Осколок в сердце

— Мелани? Это ты, крошка? Сердце пропускает удар. Загнанная в угол мышь. — Что ты тут делаешь? — пытаюсь выдавить из себя максимальную злость, что скопилась за это время. Бывший медленно приближается, его ухмылка не спадает с лица, мои руки сжаты в кулак, и я готова дать физический отпор. — Детка, ты так неожиданно сбежала… Я уж думал больше не встретимся, как так получилось, крошка? Он подходит очень близко, между нами два шага. — Не подходи ко мне! Все в прошлом, мы больше не вместе, если ты не понял. — Я так не думаю, ты думала, что можешь так просто улизнуть? Он подходит вплотную и хватает меня за предплечье с такой силой, что останутся синяки. Я пытаюсь вырваться, оттолкнуть, но выходит слабо. — Отпусти, придурок! Мне больно! — Детка, твоя боль- то, что мне и нужно— его глаза становятся бешеными, прямо как когда поднимал на меня руку. Холод по спине и оцепенение не дают мне применить физическую силу — Какого хера тут происходит?! Джеймс… Как ты вовремя Мою руку резко отпустили — Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать… Не думай, что спрячешься еще раз… Его неадекватная улыбка пугает, ком подкатывает к горлу и чувствую, как начинает тошнить — Ничего не происходит, капитан. Показываю вашему солдатику как нужно уважать старших. — Пока я тут главный, если вы не заметили, и сам решу проблемы со своими подопечными. Рядовой Мелани, в мой кабинет, живо! На подкошенных ногах я иду в здание, как только я закрыла дверь кабинета, дрожь пробила тело и слезы полились градом из глаз. Если существует ПТСР в отношениях, то это он. Флешбеки, противна сама себе. Ненавижу Я реву как девчонка и не могу остановиться, дверь открывается и Джеймс заходит в кабинет, закрывая дверь на ключ. Сижу калачиком на диване и шатаюсь из стороны в сторону, чувствую, как огромная фигура садится рядом, Джеймс в миг обнимает меня, а мое тело все еще трясет. — Это он. Скорее не вопрос, а утверждение слетает с его губ Я киваю и утыкаюсь к нему в шею, запах мускуса и табака действует успокоительно, слезы все еще не прекращаются. — Я могу отправить тебя домой прямо сегодня, если ты хочешь. — Спасибо, но нет… Я сильная, я смогу… Его рука поглаживает спину, вторая голову, так уютно в его объятиях. Свой подбородок он положил мне на голову, а я все еще дышу ему в шею. Щекой чувствую, насколько его шея стала мокрой от моих слез, но это ничего, по сравнению с тем, какое чувство защищенности и спокойствия подкатывает к душе. В момент меня отрезвляет, он же мой капитан. Я резко вырываюсь и отсаживаюсь максимально далеко, хоть и чувствую опустошение; его взгляд направлен на меня, рукой пытается словить мою кисть, и у него это получается. — Мелани, ты чего? Тишина. Теплая рука выводит узоры по моей кисти, мне неловко, но в глубине души очень приятно. Джеймс встает, подходит к столу и начинает кому-то звонить. — Что за придурок на черной машине? И что? Почему я не в курсе? Что бы через час его не было! Он положил трубку, и взгляд устремился ко мне. Капитан опять садится рядом, но за руку не берет — Его прислали на обучение группы, но он должен был приехать только через неделю, так что формально ему тут не место. К вечеру его тут не будет. Я все решил. Тремор перестает меня мучить, но чувство тревоги все еще не ушло. — Он не так прост, капитан, он найдет меня, он может… Он много что может… Джеймс подсаживается ближе и опять берет меня за руку. — Мелани, ты можешь меня называть просто- Джеймс, когда мы одни. Ты наверно многое не помнишь, но мы уже договаривались об этом. Насчет этого придурка не волнуйся, я рядом. Он тебя не найдет. Тебе нужно успокоиться, и мы придумаем план. Я уже придумал. Ты можешь ехать ко мне домой. У меня есть дом во Флориде, там безопасно. Он тебя не найдет. Сердцебиение учащается, я пытаюсь вспомнить хоть что-то, но не могу. — Как в ваш… твой дом? Это неудобно, так не делается… Вы… Ты же мой капитан?! — Вот именно, я должен защищать своих подопечных, в этом случае это будет лучшее решение. Если он может узнавать информацию из верхушки, то и узнает об армейской квартире, а мой дом— это мой дом, который нигде не числится, даже документы на него не на мое имя. Собирай вещи, это приказ. Тебе все равно еще восстанавливаться минимум полгода. — Я… я… если это удобно, я могу платить аренду… — Мелани, все потом, забудь, собирай вещи, я сегодня беру отпуск, и мы едем. Я сталкиваюсь с его волнующимися глазами и не понимаю, что я могла забыть. Что-то важное, или не очень? Почему обо мне такая забота после ранения? Его рука все еще приятно выводит узоры по моей, это меня успокаивает, я должна вспомнить что-то важное.