Раздевалка

             — А ты не думаешь о том, что нас могут заметить? — спрашивает кудрявый парень и таинственно хлопает ресничками, будто всматриваясь в просторы сердца, окутывая его необъяснимым.       Взгляд явно скрывает свои стороны, активные и наиболее амбициозные. Только по этим глазам, медленно переливающиеся сквозь блеклый свет отражения лампы на окулярах, можно узнать все сокровения, которые с особой силой скрываются за привлекательной мордой и веселой улыбкой. И именно голубые переливы, схожие на волны океана, способны затмить всего себя, не думать ни о чем и стать подвластным, зависимым от всего происходящего.       Ладонь медленно тянется все выше и выше, старается ухватить все сантиметры тела, которое скрыто под одеждой. Обводя пальчиками заметные выпуклости в области груди, выпирающие ключицы и круглое личико, руки не переставали оглаживать партнера.       — А что? Боишься, что нас может увидеть уборщик или физрук прямо за самым интимным моментом? — Егор ластится вперед, наклоняя голову вправо и приближаясь к губам.       — Мне бояться нечего, — фыркает Джон и закатывает глаза. — Это ты — мальчишка с хорошей репутацией в школе, где каждое лишнее действие станет причиной упасть в самый низ.       Уста сливаются друг с другом и мгновенно, после своих слов, кудрявый кусается, вонзая клычки в мягкие и мокрые губы. Сжав и обождав пару секунд, поцелуй возвращается в свой обычный ритм. Меняясь с нижней на верхнюю, Джон не перестает удивлять. Его руки тянутся все ниже, хватают за талию и притягивают к себе. Ноги, подкашиваясь, теряют контроль, а тело кидают к стене. Удар отдает болью в голову, но чтобы противостоять не хватит сил. Этот напор, эти искусные поглаживания и сам по себе партнер просто напросто не позволяют сосредоточиться на болезненных волнах. Весь разум полон туманной оболочкой лишь от поцелуя.       Не отставая в своих намерениях и стараясь показать контроль над ситуацией, хоть и не скрывая возбужденность, Егор хватает пряди и больно их оттягивая, стонет в чужой рот. Улыбка сама появляется, когда заветное мычание было услышано, а колкое жжение на талии пропало. Джон иногда переступал все рамки дозволенного и забывал о самых легких табу, где главным было — не делать больно. Конечно, за такое не отделаешься простым «извини». Егор четко и точно дал понять, что забывая правила грозит наказание.       Разыгравшийся парень мог забывать все начерченные ему табу, да, всего пару пунктов, но в этом лишь его вина. Мог бы вместо того чтобы спать на уроках или просиживать зад, скрывая мобильный телефон за учебником, выучить эти строки. Строки, которые не позволят ему больше властвовать над собой.       Линч прислоняется к стене, пытаясь отдалиться. Он сжимает чужие плечи сквозь одежду, образуя складки и неровности, отстраняя от себя партнера. На его физиономии смешанные эмоции, но одно прочесть точно можно — недопонимание.       — За каждой ошибкой стоит наказание, дорогой мой, — парень скалит зубы.       Устояв на своих двоих и убирая чужие руки с себя, Егор показывает вниз глазами.       — Что я нарушил? Типа пункт сотый, пригрозил шуткой?       — Там всего-то их шесть, никак не сто.       — И все же… что я не так сделал?       Джон опускается вниз, присаживаясь задницей на холодную плитку раздевалки. Он стал слабее, когда понял, что трон занял другой. Бороться за это место не было желания, сбегать тоже не хотелось, ведь собственное возбуждение и член, который налился кровью, согревая плоть, не давал соображать и искать способы отступления.       Егор покорно улыбается, а сам присаживается на скамейку, которая пошатнулась от своих хрупких ножек и весу. Елозив на месте и выискивая нужный подход, парень кидает взгляд на Джона. Тот сидит прискорбно, будто понимая свою вину, но ничего с этим грузом не делает. Его взгляд, до этого полный азарта, потух. Сейчас там красуется лишь спокойствие, как казалось со стороны. Возможно это лишь игра. Игра на двоих, где звание главного игрока еще надо заслужить.       — Пункт третий, Джон, — Егор знает, что партнер не вспомнит, поэтому просто наслаждается, когда начался мыслительный процесс.       Задумчивое личико, которое опустилось вниз явно не ожидало резкого действия после. Егор хватает за подбородок парня и тянет ближе к ширинке своих джинс. Бугорок в штанах выпирает и прислоняя щеку Джона, Линч только наслаждается этим. Кудрявый мычит и раскрывает рот, стараясь ухватить воздух и уровнять дыхание. От этих действий тело будто обливают горячей водой. Хочется снять одежду ведь в ней становится ужасно жарко. То, как именно его схватили сильные руки очень дурманит. Собственный орган дергается, подавая о своем существовании знак.       — Помнишь правила, дорогой?       — Да, милый.       Милый.       Только такое обращение в моментах наказания.       — Чудесно.       Джона отпускают, а сам Егор вальяжно расставляет ноги в стороны, давая младшему больше простора для последующих действий. Кудрявый смотрит вверх, стараясь удержать зрительный контакт. Брюнет не перестает улыбаться и радоваться своему великолепию.       Ладони сжимают край джинс и тянут ползунок вниз. Дальше идет пуговица, а за ней головка члена, которая показывает себя из-под трусов. Джон глотает ком в горле, подступая все ближе. Он знает что делать дальше, но момент хочется растянуть. Почему так — не понятно. Приливающий эффект, будто эйфории от всего происходящего не дает покоя. Джон пытается выстроить цепочку того, что именно его так заводит. Могло ли это быть тем, что ему нравится подчиняться?       — Поработай хорошо, — скалит зубы Егор.       — Как пожелаешь, милый.       Это слово вылетает так легко из губ, будто оно ничего не стоит. Самое легкое и безобидное прозвище. Его не трудно произносить, да и слогов там всего два.       Милый.       Озвучивая его еще раз, только шепотом, по телу прошлись мурашки. Оставшийся без внимания член, выделял предэякулят, постепенно смачивая длину и оставляя мокрый след на ткани нижнего белья. Сдавливающийся со всех сторон стояк рвался наружу, но Джон старался унять болезненное чувство, чтобы посвятить себя всего Егору. Сжав фаланги, он сминает белье и перед лицом выпрыгивает ствол. Линч хрипит и выдыхая, расставляет колени еще шире.       Кудрявый не медлит, он делает круг из пальцев, зацепляет на члене и сжимает. В груди бьется сердце, почти что выпрыгивает наружу. Ноги подрагивают от колкого ощущения, пока колени опираются на грязную плитку. Джон берет член в рот, поглаживая языком головку вместе с уретрой. Собирая слюни в кучу, он льет их на орган, чтобы помочь самому себе в посасывании.       Приближаясь к телу все гуще, плечи кудрявого сжимают чужими бедрами, не давая возможности отодвинуться. Сминая свои губы в нужный размер, а щеки вдувать, Джон склонился ниже. Член уже на половине был внутри полости рта и кудрявый щекотал его языком, поглаживая выпирающие венки. Помогая себе руками, он взял орган у самого основания, надавливая на яйца. Джон знал как делать правильный и хороший минет, ведь прочитал на сайте «DlaPedikov.com» инструкцию. Только тренироваться не было времени, да и старший был не особо фанатиком, когда ему сосут. Линч сам это и сказал, прямо на ночевке, когда их интимная близость только началась, а шустрая ладонь очкарика уже была под трусами другого.       Только в момент наказания эта неприязнь к минету у Егора уходила. Всегда. Непонимание заполняло разум каждый раз после очереди посасываний в разных общественных местах. Никак не дома. Но никто и не жаловался. Тот самый адреналин, когда в соседней кабинке туалета сидит мужчина, а в другой два парня, где один из них сидит внизу и с склизким звуком двигает головой вниз и вверх, а второй сжимает губы, дабы их никто не услышал.       Линч стонал всегда тихо, даже в моменты оргазма. Тоже самое и сегодня. Пока Джон ластится у его интимной зоны и ловко заглатывает почти всю длину, Егор всего пару раз выдохнул.       — Старайся хорошо, дорогой.       — Ховошо, милыф, — вибрация от слов поддает эффекта ощущениям.       Джон, понимая, что его наверняка не расслышали, а слова не разобрали, отдаляется и пока ладонь держит член, повторяет фразу, только уже четче.       Их взгляды встречаются. Линч выглядит уставшим и уже не таким энергичным, как минуты ранее. Его волосы стали будто наэлектризованными и поднялись вверх. На мордочке улыбка, которая так и искрит всей похотью мира, хотя назвать самого Егора пошлым очень трудно. Ну никак не может быть такого, что умный ученик старших классов, который каждому в уши льет лесть и завоевывает уважение только одной своей фразой, может быть пошлым и трахаться вместе с своим парнем, постоянно выговаривая грязные слова. Линч был самым спокойным, что в сексе, что и в отношениях. Для него было самое главное — это правила и первое гласило называть его «Милый». И Джон этому следует.       — Хорошо, милый, — у очкарика легонько трясутся руки, а язык начинает заплетаться на каждом слове.       Скрывая непонятные ощущения тревоги, как для самого себя, так и для старшего, Джон вернулся к своему делу. Кольцо из пальцев начинает двигаться, а губы прислоняются к головке. Парень целует член и медленно сует в рот больше. Ладонь двигается ниже, захватывая яйца и начиная их сжимать. Линч дернулся и посмотрел вниз, но перед ним теперь только макушка головы.       Выдохнув, брюнет поднял глаза и прикрыл веки на пару мгновений. Из губ течет стон, который оглушает пространство помещения. Джон начинает ускоряться. Его руки вернулись на прежнее место и стали двигаться вверх и вниз. Чувство заполненности не давало Егору покоя и пока горячий язык развлекался, тот мечтал лишь поскорее кончить.       Хотелось ухватиться за что-то, но дурацкая скамейке точно не выдержит то, как крепко ее держат и сломается на пополам. Взгляд сразу бросается на партнера, который сегодня отлично сосет. Линч, как только очкарик взял по самое горло, задрожал, а все тело сжал. Необычные ощущения.       Джон чувствует, как на его голову падет рука и сжимает пряди волос. Ладонь то гладит, то делает больно, оттягивая волосики и отрывая их. Мычание от секундной боли и вот Линч уже почти на грани. Очкарик смотрит наверх, стараясь увидеть старшего, но глаза резко заболели, а все что получилось увидеть — это размазанный силуэт. Джон хмыкнул и продолжил стараться над удовольствием парня.       — Я, — Егор простонал. — Сейчас кончу.       Кудрявый отдалился и с улыбкой на лице посмотрел в чужие глаза.       — Милый, хочешь я выпью всю твою сперму?       Линч сжал губы и занервничал. Было видно то, как он застыдился. Его кончик носа порозовел, а зрачки уменьшились. На лице видно только одну эмоцию — удивление.       — Наверняка она вкусная и такая же сладкая, — Джон провел языком по головке. — как и твой член, милый.       — Хватит играться.       Старший сжал волосы и наклонил кудрявого вниз, насаживая ртом на член. Губы препятствуют звукам и стало слышно лишь ровные вздохи, вместе с громким и склизким посасыванием.       Джон мычит, вновь создавая вибрацию. Во рту уже не было место для слюны, а глотать неудобно, но это никак не мешало массировать языком длину.       Линч начинает ерзать, его пальцы все сильнее давят на голову и делая последний рывок, ударяясь в горло младшего, Егор изливается. Член дергается, а горячий рот получает порцию семени. Джон щурится и отодвигается. Какая-то часть спермы уже у него во рту. Глотая потихоньку, склизкая субстанция разливалась из уголка губ, падая на пол и колени. Сквозь закрытые губы он мычит и хмурится. Проглатывая остатки, Джон целует головку и посасывая, берет еще немного семени.       — Стоо-ах, — Линч не ожидал такого ярого желания к себе, поэтому просто двинулся ближе к стене.       Скамейка под ним дернулась, а оба парня замерли. Не хватало еще создать шум.       — Черт, я испугался.       Егор просто кивает и выдыхая, свистит. Он берет член и стукая несколько раз по щеке младшего, лишь хитро улыбается. Звук застегивания молнии прошелся по всему помещению. Джон все также сидел на полу, скрестив ноги и смотрел на парня, который быстро приводил себя в порядок.       — А может забудем правила и… ты мне тоже поможешь?       Линч, сжимая расческу в своей руке, замер и поднимая бровь, посмотрел на сидящего.       — Ты помнишь правила наказания, Джон.       Рюкзак дергается на плече, а телефон не вовремя завибрировал в кармане джинс. Брюнет охает и сбрасывая звонок от своего знакомого, наклоняется к озадаченному Джону. Тот выглядел, как собака из мемов, которая просила у хозяев еду со стола. Ну прям один в один.       Линч кладет ладонь на плечо, забывая о тупых правилах, которые сам и придумал просто по шутке, наклоняется к губам и целует очкарика. Кудрявый на секунду удивляется, но чужие губы принимает, стараясь насладиться ими на ближайшие пару часов, пока они не встретятся и не пойдут к кому-нибудь в гости домой. Егор хихикает и цемкая верхнюю губу, встает и уходит за дверь. Прикрыл он ее тихо, а сам шустро вышел из раздевалки и ушел на верхний этаж, ведь через пару минут начнется перемена.       — Вот же… придурок.       Джон сказал это про Егора, но мысленно подумал про себя, вспоминая список легких требований, которые все же стоило учить.