пока ты спал

Следующие несколько дней всё спокойно. Джейкоб большую часть времени проводит в раздумьях. Он размышляет, проснулся ли Джуён, пока он не решался навестить его. Он размышляет, заботился ли Джэхён о Джуёне, пока его не было. Он размышляет, было бы ли всё иначе, если бы он ещё какое-то время держался за свою ложь, уверенный, что рядом никого нет. Он знает, что сам во всём виноват и что в конечном итоге это рано или поздно произошло бы, но всё равно не может не чувствовать себя плохо. Всё вокруг него такое... тихое. Он сам тихий. Он потерял аппетит и больше часов сна, чем обычно. Но с другой стороны, это мог быть просто посетитель другого пациента. Джейкоб продолжает думать об этом. Он сидит за своим столом, перед ним тексты песен, в работе над которыми он не добился особого прогресса. Он едва замечает, как встревоженный Ёнхун входит с тёплой чашкой горячего шоколада в руках. — До сих пор думаешь о том, что случилось? — он садится рядом с ним, поправляя торчащую прядь волос. Джейкоб может ответить только тихим «да», тупо глядя на чашку. Ёнхун вздыхает, догадываясь, что Джейкоб не собирается пить предложенный им напиток. Он подносит его к своим губам, мыча от вкуса. Затем он придвигается ближе, притягивая Джейкоба в боковые объятия. Тепло, которого Джейкоб не чувствовал уже некоторое время, охватывает его. Джейкоб молча хмыкает себе под нос от удивления. — Я бы сказал «я же тебе говорил», но это было бы подло, — бормочет Ёнхун. Лёгкая улыбка Джейкоба тут же исчезает, и он смотрит на Ёнхуна, прищурившись. — Да, было бы, — соглашается он, на что Ёнхун пожимает плечами с небрежным выражением лица. — Ты уже решил, скажешь его старшему брату или нет? В течение последних нескольких дней Ёнхун очень настаивал на том, чтобы он рассказал Джэхёну, говоря, что тот на самом деле не будет злиться. Но Джейкоб думает иначе. Джейкоб фыркает: — Тебе я этого не скажу. Ёнхун шепчет тихое «бу», но всё равно крепче обнимает Джейкоба. — Просто скажи ему правду. Иначе он может неправильно всё понять. Джейкоб вздыхает, хочет что-то сказать, но его плечи опускаются в знак поражения. Он смотрит на свои колени. — Мне стыдно. — Он поймёт.

***

Джэхёну никогда не нравилась эта часть его работы — расследование. Он считает утомительным пытаться выяснить правду — мотив — стоящую за чьими-то правонарушениями. Если бы они просто признались, жизнь была бы намного проще. Какая-то часть его позвоночника издаёт хруст, когда он вытягивает руки над головой. Он поправляет жилет, подходя к стойке регистрации здания, где ему поручили провести расследование. К счастью, внутри чисто, гораздо лучше, чем в тех случайных тёмных складах, где ему приходилось искать оружие. Кроме того, это то самое здание, снаружи которого он однажды ждал, чтобы извиниться перед Джейкобом. Теперь он задаётся вопросом, заслужил ли тот вообще извинения. Джэхён снова пытается сосредоточиться на поставленной задаче. Это задание довольно простое: выяснить, продают ли сотрудники друг другу наркотики. Он ловит взгляд другого человека, на удивление, на одном уровне с его собственными глазами. Мужчина, без сомнения, красив. Добрые глаза и не менее добрая улыбка. Он одет в костюм — не очень подходящий для музыкального продюсера, но чего не сделаешь, чтобы выглядеть представительно, думает он. Джэхён кивает головой в знак приветствия. — Вы представитель этой компании? Мужчина кивает, улыбаясь так широко, как будто расследовать вообще нечего. Джэхён может это понять. У любого, кто уверен в себе, больше шансов на то, что ему поверят. — Офицер, рад знакомству, — он дарит ему беззаботную улыбку и протягивает руку для рукопожатия. — Я Ёнхун, хотите чашечку кофе? Джэхён ничего не может поделать с тем, что его суровое выражение лица мгновенно рушится, когда он ухмыляется в ответ. Он берёт руку Ёнхуна и пожимает её. Ему уже нравится этот человек. Вместо тихого здания они оказываются в кафе, в основном ради щедрого предложения Ёнхуна. Посетителей не так много, поэтому тишину нарушают только спокойные фортепианные версии рождественской музыки, играющие фоном. Джэхён проделывает все необходимые формальности, чтобы собрать информацию о ситуации. Но чем больше он узнаёт, тем больше понимает, что это расследование на самом деле не является расследованием, как таковым. Это просто разговор с дружелюбным сотрудником, потому что, по правде говоря, жалоба на компанию поступила от пожилой женщины, которая, казалось, была в сварливом настроении. — Я видел её здесь, — вздыхает Ёнхун. — Вечно заглядывает и пытается поймать нас на чём-то. Никогда не думал, что кто-то может настолько ненавидеть музыку. Джэхён весело угукает, делая вид, что записывает что-то в свой блокнот. Пока что всё, что у него есть — это рисунок снеговика. — Думаю, она, наверное, увидела, как мы раздавали обезболивающие, — Ёнхун пожимает плечами, отпивая кофе. Джэхён смотрит на него с удивлением. — Обезболивающие? Ёнхун кивает. — Предполагать, что это наркотики — безумие. Конечно, создание музыки влияет на наш мозг, но в основном нам приходится иметь дело с недосыпом и мигренями. Джэхён откидывается на спинку стула, запрокинув голову назад. — То есть ты не торгуешь наркотиками? — Уж точно не я, — смеётся Ёнхун. — Уверен, есть несколько отставших, которые этим занимаются, но это требует дополнительного… — он окидывает взглядом Джэхёна, которому, кажется, неуютно в его униформе. Честно говоря, так оно и есть. Она тяжёлая и громоздкая. — Расследования. — Это... — Джэхён качает головой. — Я слишком устал, чтобы этим заниматься. — Не волнуйся, — Ёнхун задумчиво смотрит на него. — Единственное, что мы делаем — паримся над текстами и битами. Мы — задроты, выбравшие эту работу. — Поверю тебе на слово, — Джэхён ухмыляется, отставляя чашку кофе. Его мысли ненадолго возвращаются к Джейкобу, когда он слышит слово «текст». Он так и не понял, что делать со всей этой ситуацией. Но, несмотря на весь стресс, Джэхён рад, что встретил Ёнхуна. Ему нравится Ёнхун. Его чувство юмора вызывает у Джэхёна улыбку, но, честно говоря, Джэхён не лучший в том, чтобы заводить друзей. Так что ему больше нечего сказать, и поэтому с неловко-вежливой улыбкой он встаёт. Ёнхун выпрямляется в кресле, нахмурившись, и бросает взгляд за окно, где стремительно падает снег. — Уже уходишь? Джэхён моргает. — Не знаю, — отвечает он. — Мой поезд только через полчаса. Ёнхун снова указывает на сиденье: — Потусуемся немного. На улице холодно. Джэхён мягко улыбается. — Если ты не против. Он садится обратно, и они оба молча смотрят в окно, по-видимому, пытаясь найти тему для разговора, кроме работы. Как раз когда Джэхён собирается задать типичный вопрос «Какой твой любимый цвет?», первым заговаривает Ёнхун. — Ну, — начинает он, лукаво глядя на него. — Ты довольно симпатичный мужчина. Есть кто-то, в кого ты по уши влюблён? — Я? — Джэхён указывает на себя, как будто в разговоре участвует кто-то ещё. Затем он смущённо смеётся, уже чувствуя, как его уши начинают гореть. — Нет, нет, никого нет. У Ёнхуна отвисает челюсть. — Почему нет? Джэхён пожимает плечами, теребя свою чашку. — Просто… не нашёл того самого человека, — он снова поднимает взгляд, ненадолго отвлекая внимание от себя: — Что насчёт тебя? — Ну, у меня есть кое-кто, — Ёнхун застенчиво улыбается. — Его зовут Чанхи. Он очень… Даже при уютном, тёплом освещении Джэхён видит, как щеки Ёнхуна приобретают розовый оттенок. Джэхён хихикает, заставляя Ёнхуна закатить глаза. — Просто не могу поверить, что мой младший брат умудрился найти кого-то раньше, чем я, — говорит Джэхён. — Это я учил его флиртовать. — Правда? — глаза Ёнхуна загораются. — Кто счастливчик? — Его зовут Джейкоб, — отвечает Джэхён, совершенно не замечая, как Ёнхун открывает рот, подпрыгивая на своем месте. — Они, вообще-то, собираются пожениться, о чём… я как-то понятия не имел. Но мой брат получил травму и сейчас в коме, — он делает небольшую паузу. — Не лучшее, что может случиться на праздники, знаю. — Подожди, подожди, — Ёнхун чуть не стучит кулаком по столу. — Ты сказал… Джэхён резко поднимает голову и склоняет её набок в замешательстве. — Ты его знаешь? — Ха! — Ёнхун болезненно улыбается, выдавливая из себя очень неестественный смех. — Что? Нет, не знаю. Джэхён только невпечатлённо смотрит на него, приподняв бровь. Ёнхун смотрит в ответ, прежде чем наконец сдаться с раздражённым стоном: — Боже, почему полицейские такие пугающе? Ну ладно! Он мой коллега. Джэхён выпрямляется, его плечи напряжены. — Правда? — К несчастью. Джэхён останавливается и на мгновение задумывается. Это его шанс — его личное расследование, чтобы найти мотив Джейкоба. С решительным видом он наклоняется вперёд, заставляя Ёнхуна вздрогнуть и откинуться назад. — Тогда могу я спросить тебя кое-что? — Конечно, офицер. Джэхён восхищается этим человеком за то, что он всё ещё шутит. — Он изменяет? Ёнхун моргает, слишком долго обдумывая такой короткий вопрос. Но когда он наконец осознаёт его, он тут же вздрагивает, скрещивая руки на груди в панике, очень неловким образом. — Чтооооооо? — он вымученно улыбается. Ну, по крайней мере, Джэхён знает, что он не солгал о наркотиках. Он бы изначально не смог скрыть правду, учитывая, каким ужасным лжецом показал себя сейчас. — Почему ты так думаешь? — спрашивает Ёнхун, запинаясь. Джэхён щурится. Может быть, Ёнхун действительно не знает правды. Тогда, как коллега Джейкоба, он заслуживает её узнать. — Ну, если тебе правда интересно, — фыркает он, — он шептал своей невесте, которая, напомню, в коме, что он, возможно, влюблен в кого-то другого. Скажи мне, что это не… К большому удивлению Джэхёна, Ёнхун разражается громким смехом. Слёзы наворачиваются на его глаза, когда он сгибается над столом. Джэхён моргает в замешательстве. — Что? Что смешного? — Он так и сказал? Боже, он никогда конкретно мне не говорил… — Ёнхун прерывается собственным смехом, смахивая слезу, пытаясь отдышаться. — Что он влюблен в кого-то другого? И ты был тем, кто его подслушал? — Да, — отвечает Джэхён кратко, совершенно озадаченный тем, что так рассмешило этого безумца. — Видимо да? — Он такой... Я не могу, — хрипит Ёнхун. Джэхён позволяет ему отсмеяться, что занимает некоторое время. — Но, конечно, он может быть влюблён в кого-то другого. Джэхён хмурится: — Мне кажется, ты не понимаешь. Он уже помолвлен. — Нет, он не помолвлен. Он одинок, — говорит Ёнхун, как будто это самая нормальная вещь в мире. Джэхён смотрит на него с открытым ртом. Может, этот человек под кайфом. Но тут Ёнхун замолкает и смотрит на Джэхёна в ужасе. — На самом деле, я сказал слишком много. Мне пора. Он коротко машет рукой, прежде чем схватить свои вещи и выйти за дверь. К счастью, у Джэхёна быстрая реакция, и он легко догоняет убегающего мужчину. — Не беги, — тяжело вздыхает Джэхён. — Иначе я надену на тебя наручники. — Во-первых, — усмехается Ёнхун, — я не думаю, что это разрешено, если я по-настоящему не нарушил закон. А во-вторых, я не слишком увлекаюсь этим, спасибо большое. Джэхён заикается: — Серьёзно… — Слушай, — вздыхает Ёнхун, поворачиваясь к нему. — Если ты действительно хочешь знать — на что, как я думаю, ты имеешь право — всё это... испытание ранит Джейкоба больше, чем он думает. — Какое... испытание? — Джэхён отступает на шаг. Ёнхун делает глубокий вдох, и его плечи опускаются. — Джейкоб убьёт меня, но всё произошло чисто случайно. Он притворяется женихом твоего брата. У Джэхёна перехватывает дыхание, и он начинает чувствовать головокружение от его слов. Он находит ближайшую стену и прислоняется к ней. Он, по крайней мере, рад, что снег утих. Но не слишком рад тому, что только что услышал. — Зачем? — первый вопрос, который он может выдавить из себя. Ёнхун прислоняется к стене рядом с ним. — Сначала он делал это, чтобы сделать тебя счастливым. И тех троих мальчиков. Он не хотел всё им портить, — объясняет он, говоря тихо и осторожно. — Но теперь... я думаю, он привязался. — Как так? — бормочет Джэхён, мысли проносятся в его голове. Кусочки пазла собираются в кучу, и всё начинает обретать смысл. То, как много вещей Джейкоб не знает о Джуёне, неловкость, возникающая всякий раз, когда об этом заходит речь… — Джейкоб всегда был одинок. И не только в том смысле, что он ужасно неловкий интроверт, потому что, ну... он такой. Но и потому, что у него буквально есть только я, — Ёнхун смотрит на него, тень грусти мелькает на его лице. — Его семья далеко, поэтому он несчастен в это время года. Ёнхун на секунду замолкает, и Джэхён терпеливо ждёт, пытаясь всё обдумать. — Вот почему он... хотел чего-то, похожего на семью. — ...поэтому он притворился его женихом, чтобы быть с нами, — шепчет Джэхён себе под нос. — Точно, — Ёнхун кивает. Он улыбается себе под нос. — Кстати, он знает Джуёна. Просто не в том смысле. — Тогда в кого он влюблен? Ёнхун ухмыляется, его глаза сверкают, как будто он уже что-то знает. — Просто... в кого-то. Джэхён на мгновение задумывается. Прежде всего, он ожидал, что ему придется думать гораздо дольше. Тот факт, что его обманывали, должен был стать чем-то стоящим размышлений. Но он знает, что Джейкоб — добрый человек, милый к тому же. И его расследование привело к тому, что мотивом Джейкоба оказалась... семья. Джэхён не может найти в себе силы злиться. Вместо этого он тихо смеётся про себя, прищурившись. — Твой коллега — идиот. — Ты мне это говоришь? Он в десять раз усложняет свою собственную жизнь, — стонет Ёнхун. — По крайней мере, теперь ещё кто-то знает правду. Но не проси меня рассказать всё, ладно? Поговори с ним об этом. Джэхён кивает. — Так и сделаю, — затем он смотрит на часы и отталкивается от стены. — Мой поезд уже в пути. Увидимся, Хун? — Увидимся, — тот машет рукой, ярко улыбаясь. — И мы уже перешли на прозвища? Джэхён смеётся. — Да, прозвища, — подтверждает он. — И перестань называть меня офицером. — Так точно, офицер.