Окончательная регистрация

      В длинных коридорах больницы святого Мунго постепенно гасли огоньки Люмоса и утихал гул голосов. Один за другим колдомедики покидали рабочие кабинеты, пациенты укладывались спать. А ночные дежурные заваривали крепкий кофе, чтобы не уснуть хотя бы в ближайшие пару часов. В воздухе витали лёгкий аромат трав и едкий, заставляющий глаза слезиться, запах свежесваренных зелий.       Но единственное место в Мунго, где всегда горел свет, но при этом никогда не было шумно, продолжало работу. Хоть оно и относилось к самой больнице — выход и вход оттуда всего один, в задней части двора. Будто бы никто не хотел, чтобы та дверь слишком бросалась в глаза и привлекала внимание. Но, несмотря на это, стабильно волшебников доставляли именно туда.       — Мистер Браун, вы были обязаны…       — Мисс Фостер, не забывайте о субординации, — прищурившись, ответил Логан.       Сделав последнюю затяжку, он затушил сигарету о железные перила и отбросил в стоящую позади урну. Повернувшись корпусом к Норе Фостер, он убрал руки в карманы халата и тяжело выдохнул.       — Это было распоряжение лично аврора Грейнджер, — предприняла последнюю попытку убедить его Нора.       Страх перед Грейнджер, в чьём подчинении и находилась Нора, легко читался в голубых глазах. А искусанная почти в кровь губа заставляла Логана сбавить тон и с пониманием отнестись к молодому аврору.       — Думаю, мисс Грейнджер будет полезно вспомнить о наличии второго патологоанатома, — улыбнулся Логан.       — Но…       — Скажи, что меня не было, — уже разворачиваясь к двери, бросил Логан. — Не знаю, кошка у меня умерла, например.       Нора хотела продолжить дискуссию, возможно, с переходом на мольбы. Но Логан даже не стал её слушать, планируя в течение пары часов добраться до дома и счастливо отметить день рождения жены. Нора же тяжело выдохнула и поджала губы, стараясь подавить выступающие слёзы.       Она не хотела разочаровывать Грейнджер опять, но казалось, что это неизбежно. Поэтому, бросив последний взгляд на табличку «Морг», на крыльце которого они и стояли, она поспешила прочь.

***

      — Гематом на теле жертвы не обнаружено, — осматривая труп, сказал Драко.       Парящие за его спиной перо и пергамент зашевелились, под диктовку записывая отчёт. Драко медленно обошёл секционный стол и провёл ладонью над лицом волшебника, заставляя его рот открыться. Достав палочку, на краю которой тут же показался огонёк Люмоса, Драко аккуратно опустил её к губам жертвы, разглядывая воспалённую гортань.       — Никогда не понимал, зачем осматривать его уже после вскрытия? — выдохнул Логан, указывая на длинный шов, берущий начало от горла.       Драко ему не ответил, а подошёл к небольшому столу около входа, где лежали вещи покойного. Взмахом палочки он заставил их взмыть в воздух и стал поочередно изучать, будто бы что-то искал.       — Это всё? — резко спросил он, посмотрев на Логана.       — Больше Фостер не принесла, — пожал плечами тот, усевшись в кресло.       На секунду Драко замер, сведя брови к переносице, а после разочарованно выдохнул и опустил вещи обратно.       — Палочки при убитом не обнаружено, предположительно находился под Империусом, — установил Драко и сел на диван рядом, сжав переносицу.       — Это ты из-за дела или потому, что Грейнджер скоро явится сюда? — ухмыльнувшись, спросил Логан.       Драко бросил на него грозный взгляд и призвал стакан с кофе с дальней части кабинета. Сделав пару жадных глотков, он отрицательно покачал головой, предвкушая скорую встречу.       Он не то чтобы не рад, напротив, быстро поймал себя на мысли, что ждал их диалога. Но вместе с этим понимал, что Грейнджер едва разделяет его эмоции. Отчего явится сюда не в роли хорошего аврора, зацикленного на работе, а с зашкаливающим уровнем раздражительности в венах.       — Я думал, ты обрадуешься, — хмыкнул Логан. — Мне казалось, у вас идеальные отношения. Ты женат на работе, она не вылезает из Аврората. Свидания проводите на вскрытиях.       — Ты упустил одну деталь, — мрачно сказал Драко. — Мы расстались.       — Поправимо, — улыбнулся Логан, вставая с кресла. — Тем более мешать вам никто не будет…       Заметив, как быстро Логан начал собираться, Драко сразу понял, откуда растут корни случившегося.       — И зачем ты это подстроил? — раздражённо спросил Драко. — Она ясно дала понять, что теперь работает только с тобой.       — А я ясно вижу, что вам следует поговорить, — парировал Логан, закидывая на плечо сумку. — И тема теперь есть. Свежий труп.       От злости, что Логан опять начинал старую историю, что им с Грейнджер нужно поговорить, Драко стал злиться ещё сильнее, и его рука тут же потянулась к магловскому степлеру. Но когда оружие уже летело по направлению к Логану, тот быстро закрыл за собой дверь и уже из-за неё выкрикнул прощание.       Степлер с грохотом ударился о дерево и рухнул вниз. Скобы вылетели из него, рассыпаясь по каменному полу. Драко раздражённо осмотрел их и взмахнул палочкой, заставляя собраться и вернуться на место. Если беспорядок прибавится к существующей проблеме с Грейнджер, лучше явно не станет.       Среди двух сотрудников кабинета лишь Логан обладал талантом работать несмотря на внешние обстоятельства и пропускать мимо ушей любые дискомфортные ситуации.       Драко похвастаться таким явно не мог. Быстрее было составить список вещей его не раздражающих, чем перечислить мотивы ежедневных недомолвок двух патологоанатомов Мунго. Впрочем, отрицать, что после расставания с Грейнджер ссоры удвоились, было крайне глупо. Поэтому Драко просто переключался с этих мыслей на более насущные. Как правило, помогало.       Но Грейнджер всегда возвращалась. Иногда ночами, когда ему не удавалось заснуть и мозг воспроизводил счастливые воспоминания. Порой на улицах, где в каждой девушке с пышными кудрявыми волосами он видел её. Но чаще всего здесь.       В месте, где Драко годами скрывался от мира в надежде, что тот забудет его тёмную молодость. Коридоры, лаборатории, кабинеты, трупохранилище — это стало привычным маршрутом на протяжении рабочих смен, счёт которым давно не вёлся. Здесь он чувствовал себя хозяином положения. Среди смерти и холода.       И его это устраивало. В морге не происходили ужасы — здесь они заканчивались. В этом было нечто ироничное. Неважно, кем человек был при жизни, какие проступки совершал и что за репутацию имел — всё равно оказывался на секционном столе. Поэтому Драко ощущал себя за пределами добра и зла, хорошего и плохого.       Всё это характеризовало жизнь, а он вёл учёт смерти.       Поэтому Драко надеялся, что после расставания с Грейнджер ему удастся вернуться в отработанный годами режим. Но судьба и собственные чувства смеялись ему в лицо. А сознание, которому он привык доверять, по булыжнику разбирало стену ментальной защиты. Морг, с годами ставший убежищем от разочаровавшего мира, превратился в одно большое напоминание о Грейнджер.       Аромат духов перебивал давно въевшийся в стены запах зелий. Голос был слышен, даже когда она находилась в самой дальней части морга. А забытые вещи бросались в глаза всегда, как бы он их ни избегал.       Грейнджер, подобно призраку, вырисовывалась в каждом кабинете, а воспоминания о совместных вечерах с усмешкой подбрасывало сознание. Единственное убежище стало центром разрушения, происходившего в его душе.       И всё это при условии, что они не виделись, почти не пересекались и уж тем более не говорили. А что будет сегодня? Первая беседа через месяц после расставания. Это будет скандал в стиле гриффиндорской старосты? Холодное аврорское молчание и терпеливый взгляд? Или полное безразличие к произошедшему? Он и понятия не имел, за пару лет отношений она никогда не вела себя предсказуемо.       Это ему в ней и нравилось.       Послышался громкий хлопок двери вдали коридора, а следом ровные твёрдые шаги. Драко подскочил с дивана и подошёл к уже изученному вдоль и поперёк телу. Новой информации он бы уже не получил, но сделать вид, будто её совсем не ждёт, стоило. С этой позиции удобнее просчитывать следующие шаги.       Заранее проигранная тактика в отношении Грейнджер.       — Браун, что ты себе позволяешь?! — воскликнула она, перешагнув порог лаборатории.       Драко не сразу поднял на неё глаза. Первые несколько секунд он продолжал делать вид, будто изучает мёртвый взгляд жертвы. А уже после надел маску безразличия и обернулся к Грейнджер, стягивая с длинных пальцев только надетые перчатки.       — Когда ты научишься уменьшать громкость при входе сюда? — скучающе спросил Драко, осматривая её с ног до головы.       Лицо, пропитанное недовольством, поджатые губы, горящие глаза, скрещенные на груди руки и ровная спина — Грейнджер злилась одним набором жестов, иногда комбинируя его с громкими фразами или звенящим молчанием. Неизвестно, отчего становилось отвратительнее.       — До сих пор страдаешь риторическими вопросами? — прищурившись, уточнила она.       Ровной походкой Грейнджер прошла к секционному столу, вставая напротив Драко и внимательно изучая его глазами. Являлось это попыткой подавить его взглядом или следствием долгой разлуки, понять было сложно. При условии, что первое являлось заранее проигранной битвой, а второе — слишком сладкой надеждой, чтобы оказаться реальностью.       — Или ты опять не находишь достойных ответов, — ухмыльнулся Драко, наклоняясь вперёд.       Возможно, это был сквозняк, но Драко показалось, будто скрипнуло её самолюбие. Грейнджер опёрлась ладонями, покрытыми чёрными кожаными перчатками, на секционный стол, вытягивая шею.       Никогда не хватало роста.       — Ответы здесь получаю я, Малфой, — твёрдо сказала она. — Пора тебе это уяснить.       Он склонил голову набок, жадно осматривая облегающую блузку, почти не прикрытую чёрным пиджаком, и вернул взгляд обратно к её глазами. Едва заметные нотки торжественности играли на карей радужке, подталкивая к неоднозначным выводам.       — Напоминай почаще, — сладко произнёс Драко, ловя недоумение в её лице. — И более томным голосом. Я тебя так лучше усваиваю.       Развернувшись к столу, где лежала причина смерти жертвы, Драко спиной чувствовал её взгляд и уже гадал, что она достанет первым: палочку или двухтомник про тонкости субординации?       Но Грейнджер молчала. Опять промашка.       Взяв небольшой пакет с добытым артефактом, Драко вернулся к секционному столу и протянул улику Грейнджер. Оружие представляло из себя небольшой шар с множеством рун и движимым основанием, которое пошатывалось. Понять, что изделие старше их обоих вместе взятых, было не столь сложно. Но он умолчал, ведь это не было его задачей, а подсказывать он прекратил ещё месяц назад.       На мгновение артефакт завис прямо над трупом, из которого и был извлечен, заставив взгляд Грейнджер вильнуть от тела и обратно.       — Это я нашёл в его глотке, — пояснил Драко. — Он был под Империусом, когда ему приказали съесть это. Результат — удушье.       — Что-то ещё? — спросила Грейнджер, принимая пакет и пытаясь рассмотреть артефакт.       — Ваша с Поттером хвалёная безопасность опять пошла трещинами, — пожал плечами Драко, ловя её грозный взгляд.       — Обойдёмся без твоих оценок, — хмыкнула она.       И Драко собирался ответить ей нечто настолько двусмысленное, что её сдержанность закончилась бы в ту же секунду, но в этот момент Грейнджер полностью обхватила рукой артефакт, отчего тот ярко блеснул. Послышался вскрик, шар с грохотом упал, а Драко заметил, что перчатка Грейнджер была прожжена насквозь, а на пальцах виднелись кровоподтёки.       Небольшой пар шёл от руки Грейнджер, а другой ладонью она пробовала вытащить палочку. Схватив из шкафа бадьян, Драко тут же подскочил к ней. Грейнджер решила оттолкнуть его, сцепив зубы, но он лишь недовольно хмыкнул и сжал её запястье, пытаясь нанести лекарство.       — У тебя судороги или просто не можешь спокойно стоять? — выругался он, стараясь аккуратно обработать рану.       — Уж прости, мне тут руку едва не прожгли, если не заметил, — прошипела она. — Больно!       Он на секунду замер, вбирая в лёгкие больше воздуха, а после нанёс остатки лекарства, видя, что кожа восстанавливается. Как только он закончил, Грейнджер нервно поджала губы, а после подняла на него взгляд, кивая.       Драко и сам не понял, в какой момент задержал внимание на её лице, всматриваясь в него как прежде. Это было наваждение, в него Драко хотел верить. Хотя чувствовал, что причина в собственном желании, берущем начало в сердце. Оно будто ждало этого момента, встречи с ней, чтобы никогда не отпускать…       Неожиданно со спины послышалось липкое чавканье, будто собака без зубов пыталась сжать челюсть. Драко медленно обернулся и машинально загородил собой Грейнджер, заметив на полу, рядом с расколовшимся шаром, невиданную ранее тварь.       Это было существо на четырёх массивных лапах, с небольшим удлинённым хвостом и толстыми шипами на спине. Кожа напоминала нечто среднее между змеиной чешуей и медвежьей шерстью, веяло сладковатым запахом ягод, а глаза, подобие двух чёрных бусин, внимательно смотрели на них. Само создание было не больше кошки, но широкие ноздри и беззубая пасть навевали лёгкий ветерок страха.       — Что это? — прошептала Грейнджер.       Это был не вопрос, скорее инерция по отношению к инородному.       — Разве не ты у нас специалист по сомнительным существам? — хмыкнул Драко.       Но Грейнджер не ответила, а лишь шагнула вперёд, собираясь подойти к твари. Драко мгновенно выставил перед ней руку и повернулся, смотря в глаза и видя там отголоски заинтересованности.       Никакого чувства самосохранения.       — Хочешь, чтобы оно разгуливало по моргу? — спросила она, выгнув бровь.       — Ты же разгуливаешь, — пожал плечами Драко, слегка улыбнувшись. — А его достаточно запереть.       Повернув голову к небольшой клетке в углу комнаты, Драко шепнул заклинание, заставив её опуститься рядом с существом. Оно тут же отпрыгнуло и вновь посмотрело на Драко, медленно приближаясь.       — Остолбеней, — тут же выкрикнула Грейнджер.       Яркий свет вылетел из палочки, но вместо того, чтобы поразить существо…       Драко не сразу осознал, что увидел. Создание завиляло массивным хвостом, заметив поток магии, и подпрыгнуло на месте. Магия скрылась в пасти, а существо в считаные мгновения увеличилось в пару раз, показались острые клыки и когти, а шаги навстречу к ним стали увереннее.       — Чёрт возьми, — прошептала Грейнджер и попятилась.       Осознание и ускоренный курс волшебных тварей каруселью мелькнул в разуме Драко, подбирая нужный ответ. В этой ситуации даже несчастное понимание было на вес золота, что уж говорить о способах воздействия.       — Магоед, — произнёс Драко, отступая вместе с Грейнджер.       Её ладони опустились на его плечи, и Драко вобрал в лёгкие больше воздуха. В разуме он скорее пытался восстановить весь набор магловских медикаментов, припрятанных в нижнем ящике стола. Одна из немногих ситуаций, когда магия становилась врагом, а привычка решать проблемы с помощью палочки стала худшей стратегией.       Казалось, что существо поняло их и ухмыльнулось, приближаясь. Взгляд Драко забегал по лаборатории в попытке найти оружие без магического подтекста. Глаза сразу зацепились за инструменты, среди которых было лезвие. Создание ускорилось, словно становилось быстрее с каждой секундой.       — Акцио лезвие, — сказал Драко, вытянув руку вперёд.       В этот же момент магоед бросился на него и тут же громко заскулил, животом напоровшись на лезвие. Драко ощутил липкую жижу, стекающую из его брюха прямо ему на руку. После послышался громкий возглас, и существо ринулось прочь, оставляя за собой след из чернеющей крови, Драко и Гермиона успели только переглянуться между собой, прежде чем двинулись к выходу из морга.       — Нужно срочно сообщить в Министерство, — говорила Грейнджер, подбегая к двери. — Здесь есть ещё проходы?       — Нет, — отрезал Драко и схватился за ручку.       Но та не поддалась, словно была частью стены и никогда не открывалась. Дёрнув пару раз, Драко произнёс заклинание, попытавшись отпереть её, но та не поддавалась.       — Я сама, — выругалась Грейнджер и потянула ручку, но та даже не шелохнулась.       Грейнджер попробовала ещё несколько раз, но безрезультатно. Казалось, что дверь была не просто закрыта, а приварена самыми прочными чарами и открыться могла только в случае чуда.       — Ну как? — выгнув бровь, спросил Драко.       Грейнджер стиснула зубы и не ответила, попытавшись вызвать патронус, но вновь неуспешно. Она тяжело выдохнула и обречённо осмотрелась, вероятно в поисках камина. Но после быстро вспомнила, что их здесь нет.        Взгляд коснулся часов. Время близилось к десяти.       — Логан вернётся в восемь, — сказал Драко.       — Сядем и будем ждать? — фыркнула Грейнджер, скрестив руки на груди.       — Или найдём способ обезвредить его раньше, чем оно вернётся за порцией магии, — отрезал Драко и поспешил в один из кабинетов.       Грейнджер смотрела на Малфоя несколько секунд, словно боролась с желанием идти. Но быстро двинулась следом, озираясь по сторонам в поисках магоеда.

***

      Гермиона вошла за Малфоем в один из многочисленных кабинетов морга.       Иногда она задавалась вопросами: к чему в месте без привередливых посетителей столько помещений? Что в них хранилось? Для чего они предназначались? Возможно, патологоанатомы прятались там от обезумевших от горя родственников? Или семьи умерших приходили в себя после опознаний? Гермиона не знала, и спросить теперь было не у кого.       Пока она была в отношениях с Малфоем, могла узнать всё, что душе угодно. Но тогда ничего, кроме чистокровного общества, её совершенно не волновало. А теперь стало настолько любопытно, что занимало всё сознание. Впрочем, глубоко в разуме Гермиона понимала, что из ниоткуда взявшийся интерес — всего лишь попытка переключиться с насущной проблемы.       И дело было не в магоеде, о котором ей стоило думать, а в Малфое. Слишком близкий контакт, давно забытые слова и необходимое общество, не покидавшее её все недели после расставания. И как бы она ни убеждала себя, что их решение было правильным, отвечающим мнению общественности и, скорее всего, их собственному, это всё ощущалось самой горькой ложью из возможных.       И поведение Малфоя сейчас… Те самые взгляды, колкие замечания и вечная прогулка по лезвию над пропастью поражения доказывали обоюдность их мыслей. Он не говорил красивых слов, Малфой и раньше был на них особо скуп. Но одного неконтролируемого шага, чтобы загородить её собой, было достаточно. Это возвращало в покинутые воспоминания и пропагандировало возвращение чувств.       Возможно, им стоило поговорить.        Или это всё же наваждение после долгой разлуки? Немного острых фраз, неоднозначных взглядов и колких замечаний — и жизнь вновь заиграла красками. И это не тоска и потребность, а всего лишь медленное избавление от привычки. Ей нужно совсем немного — только почувствовать вкус, а после отказаться. Это же так просто?       — Здесь есть железные двери? — спросила Гермиона, придирчиво осматривая кабинет.       Там было много шкафов с различными лекарствами, слабо похожими на те зелья, что обычно хранились в Мунго. Не зная, где находится, Гермиона с лёгкостью бы предположила, что попала в магловскую больницу. Единственное, что могло выдать магический подтекст, — древние руны, едва не выцарапанные на стеклах.       — Правда считаешь, что железо его удержит? — хмыкнул Малфой.       Из кармана халата он достал небольшой чёрный маркер и подошёл к одному из шкафов. Даже не задумываясь, он прорисовал на руне новую, и дверка мгновенно открылась. Выудив с полки несколько шприцов и ампул, Малфой повернулся к столу. Заметив на себе заинтересованный взгляд Гермионы, он посмотрел на неё и выгнул бровь.       — Планируешь выжить или на том свете поведать мою биографию?       — Обязательно вести себя как…       Она резко замолчала и громко выдохнула, подходя к нему и забирая один из шприцов и ампулу. В голове ещё крутилось «Малфой», едва не слетевшее с губ. Но она вовремя напомнила себе, что нарицательным его имя стало только в её сознании. Услышь он нечто подобное, следом бы точно прозвучала шутка об отсутствии фантазии. И как к этому человеку возможно испытывать чувства?       Гермиона тряхнула головой, разжимая кулак.       Внимательно осмотрев ампулу с надписью «Диазепам», Гермиона разорвала пакет и попыталась хотя бы отдалённо вспомнить, как правильно забрать препарат через иглу. Вопрос о том, откуда здесь магловские лекарства, становился вторичным. Взгляд ненарочно коснулся Малфоя, заполняющего уже пятый шприц. Они ровным рядом лежали перед ним, словно ждали следующей части плана.       Стиснув зубы, Гермиона попыталась сломать конец ампулы, но та не поддавалась, и через несколько секунд это заметил и Малфой.       — Это тебе не магов допрашивать, не так ли? — ухмыльнулся он и подошёл к ней со спины.       — Ты можешь и сам сделать остальные, — грубо ответила Гермиона, спиной ощутив его грудь.       Это был верный шаг к поражению. Потому что слегка ускользающий контроль не мог ощущаться как прыжок в бездну.       — Конечно. — Она почувствовала его улыбку. — Сам подготовлю, поймаю и отведу в Министерство на поводке. Так себе представляешь?       Его ладони легли на столешницу перед ней. Ощутив волнение, подкатившее к горлу нервным смешком, Гермиона развернулась в кольце его рук. Она едва не коснулась лбом его подбородка, смотря в глаза.       — Давно перекладываешь задачи? — он склонил голову набок.       В ответ Гермиона опустила руки поверх его запястий и вытянула шею, чтобы сохранить зрительный контакт и хвалёную сдержанность, что трещала по швам.       — Давно стал таким тактильным? — парировала Гермиона.       — Раньше таких вопросов у тебя не возникало, — пожал плечами Малфой.       Его тёплое дыхание приятно щекотало кожу на контрасте с холодом морга, отчего Гермиона не сразу нашла что ответить и отвернулась обратно. Она чувствовала потребность в действии. Простом, монотонном, позволяющем немного забыться и не обращать внимания на Малфоя. Хоть это и давалось сложнее с каждой минутой. Казалось, что он провоцировал её, причём настолько искусно, насколько умел. И не с её опытом соревноваться со слизеринцем, рождённым в искусстве подначивания.       — Как это сделать? — шумно выдохнула она.       Он не ответил. Вместо этого его ладони легли поверх её, полностью забирая контроль над руками и виртуозно расправляясь со шприцом и ампулой. Уже через минуту препарат оказался в «оружии», и по телу Гермионы прошёл лёгкий холод, когда Малфой отстранился.       Повисла пауза, разбавляемая лишь шелестом упаковок и звуком треснувшего стекла. Из-за чего следующий вопрос Гермионы звучал не как интерес, а как желание заполнить пустоту в немом диалоге.       — Откуда здесь магловские препараты? — поинтересовалась она.       — Большинство из них используются при лечении, — спокойно ответил Малфой, откладывая шприц. — Не все зелья настолько эффективны, как уже созданные медикаменты.       — Никогда не слышала, — выдохнула она, откидывая опустошённую ампулу в ведро.       Та с глухим звуком приземлилась на дно, оказавшись последней. Когда Гермиона осмотрела стол, порядка десятка шприцов лежали перед ней, готовые к использованию. Нужно лишь снять защитную крышку.       — И не услышишь, — сказал Малфой, закрывая шкаф и стирая нарисованную руну. — Об этом не говорят, и тебе не рекомендую.       Гермиона прищурилась, не понимая сути секретности. Малфой молча протянул ей пять шприцов, остальные уложив в карманы собственного халата.       — Но зачем скрывать это? — непонимающе покачала головой Гермиона.       Малфой опустил руку на стол, опираясь, и вновь вернул взгляд к ней.       — Чтобы чистокровные забыли сюда дорогу? Это никому не нужно, включая Министерство, — пояснил Малфой.       — Поэтому они хранятся в морге? — спешно оглядываясь, спросила Гермиона.       — Десять очков Гриффиндору, — ухмыльнулся Малфой и кивнул на выход. — А теперь пойдём и поймаем нашего беглеца, пока он не нашёл, откуда ещё высосать магию.       Гермиона несколько раз моргнула, а после, спешно оглянувшись, всё-таки последовала за ним.

***

      Хоть морг больницы святого Мунго и не был огромен, потеряться там вполне возможно. Множество коридоров, узких проходов, бесконечных дверей, ведущих, как она теперь знала, в тайные склады с магловскими препаратами. Ответ на вопрос, зачем столько помещений, был найден, и понимание, почему найти здесь необходимое место без карты невозможно, пришло значительно быстро.       Никому не нужно было, чтобы в навигации морга разбирался человек, не посвящённый в «сокрытые тайны». А сотрудники знали все уголки этого места, как разделы собственной души, проходя по ним каждый день и не по одному разу. До этого Гермиона была лишь в нескольких кабинетах, в которые её водил Малфой. Но даже при сильном желании она бы не нашла к ним дорогу сейчас.       Так она оправдала нахождение Малфоя рядом с ней. Поэтому она не препиралась, работала в команде, что обычно не любила, и послушно следовала за ним в каждый поворот. Он же чувствовал себя хозяином положения, как, впрочем, и всегда. Иногда ей искренне казалось, что Малфою это лицо пришили. Причём настолько туго, что Малфой редко от него избавлялся.       Поэтому Гермиона помнила каждый раз, когда оно менялось. Жёсткие черты становились мягче, улыбка уже не отдавала издевательством, даря тепло, а холодные руки обнимали настолько крепко, что грели. Но и это оказалось в прошлом.       Раньше Гермионе нравилась мысль, что лишь с ней строгий патологоанатом Малфой, работа с которым наполняла Аврорат грустными стонами, становился весёлым Драко, способным не только влиться в её расследование со всей отдачей, но и заставить улыбаться и смеяться даже в стенах морга.       А сейчас это сошло на нет. И она должна была этому радоваться, как пророчило большинство авроров. Потому что именно их бесконечные советы, подстрекательства и «мысли вслух» рядом с её кабинетом заставили Гермиону задуматься. Что у них с Малфоем за отношения? Разве они правильные?       В них не было тонны цветов, бесчисленного количества свиданий, долгих поцелуев под дверью и трепетных диалогов, о которых можно рассказать подруге. Всё то, о чём снимали романтические комедии, писали любовные романы и сплетничали за обедом, отсутствовало.       Но были тихие вечера за обсуждением новых деталей убийств. Прогулки по местам преступлений с целью найти улики, что способен разглядеть только патологоанатом. Критика криминальной сводки «Пророка», шутки о том, насколько просто было дело, которое их коллеги вели месяцами. И пылкие прикосновения холодных пальцев и губ, заставляющие дрожать не от мороза, а от нахлынувших эмоций.       Однако всё это детали, ставшие для Гермионы определением хороших отношений, а для других оказывались извращением и помешательством на работе. Тогда она поверила в это, мирясь с неправильно выстроенными приоритетами и угрозами одиночества на всю оставшуюся жизнь. Но сейчас, идя с ним по холодному коридору морга как раньше, Гермиона испытывала воодушевляющий восторг, несмотря на угрозу возможной погибели.       Ей не хватало этих прогулок. Вечеров. Общения. Общества. Самого Малфоя, концентрирующего в себе всё, чего она лишилась, отчаянно желая…       — Как в общем дела? — осторожно спросила она, отворачиваясь.       Гермиона надеялась получить ответ и не увидеть издевательского выражения лица. Но смешок Малфоя, послышавшийся из-за спины, не позволил этого.       — Кроме сбежавшего магоеда, бродящего по моргу? — полным сатиры голосом уточнил Малфой.       Гермиона недовольно хмыкнула и повернула голову к нему, прищурившись.       — Спасибо за напоминание, почему я не хотела сегодня приходить, — ответила Гермиона, ускоряя шаг.       Не стоило отдаляться, поэтому Гермиона довольствовалась расстоянием в пару метров, на котором они продолжили пересекать морг. В голове витали обещания, что она больше никогда не явится сюда, и убеждение, что и сегодняшняя затея была ужасной.        Возможно, расставание не было ошибкой? Всё-таки Малфой не являлся самым добрым и отзывчивым человеком, которого она знала. Скорее наоборот. Впрочем, отрицать, что именно это ей и нравилось, было глупо.       — Глупо отрицать, что ты боялась сюда идти, — хмыкнул он за её спиной.       Гермиона резко замерла и повернулась к нему, сверля недовольным взглядом.       — Прекрати лезть в мою голову, — строго сказала она.       — Прекрати слишком громко думать, — в такт ей ответил Малфой, приблизившись.       Раздражение в секунду заполнило сознание, мысли путались, не собираясь в предложения, пока Гермиона то и дело открывала и закрывала рот, пытаясь высказаться. На что Малфой лишь самодовольно улыбался, внимательно всматриваясь в её лицо и, вероятно, уже готовя ответ на любую её фразу.       — Ты просто невыносим, — на выдохе заключила она, указательным пальцем уперевшись в его грудь.       — И раньше тебя это устраивало, — пожал плечами он и пригнулся ближе к её лицу. — Скажу больше, тебе нравилось, Грейнджер.       Его дыхание обдало кожу, посылая приятную дрожь по спине и распаляя жар в груди. Хождение по грани реальности, где каждое покачивание — желанный глоток адреналина. И несло его лишь две вещи: работа и Малфой, зависимость от которых походила на одержимость. Поэтому она отказывалась…       — Не исключаю, что могла быть не в себе, — развела руками Гермиона. — Но благо рядом со мной есть здравомыслящие люди, способные донести, что происходящее между нами ошибка.       — Ты всегда отвратительно подбирала окружение, — прыснул Малфой.       — Поэтому и спала с тобой.       Сказав это, она резко развернулась, надеясь, что длинные локоны ударили по его лицу. Гермиона поспешила вдоль коридора, где начинали мигать лампы. Замерев на несколько секунд, она оглянулась на настороженного Малфоя. Двинувшись дальше, Гермиона завернула за угол и увидела магоеда.       Существо возвышалось над небольшим Омутом памяти, едва не поедая оттуда воспоминания скорбящих, желавших забыться. С каждой секундой, глотком и довольным причмокиванием магоед становился больше, уже почти доходя ростом до самой Гермионы.       Его пасть, наполненная острыми зубами, внушала страх. Огромные чёрные глаза, в которых отражался коридор, пугали. А те самые шипы, что она разглядывала, когда существо только появилось, были наполнены некой слизью, стекающей по спине.       Стоило воспользоваться палочкой и прямо сейчас его обезвредить, но теперь магия, на которую они опирались годами, стала их худшим союзником.       — Ты уверен, что этого хватит? — кивнув на выуженные из пиджака шприцы, спросила Гермиона.       — На прошлого хватило, — насторожился Малфой. — Но пока мы возьмём новые, он найдёт ещё источники.       — Значит, используем мой план, — нервно улыбнувшись, сказала Гермиона.       — Какой ещё план…       Слова Малфоя остались позади, когда Гермиона сорвалась с места и, опёршись ногой на одну из лавок, подпрыгнула, оказавшись на шее магоеда. Тот сразу же подскочил, вставая на задние лапы и пытаясь снять с себя Гермиону. Но она, крепко удерживаясь за склизкую кожу, подтянулась выше и занесла над его глазом один из шприцов, ударяя.       Магоед взревел, падая на пол. Чёрная кровь начала вытекать из-под тела, когда Гермиона схватила все имеющиеся иглы и вколола в него, вводя препарат. Существо задрожало, и громким стоном наполнились все коридоры. Подняв голову, Гермиона увидела подбегающего Малфоя, но в эту секунду магоед подскочил.       Он тут же скинул с себя Гермиону и другой лапой ударил Малфоя, отбрасывая того к стене. Малфой с характерным звуком влетел в застеклённый план здания и приземлился на живот. Несколько осколков показались из его спины, начиная покрываться алыми пятнами на халате.       Магоед вновь взревел, и Гермиона посмотрела на него. Он приближался и, казалось, улыбался, глядя на неё одним глазом, пока из второго вытекала чёрная кровь. Эта картина внушала ужас только своим видом.       Магия была бесполезна, оружия не оставалось, Малфой без сознания лежал рядом, покрываясь кровью. А магоед приближался и уже тянул свою лапу к Малфою, когда Гермиона встала, превозмогая боль.       Она замерла перед телом Малфоя, ища выход, которого не было. Спасти их сейчас могло только чудо — необъяснимое, случайное и…       Вдруг существо замерло и вытянуло шею вверх, глядя за спину Гермионы. Резко оттолкнув её, отчего она упала рядом с Малфоем, оно прошло вперёд и схватило лапами план здания. И дальше его уже не интересовали ни Гермиона, ни Малфой.       Магоед тут же осмотрелся, будто пытаясь понять, где находится, и направился в противоположную от них сторону, увлечённый планом. Он понимал содержимое карты.       Гермиона сглотнула ком, подступившись к пересохшему горлу, отчего едва сдержала тошноту. Взгляд тут же метнулся к Малфою, которому срочно нужна была помощь.

***

      Воздуха не хватало, голова слегка кружилась, а руки дрожали, пока Гермиона аккуратно вытаскивала самые крупные осколки из спины Малфоя. С каждым её движением он, даже будучи без сознания, вздрагивал. И тот факт, что Гермиона отлевитировала его на секционный стол, предназначенный для трупов, никак не подбадривал.       Если бы Малфой ещё и не дышал, Гермиона бы сошла с ума, не поверив в произошедшее…       Ей доводилось видеть трупы, вскрытие, чудовищ, но именно сейчас, когда нет ни страховки, ни других авроров, выдержка подводила. Никакой сдержанности, холодного рассудка или уверенности в наилучшем исходе ситуации. Только дрожащие руки, застывшие на щеках слёзы и едва живой Малфой, потерять которого она не могла.       Неважно, что было месяц, неделю и даже десять минут назад. Имело значение только сейчас, когда она вытаскивала последние осколки из его спины и надеялась, что это единственное из повреждений.       Малфой не мог умереть. Не мог.       Отшагнув от его тела, она огляделась, заметив на столе ножницы, а рядом шкаф с бадьяном. Взяв маркер, она прищурилась, пытаясь вспомнить руну, что рисовал Малфой. С третьего раза вышло, и дверца открылась. Схватив нужное, она подошла к секционному столу, пытаясь удержать дрожащие руки, разрезая халат и рубашку Малфоя. Её успокаивало лишь его дыхание и едва вздымающаяся спина, дающая понять, что он жив.       Избавив его от одежды, она ещё раз оглядела раны, убеждаясь в отсутствии осколков, и медленно начала наносить бадьян.       — Грейнджер, — прохрипел Малфой, попытавшись привстать.       — Драко, лежи, — тут же потребовала она, слыша дрожь в собственном голосе. — Осталось немного.       Он заморгал, словно обретая сознание и внимательно смотря на неё, пока она наносила оставшийся бадьян на заживающие раны. Может быть, ей стоило вновь надеть маску не любившей его девушки, что мечтала отсюда уйти и никогда его не видеть. Но страх его возможной смерти, покинувший её только минуту назад, отрезвлял ум.       Она не хотела его терять.       Убедившись, что всё в порядке, Гермиона шумно выдохнула и отошла, смотря в глаза Малфоя. Он приподнялся и сел, заводя руку за спину, где ещё недавно кровоточили раны.       Опустившись на диван, Гермиона упёрлась локтями в колени, проводя ладонями по лицу и пытаясь прийти в чувство после произошедшего.       — Что случилось, когда я…       Глаза вновь защипало, и она опустила голову в пол, стараясь не смотреть на Малфоя, чтобы не выдать свои переживания. Сердце клокотало в груди, а желание обнять его и прижаться ближе комом застыло в горле. Страх потерять его провоцировал все сокрытые от сознания эмоции, рвущиеся сейчас наружу.       — Он попытался напасть на нас, а потом заметил план здания, схватил его и ушёл.       Она слышала, что голос срывался на каждом слове, видела, как дрожали собственные ладони перед глазами, и ничего не могла с этим сделать. Мысль, что это падение могло быть смертельным, не отпускала, хоть всё и закончилось. Будто бы осознание поглощало её только сейчас.       — Я отлевитировала тебя сюда и…       Сквозь пелену накопившихся слёз она увидела его ботинки. Малфой стоял прямо перед ней несколько секунд, когда она замолчала.       — Ты едва дышал, и я…       Он опустился перед ней, поддевая подбородок и заставляя посмотреть на себя. Никаких грубости, надменности или сарказма. Теплота, согревающая продрогшее от страха сердце, и наполненные жизнью серые глаза. Его большой палец едва касался её щек, вытирая слёзы.       Гермиона неосознанно подалась ближе к его руке. Малфой присел рядом с ней на диван, и она тут же обняла его, крепко прижимаясь к обнажённой груди. Его ладони опустились на её спину, успокаивающе поглаживая.       Минуя ужас за стенами этого кабинета и ненадолго забывая о чудовище, бродящем по моргу, она отдавалась истинным эмоциям. Не разуму, рационально раскладывающему всё по полкам и принимающему общественное мнение за истину в последней инстанции. А сердцу, едва не пережившему ужасную потерю и не согласившемуся отпустить его вновь.       Она любила Малфоя. Несмотря ни на что.       — И я люблю тебя, Грейнджер, — улыбнулся он, оставляя поцелуй на её макушке. — Несмотря на твоё поведение.       Она тихо засмеялась и слегка ударила его в плечо, выпрямляясь и поджимая губы. Если бы они не были заперты в морге с чудовищем наперевес, она бы его поцеловала. Но сейчас у неё был другой план.       — Что оно могло искать? — спросила она, смотря на Малфоя. — План его слишком обрадовал, и он пошёл дальше по тому коридору.       Малфой задумался, словно воспроизводя в своей голове карту морга. И уже через пару мгновений понимание отразилось на его лице.       — Ему нужна магия. Много и доступно, — произнёс Малфой, смотря на секционный стол.       Гермиона свела брови к переносице, не понимая, к чему он клонит.       — И нет лучше жертв, чем свежие трупы волшебников, — он сделал паузу, смотря на несколько папок с документами в углу. — По венам которых всё ещё течёт магия…       Гермиона проследила за направлением его глаз, видя небольшую корзину с бумагами, на которой большими буквами было написано «В трупохранилище».

***

      Гермиона ещё раз опустила взгляд в пергамент с отрисованной картой морга, по которому бродила. Осмотревшись по сторонам, она склонила голову, пытаясь примерно понять, где сейчас находилась. В подобные моменты на ум шла карта Мародёров, которой определённо не хватало каждому аврору. Причём, по мнению Гермионы, она должна не просто быть с собой, а вшита на внутренней части формы, чтобы оставаться под рукой в самых непредвиденных ситуациях.       Например, когда окажетесь заперты в лабиринте с бывшим по соседству и магоедом за спиной.       Поджав губы, Гермиона перевернула лист, отмечая список спрятанных волшебных предметов, которыми мог полакомиться магоед. Ей оставалась всего лишь пара вещей, расположенных совсем недалеко от трупохранилища. И сейчас это было наиболее опасное место для всего волшебного. Но она не могла позволить только пришедшему в себя Малфою оказаться здесь, уже подкатившего к горлу страха ей было достаточно. Поэтому она пошла сюда сама.       Последний раз осмотревшись, Гермиона быстрыми шагами направилась вдоль коридора, стараясь прислушиваться к происходящему. Но вокруг неё были слышны лишь треск старых ламп, собственное размеренное дыхание и шаги, утихающие с каждой секундой.        Она старалась быть незаметной, чтобы не привлечь внимание магоеда. На этот раз её вряд ли спасёт план здания. Особенно когда он не сможет высосать магию из отравленной двери и поймёт, что не знает открывающей руны.       Это был не первый случай в истории, когда магоеды, подобно койотам, искали умерших волшебников, чтобы забрать из них остатки магической силы. Поэтому Гермиона даже удивилась, что не поняла его цели в самом начале. А вернее, замысла того, кто его сюда отправил. Понимание, что всё это не глупая случайность, а чёткий план по усилению монстра, пришло быстро. Жаль, что двери морга к тому моменту были закрыты. С ними внутри…       Но, выбравшись, Гермиона собиралась найти хозяина магоеда первым. Количество вопросов к этому волшебнику росло в геометрической прогрессии, пока страх щекочущими мурашками бежал по спине. Каждый резкий звук, даже если это собственный вздох, заставлял вздрагивать. А неутолимая жажда прикрыть пир магоеда толкала вперёд по пустым коридорам.       В детстве Гермиона боялась моргов из-за количества трупов и концентрации смерти. Теперь же он стал самым спокойным местом из возможных. Не стоило переживать из-за мёртвых, остерегаться нужно было живых. Ещё никакой призрак не сделал столько зла, сколько человек.       Добравшись до одного из последних кабинетов, Гермиона резко замерла, слыша скрежет металла и тихий рык. Она прислонилась спиной к стене и, затаив дыхание, вытянулась из-за угла, наблюдая за большими дверьми, ведущими в трупохранилище.       Перед ними стоял он. Магоед уже не выглядел как одноглазое чудовище, которого она оседлала, чтобы победить. Он стал больше, оброс чёрной шерстью, а из лап начали появляться длинные когти, которыми он пытался пробраться за закрытую дверь. Но всё было безуспешно, та не поддавалась ему ни физически, ни магически, отчего тот рычал всё громче, ударяя по железу.       В мыслях всё прочнее оседали давние слова Малфоя об Аконите в дверях хранилища. Ещё пару месяцев назад она бы и не подумала, что это может быть полезно.       Звук скользящих по металлу когтей заставил Гермиону дрожать из своего укрытия, наблюдая за действиями существа. Но оно, словно почувствовав её, замерло, смотря в одну точку перед собой. Это насторожило Гермиону, и она уже собиралась уйти, когда магоед резко развернулся, глядя на неё.       Внимательно, вдумчиво, будто бы понимал и осознавал всё происходящее. А оскал, казалось, почти человеческий, сверкнул прежде, чем магоед поспешил в её сторону. Сорвавшись с места, Гермиона, не разбирая дороги и даже не смотря на отрисованную в руках карту, побежала вперёд. Мозг пытался строить маршрут, продумывая пути отступления, но неуверенность в точности поворотов и куда они вели не давала покоя.       Позади слышались его топот и рык, заставляющие бежать быстрее. И хоть Гермиона была опытным аврором, способным действовать и без магии, сейчас погоня казалась единственным доступным выходом. Возможно, это был страх, не исключено, что паника, но это не имело значения, так как не меняло факта.       Нужно было спасение, а найти его она не могла.       В один момент Гермиона осознала, что уже не слышала ничего, кроме собственного прерывистого дыхания. Постепенно останавливаясь, она огляделась, понимая, что магоед остался позади и, может быть, сам потерялся в стенах морга. На пару мгновений это её успокоило, и Гермиона вновь развернула карту, пытаясь понять, где находится.       Несколько минут она устало читала пергамент. Но за спиной вновь послышались шаги, заставившие оглянуться и замахнуться для удара.       — Это всего лишь я, — выставив руки перед собой, сказал Малфой.       — Тебя не учили, что подкрадываться к аврору опасно? — прищурившись, спросила Гермиона.       Он несколько секунд смотрел в её глаза, а его губы медленно расплывались в лукавой улыбке. Малфой протянул свою ладонь к ней, кладя ту на плечо и приближая Гермиону к себе.       — Ради самого прекрасного аврора я готов на опасность, — проговорил Малфой. — Звучит как извинение?       Гермиона свела брови к переносице, не понимая резкого прилива любви. Но внутренняя нужда хотя бы в капле отвлечённости в эти несколько минут кричала из груди. Чтобы ненадолго забыться и напомнить себе, что всё будет хорошо, морг откроется и они выйдут отсюда живыми, выводя магоеда.       — Звучит, — ухмыльнулась Гермиона.       Малфой склонил голову набок, его рука скользнула от плеча до подбородка, поддевая его. Приблизившись к её лицу, он последний раз ухмыльнулся, переводя взгляд с её губ на глаза и обратно.       — Люди так падки на чувства, не так ли?       Голос прозвучал отстранённо, словно не рядом, а в её голове, эхом отскакивая от черепа. Гермиона не успела и осознать этого, когда его губы требовательно накрыли её. Но вместо волнующих ощущений и клокочущего сердца она почувствовала, как по её жилам забежал огонь.       Он обжигал каждую вену, двигаясь по телу вверх к горлу, пока не коснулся языка и не опалил губы.       Слабость одолела в секунду, сознание помутилось, а ноги подогнулись. Она успела лишь последний раз раскрыть веки, увидев в глазах Малфоя беспробудную тьму…

***

      Драко был терпелив. Жизнь заставила его научиться ждать, причём настолько долго, насколько это в принципе возможно. Поэтому, когда Грейнджер не вернулась спустя тридцать минут, он был спокоен. Через час выдержка стала его подводить, и он мерил шагами кабинет, рисуя перед глазами карту, которую отдал Грейнджер. Последние несколько минут он уже вбирал шприцами диазепам, готовя его для гостя.       Выйдя из комнаты, он сразу огляделся, убеждаясь, что рядом никого нет. Следов на полу также обнаружено не было, поэтому Драко двинулся по тому маршруту, который лично прописывал для Грейнджер. Но пройдя его полностью, осмотрев каждый кабинет и угол, он так и не обнаружил ни её саму, ни её пышных волос. А они обычно были повсюду.       Волнение одолевало его всё больше с каждой минутой, пока он безрезультатно бродил по давно изученным коридорам в поисках единственного важного, что оставалось. Мысль, что она просто могла сбежать из-за показанных чувств и признания, мелькнула у него на пару мгновений. Но он сразу же выбросил её из головы, вспоминая искренность и теплоту, которые царили в её глазах.       Да и бежать некуда. Выход один, он заперт и будет открыт не раньше чем через три часа, которые нужно ещё умудриться прожить. Поэтому Грейнджер была здесь — и «побег» стал лучшим предположением из всех возможных. Более мрачные не сулили не то что ничего хорошего, они и выживания не предполагали.       Двинувшись к трупохранилищу, самому опасному месту на её маршруте, куда он искренне собирался пойти сам, Драко обнаружил, что там никого не было. Но пара следов почти засохшей крови по форме её ботинка заставили его замереть. Осмотревшись, он быстро пошёл по ним, пока не обнаружил нечто более страшное.       Драко не хотел верить, что это оставила она, но в одном из коридоров показалась лужа крови. Будто бы кто-то наполнил ею ведро и вылил прямо здесь, чтобы вымыть кафель.       Он надеялся, что она принадлежит не Грейнджер.       От лужи, что виднелась немного дальше, также шли уже более явные следы. Запустив руку в карман халата, он нащупал шприц. Аккуратно двинувшись по коридору, он быстро дошёл до кабинета, где обрывалась кровь. Было это совпадением или нет, но, посмотрев перед собой, Драко увидел коридор, ведущий к трупохранилищу.       Он сделал круг.       Убедившись, что шприц в халате, Драко нажал на дверную ручку, входя внутрь. Там было темно, лишь небольшой отблеск в самом углу едва освещал комнату и две фигуры, что там находились. Одна сидела на стуле немного позади, а вторая, до боли напоминавшая собственное отражение, стояла рядом.       Глаза магоеда горели серебром, пока тот глядел вперёд. И Драко был готов поклясться, что чудовище ему улыбалось. Но, несмотря на это, оно волновало его в последнюю очередь, потому что сидевшая и молчащая сзади Грейнджер пугала куда больше.       — А мы тебя заждались, — ухмыльнувшись, сказал магоед голосом Драко. — Чистокровных разве не учат принимать гостей должным образом?       Магоед склонил голову набок, смотря на Драко. Злость подкатывала к горлу, кулаки словно наполнялись силой, чтобы сломать шею существа в считаные мгновения. Но Драко понимал, что прикасаться к нему не стоило. Любой контакт мог повлечь за собой слабость.       — Давно гости обманом проникают и едят всё подряд? — парировал Драко.       Магоед разочарованно хмыкнул.       — Прошу прощения, обязательно исправлюсь, — издевался он. — Но взамен на одну важную просьбу.       Не нужно было угадывать, о чём пойдёт речь, лишь выбирать, какой ответ повлечёт за собой меньше последствий.       — Ключ. От трупохранилища, — пояснил магоед.       — Не могу позволить гостю умереть от переедания, — ухмыльнулся в ответ Драко, видя зреющую злость в блестящих глазах.       Но магоед не огрызнулся, а лишь сделал несколько шагов назад, прямо к стене, замирая около злополучного выключателя.       — Мне так не хочется заставлять тебя это делать, — пояснил он. — Неужели настолько сложно сдаться?       — Так же, как и отказаться от ужасной задумки? — спросил Драко, чувствуя, как сердце колотится всё быстрее.       На этом расстоянии он не мог слышать её дыхание и убедиться, что Грейнджер всё ещё жива. Но надежда, что она в порядке, теплилась в нём.       — Я же могу получить это и по-другому, — проговорил магоед. — На тебя есть много рычагов давления.       В руках магоеда показалась палочка с витиеватым узором, будто лиана оплетала ствол. Это древко Драко узнает из тысячи. Оружие Грейнджер было столь же изящно, как и она сама, жаль только, что в воспоминаниях, а не в моменте.       — Круцио, — сказал магоед, бросая в него проклятие.       Оно пролетело мимо Драко, утопая в стене.       — Империо! — добавил магоед.       Существо спиной упёрлось в стену и опять бросило заклинание мимо. Словно специально, подобно Пожирателю смерти, оно кружило над жертвой.       — Грейнджер…       Свет в комнате резко загорелся, и Драко более явно увидел Грейнджер. Она сидела, привязанная к стулу, её одежда была испачкана яркими пятнами крови, пышные волосы свисали на лицо так, что практически его скрывали.       Существо с его внешностью медленно перебирало пальцами её локоны, словно играя. Драко попытался шагнуть вперёд и врезался в небольшой купол, висящий над ними, как защита.       — Такая сильная, волевая, — восхищённо говорил магоед. — И слишком любящая тебя.       Магоед опустил руку к её лицу, поддевая подбородок и заставляя поднять голову. Она едва могла открыть глаза, словно была на грани сознания. А существо, победно улыбнувшись Драко, пригнулось, касаясь её губ своими.       Не поцелуй — издевательство. Драко видел, как светлые потоки огоньками плывут под её кожей, заставляя Грейнджер постанывать от боли. Магия бежала по венам, замирая в горле, а после проникая в магоеда, питавшегося её силами. Он развлекался, смотря на Драко, при этом истязая Грейнджер.       Драко подорвался, пытаясь прорваться сквозь купол, но тщетно. Он мог лишь смотреть, как из неё вытягивали суть, заставляя умирать на его глазах.       Как только магоед отстранился, Грейнджер резко закашляла, словно на несколько секунд начала приходить в себя. А в следующее мгновение из её рта хлынула кровь. С каждым вздохом и попыткой поймать воздух та лишь обильнее выходила из Грейнджер, поливая пол.       Драко хотел ей помочь, спасти и вытащить отсюда, чтобы всё закончить. Но он мог лишь понимать, что ничего с этим не сделает.       — Так что? — спросило существо. — Дашь ключ от трупохранилища или пол сегодня омоют аврорскими внутренностями?       Оно улыбалось. Смотрело на Драко с неисчерпаемым позитивом, будто бы здесь не было едва живой Грейнджер, которой нужна помощь. Словно это всё шутка, развлечение или шоу, которое закончится счастливым финалом. Но это реальность, где Драко либо позволит издеваться над ней, либо отдаст то, что требует фантастическая тварь.       Драко смотрел в глаза магоеда, не сводя с него взгляда и сжимая шприц в кармане халата. Тот медленно преобразовывался в своего рода ключ. Тот самый, который якобы откроет для магоеда двери трупохранилища.       Невербальная трансфигурация была полезна. В особенности та, которой его учила Грейнджер.       Вытянув ключ, Драко показал его, видя искры в глазах существа. Оно, подобно светлячку, смотрело на свет, желая скорее к нему приблизиться. И в этом была их схожесть — магоеда, коснувшегося заветного ключа, ждёт похожая участь.       — Сначала сними барьер, — потребовал Драко.       — Не ты здесь устанавливаешь правила, — ухмыльнулся магоед, подходя ближе.       Перешагнув поле, существо протянуло ладонь к Драко, в которую тот вложил ключ. Барьер спал в ту же секунду, и Драко ринулся к Грейнджер. Его руки в считаные секунды освободили её от пут, и Драко взял её в лицо в ладони, пытаясь привести в чувства. Но она почти теряла сознание, сидя перед ним и пробуя смотреть сквозь едва приоткрытые веки.       — И как этим пользоваться? — прорычал маегод. — Или мне всё-таки забрать то несчастное, что в ней осталось?       Магоед за пару мгновений приблизился к Драко, заставив того встать вплотную к нему. Он смотрел глазами, полными ярости, желая скорее получить необходимое.       — Не волнуйся, — издевался Драко. — Я подскажу.       Драко опустил руку на ключ, который в то же мгновение стал шприцом с введённым диазепамом. Магоед не успел сказать и слова, когда Драко загнал иглу ему в грудь. Существо зарычало и попыталось оттолкнуть Драко, смотря на пустое оружие, чьё содержимое уже наполняло тело.       — Что ты со мной сделал? — закричало оно и ринулось на Драко.       И в этот момент злость, копившаяся в Драко всю ночь, ненависть за то, что магоед сотворил с Грейнджер, желание уничтожить за сам факт появления, заиграли в Драко с новой силой.        Один крепкий удар в челюсть, и магоед рухнул на пол, чувствуя, как силы покидают его, а сознание мутнеет.       — Нет… Как ты… Что это…       Пришла очередь Драко ухмыляться. Он прогулочным шагом приблизился к магоеду, хватая его за затылок и заставляя смотреть на себя.       — Впредь выбирай, в чьё тело оборачиваешься, — добавил Драко.       Следующий удар пришёлся в живот, а новый по лицу. Магоед, едва державшийся в сознании, рухнул на пол. Драко сразу достал второй шприц, вводя новую дозу и убеждаясь, что до открытия морга магоед точно не проснётся.

***

      Этот день в магической Британии был продиктован тяжёлыми событиями. К утру у стен морга стояли не только главный колдомедик Мунго, Логан Браун и Гарри Поттер, но и пара авроров. До них быстро дошла информация, что один из ведущих авроров не явился утром на работу. Дверь смогли открыть не сразу, а лишь спустя несколько минут, едва не снеся её с петель.       Ворвавшись туда, они застали картину, способную поразить даже самых привередливых слушателей.       Едва живая, испачканная в крови Гермиона Грейнджер лежала на кушетке. Её голова покоилась на бёдрах Драко Малфоя, равномерно поглаживающего её по волосам и опаивающего зельями. А рядом, на полу в углу, без сознания лежал второй Драко Малфой — с точно такими же лицом и телом, но явно не походивший на роль патологоанатома.       Посыпалось много вопросов, обещаний, требований рассказать о случившемся в мельчайших подробностях. И Малфой, будучи единственный, кто оставался в сознании, пытался отвечать, пока Грейнджер не забрали в одно из отделений больницы.       Он отправился с ней, наплевав на все вопросы и обещания. Убедиться, что с Грейнджер всё хорошо, было для него гораздо важнее. Магоеда забрали значительно быстрее, а через пару часов опустел и сам морг, когда авроры получили всё, что требовалось.       Казалось, настал новый день — и вновь должно было восторжествовать спокойствие.       Но единственный, кого это не радовало, был Логан Браун, стоявший над трупом. Он внимательно рассматривал собственную жертву, пытаясь понять, в какой момент совершил оплошность.       — План «А» не сработал, — он оглянулся назад, видя портрет Малфоя под надписью «Лучший патологоанатом». — Но ничего, букв ещё много…