Хранитель

Вторая сигарета закончилась, а Юнги так и не почувствовал удовлетворения. Этот метод для расслабления уже не действует. И — да, он курит! Не все Омеги, черт побери, должны быть миловидными и воспитанными. Юнги точно таким не был. И он был не из тех, кто пускает все на самотёк. Омега вгрызался в эту жизнь зубами. Именно так он поступил в академию — исступлённо зубрил сутками напролет, забывая спать и есть. Десять лет обучения, которое выжало из него все соки, принесло свои плоды — экзамен он сдал, и теперь является седьмым в истории Хранителем времени. Шестым был Хосок. Тот завершал своё обучение, когда Юнги только поступил на второй курс. И именно его впоследствии сделали наставником Омеги. А теперь факультет закрыт, потому как Хранителей на всю вселенную положено не более трёх. Одному из существовавших ныне, было очень много столетий и в данный момент он был затерян где-то в глубинах Вселенной, распутывая нить мироздания. О нём вспоминали не часто, но бережно хранили его магический кристалл, который связывал Хранителя с точкой возврата. Двое других ушли в небытие. Их кристаллы погасли один за другим, а это значило, что настало время преемников, и так вышло, что ими оказались именно Юнги с Хосоком. Удивительным было то, что это произошло с разницей всего в два десятка лет. Такого на памяти ныне живущих ещё не было, и многие считали, что это не спроста. Сам Юнги к тому, что его наставнику едва больше лет, чем ему самому, относился философски. Их деятельность для многих была покрыта тайной, и только единицы знали, кто именно носит сан Хранителя. Например, его друг Чимин, только в последствии узнал, что Юнги изучал не тёмную магию, а являлся учеником другого факультета. На данный момент двери в северное крыло Академии, где хранились накопленные веками записи Хранителей — были закрыты. И только если погаснет один из трёх кристаллов возврата, Академия наберёт новых студентов. Сотни будут отсеяны и только один, в итоге, получит эту редкую и загадочную должность. Почему Юнги вообще решился стать тем, на кого всегда будут посматривать с опаской, а порой и сторониться? Он хотел покоя и уединения. Бродить по мирам, отслеживая и ликвидируя червоточины, было для него не в тягость. Омега считал, что нет ничего прекраснее, чем нести в мир покой и порядок. Кроме всего прочего, при рождении он получил лишь часть дара, с которым в мир Тёмных и Светлых магов приходят дети. По мнению самого Юнги, ему не повезло целых два раза: во-первых родиться Омегой, во-вторых с малой толикой способностей. Видимо у судьбы в тот день не было настроения, а Юнги в итоге предстояло провести очень тихую не особо интересную жизнь, под боком у какого-нибудь непритязательного Альфы. Но тот хотел увидеть миры. Он знал, что их много, и любопытство распирало его изнутри. Омега днями и ночами засиживался в огромной библиотеке, впитывая в себя один за другим толстые исторические фолианты. Отчасти, именно поэтому ему удалось поступить в Высшую Академию Магии, на факультет Времени. Десять лет обучения, а следом десять лет стажировки, и начались наполненные непростой работой будни, без выходных и отпусков. Такова была доля Хранителей. Но не все выпускники Академии были закованы в рамки своих обязательств. Наряду с закрытыми и малочисленными факультетами, которые выпускали в мир Хранителей или Провидцев, существовала «кафедра Эстетики», а также «факультет Базовой магии», именно там и обучались принцы Тёмных и Светлых магов, а также те, кто в будущем становился советниками при их дворе. Но Юнги мало интересовали маги, он предпочитал мир обычных людей. Затерявшись в толпе и слившись с ней, он впитывал отголоски чужих жизней, а потом что-то долго писал в своём личном дневнике. Что именно содержали его записи, знал только он один. Однажды Хосок спросил его об этом и был довольно невежливо послан. В целом вежливости в Юнги, было мало. Ровно столько, чтобы буркнуть «доброго дня» при встрече и кивнуть на прощание. Он был молчалив, сосредоточен и нелюдим. Он курил, матерился и любил выпить. Омега выбрал уединённый образ жизни и наслаждался отсутствием суеты и условностей, однако, в последнее время, он все чаще начал задумываться об одиночестве. Впервые мысль о том, что у него нет пары, поселилась в голове Омеги тогда, когда он нестерпимо захотел секса. Простого, без изысков. Но для того, чтобы найти подходящего партнёра, у него банально не было времени. И Юнги подавил в себе это желание, закинув в себя пачку подавителей. Потом ему пришлось сделать это ещё раз. И ещё. В итоге он основательно на них подсел. Хосок, которому он ежемесячно сдавал отчеты как старшему, заметил это и решил вмешаться. — Умерщвление своего тела не входит в твои обязанности. Нам не запрещаются простые удовольствия. Конечно мы должны держать инкогнито и не можем заводить семью, но интим для нас не возбраняется, — сказал он. — У тебя есть на это время, вот и не возбраняй себе, а я зашиваюсь, — хмуря брови буркнул Юнги. — Я нахожу время в перерывах между фазами. Когда я ставлю узел на петле времени, то даю себе около суток, чтобы отдохнуть. Я согласен, что это происходит не часто, но и не столь редко, чтобы забывать к этому вкус. — Тебе проще. Ты Альфа. А я не могу просто так подойти к любому на улице и предложить провести со мной ночь. При всём моём похуизме, я не шлюха и не могу с каждым встречным поперечным. Мне надо время, что бы хоть немного проникнутся. Хосок посмотрел на Омегу долгим взглядом, а потом сказал: — Если всё так серьёзно, то подумай насколько ты проникнут мной. Я могу помочь в этом вопросе. И помог. Теперь Юнги, время от времени, заглядывал в небольшой коттедж Хосока, который тот предпочёл родовому особняку. Альфа построил его на берегу реки с видом на горы. Именно за них заходило солнце и Юнги нравилось провожать его глазами, сидя на небольшой террасе с неизменной сигаретой в руках. Хосок иногда ворчал, что после визита Юнги вся его спальня воняет табаком, однако и сам иногда дарил Омеге лучшие сигары, которые мог найти в недрах вселенной. Им, кстати, не возбранялось пользоваться вещами из других миров, и даже приобретать себе, что-то на рынках или в магазинах. Единственное условие, которое они были не вправе нарушать — присваивать артефакт или вещи, необходимые миру, которому они принадлежали. Только пища, одежда или незначительные мелочи, могли сохраниться при переходе через барьеры миров. Остальное рассеивалось в пыль и терялось в безграничном пространстве мирозданий. Юнги об этом помнил и свято чтил все законы, являясь пожалуй одним из самых лучших Хранителей всех времён. Даже Хосок ему уступал в той педантичности с какой Юнги относился к своим обязанностям. Но Омега уставал. И ему требовалось сбросить напряжение. В данный момент он его сбрасывал в объятиях своего друга, коллеги, начальника и просто Альфы с горячими губами. Именно под ними он задыхался, сжимая в кулаке смятые простыни. Хосок, если хотел, мог быть словно змей искуситель, доводя до края и не давая разрядки. В данный момент он вытворял языком такое, то чего у Юнги звезды летали перед глазами. Не такие яркие, как те, которые он видел на перекрёстках миров, однако и от этих его слепило. Поэтому он уже давно зажмурил глаза, пытаясь сохранить остатки разума. Но когда Хосок, перевернув его на живот и выгнув в спине, заполнил собой до остатка, Юнги наоборот широко их распахнул. Его хриплое дыхание вырывалось с отчаянным: — Х-о-о! А потом он повалился лицом в подушку, тогда как Хосок ещё не закончил и удерживая его за бёдра, продолжил вбиваться в потрагивающее от полученного удовольствия тело. Юнги порой казалось, что Хосок может иметь его сутками. Так долго сдерживать себя, не уменьшая ритм, никто больше не мог. По крайне мере, до Хосока, у Юнги ещё ни с кем не было такого бешеного, порой даже грубого, и продолжительного секса. Альфа неоднократно доводил их обоих до пика, а потом сдерживал, проводя по самой грани. Когда он, наконец, позволял себе с громким стоном и последним резким движением кончить, Юнги уже не чувствовал ни рук ни ног. Но именно такой секс ему и был нужен. Только так он обнулялся, и получал новый заряд сил и долготерпения. А оно ему было очень необходимо, потому как иногда переплетения в книге Судеб касались и дорогих ему людей. Как же трудно было ему сдержаться и не вмешаться в судьбу Чимина. Ещё сложнее отдать Омеге кинжал, который впоследствии оборвёт его жизнь (читай фф «В глубине твоей бездны»). В этот раз Юнги и сам был частью предрешённого судьбой события, и разделил его свершение с Хосоком. Оба Хранителя проявили выдержку, зная, что только предначертанные события принесут в их мир баланс. Взять на свои плечи ответственность и правильно завязать все узлы, порой было невыносимо трудно. Юнги тогда справился, и обязательно справится в будущем. Вот только удовлетворит свои желания прежде, чем покинет спальню Хосока, в которой, в данный момент, слышались два громких и хриплых дыхания. — Я всегда восхищался твоей задницей, — прервал затянувшееся молчание Хосок, и добавил: — Всегда оставляю её напоследок, потому если вижу её, то сразу кончаю. — Именно поэтому ты сначала долго имеешь меня в рот? — с иронией спросил Юнги и потянулся к пачке сигарет. — Ты что-то имеешь против? Юнги затянулся и помолчал. Горло саднило от того напора, который ему пришлось пережить. Уже не в первый раз Хосок был так не сдержан. Только по началу он относился к Омеге с осторожностью, но как только понял, что тот не менее сумасброден и порывист в постели как и он сам — снял все барьеры. И теперь, Юнги в полной мере мог оценить страсть Альфы, когда тот не раздумывая засаживал так глубоко, что Юнги порой давился. Давился, но принимал, получая особый вид удовольствия. Такие спокойные в жизни, оба оказались необузданными в постели. Однако, в последнее время Юнги стало не хватать нежности и трепета. Скажи он это Хосоку, тот будет долго иронизировать со словами, что Омега и сам не знает, чего именно он хочет, потому, как совсем недавно, сам же и просил, брать его сильнее и жестче. Скажет и будет в этом прав. Юнги и правда перестал себя понимать. Ему сегодня безусловно было хорошо, но видимо пришло время поискать более чуткого партнёра. — Юн. — Что? — У меня тут Омега один на примете нарисовался. И я хочу с ним попробовать… Юнги повернул голову. Хосок лежал с закрытыми глазами блаженно откинувшись на подушку. — Но я всегда буду рад тебя видеть, — добавил он не открывая глаз. — Надеюсь, наша дружба останется такой же крепкой, как и раньше. Юнги усмехнулся. Интуиция его не подвела. Вот и настало время, искать себе нового партнёра для простых удовольствий.