О тонких связях...

      Поголовная чернота сжирала её, бесчувственно и беспристрастно. Не с самого начала нет. Постепенно, подобно хищнику, умному и знающему что нужно сделать. Она кружил в тени, пока не убедилась, что жертва её не видит. Рука. Она была так счастливая увидеть обе свои руки и твёрдо стоять на ногах. Почти не верила в это чудо. Почти не надеялась на него. После, пришла эйфория от отсутствия боли. Настоящий восторг, что мутит разум, не хуже золотого благословения. Как безрассудно с её стороны.       Только после того, как она поняла, что не может сделать и шага, ловушка захлопнулась, а по спише пробежался холод, будто мокрый язык прошёлся. На пробу, чтобы впиться в долгожданную плоть. Последнее, что она помнит - Погасшая душа, что бросила вызов богине и помогла распуститься бутону последний раз. Ненадолго, но алый цветок воспламенился и засиял. Новорождённая богиня пала, став воспоминанием о незабываемом бое. О танце, плавном как текучая река, остром, как бритва и бесконечным, как время. Около корней священого, больного, древа они словно хищники, вцепились друг другу в глотки.       И вот, когда она вновь видит, ощущает, когда она цела и боль не грызёт кости и потроха. Малению съедает внешняя сила. Она не понимает, где она, что с ней. Но она помнит это свет. Это золото, что сейчас поглощает её, что болезнь, что была с ней с самого появления её на свет междуземья. И не боль заставляет её попытаться стряхнуть это проклятие. К ней она уже привыкла, как к родной. Желание. Желание узнать, дотянуться до чистой иглы истины. Пускай она и пронзит ей сердце.       Ей бы шанс. Всего один маленький шанс, и она лёгкой бабочкой сможет ускользнуть в неизвестность. Стать сладким мимолётным сном, полным тепла. Но нога покрывается золотой коркой и трескается, что мрамор изживший свой долгий век. Вспышка обжигающей и леденящий энергии, что пронизывают тонкую реальность не-бытия, будто проткнули тонкое нутро иглой. Холодной, мертвее металла и беспощаднее бездушных существ. Вместе с пробирающей саму суть мерзлотой, на слышит безумный смех и какие-то незнакомые слова. Они полны первобытного, самого искреннего, счастья и веселья. Они полны понимания и сожаления. Они полны чувств.       Но богиня цепляется за другое. За далёкий отчаянный зов, что принесло с могучей волной силы. Почти предсмертный хрип, с трясущихся губ. Уже не тела, оно остывает, но душа. Она трепещет и отдаёт всё своё существование в это отчаяние и мольбу. Такую же угасающий, как она сама. Золото, будто живое, испуганно замирает и ту, что называли валькирией, рвётся из голодных пут, не желая падать пленённой. Съеденной. Зная, что она повержена, но ещё не потеряна, она непоколебимо расстаётся с тем, что хотела вернуть. Хотя бы краем мысли и вспышкой воспоминания. Маления сохранит эти чувства глубоко в себе, и не будет жалеть. Она выживет, как и всегда это делала.       В голове гомон и хруст. Воспоминания мешаются и мешают, свои и чужие. Близкие и родные, но такие лишние. Но этого достаточно. Она смогла врваться из пут, пусть и не без потери. Пусть и не просто так, ведь у всего есть цена, а у неё ещё и мрачный, циничный, свидетель сделки. - Пора прощаться, грязнокровый выкормыш. Зелёный свет слепит, а запах, знакомый запах смерти, будто взбеленил её, будто у неё в предках был не боги, а сородичи Маликета. Она знает это запах и ощущение, хоть оно и пропало из междуземья на долгие годы. Она только что касалась его. Рыжие кудри откинуты назад, а неизвестная фигура в чёрном пронзена золотым мечом. Блеяния его, были бессмысленны. Та, кто страдала от боли, способна даровать её другим сто крат. На все эти осколки души, что разбросаны то тут, то там. Они гниют, покрываются красной гнилью и умирают вместе с носителем, сгорая в агонии и превращаясь в мерзость. Некто падает на пол, а сама она порывается уйти, да только не получается. Что-то слишком сильно беспокоит и цепляет. Плачь привлекает. Человеческое дитя, тянет к ней руку. Магия этого мира, словно тонкое искусство кудесника, ажурное, но невероятно прочное. Оно связывает её и этого малыша, поверх чужого свидетельства, мягко сглаживая угловатый, быстрый и грубый, рисунок договора. Это расслабляет и позволяет дышать полной грудью. Пока сознание не прошибает ударом. Она попала в тело матери и плач что заставил её взъярится, это дитя женщины, чьё место она заняла. Нога, что поедалась золотом больше не держит и она падает, опираясь о стенку люльки из-за чего дитя вздрагивает. - Лилс! Знакомый незнакомец вбегает, когда она уже приподнялась и коснулась одной из вырвиглазных подвесок. Короткая вспышка, вытягивающая силы, и она вновь в другом месте. Перемещения в этом мире, отвратительное. - Я полагаю вы новая миссис Поттер. Алый, единственный уцелевший, глаз заставляет человека на картине испугано замолкнуть. - Добро пожаловать в дом Поттеров, Госпожа. Не смотря на то, что пыльный зал был в её собственной крови, а сама женщина была похожа на помятый шмат мяса, она чувствовала, что ей ничего не угрожает. Что наконец-то можно выдохнуть. Скорее, это она сама им тут всём несёт угрозу. - Не беспокойтесь, Госпожа, этот дух обо всём позаботится.       Сириус Блек, рвал и метал. В каком-то смысле, его можно понять. Дамблдор, на ряду с другими, считал бы его безумцем, если бы не знал, что крестный знает, что его крестник жив, здоров, но где он? Что с Лили? Что дальше? Пока люди упиваются победой, они не видят трагедии. В их умах, это даже не пробегает. Никто не задаётся вопросами, сняв с себя, годы напряжения. Бледный как бумага, Снейп стоял рядом и наблюдал за мечтаниями школьного врага. - Сириус, мальчик мой. - Молчите! Это было отчаянной мерой и сейчас мы не знаем где они! О Лили, Гарри, надеюсь с вами всё хорошо! - Мужчина хотел разрушить всё! Всё вокруг себя! Блек не находил себе места. Уже неделю, как Поттеры исчезли из Годриковой лощины. Самого друга он только недавно похоронил в гордом одиночестве, сокрыв местонахождение могилы. Питера, которого поймали и допросили, предали поцелую дементора. Хотя, он, Сириус, считает что этого было мало. Стук в дверь заставил бесчинствующего мужчину замереть, а Дамблдора подняться со своего места. - Входите. В помещении вошёл юноша, нежного вида. Подарив всем присутствущим улыбку, незнакомец скромно зашёл. - Здравствуйте. Я успокоить буйного родственника. - незнакомец перевёл взгляд на Блека. - Госпожа Поттер и наследник, вот счастье, перенеслись в Шотландию, в основной дом, поэтому можете наконец-то перестать накручивать себя и других. Всё присутствующее оцепенели. Волнующийся Сириус медленно сел, а после сполз в кресле. Он всю неделю не находил себе покоя и вот, как гора с плеч! - С ними всё хорошо? Почему Лили не выходит на связь? - К сожалению нет. Синие глаза и яростный взгляд впиваются в незнакомца. Мужчина подскакивает на месте, вцепившись в ворот мантии незнакомца. Нежные руки тут же сбрасывают их, а взгляд золотистых глаз, чуть холоднеет. - Нужен сильный целитель. Госпожа лишилась одного глаза, одной руки и одна ногу в ужаснейшем состояние. Блек давится словами, метает бешеный взгляд в директора, что пытался убедить его в том, что всё в хорошо. Старик только тяжело опускается в своё кресло. - Ни слова больше. Пойдёмте. - Сириус! Подожди... - У меня нет времени ждать! Мы уже послушали вас и к чему это привело! Он мчался, спешил. Даже если это ловушка, у него есть шанс узнать, что с Гарри и Лили! Маленький шанс, совсем крохотный, лучше, чем безвестное «ничего». За одни сутки он добивается ответа от одного из лучших, частных, лекарей Оливера Кадуцея и берёт его в оборот. Незнакомец представляется Миком и провожает до убежаща. - Какое... Не надёжное здание. – ворчит на старое поместье целитель, но одёргивает себя и спешит к раненой женщине, гадая, сколько там преувеличенно. И тем не менее, дом внутри был более-менее сносный. Комната в которой находится Лили чиста и пахла стерильностью. - Пресвятые силы. Врач тут же начинает работу, выгнав лишних людей. Приуменьшено! Тут дел, не перекопать, а миссис Поттер в таком состояние транспортировку может и не пережить. Промакивая мокрый лоб, целитель воздавал хвалы старой закалке и опыту. Вот уж не ожидал, что курсы полевого целительства так ему пригодятся.       - Кем вы будете? - Братом. Сириус держит на руках крестника, тот наконец-то заснул, наевшись и всмотревшись в знакомое лицо. - Лили не говорила, что у неё есть кто-то, кроме сестры. – Блек хмурится, но старается не показывать своей насторожённости незнакомцу. - Думаю, что позже всё разъяснится. - Мик смотрит на него, такого усталого и изнеможенного. Грустная улыбка трогает нежное лицо и парень поднимается. Длинные, золотые, на зависть Малфоям, пряди покачиваются. - Вам нужно отдохнуть. - Я никуда не уйду, пока... - Вас и не гонят. Просто лучше подняться в комнату, пока вы не уснули в кресле. Да и мне, пора заняться делом. Врач ушёл под полночь следующего дня. - Я сделал всё, что мог. – принимая плату своего труда и бодрящее зелье, целитель грустно выдыхает. – Покой, рецепт, уход и минимум стресса. - Я вас провожу. Сириус со стуком заходит. Его держали несколько дней, а сама Лили принимала только странного, взявшегося из ниоткуда брата. Нервный Сириус уже готов был брать спальню штурмом, пока в один день обеспокоенный Мик спускался со второго этажа. - Дорогая сестра хочет встретится с тобой. Волшебник подрывается с место, едва ли не летит вверх, но ловит грустную улыбку и печаль во взгляде единственного глаза. До этого Лили сидела на кровати и неотрывно смотрела в окно, он уверен. Но ощущение, будто это была кто угодно, но не она. Молчание, повисшей в комнате полно сомнений и опасения. Пахнет... Блек шатается, не верит. Портреты на стенах молчаливы и остржны. Для спесивых аристократов прошлого - это трусость! - Это не честно. - Согласна. Даже голос был другом. Он быстро обходит кровать и смотрит. Не видит ни одной знакомой черты лица. - Так бывает. - Что-нибудь можно вернуть? Сделать что бы... Из люльки, в которой лежал Гарри донеслось хныканье. Он всё ещё был привязан к матери, но та даже на руки его не брала. - Уже нет. Да и время моё здесь не вечно. Алый глаз, единственный уцелевший, пробил дрожь в коленках. - Но им хорошо. - незнакомая женщина прерывает беспорядочный ход мысли. - Очень хорошо и спокойно. Они надеются, что мы справимся. А для этого, у нас мало времени. Мужчина судорожно выдыхает, не хочет верить. Не хочет вспоминать старые наставления, что отдавали бредом и помешательством. Не хочет осозновать и потому медленно упирается спиной в стену и сползает по стеночке. - Что от меня требуется. Спокойная, как река, незнакомка поворачивается к нему. - Как только вернётся Микелла, мы это обсудим. - вновь повернувшись к окну, женщина сжала одной рукой покрывало.       Дамболдр выдыхает долго, смотрит на женщину перед собой. Шрамы и механические конечности цепляли внимания больше, чем холодный взгляд. - Пока я жива, с моим сыном всё хорошо, - Лили замолкает, медленно поднимается. Изящные стальные ноги несут её к выходу. Произведение искусства, не иначе! - А если меня не станет, у Гарри есть Сириус. Так что, это даже не обсуждается. Женщина уходит, оставляет после себя духоту и, будто, отравленный разум. Война и смерть, стоявшие на пороге её дома, перекроили былые улыбки и блеск глаз. Теперь, там только холод и застывшая кровь. - Прости Северус. - зельевар, непривычно встрепанный, замер. - Она жива, но прежней уже никогда не станет. Это слишком изменило её. Альбус не хотел думать о том, что это цена, стоющая им мира. Это не честно, не справедливо и мерзко, ощущать то, что дети доверявшие ему... Будто он ими пользуется! Сморщившись, старик потянулся к сахарным перьям. В Тартаре он видел всё это. Завтра он выйдет к журналистам и пристыдит всех. Сначала почтить павших героев, потом спокойно выдыхать. Жизнь побежит себе дальше, но мир уже не будет прежним.       О миссис Поттер ходят разные слухи. - Что эта грязнокровка себе позволяет!? - Она сошла с ума? - Трагедия слишком пошатнула её! Может ли она справится с ребёнком? - Калека, она теперь калека. Злые шёпотки не больше, чем попытка мотылька лететь против шторма. - Простите эти дурные души. Она молчит. Ребёнок на её руках жмётся непривычно, но не вызывает нежности или любви. Обязанность. Не больше чем обязанность. Временная остановка, чтобы набраться сил. Хотя, он и не противен. Просто есть. Маления качает головой. - Мне всё равно на них. Сириус молчит, как не молчал бы для настоящей леди Поттер. От трагедии с исчезновением Тёмного лорда прошло всего пол года, а магический мир как будто тряхнуло. И никто не знал, почему. - Ваше счастье, что наши учебники не попали в Академию магии. Никакие запреты не остановили бы этих сорви голов.