глаза кучу белой краски, потому что он ничего не видел. Ни-че-го.       «И застал вот такое…» - Мужчина провёл рукой по лицу, после кладя одну на плечо подростка. – Меня Санса звать, а тебя?       — И-изуку…       — Отлично, рад знакомству… Даже, если из-за такой ситуации. – Вздохнув, полицейский попытался немного улыбнуться. – Изуку, ты явно парень не плохой, ты случаем не знаешь, что могло послужить причиной… Всему этому?       — В-вы мне поверите?..       — Я работаю с человеком, что является живым детектором лжи! Поэтому, да.       Как бы ни было странно, но в нём появилось что-то, что можно было назвать надеждой. В такой мерзкой, ужасной ситуации, в нём всё ещё есть что-то подобное. Он хочет помочь. Спасти Химико, потому что она не заслужила этого.       Он понимает, что факта убийства уже не отменить, но можно же как-то смягчить приговор, и её не посадят в тюрьму! Да, вот оно! Изуку постарается изо всех сил, чтобы добиться такого результата.       Да, он постарается… Но сначала, ему нужно отдохнуть. Поспать там. И плевать, что Санса просит не отрубаться. У него нет сил.