Опять кошмары

Саша видел немецкие войска за окном, буханка хлеба размером со спичечный коробок и снаряды летящие по улицам его родного Санкт-Петербурга. Видел он Москву с его красными глазами. Вдруг он просыпается и чувствует, что кто-то смотрит на него. Саша открывает глаза и видит взгляд его Москвы, его голубых глаз и понимает, что это был сон. ******* – Саша, Саша! – зовёт его Москва уже в 5 раз. – Что такое? – наконец отвечает ему Саша. – Что с тобой случилось такое, что ты так тяжело дышишь? – вопрос на вопрос ответил Московский. – Ну, там... В общем... – Ладно, давай так... Это блокада? – лёгкий кивок.– Там был Москва? – ещё один кивок.– Давай ты ляжешь как тебе удобно и послушаешь меня.– тихо, но настойчиво сказал Миша. Петербург улёгся на Московского и положил голову на его груди. – Тебе удобно так лежать? – Да... – Ну, хорошо. Слушай меня.– голос Миши был тихим и спокойным.– Во-первых "Москвы" нет уже 32 года и не будет больше никогда. Во-вторых немцев отогнали от твоего города 79 лет назад и тебе ничего не грозит. В третьих я к тебе никогда никого не подпущу и близко.А в четвёртых можно тебя обнять и спеть недо колыбельную? – наконец договорил Москва. – Откуда у тебя такой внезапный порыв нежности, и да можно. Миша лишь пожал плечами и обнял Романова. А потом уже начал петь колыбельную: "– Спи моя радость усни, Немцы уже давно вдали, Москва из XX века умер давно, А блокада снята тяжело. Друзья твои с тобой, Будут на все века, Не бросят тебе никогда, Или через много столетий, Много веков, Не брошу тебя я одного. Вот вспомни век XV|||, Учил я тебя, Да защищал. И X|X век я припомню, Наш первый вальс, Что был такой медленный. И мы как две марионетки, Под такт музыки двигались. Наш XX| век играет там Не мало важную роль. Как мы мирились в 90-х, Забыть я не смогу на веки. И как танцевали как-будто, В последний раз, Наш самый последний Медленный вальс. Эх, 90-е, трудная пора. Как и XX век в целом. Пережить пришлось нам не мало, Войну, блокаду и конец. Вот он близится, И не терпится, Отметить победу нашу. Помнишь как спрашивал ты меня, " Как вы монголов победили?" А я медленно от этой темы уходил. Пусть сейчас живём Мы хорошо. Всё россияне и города красивы и великолепны. Но трудные времена, Опять на нас напали. ( Этот Киев. ) Но я уверен мы опять их победим. Не понимаю я Как Ростов с Одессой встречается. Но мой брат войну устроил. Мило, Классно, Молодец, могу сказать." – Тварь он не был благодарная – Тихо прозвучало это из уст старшего: "Война войной, Но жить то надо, И продолжим мы С тобой жить. Как, Екатеринбург с Челябинском, Ростов с Одессой, Волгоград с Калининградом. А мы то,что? А мы ничего. И никто не скажет, что Пока этого не скажем мы. Ну мы будем самой лучшей парой. Москва и Санкт-Петербург. Москвабурги, идеально. Спи, заря моя северная И пусть все немцы Обойдут тебя стороной." Миша повернулся к Саше и оказалось... Когда Московский допел колыбельную, Саша уже спал. Увидев это Миша улыбнулся и лёг спать, но заснуть не получилось, и всю оставшуюся ночь он думал, что такого он натворил в XX веке, что Питер его в этом веке боится. The end