Higgs Boson Blues

Дождь лёт как из ведра уже несколько дней. Кажется, общее их число уже катится к шести, ещё немного - и эти болота, насытившись с неба падающей водой, поглотят жалко сопротивляющиеся им косые и кривые домишки. Этот, конечно, и не думает выходить на улицу - и переться под дождём к машине, чтобы доехать до магазина, ну разумеется, приходится Марти. - Знаешь, ты мог бы и составить мне компанию, - в один из этих дней предлагает Харт, уже разыскивая в прихожей ложечку для обуви. Из этой точки его дома - благодаря некогда модным аркам вместо нормальных дверей - гостиная просматривается как на ладони, и ему прекрасно видно Коула, который ещё утром вытянулся на диване, замотавшись в вафельный больничный халат, и якобы читал книжку - вот только страницу он не переворачивал уже минут сорок. Не то чтобы Марти рассчитывал на положительный ответ - просто звук собственного голоса несколько разбавлял напряженную густую тишину, которая уже начинала действовать на нервы. Как-то так произошло, что с момента возвращения Коула в его дом после выписки Марти перестал включать телик, который раньше работал в фоновом режиме, ссыпая ему в мозг разное говно. Им даже как-то не пришлось это согласовывать - просто было ясно, что, пока Раст тусуется тут, телик они будут включать только вечером и под пиво - в тех случаях, когда обоим нужно какое-то зыбкое оправдание, чтобы сидеть бедром к бедру на этом самом диване, время от времени сталкиваясь плечами, локтями, коленями, пальцами, шарящими в миске со снэком - но до определённого момента не переходящие эту грань случайных касаний. Во всё остальное время экран будет погашен, чтобы не отвлекать Растина от чтения депрессивных книжек и разглядывания трещины на потолке. Марти уже ищет на крючке ключи от машины - и собирается уйти, но вдруг замечает боковым зрением движение в гостиной. - Дай мне две минуты, я оденусь. Вместо двух минут проходит минут шесть - но Раст выплывает к нему, одетый в охрового цвета рубашку и слегка помятые брюки, что висят на нём мешком; его волосы стянуты в хвост бестолковой ярко-розовой и похожей на кусок телефонного провода резинкой, оставшейся в ванной, видимо, после одной из временных подружек Марти. От него пахнет мятной зубной пастой, и - просто и по-домашнему - отдушкой стирального порошка. - Jeeeesus Christ... , - Марти не знает, что ещё придумать, но надеется, что Раст поймёт его смешанные эмоции. Если честно, он даже рад. Это - самый цивильный лук из всех, что Марти видел на нём с момента выписки, пожалуй. И он чувствует себя в праве испытывать радость по этому поводу. Раст молча обувается, пока Марти без единой мысли в голове пялится на то, как одна из прядей выбилась из его нехитрой причёски и теперь мягко падает ему на лицо. - Кто поведёт? - внезапно спрашивает Раст, поднимая на него взгляд, и Марти подмывает отдать ему ключи, разнообразия ради, но он указывает на то место, где Расту ещё совсем недавно пришлось заново накладывать повязку с вонючей мазью. - Лучше я. Честно говоря, ничего такого особенного в магазине ему не нужно. Пришёл пиздец одному из насосов, и это грозит стать проблемой в скором времени, да и под обшивкой дома явственно шуршат мыши, от которых неплохо было бы избавиться... Но лишь когда они оба грузятся в машину - Раст при этом неловко охает и кладёт руку на солнечное сплетение, когда приходится раскорячиться, чтобы забраться в салон внедорожника и не ебнуться при этом в лужу - Марти понимает, что, на самом деле, он просто хотел свалить подальше из дома, сославшись на необходимость совершить покупки. Ему чертовски необходимо было просто подумать наедине с собой, пока колёса месят грязь; пока ничей обманчиво-расфокусированный взгляд не мажет по нему, словно пытаясь считать его следующие действия и движения. Марти испытывает лёгкую панику. И надеется, что за время поездки ему не захочется высадить Раста посреди дороги, оставив его шлёпать домой по грязи. Но, как оказывается, этот новый Коул - очередная его версия, полный комплект ключей к которой Харту ещё не выдали - вполне комфортный пассажир. Он молчит почти всю дорогу, и его молчание совершенно не тягостное. Не такое, как в доме. Возможно, его изоляция поспособствовала тому, что теперь он даже с максимально возможным интересом разглядывает унылые пейзажи, которые всё тянутся и тянутся, пока Марти ведёт машину к загородному гипермаркету. Марти напрягает другое. Собственные мысли. Которых, к счастью, Расту прочесть не дано, каким бы проницательным засранцем он, в целом, ни являлся. - Что читаешь? - Марти, задав вопрос, у самого себя улавливает ту же интонацию, с которой разговаривал со своими девочками, когда те входили в опасный пубертатный период и могли вспылить от малейшей ерунды. Раст не сразу понимает вопрос, и именно благодаря этому Мартину дозволено несколько секунд наблюдать его удивлённый взгляд. - А, ты про это..., - он вспоминает, что за книгу он вертел в руках всё утро. - Да так. Хотел кое-что проверить. Марти молчит, раскручивая его тем самым на продолжение. Раст действительно продолжает после небольшой паузы. - Ты когда-нибудь слышал о бозоне Хиггса? - Та штука, которую недавно открыли, так? - Да. Частица Бога. Или чёртова частица. - В общих чертах, - Марти важно кивает, не отвлекаясь от дороги. Если честно, он просто слышал это в сводке новостей, пока жарил дамплинги на двоих в полутёмной кухне. - Это что-то, с чем наука ещё не сталкивалась. Совершенно иная деталь, меняющая привычное нам восприятие всего механизма. Марти снова кивает, делая вид, что понимает. Что же, если бы физику так объясняли в школе - возможно, что-то из этого он бы ещё вынес. Но что он знает точно - так это то, как сманипулировать Растином. Ну, пусть даже минимально... - Почему тебя это заинтересовало? - снова та же интонация; боже, он надеется, что Раст не взбрыкнёт из-за его манеры задавать вопросы. Он просто слишком боится потерять эту внезапно возникшую возможность нормального контакта. - Поле Хиггса было установлено во всей Вселенной через десятую долю миллиардной доли секунды после Большого взрыва. Это явно цитата, и Мартин делает паузу, отдавая дань уважения этому открытию. Растин тоже молчит - вероятно, считает, что его ответ всё объясняет. А, быть может, не мешает Мартину трепетать перед новой единицей творения. - Это меняет всё, - доверительно сообщает Коул, как бы сжалившись над мозгом Марти, осуществляющим непомерно тяжёлую работу по перевариванию информации. - Меняет. Меняет, конечно, меняет, - Марти сохраняет всё тот же благодушный тон, который ранее не применил бы в столь заумном разговоре с чёртовым фискалом, одновременно осматривая парковку у центра в поиске свободного места. В конце концов, Растин начал говорить о чём-то, что ему интересно, и в глазах у него даже промелькнули искорки, которых Харт не видел там чёрт знает сколько. С момента, когда они ещё были молоды и выбирались куда-то в бар, пожалуй; до того провала с Маргарет, конечно... Эта интонация стала проскакивать у него после того спича про звёзды и смысл жизни, который он выдал Расту перед тем, как развернуть его коляску в сторону заднего двора и увезти его из госпиталя. Свои намокшие тогда ресницы, дрожащий голос и внезапный дар оратора - как и желание сохранять с Коулом зрительный контакт и улыбаться, глядя ему в глаза - он мог сбросить только на огромное количество обезболов и втихую от персонала скуренный косяк. - Я посижу, а ты иди, - тихо говорит ему Коул, когда Марти вынимает ключ зажигания. - Тебе ничего не нужно? - Camel, - Раст пожимает плечами так, словно ему, на самом деле, всё равно. - Ой, да пошёл ты. Если честно, Мартин ввёл массу дурацких запретов относительно дозволительных мест курения в его доме с одной лишь целью - чтобы этот меньше курил, хотя бы при нём. Харт подозревал, что его шитый белыми нитками план давно разоблачён, В целом, своё желание подумать обо всём этом Марти реализует, пока бродит по кишкоподобным коридорам гипермаркета с товарами в руке. Ему не очень нравятся выводы, к которым он приходит - но, если говорить откровенно, они не нравятся тому, кем он привык себя считать. До этой хуйни с той кассетой, погоней в лесу и смертельной схватки с психопатом в подземном лабиринте. То, что он осознаёт, не вызывает у него шока или отторжения, но... как давно? Ему чертовски хочется проверить свои мысли на практике, но сейчас, конечно, не время. Они оба ещё не в себе, а Раст так и вовсе - только-только стал поднимать на него взгляд и перестал так страшно уходить в себя, каменея, думая, что Марти не смотрит на него... Пока он тащит скромный набор продуктов обратно к машине, дождь, утихший было, вновь набирает силу. Он видит через окно, как Растин ковыряется в настройках проигрывателя. Когда Марти залезает в салон, его окутывает тепло, пьяно-тягучая музыка из динамиков и запах кожи Раста - внезапно чётко различимый после уличного запаха мокрой пожухлой травы, мокрой псины, мокрой чужой одежды... Раст убирает руку от регулятора громкости и выглядит так, словно он - подросток, которого застали за просмотром чего-то неприличного. - Ну что там? - кивает Харт на магнитолу. После открытия, озарившего его жизнь где-то рядом с отделом Diary Products, Марти едва сдерживается, чтобы не назвать его как-то ласково. - Если я умру, похорони меня в моих любимых жёлтых кожаных ботинках. Джизус Крайст. Снова приехали. - Ты ебанулся? - это всё, что он может спросить. - Какие, к чёрту, похороны? - Это Ник Кейв, - о боже, снова это выражение интеллектуального превосходства на лице и тон училки-мормонки. - Кто, прости? - ладно, Марти, на самом деле, рад, что это просто цитатка из песни, а не изъявление последней воли Растина Спенсера Коула. - Я оставлю? - Раст приподнимает брови и снова лезет в настройки, чтобы зациклить песню. - Где ты это нашёл? - Синхронизировал твой Apple Music. - Боже, я думал, ты только кассеты карандашом перематывать умеешь. - Ещё монетки в музыкальный автомат кидать. Марти фыркает; он шутит - ну, это, наверное, тоже неплохой знак?.. Дорога домой кажется быстрее, чем дорога в центр - как это всегда и бывает. Долгий трек о том, как всё плохо, успевает проиграться трижды, и Марти думает, как бы повежливее попросить переключить на что-то ещё. Но ритм втекает в его мысли, и, если честно, это не так уж плохо, хотя и до чёртиков депрессивно. Can't remember anything at all. Can you feel my heartbeat? Can you feel my hearbeat? Раст в соседнем кресле снова уходит в себя. И, если честно, это не совсем радует. Ник Кейв продолжает тянуть строчки под музыку, вводящую в транс. Дождь лишь усиливается. Настолько, что пробраться сквозь него даже кажется невозможным. Раст не замечает всего этого. Пока они не останавливаются на обочине. Пока Мартин не останавливает трек. В тишине слышно, как бьются капли о крышу, капот, стёкла. Как выдыхает Растин. Мартин заглушил машину, и из-за контраста с холодным воздухом за окном стёкла начинают запотевать. Растин замирает, словно олень в свете фар; Марти чувствует буквально каждую мысль, которую он не озвучивает. Да, этот запотевший салон и съезд с дороги посреди очередного сраного затопленного поля - всё это уже было, было между ними в 90-х, до Маргарет. Наверное, Раст думает, что сейчас что-то подобное случится снова - он всегда относился к этому так, словно им можно просто воспользоваться, не делал, казалось бы, из всего этого драму, но при этом вечно кривил лицо, если Марти проводил ночь с какой-то цыпочкой из бара. Делал вид, что дело в его, Марти, моральном облике. Делал вид, что не расцарапал ему плечи мстительно на следующий же раз. Раст поднимает на него напряжённый взгляд, и Марти почему-то думает о том, что, если бы они встретились сейчас, он бы его точно не захотел. О том, что перед ним сейчас - совершенно другой человек, которого жизнь разъебала и собрала в очередной раз как-то совершенно по-новому. У него новая причёска, которая делает его старше ещё лет на 10, и совершенно драматическое молчание, которое хочется сломать, как мальчишки бьют окна в домах ведьм - из страха перед тем, что скрыто в глубинах. Вот только взгляд этот - как нож в руках ребёнка, на который ты напоролся случайно да так и истёк кровью, не понимая, как же так всё произошло. Как укоризненный взор умирающего от твоей пули животного. Взгляд - тот же самый. И та же манера поджимать губы. - Почему мы остановились? - Больше не могу слушать этот трек, знаешь. Какое-то время они сидят молча. Спина Раста напряжена до предела. Будь всё иначе - Харт поцеловал бы его, конечно. Затащил бы на себя и раздел. Они оба прокручивают это каждый в своей голове - и пока этого, на самом деле, вполне достаточно. Воспоминания сливаются с тем, что ещё не случилось. Временная петля зацепилась и спуталась; колесо сансары дало сбой. Сердце пропустило удар. - Поехали, - говорит Раст и тянется к ключу, чтобы завести машину. - Ну так что там, с бозоном Хиггса? - они не-смотрят романтический бред из 90-х, но позволяют экрану отбрасывать холодные отсветы на лица. Марти слегка пьян от виски от того, что знает, что он сегодня сделает. - Почему ты сегодня о нём?.. Раст выдыхает дым в потолок. Он выторговал себе испаритель на этот вечер. Дым пахнет мятой; от рук пахнет апельсинами - Марти не нашёл ничего лучше в качестве закуски под фильм и алкоголь. - Потому что это даёт мне ощущение наличия глобального плана. - Это тебе-то? - Марти насмешливо улыбается. - В том-то и дело. Возможно, я просто не в состоянии увидеть всей картины. Ты, кстати, тоже, - по собственной интонации Коул понимает, что он пьян в той же степени, что и Харт. - Хотя, честно говоря, многое из того, что я видел, я бы предпочёл забыть, - добавляет он спустя несколько секунд. Марти знает - Коул ждёт. Но всё, что он позволит себе сегодня - это запустить пальцы в отросшие пряди и сжать его руку, если тот позволит. И мечтать о нём, пока он спит, укрытый пледом. Потому что прошлое мешается с будущим. Потому что у Растина под истёртой тканью домашней футболки - повязка с вонючей мазью и зудящие свежие шрамы в форме расходящихся по воде кругов. Потому что Мартин хочет запомнить его новую наготу трезвым. Потому что у Мартина теперь на него - остаток жизни. - А что ты бы сделал, если бы я умер? - Расстроился. - Сочту за признание.