собачья романтика

      — В Хоббитон завезли вино? — вежливым шепотом интересуется Чарли, когда они сталкиваются на стойке ресепшн.       Суббота, утро. Еще не так горячо, как днем, когда все "окна" приема забиты под завязку, а время между чисто колесо с секторами. Вращайте барабан — о-о, вам выпало успеть пописать перед очередной волнительной кошатницей! Поздравляем!..       Солнечные лучи бьют в стекло — и в виски. Вчера стоило опохмелиться, а сегодня не забыть дома солнечные очки. Хотя Хэмиш, главный на смене, вряд ли позволил бы в них работать. И в кепке, черт, он едва не забыл.       — Отъебись, — лениво парирует Эггзи и поправляет завернувшиеся рукава. Вытащить форму из сушки чуть раньше и погладить было хорошей идеей. Жаль, что он от нее отказался. — Разве в благородных притонах не учат завидовать молча?       — Восемь ошибок в слове "пансион", — Чарли со скучающим видом поправляет ручку в кармашке халата. — Ты побил собственный рекорд.       Летучка на фоне его, кажется, вообще не интересует. Конечно, блять: он же мистер Хескет, юная надежда ветеринарной онкологии, лицо Кингсмана (а еще сынок обеспеченных родителей). Квартира в Южном Кенсингтоне, два высших, куча престижных стажировок. Такие аристократичные шнырки, как он, не умеют падать в грязь лицом.       А вот Эггзи вчера попробовал. Буквально — и случайно.       Не понравилось.       Ну че уж теперь.       Наконец сверяют примерные планы на день, и двери клиники отворяются. Несколько ранних — и особо тревожных — клиентов уже делают шаг на порог. Среди них выделяется женщина в возрасте в ярко-розовой шляпке и с обезоруживающе-пушистой собачкой. Она торопливо обсуждает что-то с администраторами, а потом поворачивается к Чарли.       Мгновение — и Чарли-Главный-Гандон-Смены превращается в Чарли-Профи-Ветеринара.       — Миссис Стюарт? И Пончик? — уточняет он; женщина мелко кивает. — Меня зовут мистер Хескет, прошу за мной.       Эггзи только кривится им вслед и быстро достает телефон.       >> миня завут мисьтерь Хескетф       >> тебя в благородных притонах научили еще и жопу лизать?       Ответ от Чарли не приходит даже в его обеденный перерыв. Зато теперь Эггзи знает, что обсудит с Роксаной в свой собственный.

***

      — Всего лишь предполагаю, — осторожно говорит Роксана и отодвигает записную книжку; ее консервативная привычка вести не только электронное расписание крайне мила, — но то, что ты так лезешь к Чарли, можно объяснить _иначе_, чем рабочим соревнованием?       Только уличное воспитание не позволяет Эггзи подавиться сэндвичем, но он близок. Восстанавливаясь, он переводит дыхание и мстительно отхлебывает из ее стаканчика с кофе. А потом долго смотрит в упор, оценивая, может ли весеннее солнце вызвать солнечный удар. С сомнением качает головой — то ли в ответ на слова, то ли собственным мыслям.       — Этого мудака повысили раньше меня.       Рокс закатывает глаза — по ее уровню эмоциональности эквивалентно экспрессивному размахиванию руками.       — Он онколог, Эггзи. Единственный в нашей клинике. Конечно, Хэмиш повысил его, чтобы Чарли не сбежал вслед за предшественником. Ты видел сколько у него работы?       — Все равно.       — Он онколог, Эггзи, — повторяется Рокси, но теперь в ее словах слышна сталь, — а ты терапевт.       Эггзи равнодушно пожимает плечами.       — Все равно.       С побежденным вздохом Рокс прикладывает пальцы к вискам.       Смена в самом разгаре.

***

      — Мистер Анвин, — Чарли открывает дверь в кабинет УЗИ и галантно пропускает вперед клиентку. На сей раз это молодая рыжеволосая девушка, в руках она держит натурального бегемота с кошачьим лицом. — Врач-терапевт, специалист широкого профиля. Его присутствие важно, чтобы подтвердить наши догадки насчет лимфомы.       Девушка смущенно кивает, бегемот — отворачивает морду. Но Эггзи, если честно, все равно: он вслушивается в то, как феерично Чарли опускает его при клиентуре. "Специалист широкого профиля" — вроде пробки. Затыкать неудобные места. И хотя Эггзи сам согласился подменять заболевших коллег, звучит обидно.       Он улыбается клиентке и искоса поглядывает на Чарли все время, что они с девушкой стараются уложить бегемота на спину и растянуть за лапы. Кот не дается, сердце Эггзи ликует.       Дальше — работа. Лимфома, к сожалению, подтверждается, и они долго и скрупулезно выбирают стратегию лечения, всерьез советуясь. Даже по мелочам.       — А ты и правда специалист широкого профиля, — присвистывает Чарли, когда девушка выходит в коридор. — Кто бы мог подумать, что в Хоббитон когда-то завезли медицинские справочники.       Эггзи мог бы придумать длинную тираду для парирования, но вместо этого складывает губы уточкой и с чувством произносит:       — Иди к черту, Богатенький Мудак II.       Когда Чарли, посмеиваясь, исчезает, отправляет вдогонку:       >> мне просто нужны деньги       >> мать записалась на бачату       И почему это выглядит как оправдание? Почему он вообще оправдывается?

***

      Эггзи уверен, что Чарли проигнорирует его сообщения снова, но через час приходит короткое:       > Тебе стоит походить вместе с ней.       Боже, звучит отвратительно и заманчиво.

***

      — Сегодня за Харта? Или просто преследуешь меня?       По воскресеньям Чарли предпочитает обычной форме официальный костюм, и это могло бы выглядеть замечательно, если бы они были в сериале про медиков. Но, сюрприз-сюрприз, они работают в средненькой лондонской ветклинике. Так что Чарли выглядит... фриковато?       (Окей, в этом есть свое очарование.)       А еще Чарли предпочитает приподнимать одну бровь во время удачных (по его мнению) шуток. Смахивает на небольшое заигрывание, но, конечно же, это не оно.       Эггзи чуть резче, чем следует, тыкает в кнопку включения на компьютере. Системный блок гудит, мозги — тоже.       — Может, это ты меня преследуешь? — сердито парирует он, пока система прогружается, и складывает руки на груди.       Чарли просто показывает телефон. И умудряется выглядеть безобидно-позабавленным, хотя опять говорит гадости. Бесит.       — Пять сообщений за один вчерашний вечер. Даже про какие-то легинсы. Зачем мне знать про легинсы?       Эггзи выставляет ладони перед собой, больше движимый рефлексами, а не здравым рассудком. Только позже понимает, что жест-то защитный.       — Легинсы — самый весомый анти-аргумент против бачаты, — наверное, он говорит чуть эмоциональнее, чем планировал. — Ты вообще видел, как они сидят на мужиках? Ни одного живого места не спрячешь!       На лице Чарли нечитаемое выражение. Эггзи видит, как напрягаются мускулы под кожей, твердеют желваки и даже глаза слегка меняют цвет. Но потом все расслабляется.       Чарли хмыкает:       — Легинсы для бачаты необязательны. Но на тебя в них я бы посмотрел. Бывай, чав.       Дверь хлопает раньше, чем Эггзи успевает придумать достойный ответ.

***

      Все воскресенье Эггзи проводит в режиме крайнего сосредоточения — особенно по отношению к клиентам Чарли. Многие из них проходят параллельное онко- и дерма- лечение, и он старается выискать слабые стороны назначений. Перепроверяет дозировки и проводит самые тщательные осмотры за свою жизнь.       Пару раз находит зубные камни. Совершенно _искренне_ удивляется, что мистер Хескет почему-то не обратил на них внимания.       — Как же так?!       Возможно, ему даже слегка стыдно за то, как искусственно-удивленно звучит его голос.

***

      > Спасибо за старания. Мисс Кроу теперь точно вынесет мне мозг. Ты отлично поработал, хоббит.

***

      — Потерял ключи от квартиры?       Суббота, ночь. Они сталкиваются у ресепшена — и на этот раз они абсолютно одни. Администратор поднялась на этаж выше, чтобы проверить животных в стационаре. Многим из них нужен послеоперационный уход.       Чарли качает головой. Он одет обычно и слегка помялся за длинный день. Это делает его почти человеком.       — Сегодня у Рокс была Полли, — говорит достаточно спокойно, но они оба рефлекторно морщатся. — Анализы пошли не по плану.       — Бля, — вздыхает Эггзи, не испытывая ни малейшего желания шутить.       Полли с первого появления в клинике зарекомендовала себя как Гончая Ада. И хотя она была маленькой нервной чихуахуа, она часто уносила с собой кровь и страх своих врагов. С любой процедуры.       — Сильно?       — Подрала руки по локоть. Хэмиш отправил Роксану отлежаться. Я за нее.       Эггзи думает, что стоит черкнуть Рокс сообщение. А еще о том, что Чарли не чуждо сострадание. Последнее мало вяжется с реальностью.       — В чем резон? — он хлопает ладонями по стойке ресепшена и легко подсаживается на твердую столешницу. Если Хэмиш утром проверит камеры, то оторвет ему голову. — Бабло, уважение? Соблазнишь новенькую стажерку? Сиськи у нее ничего, но если бы ты ценил.       Чарли брезгливо морщится, а затем подходит ближе. В приглушенном свете не различить цвет и выражение его глаз. Наклоняется.       Ухо опаляет горячим дыханием.       Тело кричит "бей или беги".       Эггзи талантливо игнорирует лозунг, который скандирует каждая клеточка.       — Хочу побольше побыть с тобой, — произносит Чарли обворожительно низким шепотом, — мой дорогой специалист.       А потом бессовестно ржет.       Эггзи отцепляет бейджик с формы и швыряет ему прямо в лицо.

***

      На следующий день после прогулки с сестрой присылает несколько кадров парней из детского мультфильма. Они смотрели его неделю накануне, и Эггзи ненавидит, просто _ненавидит_ заглавную песню.       >> вот это специалисты       >> из каких-то там Винкз       >> а ты идешь нахуй       Чарли выдерживает аристократически вежливую паузу (всего полтора часа).       > Вот твоя мечта?

***

      Эггзи два дня пишет ему полотна текста о том, что не пидарас.

***

      Роксана чувствует себя лучше, но они единогласно (на самом деле Хэмиш, остальные не рискуют не согласиться) бойкотируют ее ночные смены. И в какой-то момент Эггзи ловит себя на том, что лицо Чарли в узкой стажерской — это что-то привычное.

***

      Еще два дня пишет. Но уже — почему-то — только в заметки.

***

      — Привет.       Помимо недавно разгруженных препаратов на склад негласно вытаскивают списанный хлам. Так что это совершенно нормально, что Эггзи от неожиданности ударяется ногой о старую каталку для особо крупных собак.       — Бля-яать! — желтые кроксы с мопсами, предмет его гордости, от острой боли не спасают. Хотя хотелось бы. — Какого хуя?!       Эггзи резко разворачивается, но Чарли уже поднял руку, чтобы помахать баночкой преднизолона перед его лицом. У кого-то ночные процедуры?       — У кого-то ночные процедуры? — дублирует Эггзи вслух и это не разу не интерес. И не забота. Так, элементарная профессиональная вежливость.       Чарли кивает:       — Будет парочка инъекций ближе к утру. В реанимации тяжелые, — и, если честно, он выглядит слегка уставшим.       Эггзи некстати вспоминает, что Чарли работает совершенно один. И, надо сказать, неплохо справляется. Для сноба, конечно же.       — Нужна помощь?       Чарли дарит ему свой стандартный "ты идиот?" взгляд.       А потом они вместе разносят чистые шприцы по всем приемным.       Получается быстро. И удобно.

***

      — Чем займешься сегодня? — уточняет Эггзи, когда ночные дела подходят к концу, и они возвращаются в кабинет Чарли.       Тут тихо. Много места. И можно залезть с ногами на стол.       Чарли перепроверяет электронные карты прежде чем выйти из системы. Разбирает ворох бумаг на столе, сортирует по цветам стикеры (ОКРщик сраный), убирает ручки в подставку. Долго возится в своей сумке, но все-таки поднимает глаза.       — Будешь отсыпаться? — подсказывает Эггзи.       А Чарли смотрит на него снизу вверх и молчит, будто что-то всерьез обдумывает. Его глаза впервые находятся на уровень ниже, и Эггзи видит там много того, к чему оказывается не готов. Например, какого хера они _такие_ голубые? И _такие_ пронзительные? И такие _такие_?       — Не... — начинает он, но не успевает.       — Как же ты заебал, — стонет Чарли, потирая пальцем переносицу, и мимолетом прикусывает губу, — со своими смешанными сигналами.       Один рывок — и Эггзи уже чувствует его рот на своем. Чуть кровит, на языке растекается жидкая сталь, и жесткие пальцы впиваются в затылок. Это чуть больно, чуть неожиданно, но так охуенно. Новость для них обоих.       — Не... — пытается еще раз, хотя совершенно не хочет (отрываться).       Чарли гортанно хнычет:       — Ой да заткнись, — и отвлекающе целует в уголок губы, чтобы потом впиться в кожу под челюстью.       Эггзи всхлипывает — исключительно от восторга — и затихает. К черту, в конце концов. К черту.       В глубине души он знал, что к этому все шло. И, наверное, с самого начала был совершенно не против.