Да или нет?

Я лежала слева от него и смотрела на его идеальный профиль. Взгляд скользнул вниз по шее — к ключицам, которые были настолько острые, что казалось, можно порезаться. Он был без верха, в одних спортивных серых штанах. Свет от лампы красиво падал на его кожу, придавая ей песочный оттенок. Посмотрев ещё ниже, глаза остановились на слабо выраженном прессе. До него хотелось дотронуться. Обвести каждый кубик. Рука невольно потянулась к его коже. Но когда до нее оставались миллиметры, опомнившись, я быстро перевела взгляд на лицо парня. Сердце пропустило удар. Лучший друг, в которого нельзя было влюбляться. Друг, которому я случайно отдала своё сердце, о чем он сам даже не догадывался. Смотрел на мою руку, которую я тут же прижала к себе. Стало страшно. Что он подумал? Какой кошмар. Хван, чей взор до этого был направлен в телефон, теперь был полностью сфокусирован на мне. Он изучал черты моего лица так внимательно, словно не видел его почти каждый день на протяжении пяти лет. Затерявшись в его черных, как ночь, глазах, я упустила момент, когда Хенджин оказался надо мной. Моя левая рука была прикована к кровати его правой. Пошевелив рукой, я поняла, что хватка была крепкая, но не настолько, чтобы остались следы. Он наклонился ближе, смотря то на губы, то в глаза. Хотелось поцеловать его настолько, что губы начало покалывать от желания. — Да или нет? — спросил Джин. Ответа не последовало. Я продолжала разглядывать его лицо. Глаза остановились на родинке под глазом. Прошло, наверное, чуть больше пятнадцати секунд и он хотел было отстраниться, но почувствовал как мои пальцы скользят по его щеке, останавливаясь рядом с той самой родинкой. Он прикрывает глаза и ластиться к моей ладони, как кот. Сердце, которое все это время тарабанило по грудной клетке, стараясь пробить дыру, по ощущениям замерло, а мозги начали плавиться. Не думая уже ни о чем, я потянула его на себя, аккуратно касаясь мягких губ. Сахарная вата, не иначе. Такие же сладкие и нежные. Парень опустил свободную руку на мою на его щеке не сильно сжимая и продолжая неспеша перебирать губами. Первый поцелуй. С человеком, который мне действительно нравится, но неизвестно, взаимно ли это. Трепетность момента переполняет. Его рука, прижимавшая мою к кровати, отпускает и скользит по моим волосам, рассыпавшимся по подушке веером. Проводит по скуле и останавливается на щеке, нежно поглаживая ее. Моя рука, которая теперь была свободна, опустилась на плечо Хвана и несильно сжала его. После чего провела провела по спине к затылку и, зарывшись в волосах, сжала длинные пряди и немного оттянула их назад. Последовал глухой стон, который утонул в глубоком поцелуе. Отрываться от этих невероятных губ не хотелось, но воздух в легких заканчивался. Я отстранилась и быстро задышала, будто не целовалась, а пробежала марафон. Хенджин посмотрел на меня затуманенным взглядом и тоже начал лихорадочно вбирать воздух, которого катастрофически не хватало в этой маленькой комнатке. Парень, не выдержав, упал на меня и уткнулся носом в шею. Я прислонилась щекой к голове и опустила руку на его затылок, медленно перебирая мягкие прядки. На лице появилась нежная улыбка, которой не суждено было там остаться надолго. Хван что-то пробормотал, а потом горько усмехаясь, поднялся на локтях. Он выглядел виновато. — Прости… — шепотом произнес парень и сел рядом, смотря на мятое покрывало. — Я…я не должен был этого делать. Ты моя подруга, а я так просто взял и перешел границу. Я смотрела на него с неприкрытым удивлением. За что он извиняется? Какие к черту границы? — Хенджин, ты о чем вообще? Это же я тебя поцеловала. — Я не должен был тебя провоцировать! Друзья так не поступают! — Ну ты чего? — мягко спросила я. — Всё же нормально. — Улыбка коснулась моего лица и я дотронулась его руки. Он резко отталкивает мою руку. Поднимая на меня стеклянные глаза, произносит: — Нельзя целовать людей, которые тебе не нравятся! — чуть ли не срываясь крик. По моей щеке расплывается соленая дорожка. Внутри, по ощущениям, пустота. Хенджин смотрит на меня, понимает, что был слишком резок. Подсаживается ближе и берет мое лицо в ладони, вытирая большими пальцами слезы, а я и не сопротивляюсь. Разбитое сердце ни на что не реагирует. Но мозг потихоньку крутит шестеренки и переваривает сказанное Хваном. — Раз ты сказал, что нельзя целовать тех, кто тебе не нравится, то почему ответил на поцелуй? — вопрос застал его врасплох. — Я..я не знаю… — краснеет он, а слабая грустная улыбка возвращается ко мне. Я убираю его руки со своего лица и беру в свои не сильно сжимая. Задаю последний вопрос: — На самом ли деле не нравлюсь?