Голос воспоминаний

- Шиди, - звал Цзян Чэна в этот раз голос юноши. Голос звучал из темноты одновременно ото всюду и Цзян Чэн вновь кружился вокруг себя, стараясь поймать ласковый взгляд, как ему казалось по непонятной причине, серых глаз. Но вновь он не находил никого и ничего в кромешной пустоте. В голову вновь пришло лишь одно имя: - Сянь-гэ? Сянь-гэ, это ты? Ну же, где же ты? - Шиди, - продолжал голос, даже не думая утихать. Нечто говорило одновременно лукаво, словно то был сам дьявол, но в то же время ласково и как-то тоскливо. Почти по-домашнему существо окликало его снова и снова: - Шиди, милый мой. Как ты там без меня? Все ли хорошо? Не обижают ли тебя матушка с отцом? Ну же, расскажи мне. Цзян Чэн осознавал, что верить голосу из головы не стоит. Но этот словно кружил ему голову и он вновь рассказал ему всё. И как поутру гулял с собаками, как на охоте Принцесса вновь набросилась на кицунэ и разодрала его руку вклочья. Но он не гордился этим. Он открыто жалел несчастного лиса, попавшего в такую ситуацию, но надеялся, что Лисий император подлечит своего подданного. Рассказал и про тренировки. Говорил, на сколько увереннее он стал держать лук, как готовится к состязанию по стрельбе на совете кланов, а голос дарил новую волну уверенности в себе, утверждая, что Цзян Чэн всех там порвёт и что другие люди ему и в подметки не годятся. На вечно хмуром лице появлялась давно забытая им улыбка, но вот время их встречи подходит к концу. - постой, Сянь-гэ, не уходи! - кричал в отчаянии Цзян, не желая вновь проживать день впустую. - Пойдем со мной... Пожалуйста, пойдем со мной! Холодное "проснись" вновь стало ему ответом. Очнувшись в холодной постели, Ваньинь положил руку на глаза и стиснул зубы. Слезы катились рекой. Снова... Снова этот Чёртов сон. Дарит такое тепло, такую свободу, но в то же время ощущение, будто он что-то забыл. Что-то ужасно важное и то, без чего он просто не может жить. Без чего его жизнь уже не принадлежала ему, была какой-то чужой. Все время у него было ощущение, будто память, имеющаяся у него, ему не принадлежит. А может быть это тело тоже не его? Может его и вовсе не существует? Или не существует всего вокруг и все эти годы лишь кошмарный сон? Неизвестно. Завтрак, утренняя тренировка и вновь усталый голос матушки из кабинета. Вся заваленная бумагами женщина чуть не засыпала, уже не зная, за что хвататься. Тут наступают речные Гули, которые отчего-то на людей не нападают, но суеты наводят, тут пристань с суши оцепили лютые мертвецы, что так же не атакуют людей в пурпурных одеждах, зато кидаются на всех остальных. В общем, полная неразбериха и как-то это все нужно трактовать. Но как? - а-Чэн, - начала госпожа Юй, потирая переносицу. Её недосып увидел бы любой, даже тот, кто не видел её впринципе. Слишком уж явно её глаза слипались прямо на ходу. - ты можешь заняться этими делами? Я почти уверена, что за всем этим стоят кицунэ. Вылови парочку живыми, мы их расспросим обо всем, а там посмотрим, убьём как положено или домой отпустим. Лотосу ничего не оставалось, кроме как кивнуть и уйти прочь. Матушка его была женщиной суровой, бойкой, но сейчас её действительно было жаль. Так устаёт, работая ради благополучия их ордена, так старается всех защитить и уберечь. Не хотела она сына впутывать в это гиблое дело, но сама уже не справляется, как и его отец. Отца Цзян Чэн не видел уже больше года, он все время занят истреблением нечисти в округе, вот только сколько этих тварей ни руби, а они все лезут и лезут. Приказав вести собак, Ваньинь отправился в лес, не замечая ничего на своем пути. Тишину прерывало лишь тихое пение птиц. Ласковый ветер играл с лентой, которой был закреплен небольшой пучок на голове. Твердая поступь хоть и была уверенной, нот ее обладатель стремился вести себя максимально тихо. лютые мертвецы может и ориентируются на запах людской плоти и крови и тишиной от них не спастись, но опасность попасть в когтистые лапки кицунэ вместот того, чтобы отловить нескольких пушистиков оставалась вполне реальной. Лисички по слухам хитры и проворны, а их император - верх хитрости, лживости и упрямства. Поймать его? Лучше даже не пытаться и переключиться на добычу помельче. Даже по меркам кицунэ он, несмотря на юный возраст, недосягаем даже для себе подобных, не то что для какого-то человека. от шороха за спиной Ваньинь застыл и развернулся на месте, стараясь не издавать звуков. Ответом на его страх была лишь тишина, но чувство, словно за ним кто-то следит не покидало Чэна. Вот только, ощущая на себе чей-то пристальный, видимо, немигающий взгляд, он ощущал лишь тепло и покой. Он совершенно не чувствовал опасности, как бывает обычно, даже наоборот. Он словно чувствовал, что нечто, следящее за ним, не причинит ему вреда, возможно даже защитит. В голове вновь всплыл голос Сянь-гэ из его сна. Может быть они как-то связаны?.. Не прошло и часу, как Милашка - одна их собак Цзяна - вышла на след лисы и загавкала, сигнализируя о находке. Вот и первая странность в поведении животных - собаки были прекрасно обучены нападать изподтишка, чтобы не спугнуть жертву, однако здесь она будто специально давала кому-то уйти. Другие собаки подхватили ее лай и из кустов раздался почти девичий писк, который отчего-то вызвал у Ваньиня смех. Собаки решительно бросились в сторону жертвы и Чэн побежал следом. Стоило ему нагнать свой небольшой зверинец, как его взгляду предстала нелестная картина: его три собаки вставали передними лапами на корень дерева и игриво виляли хвостами, приветствуя того, кто прятался от них на ветви. Молодой парень, свиду примерно возраста Цзян Чэна поджимал ноги к себе и дрожащим голосом отгонял собак, стараясь не свалиться. - Он же собак боится... - незаметно для себя произнес наследник ордена и тут же дрогнул. Он не говорил того, в чем не был уверен. Может быть ситуация и была больше похожа на его страх, уверенности в этом быть не могло. Кого же не напугает несущаяся прямо на него святогавкающая троица? Но почему Милашка взяла его след было не ясно. отозвав собак, Цзян стал следить за человеком, пока животные с неохотой ушли за спину своего хозяина: - Эй ты, гений погорелого театра. Совсем уже в пространстве потерялся? Это охотничьи собаки, они не нападут без команды. Слезай давай, шут гороховый! Существо прыжком спустилось с ветвей, в груди спёрло двхание, становилось не по себе. Это был просто черный силуэт, не удавалось разглядеть ни лицам ни очертаний. Просто человек в широких одеждах, видимо, является главой какого-то процветающего ордена. Не успел он подумать, как фигура бросилась наутёк, а Ваньинь тут же спустил на беглеца собак. Те вновь загнали чудо в угол, окружив со всех сторон, но не бросались как обычно, не впивались в конечности. При приближении тьма стала отступать. На первый план вышли огромные черные уши и пучок из девяти гигантских хвостов. Переведя взгляд на тело несчастного и запуганного существа, Цзян заметил, что хвосты, видимо, объемнее всего тела парня. Он был довольно худой, явно кушал не часто, но в целом был очень даже хорошо собой. Серые перепуганные глаза ухватились за Цзяна как за щит и тонкие пальцы обхватили его плечи. Мальчишка спрятался за его спиной, завизжав: - Убери... Уберите, убери этих дьяволов!!! Чэн его послушал и убрал, собак, только вот с опозданием у нему пришло осознание. Сейчас за его спиной прятался один из неуловимых кицунэ! Судя по ощущениям, силы едва уступающей их императору, а может и равной ему. На почве болтались флейта и веер, а сам лис почему-то... Не выглядел таким агрессивным, какими их считают? Голос его звучал мягко, маняще, но не был сходен серию сирен и не пытался захватить разум мужчины. Не стремился овладеть им и заставить плясать под свою дудку, пока человек не выбьется из сил и не умрет от истощения. Вот только... Что-то во взгляде было знакомо. Что-то было знакомо и родно в его голоске и тонких пальчиков: - Сянь-гэ?.. - тихо проговорил Цзян Чэн и сжал запястье прячущегося за его спиной демона, - Сянь-гэ, это ты?