Сады из золота

321 год до нашей эры. Мемфис. Столица Египта. Дворец Фараона.

Красный свет от солнца окрашивал Нил в интересные оттенки. Во дворце льётся музыка, слышатся звуки лёгких разговоров. В столицу вернулся верховный эпистат и поговаривают, что надолго. — Слышал? Верховный эпистат в столице. Вон в том углу сидит, празднество это в честь него сам фараон устроил. — Ну конечно! Такая должность. Ах, будь у меня дочь обязательно бы послал к нему. Породнится с человеком с таким высоким положением. — Исфет, если бы он на девиц наших смотрел, вон стоят в сторонке, а тот на них и взгляда не бросил. Может быть это шанс повысить своё социальное положение, поймав эпистата в свои сети. Кто бы ни хотел себе такого зятя или мужа. И хотя все говорят, что эпистат холоден, как молоко из погреба, юные красавицы не теряют надежды и строят глазки мужчине. Но их можно понять, несмотря на нестандартную внешность: белые волосы, бледная кожа и голубые глаза он, довольно красив, а какая девушка не захочет себе мужа с высоким положением, хорошим жалованием и красивым лицом? Но одна девушка не обращала внимания на все эти пересуды о важном человеке при фараоне. Нельзя сказать, что она выглядела скучающей, наоборот на губах была мягкая улыбка и все её черты подсвечивались. Ощущалось, что она рада присутствовать здесь. И может отсутствие интереса или приятные черты лица, но именно она завладела вниманием главной новости этого приёма. Каждый взгляд, что эпистат бросал на зал всегда оказывался на ней. Высокая, стройная, с чёрными как ночь волосами и гипнотизирующими глазами, которыми лишь незаинтересованно взглянула на эпистата в самом начале вечера и ни разу больше не поворачивала головы. И не понятно было она не столь вовлечена в вечер вообще или только Амен не удостоен её внимания. Хотя особо заинтересованной она не выглядела, весь вечер слушала музыкантов и потягивала напиток стоя в одиночестве, а любой, кто пытался увлечь красавицу в танец или разговор испарялся по прошествии пары мгновений. К Амену подошёл Тизиан, его правая рука во всех делах. На этом празднестве он всего лишь отдыхающий и друг эпистата, оттого и мог себе позволить насладиться пиром, музыкой и девицами. Кроме того, пиршество это отличная возможность получить информацию о новых жителях дворца и членах высокопоставленных семей. — Ту девушку, что у колонны знаешь? Кто такая? — Которая вся в чёрном? — дождавшись кивка Тизиан продолжил — Говорят она чати фараона. Слышал магией занимается, некромантией, лично фараону служит. Черномаг. Раньше черномаги подвергались гонениям. Охотники дышали им в спину и заниматься этим ремеслом было не только сложно, но и опасно. Обычно в эту работу шли только отчаянный. Однако после хвори фараон решил, что с черномагами надо работать и даже выделил должность при дворце для двух черномагов, онейроманта и некроманта. И хотя эпистат знал о девушках черномагах, что приехали во дворец и практиковали чёрную магию раньше он с ними не встречался. А пока Амен предавался раздумьям о девушке, что занималась запретным ранее искусством, он не замечал взглядов, которые та бросала на него украдкой.

321 год до нашей эры. Мемфис. Столица Египта. Сады во дворце Фараона.

Поистине замечательными садами признаны лишь сады Фараона, сына солнца. Пальмы возвышались над всеми людьми и тянулись к богам, жаждая каждую частицу силы, что они могли им предложить. Платаны со своими плодами соперничали с пальмами, однако этим лишь придавали экзотичности виду. Фиги, морнинги, гранаты: Весь сад усыпан ими, всё это помогало тем людям, что далеки от неба скрываться от взора богов и лучей солнца, хотя от божьего взгляда не укрыть ничего, ни на лугу, ни близ фонтана в уютных беседках с самыми дорогими шелками, что обвивали столбы, как лоза и стекали вниз, будто вода в водопаде. Войти в это священное и драгоценное для правителя места могли немногие, лишь самые приближённые к нему лица. Не удивительно, что верховная жрица удостоилась этой чести. И хотя нечасто здесь она бывала, на сей раз любопытство сыграло свою роль, ведь по дворцу уже с утра ходили слухи о тренировках Верховного эпистата в глубине сада Господина Верхнего и Нижнего Египта. За колоннами открывался действительно чудесный вид, на пустыре устланном травой был красавец, с нетипичной для Египта наружностью. Эпистат был заметным. Другими словами, и не описать, его красота не была видна сразу, если присмотреться, то густые брови добавляли глубины его глазам. Мышцы перекатывались при каждом движении, но лицо застыло в маске суровости и желания повергнуть своего противника, кем бы он ни был. Наблюдать тайком Эвтида не привыкла, хотя скрытность предполагал её род деятельности, всё же за мужчинами жрица не имела обычая подглядывать. Всю жизнь прожив в золотой клетке, откуда нельзя было и шагу ступить без дозволения отца, мужчин в доме не предполагалось, а Эва всё свободное время тратила на учёбу, чтобы в один прекрасный день она могла сбежать. Но и этот план осуществить не смогла, лишь наполовину. Сам правитель заметил увлечение ремеслом достаточно опасным и посадил юную неферут под замок своего царства. Уже не золотая клетка, однако обод на шее был ощутим, один лишь помысел о побеге мог обернуться кошмаром. И вроде бы такие мысли не должны были так сильно отвлекать, но всё же девушка случайно встретилась взглядом с тем самым эпистатом. Его пронзительные голубые глаза смотрели прямо в душу. Его взгляд ощущался где-то там глубоко внутри. Нельзя сказать, что было неприятно, но всё же незнакомое чувство не давало покоя. От него хотелось спрятаться. И иногда побег — это выбор, который надо сделать.