Може, то було любов'ю?

— неужели меня вырастили без любви? Или же я был рождён тем, кого полюбить невозможно? — первые несколько месяцев после печального известия Саки не видел радости ни в чем. Сучёныш Нигель даже так смог подпортить ему жизнь. Нигель странный. Саки тоже. Они оба находили спасение в друг-друге. Возлюбленные? Возможно. Но что-то в разы нежнее. Однако эта нежность подобна перманентному синяку. Но жизнь постепенно течёт, все начинает налаживаться и без этого идиота. Брюнет думает, что когда-то, лет через сто, его наверняка спросят внуки об этом маленьком мальчике рядом с ним, рассматривая старый фотоальбом с расплывчатыми картинками, сделаными в дешёвой фотобудке, а он ничего не вспомнит, кроме зелёных глаз, смешных ругательств и еле заметных веснушек на ухе. Они заметят, что другое ухо повреждено, а он расскажет историю об этом, смеясь до слёз. Они спросят, где он сейчас, а он пожмёт плечами, мол, не знает — соврёт, — конечно же он знает. Внуки попросят рассказать больше — они никогда не слышали о друзьях своего дедушки. Саки лишь ухмыльнётся, пролепечет что-то про то, что расскажет позже и умолчит о том, что этот смешной паренёк был вовсе не его другом — кем-то иным. Но это будет когда-то потом. Сначала он должен прийти в себя, собраться и начать жить. Так он и сделает. Нигель ведь просто этап — его надо пройти. Саки поступил в колледж, ведь решил, что университет — не для него. Поступить было сложно, он не очень хорошо сдал stx . Однако, он, хоть и не без нервов, смог. Иногда ему кажется, что к его 19-летию, у него появилось как минимум дюжина седых волос. Всё налаживается. Он съехал от Карен — в задрипанную однушку у черта на куличиках, быстро бросил колледж, понял, что выбранная профессия не для него, устроился работать тату-мастером. И вроде даже, у него намечается свидание. Но где-то в глубине души, там, далеко, у него живёт непосильное чувство одиночества. Он до сих пор не отвык от того, что больше, наверное, никогда не получит смс на телефон о том, как Нигель украл у отца коньяк, больше он не скажет, что у Нигеля ноль интеллекта, больше не услышит забавную песню под его окном про то, "Какой же Нигель даун" после сильной ссоры. Самое главное — он теперь не может в шутку потрепать его волосы, уснуть рядом с ним после пьянки или говорить все глупости, что только взбредут в голову. И правда, в глубине души он пытается заглушить то, что неимоверно скучает. Скучает и любит. Скучает и ненавидит. Саки никогда бы не мог подумать, что их крепкая дружба может прерваться таким образом. Он давно перестал винить себя в том, что Нигель ушёл — это был только его выбор. Несмотря на то, разум, который ощущается как воспаленный гнойник, никогда не засыпает ни на секунду, всегда полный переживаний, состояний, эмоций, там, в груди, где когда-то была радость у Саки– пустота, которую, как ему кажется, невозможно заполнить хоть чем-то. Всегда необъяснимо болит челюсть, что-то давит на глазные яблоки — лишь это остаётся неизменным. Как ему забыть его лицо? Кипятком залить своё сердце или полностью вырезать? Лишь бы забыть. Саки никогда не простит этого маленького засранца. Ему больше никто не нужен.