Квинтоль

Ты возвращаешься с музыкальной школы и подсаживаешься к плохонькому синтезатору. Родители в командировке, суп в холодильнике. Сейчас жужжащие прямолинейные звуки синтезатора станут единственным, спасающим от доводящей до мурашек тишины. Ты помнишь, что завтра снова урок фортепиано. Но кое-что помогает стерпеть всё: и крики учительницы, и неудобное расписание — осталось всего полгода до конца адской семилетки. Ты помнишь, как тебя обманом завлекли в ловушку. «Конечно, доченька», — говорили тебе родители, когда ты совсем малюткой хватала их за руки и тащила к телику и, невнятно мыча, тыкала в экран, визжала, подпрыгивала на месте — делала всё, что только можно, лишь бы привлечь их внимание к миловидным хитам Яна Тирсена. Для них же это означало другое — «пора отдавать ребёнка в музыкалку». Ты выкладываешь из рюкзака помятые ноты, ставишь на пюпитр, врубаешь синтезатор и начинаешь клацать по клавишам. Во время игры думаешь о чём-то своём, пальцы работают автоматически. Сбиваешься в одних и тех же местах, но никакого желания пускать в своё сердце занудную пьесу из программы нет. Хочется одного — кое-как вызубрить текст, сдать его и чтобы все просто отвалили. Уже одиннадцать часов, а дальше первого раздела ты не продвинулась. Пальцы выбирают привычное и знакомое, чтобы выполнить домашнее задание — разобрать произведение до конца — нужно приложить дополнительное усилие. А для тебя довольно и того, что ты села за инструмент. Но страх будто прозрение заставляет забыть о трендах «ТикТока», о выборе между каре и пикси, красным и голубым, новым топиком и постерами с Никитой Бергом. Ты продираешься через джунгли нотоносцев, скрипичных и басовых ключей, нотных головок, флажков и пометок на языке, созданном для дебилов, не знающих английского. На последней странице вдруг останавливаешься. Несколько раз пересчитываешь и перепроверяешь, но суммарная длительность в правой руке оказывается больше указанной в тактовом размере. Ты ломаешь голову, впадаешь в отчаяние, говоришь себе: «Наверное, тут есть опечатка», пока не вспоминаешь один момент с урока, когда учительница говорила про группу нот, отмеченную пятёркой. Садишься к компьютеру, собираешься найти немного информации по поводу загадочной пятёрки, но запрос «группа нот с пятёркой» ничего не даёт. А слово, которым учительница её называла, забылось. В голове крутится лишь «винтиль». Тяжело вздыхаешь и вводишь «винтиль», браузер исправляет на «вентиль». Ты уверена, что в том слове содержался «винт», а не «вент». Ищешь спасения в инглише, получаешь «quieenтиль», «забиваешь квинтиль» и долго-долго блуждаешь на астрологических сайтах. «Квинтель» и «квинтуль» — пустые варианты. «Квинталь» — мера веса. Остаётся последнее. И оно не подводит. Уже скоро полночь, а ты всё рыскаешь по интернету в поисках инструкции, что, в конце концов, делать с этой хренью. Все советы сводятся к тому, чтобы вызубрить по отдельности каждую руку под метроном. А как соединить? На таланте… Здрасти. Вместо того, чтобы заниматься самой, ты скачешь от видео к видео, надеясь привыкнуть к звучанию и без муторного не пойми что кое-как его сымитировать. Но нелёгкая заносит тебя куда дальше, чем тебе стоило заходить. Ты понимаешь, что смотришь видео с криповым названием «àNeM». Это видео с нотами. Ты завороженно следишь за увешанными дробями пассажами и не можешь перестать слушать переливы фортепиано.

Interesting

@user58973

Ты даже не подозревала, к чему приведёт этот невинный комментарий. Бабушкины часы пробивают полночь и ты меняешь планы. Берёшь из холодильника целый огромный помидор и съедаешь неразрезанный. Итак, превратившись в вампира, ты думаешь выключить компьютер, но уведомление сообщает, что кто-то ответил на твой комментарий. Тогда ты возвращаешься на кухню, чтобы смыть помидорную кровь, а то слишком уж липкая и, вооружившись гугл-переводчиком, приступаешь сама не знаешь к чему. Hello. I am very glad that you understood my music. So from now on you are my student. @jim62ist

Are you joking? What nonsense?

@user58973

Ответ пришёл немедленно. I'm already at your door. @jim62ist Ты уже не такая маленькая девочка, чтобы поверить в подобную чепуху. Выключив компьютер, ты забираешься на кровать, прижимаешь голову к подушке и рисуешь в воображении неприятности завтрашнего дня. «Тук! Тук! Тук! Тук!» — забарабанили в дверь. Испугавшись оглушительного грохота, ты вскакиваешь и хватаешься за пятки, чувствуешь: внутри всё как-то похолодело. И вот — ты направилась в коридор и идёшь аккуратно ступая. Босые ступни прилипают к линолеуму и отрываются от него со слизким звуком. Смотришь в глазок. Там одна серость лестничной клетки. Ты решаешь выглянуть и отворачиваешь защёлку. Дверь распахнулась. Скрип множится эхом в пустых пространствах. Аккуратно выглядываешь и трясёшься. Тебе кажется, что в каждом тёмном уголке затаился монстр. Тем не менее ты не торопишься защититься от опасности. Не торопишься, пока металлический лязг не ударяет по ушам. Страх бросает тебя назад. В прыжке ты захлопываешь дверь и закрываешь заевшую защёлку. Лёгкая боль и сдавленность кожи на пальцах и ладони быстро проходит. Щелчок — квартира погрузилась во тьму. Иы наощупь добираешься до своей комнаты, шастаешь рукой по комоду. Наконец, телефон найден: два процента, один процент, ноль процентов, до свидания, с вами было «яблоко». Подзарядка не работает. Точно электричество в доме вырубили. Сердце колотится, догадок, что делать, нет. Ты видишь на стене мигающий отблеск. Обратившись назад, ты понимаешь, свет исходит из комнаты младшего брата. Как завороженная, ты ступаешь туда. Чувство, что тебя куда-то заманивают, фоном гудит в голове, но тебе не хочется пропустить этап неизбежной игры. Жуткая мигающая лампа словно для того и мигает, дабы в жилах кровь застыла, когда монстр незаметно окажется у тебя за спиной. Но ничего не происходит. Лишь хиленькое жужжание длится и длится, и длится… Постепенно к тебе приходит осознание, что твой черёд что-то сделать. Ищешь странности в комнате. Первая — мигающая лампочка. Но это не то. Второе — индикаторы синтезатора. Вскоре сомнениям настаёт конец: синтезатор работает. Вздохнув, ты садишься на стул. Колени, как всегда, упираются в нижнюю сторону столешницы. К такому дискомфорту, впрочем, ты уже давно привыкла. Что не отменяет надежды в этом году с ним покончить. Ты заранее знала, как будешь коротать время, но не хотела сама себе в этом признаваться. Делать нечего — ты опускаешь палец на клавишу, затактовую ноту своей пьесы. Тут тебя будто ошпарило. Свет на миг зажёгся во всей квартире, задребезжал холодильник. Но главное — от твоего слуха не ускользнуло дзиньканье телефона, получившего питание. Ты отказываешься поверить в связь между событиями. Поэтому шутки ради пробуешь ещё раз. Начинаешь пьесу и ведёшь, и ведёшь… Свет горит, холодильник восстанавливает силы, телефон с щенячьей наивностью благодарит за кормёжку. Складывается впечатление, будто все странности просто причудились. будто всё так и было. Вдруг опять свет гаснет. Ты не понимаешь, отчего так, ведь ты не сбивалась и даже ещё не добралась до сложного конца. На всякий случай ты щёлкаешь на кнопку, которая отвечает за эффект ударной установки. Это вместо метронома. И начинаешь всё сначала. Точно. Ты привыкла в этом месте немного замедлять, чуть дальше недодерживать четверть с точкой, придавая музыке ненужный баркарольный ритм. Тебя смущает то, что твоя учительница по фортепиано не придиралась к таким мелочам. Невольно воспоминаниям, всё ещё кошмарным и ненавистным, мало-помалу примешивается привкус теплоты и ностальгии. Тебя раздражает эта хардкорная игра. С десятого раза ты сумела добраться до проклятой квинтоли на последней странице. Думала, что, как в кино, сходу одолеешь трудность и выйдёшь героиней. Но нет. Ещё раз тридцать тебе пришлось вступать в бой с этим местом. А попыток вновь до него добраться было ещё больше. Ты пыталась схитрить: начинала с середины, делала купюры там, где разделы связывает арка повтора. Но систему обмануть не получилось. Невидимая сущность ждала, когда ты сыграешь всё абсолютно точно в ритмическом отношении, когда не будет никаких колебаний темпа и когда каждая нота квинтоли прозвучит равной длительностью. Квинтоль не сумма дуоли и триоли, не сумма и триоли с дуолью. Ты знаешь, учительница простила бы тебя, упрости ты себе задачу, но выполни при этом задание. В то время, как написавший: «So from now on you are my student», — не намерен идти ни на какие компромиссы. Прошло несколько часов изнурительных занятий. Хотелось на всё забить и лечь спать, но «новый учитель» колотил в дверь, в окно. Тебе этот призрак уже порядком надоел. Вот ты сидишь, впершись коленками в низенький столик под стать маленькому братику, которому и принадлежала комната с синтезатором. Твоя голова склонилась к плечу. А на плече подушка. По большей части пальцы уже превратились в часовые шестерёнки. Тебе не приходится внимательно следить за ними на большем протяжении пьесы. С каждым разом такт, в котором ты допускаешь ошибку, смещается всё дальше и дальше. Ты так устала, что не испытываешь от этого никаких эмоций. Финальная каденция, аккорд на стаккато. Ты не сразу соображаешь, что всё кончено. Тебе кажется, будто нужно сделать что-то ещё. Но последние ноты сыграны. Куда дальше? Ничего не понимая, ты, словно зомби, плетёшься к себе в комнату и падаешь в постель. Свет во всех комнатах горит, но тебя это не беспокоит. Тебе снится стук в дверь. Не снится. Веки подымаются, а удары, вполне будничные, становятся лишь более различимыми. Скорчив лицо в страдальческой гримасе, приложив к голове подушку и простонав, ты тащишь сама себя к двери. — Что там ещё? — Бурчишь ты. Сил на страх уже давно нет. Маньяк там, или монстр, или какая другая фигня — оно не имеет права мешать тебе спать. Отворив дверь, ты угрюмо смотришь на пришельца. Безгубый крючконосый старик, ареал седых кудрей которого ограничен задней частью головы: можно от уха разделить её на две равные части — и никто не догадается, что они принадлежат одному человеку; он был одет в форму почтальона и держал в левой руке большую плоскую коробку. Зловещее сходство его с фото на аватарке jim62ist проявилось у тебя в скучающем зевке: — Джеймс, как Вас там, что Вы тут забыли? — У меня записано: сюда заказывали товар. Вот адрес. — Всё верно. — Ты возвращаешь почтальону листок. — Но если профессия композитора такая невостребованная, что Вам приходится подрабатывать в почте, то это всё-таки не объясняет, зачем Вы меня пугаете. Предчувствие финала истории даёт тебе второе дыхание. Тебя саму забавляет, с какой ясностью ты рассуждаешь, хотя и еле держишься на ногах. — Не обращайте внимания. Должно быть, доча шалит. Считает себя гением программирования, вот и вытворяет, что в голову взбредёт… — Почтальон хотел засмеяться, но твой угрюмый вид его опечалил. — По Вашему лицу догадываюсь, что на этот раз дело зашло гораздо дальше, чем я мог предполагать. Не волнуйтесь. Я с ней переговорю. Не говоря ни слова, ты забираешь из его рук посылку и запираешь дверь. Постеры «Tiny Bunny». Что может быть лучше? Наверное, только «Моя геройская академия». Такой долгожданный момент не стоит тратить сейчас, когда ты попросту не способна радоваться. Ты выключаешь свет во всех комнатах, но вместо тьмы остаётся лишь лёгкая сумеречная серость. Заглядываешь в окно, видишь в промежутке между высотками краюшек солнца. Значит, светает. Скоро вставать на занятия. А ты даже не легла. Каменная грусть. Родители ещё не вернулись, почему бы и не прогулять? Перед тем, как лечь спать, ты открываешь «Фикбук», жмёшь на надпись «Случайная работа». Тебе попадается работа по фандому «New Complexity» «Квинтоль». Затем читаешь следующие слова: «Ты возвращаешься с музыкальной школы и подсаживаешься к плохонькому синтезатору. Родители в командировке, суп в холодильнике. Сейчас жужжащие прямолинейные звуки синтезатора станут единственным, спасающим от доводящей до мурашек тишины». Тебе это не нравится, ты перематываешь страницу в секцию отзывов. Единственный комментарий вводит тебя в оторопь: По-твоему, я не умею предсказывать будущее? @jim62ist Некоторое время ты тупо смотришь в экран. — Да ну нахрен!