Освещённые.

О голый пол стучали мужские туфли. Люстры разгораются светом, вставленных в выемках догорающих свечей. Казалось длинный коридор не кончится никогда, тёмный и мрачный всегда. Монастырь, высшее учебное заведение для будущих семинаристов, приятное и спокойное место что и отталкивает подальше, даже будучи в глуби леса, в заведение из лесу никто не побежит. Работает оно около лет 20-ти, мало меняется и большинство устраивает, мало волнует то что строго, мало волнует что в далёкой глуши - среди деревьев, лесов и полей, возможно множества рек. Рядом с ним церкви, изредко посещаемые стариками из местных деревень или поселений. Размашистые шаги продолжаются и Ганс, взмахивая чёрной шевелюрой, хлопает полу-серыми глазами и вскоре делает заворот за угол, стараясь скрыться во тьме коридора. Лбом он натыкается в чужую переносицу, откидывается назад и создавая грохот, закрывает ладонями голову. — Ганс Графович, доброго вечера, не ожидал увидеть вас тут так поздно, о как мне жаль. - рука белокурого тянется к коллеге. Собранные в аккуратный хвост волосы спадают с его плеча и слабо вьют шею. — А вы Альбен, тоже любите поблуждать во мраке. - вопрос что интересовал Ганса, прозвучал как точное утверждение, побуждающие отрицать его. Брюнет принимает руку священника, сжимает её и облокачивается свободной на пол. Начиная тянуть вес Ганса на себя, белокурый ставит его на ноги, суёт руки в рукава друг друга, взгляд его устремляется в чужие, туманные глаза. Разносится смех, что разбавляет неловкое молчание между священниками, Альбен склоняется и опускает голову в пол, улыбаясь. — От вас пахнет.. сигаретами, не думаете что для учебного заведения, курящие преподаватели это - грубо? - сероглазый тянет его к себе за ворот, хмыкая. — Вы и сами проявляете подобную вольность, когда вместо сончаса уходите на балкон. - сухо отвечает белокурый, поднимает голову на коллегу. — вам разве доставляет это удовольствие? -отцепляя чужие пальцы от тёмного ворота подрясника, Эрнестович смотрит на Графа вопросительно, вздыхает и выпрямляется. — а вам? - встречно интересуются брюнет, правит пряди волос, зачёсывая их назад. — никому из нас. - заторможенно протягивает священник, томно выдыхает и заводя руки с длинными рукавами за спину, медленно, размеренно идя вглубь коридора. — заблуждаетесь. ‐ тот шагает вслед за ним, приподнимает брови и хмурит глаза, брови же обозлённо падают обратно к глазам. Шаги Альбена показательно ускорились, священник прикасается к дверной ручке попавшейся комнаты по пути. Открывается дверь и они проходят в хорошо освещённое помещение, комната наполнена странной пустой атмосферой, в ней стояло два дивана напротив друг друга. Два кресла, книжные шкафы, иконки на тумбочках, картины на стенах, окна выходящие в сторону леса. — сколько мы тут и сколько будем ещё, нас ведь держит тут только зарплата и хороший порядок. -Ганс первый проходит быстрее, присаживается на тёмный, красный диван. Напротив садится Альбен, меж ними стоит стол, на котором спокойно догорают потаившие свечи. — служим богу, конечно же.. -белокурый лукаво улыбается, закидывает ногу на ногу и откидывается на спинку дивана, разглядывая люстру на потолке. — мы с вами, Ганс, знакомые друг другу люди, уже как родные. Можем же поговорить на более откровенные темы, тем более, у нас есть то, что нас связывает. — нас связывает наша общая ненависть, страсть к порядку и желание свободы, которой мы и не можем получить. Что же о нас будут думать в свете? -прикрывая глаза, слышится томный, но шумный вздох, продолжающийся плавным выдохом. Поднося пальцы к переносице, брюнет потирает глаза, смотря на коллегу, что уже успел уставится на него. — мы сейчас вовсе не ведём тему о том, что о нас будут думать. - Альбен закатывает глаза и крутит рукой кругом над горящей свечой посредине стола. В глазах мелькает огненный отблеск, отражающийся от той свечи. — завтра врата у монастыря будут открыты, по моему, кто-то должен приехать. Всё это как шанс, вы не слышали о посёлках рядом? - Ганс закидывает ногу на ногу, скрещивает руки на груди и устремляет взгляд на чужих руках. — не слышал, но по крайне мере, они есть. А вы, собираетесь прогуляться? -вопросительный взгляд поднимается выше и Эрнестович хмыкает, потирает холодные руки. — собирался, думаю, завтра буду отсутствовать с самого утра и вернусь вечером, Гавриил говорил что за несколько километров от сюда есть население, вот только я не помню названия. - с тяжким вздохом отвечает брюнет, сжимает руки, кутаясь от холода. — я бы поехал с вами, но боюсь у меня ещё много недоделанной работы. В любом случае, я буду ждать вас к вечеру. - на лице расплывается слабая улыбка и Альбен отстраняется от свечи, но тут же тушит её пальцами. Белокурый встаёт, правит длинный подрясник и шагает к остальным свечам, постепенно сдувая одну за другой. Комната наполняется полумраком. Ганс в свою очередь, подходит к окнам и смыкает шторы что весят по краям. — спокойных сновидений, отбой объявили ещё 20 минут назад, не хочу выслушивать лекцию от батюшек. - брюнет скрывается за дверью, его провожают голубые глаза коллеги, что перелистывал на тумбочке бумаги.

***

Мрак заполнял комнату полностью, лунный свет слабо озарял её через окна с решётками. Вполне, все окна были с решётками, они были изредка покрыты шипами, а окна в комнатах воспитанников иногда вовсе напоминали сплошную решётку, от чего её тень напоминала неестественные звёзды, расставленные друг за другом. Не шибко большая комната, две кровати, столики возле них, тумбочки и шкаф. На тумбочках как положено стояли иконки и книги с молитвами, словарики, чернильница с пером и лист бумаги. Ворочаясь, Альбен перебирает свои волнистые, белые волосы на подушке и смотрит в стену, даже закрытые окна мало пропускают летний холодок к концу мая. Ганс лежит на соседней кровати, поддерживает край одеяла и поджимает плед ближе к ногам. — долго не можете заснуть. - подмечает сероглазый, присаживаясь на кровать. Со стола он берёт спички, поджигает одну о тёрку на пачку и подносит огонь к уже недавно использованной свече и тушит спичку. — при чём, это не единичный случай. — холодно, наверно слишком сильно проветрили комнату когда уходили. - Альбен слабо жмурится от внезапного освещения свечи, поднимается на локтях. На нём абы какая, белая сорочка, ибо рубашка, что не очень понятно от бесформенности и отсутствия точных линий сгиба. Ганс подбирает плед со своих ног, складывает в трое и перекидывает на чужую кровать. — забыли окно закрыть. -сероглазый пожимает плечами, укладывается обратно и зевает. — учту. - с чётким кивком Альбен накрывает плед поверх одеяла, подтягивает к себе второй, поворачиваясь вновь к стене. Пробегающие по телу тепло заставляет почувствовать сонливость. Свеча в комнате потухает. И ночь продолжалась странными шорохами за окном, звуками того как от ветра качаются огромные ели. Чистое небо и запах мокрой, скошенной травы из-за дождя, капающего как из ведра. Летние дожди в мае были не редки, капли спускались по крышам учебного заведения, доходили до придела и скатывали на землю, впитываясь в плодовитую почву. Капали так что по крышам будто вёлся обстрел, прислушиваясь к этому Альбен непроизвольно морщился, шмыгая холодным носом. Мужчина шумно зевает и зарывает ладони к своему торсу, закрывает глаза.