Записка

Гарри задыхался. Липкие и заискивающие взгляды. Прикосновения незнакомых людей. Все это давило на него с тех пор, как Вторая магическая война была выиграна, а он убил Темного лорда на глазах у всего Хогвартса. Куда бы он не пошел, что бы не сказал, и даже, как ему иногда казалось, о чем бы не подумал, об этом сразу же писали в Пророке на первых полосах. Все буквально обезумили, их фанатичное желание знать как, где и чем дышит герой, не давало этому самому герою жить. Все они чего-то ждали от него. Чего-то великого. Казалось бы, что может быть более великим, чем спасение целой страны от тирана? Но нет, людям волшебного сообщества Великобритании казалось, что он должен и дальше продолжать сражаться за них. Они приписали ему будущее в аврорате. Даже прописали то, через сколько лет он станет его главой. Мерлин, они даже надеялись и предполагали, что он станет министром, через 25 лет, после хорошего срока работы на посту главы авроров, конечно же. И разумеется к тому времени у него должно быть уже, как минимум, двое детей. А также жена, в лице Джинневры Уизли. Прекрасная рыжеволосая девушка, умная, смешная, волевая и смелая. Такая же как его мама. По крайней мере, так писали в Пророке. Сам Гарри хотел отдохнуть. Что бы не писали в газетах и каким бы не был его образ в их глаза, все это было ложью. По крайней мере сейчас. Сейчас ему было тяжело даже просто встать с кровати. Он лежал. Смотрел в потолок. И не думал. Он не мог думать. Перед его глазами мелькали лица погибших, те кого они потеряли в этой войне. Кто-то был ему совершенно не знаком, они возможно проучились с ним в Хогвартсе несколько лет, возможно он пересекался с ними в коридорах, в классах, в Большом зале, но не сказал им и слова все эти годы. А потом они стояли плечом к плечу, готовые отдать жизнь за себя, за родных. Кто-то был ему знаком. Был ему родны человеком. Фред. Римус. Тонкс Сириус. Снейп. И даже Снейп. Все они были там, всех их, он знал часть своей жизни. Гарри никогда не простит себя за то, что маленьких Тедди остался без родителей. У него конечно же есть бабушка, Андромеда, но она никогда не сможет заменить родителей. Гарри знает это на себе. Единственное, что он может сделать, это оставаться рядом с крестником. Ему бы не хотелось, что бы он чувствовал одиночество, которое поглощало самого Гарри большую часть его жизни. Конечно он понимает, что ничто не сможет изменить то, через что будет проходить Тедди при мысли о родителях, но он хотя бы попытается скрасить эти моменты. Просто будет рядом. Но для этого, надо взять себя в руки. Но он не мог. Не сейчас. В комнате раздался стук. Очередная сова. Очередное письмо. Друзья и родные не перестают писать вот уже месяц, как он заперся в доме на площади Гриммо. Он не хотел никого видеть. Не хотел никого слышать. Он мог смотреть на семью Уизли, которые почти заменили ему семью. Не после Фреда. Он не мог слушать их. Они твердили ему, что он не виноват. Гарри это понимал, где-то глубоко в душе, так глубоко, что не мог это ощутить. Он не мог смотреть в глаза миссис Уизли, Рона или Джинни. Конечно же Джинни. Тогда он поцеловал ее. В той самой толпе, посреди войны. Он думал, что прощается. Думал, что любит. Но нет. Они так и не начали встречаться. Он не видел в ней девушку. Она так и осталась в его глазах, той девчушкой, младшей сестрой лучшего друга, которая неловко вела себя и краснела в его присутствии. Он не видел в ней того человека, который бы принял его, как просто Гарри. Без титулов, без званий, без славы. Или же, возможно, это было письмо от Гермионы. Его верная подруга. Его сестра. Она пыталась взбодрить его, растормошить. Но у нее не вышло. Они поговорили и она приняло то, что ему нужен отдых. И отдыхать он хочет в одиночестве. Она, конечно же, поставила условие, что будет присылать ему одно письмо в неделю на которое он обязательно будет отвечать. Это продолжалось уже месяц. Он ни разу не нарушил обещания. Гарри повернул голову. Нет. Это была незнакомая черная сова. Он знал, что это точно не журналисты или поклонники. Ведь их письма сразу же перехватывал Кричер. От кого же это? В открытое окно влетела птица и гордо села на полку книжного шкафа. К ее лапе было привязано письмо, даже не так, обычная записка. Она была привязана зеленой лентой, с серебренным узором. -От кого же ты, красавица?- голос был хриплых. Не удивительно, ведь он молчал уже больше двух недель.

Потти. Я знаю ты читаешь это. Возможно я не тот, от кого бы ты хотел получить поддержку, но я все равно это сделаю. Ты не особенный, мы все кого-то потеряли. Поэтому приезжай на последний год в Хогвартс. И тогда я напомню тебе, что Малфои во всем лучше остальных, даже лучше Героев.