Венера – Юпитер

- Мам, пап, привет. – Улыбнулась Венера, зажимая трубку между плечом и ухом. Перед ней лежал раскрытый чемодан, и кое-где валялись вещи – Да, все нормально. Слушайте, я это, к вам еду. Ну что значит «как»? Во-первых, по вам соскучилась, во-вторых, там друзья, я с ними лет сто не виделась. Потом, дядю Ильдара навестить надо. А то как-то неприлично, мы с ним лет десять не виделись. Что? Встречать? Не, не надо. Я сама. Не маленькая ведь. Мам! - рассмеялась Соколова, падая на кровать вместе с телефоном – Ну какая тебе… Привет пап. Все хорошо, собираюсь к вам, в Казань. Пап, я сама доберусь. Ну что ты имеешь в виду под: «Твои клоуны тебя заберут с вокзала»? Клоуны в Москве останутся. Как какие? Холмогоров и Пчелкин. Венера упала на кровать и оглядела комнату: разбросаны вещи, шкафы открыты, несколько книг на столе стоят стопкой. Ее старая комната. Да… через пару лет ее придется продать. – Пап, я выезжаю сегодня вечером, и буду где-то часов в 16.00. До вокзала меня докинут, а там… Ну я знаю, что ты, как и дядя Ильдар, предвзято относитесь к моим друзьям. Но уж лучше они, чем Холмогоров. Пап, я как-нибудь в другой раз тебе расскажу – голос Венеры стал сухим и твердым. У Николая Соколова в минуты напряжения и едва сдерживаемой злости проявлялись такие интонации, и вот, его дочери это перешло, так сказать, «по наследству». – Меня встретят Валера Туркин и Марат Суворов, они уже звонили. Какая разница, кто меня заберет с вокзала? Ну вот. Никакой. Ладно, пап, я еще не до конца собралась. Целую. Венера повесила трубку и выдохнула сидя на кровати. Собраться… По максимуму. В ближайшие пару лет девушка не планировала возвращаться в Москву. Юрий Ростиславович Холмогоров отмазал ее, Сашку и своего дурака-сына, но с условием: как минимум два года не отсвечивать. Иногда, она даже думала о том, чтобы сдать Космоса. Но не сделала этого только из-за дяди Юры. – И все из-за придурка с раздутым самомнением! – фыркнула Соколова уходя на кухню и открывая холодильник. С момента завтрака прошло семь часов, и пустой желудок давал о себе знать. Включив магнитофон, она начала двигать бедрами в такт музыке. – Тааак, что тут у нас? – протянула девушка, заглядывая в холодильник и хмыкая разглядывая кастрюлю борща, картофель с грибами, тушеное мясо, салат и прочую еду, приготовленную ею позавчера. Раздался звонок в дверь. – Ну, кто там еще? – А ты угадай с одного раза! - Привет Фил! - Пробежав в прихожую и открыв дверь, Венера крепко обняла спортсмена и заулыбалась с надеждой в глазах. – Ты меня до вокзала подбросишь? Филатов покраснел и опустив глаза, неловко почесал затылок. Соколова непонимающе взглянула на Филатова и вдруг, поняв страшную вещь, возвела глаза к потолку. – Нет! Только не он! – простонала Вена, упираясь лбом в грудь Валеры, который тут же ее обнял. – За что? – Ну, только так, прости. Кос уже согласился и будет через пару часов. – Фил по-братски поцеловал Соколову в макушку – На удивление, кстати, он не начал страдать ерундой и гундеть. – Ладно. – Соколова смирилась с «участью». - Не голодный? – Хмыкнула девушка, отстраняясь. – Как ты угадала? – Женская чуйка. Пошли. Спустя час, Венера полностью собралась и посмотрела на часы. До выхода было полчаса. Валера уже ушел. Его слова о том, что Кос сам решил, о том, что не выпендривался, о том, что все будет хорошо и прочее, придали моральных сил. Когда Фил уходил, он рассказал о причине столь скорого ухода: у него появилась девушка по имени Тамара. Фил краснел, говоря о ней, и глупо улыбался, а Вена лишь улыбнулась и приободрила друга. Прозвенел звонок в дверь. Звонок. Обычное, ежедневное «трынь-трынь-трынь!», слышимое по несколько раз на дню. Но у Венеры пробежали мурашки по спине, и в горле появился ком. Девушка сидела на кухне, вцепившись стул пальцами до такой степени, что костяшки побелели. Ее трясло от страха. Кос не причинит ей вреда, она знала, но она боялась его обидных фраз, его насмешек, язвительных комментариев и прочего. – Здравствуй, Космос. – Без единой эмоции на лице и в голосе проговорила Соколова, открывая дверь. – Ты рано. – Привет. – Тихо буркунл парень, проходя и разуваясь – Надо поговорить с тобой. Сердце ухнуло куда-то в пятки, а руки задеревенели. Он. Хочет. С. Ней. Поговорить?! Температура? Давление? Что произошло? Космос вел себя чересчур странно. Не как Космос Юрьевич Холмогоров. Как кто-то другой. – Б-будешь чай иди кофе? – пытаясь унять дрожь в голосе, спросила Венера, проходя на кухню и включая газ. – Чай, спасибо. Слушай, Вен, - начал Кос, садясь на табурет и сцепляя руки в замок – Знаешь, я хотел извиниться. – Ничего. – Твердо ответила Венера, не оборачиваясь на парня. – Нет! Не «ничего». – Холмогоров встал и налил воды из графина. Он уже собрался было осушить стакан, но замер, держа его около лица, и тихо проговорил – Да… по сути ничего. Я не собирался извиняться. – брезгливо скривив лицо бросил молодой человек. - Скоро чай будет? – Еще пару минут. – проговорила Соколова. – Держи. Они молчали все это время. Венера ощущала, как сердце то колотится, то останавливается, как она усиленно пытается успокоить дрожь и выровнять дыхание. Космос же был спокоен, как удав и медленно пил чай, беря из стеклянной вазочки печенье. Ему было по-барабану. Так же молча, Венера и Космос делись, мужчина взял вещи девушки и подождав, пока она закроет дом, спустился вниз и положил все в багажник. Холмогоров стоял, дожидаясь девушки, и как только та вышла из подъезда и подошла, кивком головы велел садиться. - Ладно. Иди, давай. Привет своему отцу-алкашу, потаскухе-матери и насильникам-дружкам. Желаю тебе там не сдохнуть и не оказаться изнасилованной группой твоих ублюдков. – Как только они приехали на вокзал, хмыкнул Кос, выкидывая чемоданы из машины и закуривая. – Вали. - Ты… ты… ты чудовище… - Прошептала Венера, полными слез глазами глядя на Холмогорова, и пытаясь не закричать от душевной боли. – Настоящая тварь! – Она закричала и принялась колотить парня в грудь. Слезы уже лились из глаз, а с уст сыпались проклятия и оскорбления – Ненавижу! Чтоб ты сдох, сука! За что!?!? Чтоб ты долго и мучительно подыхал, тварь! Голос Венеры сорвался от напряжения и холода. Лицо стало красным от рыданий, а правая рука была перехвачена пальцами Коса, который мерзко ухмылялся, глядя на зареванную девушку. Прохожие оборачивались на них и перешептывались. – Все сказала, малявка? Беги на поезд, а то опоздаешь. Только с перрона не упади, Анна Каренина! Холмогоров оттолкнул Соколову от себя и сев в машину уехал, оставив девушку один на один с горем и разочарованием. Венера схватила чемоданы и сквозь толпу, успокаивая слезы. – Не смей плакать! Не стоит! – Уже разместившись в купе и заказав чай и доставая котлеты с пюре. – Успокойся и поешь! - шептала Соколова, ютясь на нижней койке купе. Она была там одна и пыталась успокоиться. – Сейчас приедешь к родителям, там дядя Ильдар, там Вахит… Он тебя любит. Там, тебя за человека принимают. Венера уснула поздно, под стук чайной ложки в стакан, шум колес и мерное покачивание поезда. В мыслях крутилось лицо Космоса. Опять. Что происходит? Сколько раз девушка пыталась настроить нормальные отношения с Холмогоровым? Сто раз? Двести? Ей не хотелось сближаться с Косом, но и не хотелось быть врагам. Просто друзьями, ну или хотя бы не ненавидящими друг друга врагами. Холмогоров же, выслушав ругань от Венеры, долго думал о ней. Почему? Почему, как только они рядом, так он сразу с цепи срывается! Начинает грубить, хамить… Даже если не хочет. В голове все вертелись сказанные им гадости. – Ну почему ты язык за зубами держать не можешь? Дурак! – Рыкнул Космос, разглядывая фото, сделанное в день Сашиного возвращения. Когда он ей нахамил! На снимке Соколова улыбаясь, стояла, обнимаемая Филом и Пчелой. Сзади нее встал Белый, корча какие-то рожи. Кос же… Он стоял как можно дальше от девушки. – И даже не хватило смелости извиниться! Космос катался по городу до ночи, выкуривая одну за другой сигареты. Он все проклинал себя, свой мерзкий характер и девчонку. Так нагло заставлявшую его забывать о чувстве такта одним своим взглядом. И эта бойкость, безбашенность, даже какая-то наглость выводила из себя. А сейчас, Холмогоров корил себя за каждое сказанное им грубое слово в адрес Венки.