Не верь, не бойся, не проси

Казённая лампочка перемигивает с неприятным треском и школьный коридор погружается во тьму. Не очень здорово, когда хочешь уместно произвести впечатление — с этими тенями улыбка получается не безмятежной и располагающей, а немного зловещей. Ну что ж поделаешь, будем работать так. — Ты ведь не дурак, Аканэ-кун. — о, он и правда не глуп, это было выяснено ещё при первом их знакомстве. Следует сделать на это лестный упор. Нацухико слегка наклоняет голову и заглядывает ему в глаза. Ох, парень готов прямо дыру в нем прожечь. — Я все тебе сказал. Что ещё тебе надо? — выплёвывает Аканэ и скрещивает руки на груди. Хороший знак. — Всего лишь самую малость. Мне есть кое-что тебе рассказать. — он не поведется на образ надежного душевного семпая, поэтому всего лишь обычный шантаж и многозначительный тон. Есть у парня одна слабость, надо только в удачный момент надавить. — Это может быть важно, если ты хочешь помочь своей подруге, как там ее зовут? Аканэ Аой? Аканэ весь напрягается, едва ощутимо подаётся вперёд и принимает наиболее удобную позу для удара или что он там хочет сделать. — Бедняжка не чувствует руку, а простыми средствами ее не вылечить, — бросает Нацухико, наслаждаясь тем, как рушится напускное безразличие Аканэ. Кого он вообще пытается обмануть, вся школа знает его один-единственный триггер и сколько раз самые разные люди успешно этим пользовались? Можно вести счётчик, если нечем заняться. — Что ты хочешь взамен? — и всё-таки парень смекалист, просто им удивительно легко манипулировать. — Не так уж и много, Аканэ-кун. Здоровье Аой-чан ведь бесценно для тебя, а я не потребую от тебя невозможного. — он протягивает руку с самым доброжелательным видом, на какой он только способен. С одержимыми стоит быть начеку до самой последней секунды. Аканэ колеблется, но потом его взгляд заволакивается неким тяжёлым ядовитым чувством. Его рука решительно хватает руку Нацухико. — Если только это не принесет вреда Ао-чан, иначе я уничтожу тебя и весь твой план, который ты лелеешь, своими же руками. Нацухико весьма искренне ухмыляется. — Конечно. *** Нет лучше ощущения, чем когда все идёт словно по маслу, а мир горит в огне. Главное что ты сделал, что хотел, так веселись же в эту минуту. И Нацухико веселится. — Спасибо тебе за помощь, Аканэ-кун. Без тебя бы мы не справились. — он наклоняется с безмятежной улыбкой, которая бы располагала, будь ситуация иной. Аканэ откашливает кровью, ему нет никакого дела до того, что ему пытаются сказать. Ну не то чтобы Нацухико важно, чтобы его услышали. — Т-ты… — хрипит Аканэ с ненавистью, чистой, почти обжигающей. Жаль, что его пламя жизни угасает и обжечь он уже никого не сможет. Сколько ни хорохорься, а пока ты простой смертный, исход всегда один. Нацухико смотрит на незадачливого кохая почти с разочарованием. Да, парень не глуп, силен и ловок, резок в суждениях и в другое время занятно было наблюдать за ним, пытающимся сохранить человечность, будучи самым ужасным человеком, презирая нечисть, будучи окружённым ею, но теперь же… Одно имя Аой и вот он корчится на земле, обманутый как малолетний ребенок. Жалкое, жалкое зрелище, конечно, но Нацухико достаточно благодушен, чтобы не издеваться над ним за это. — Эх ты, Аканэ-кун, — по-доброму усмехается семпай, присаживаясь на корточки. Аканэ часто и тяжело дышит, пытаясь сфокусировать взгляд на нем. Нацухико находит это милым. Да, парень хорош собою, поэтому неудивительно, что он так популярен. И вот он являет собой печальное зрелище, и только Нацухико видит его таким, даже не президент Минамото, даже не зазноба Аой-чан. Рука так и тянется стереть кровь с его подбородка, такую же алую, как его волосы, но вовсе не смертельно ядовитую, обычную и наверняка сладкую. Нацухико ведь заботливый семпай, и не надо задаваться вопросом, зачем он задержал пальцы на некоторое мгновение. Не все ли равно Аканэ-куну? Аканэ со свистом втягивает воздух и прикрывает глаза. Да, ему совершенно точно все равно. Но Нацухико и не хотел, чтобы его спрашивали.