Сердце воздуха.

О как ты могла меня променять? О Господи как тебя понимать? Твои синие глаза - чудеса! Умираю третий день, кто сказал так нельзя?

Дорога заняла всего минуту, так быстро она бежала. После она даже не могла вспомнить, как произносила пароль, как прошла мимо студентов, сидящих в гостиной и как мимолётно порадовалась, что её соседка стабильно посещает занятия и она может позволить себе порыдать в голос. Было невозможно обидно. Невообразимо больно. Чрезвычайно несправедливо. Всё. Всё, что ей сказал Уизли, было не про неё и она просто не могла поверить в то, что её необыкновенный рыжий Фред снова оскорбил её сегодня, глядя прямо ей глаза и сочась таким количеством ненависти, словно она была самым недостойным существом во вселенной. Хотя совсем недавно он глядел на неё совсем иначе. Его глаза всегда зажигались каким-то невероятным огнём, едва он видел её в коридоре. Каждый его взгляд был наполнен нежностью и обожанием. Каждый. С тех пор, как она впервые появилась в гостиной Гриффиндора на предновогодней вечеринке на пятом курсе и ровно до тех пор, пока наутро после точно такой же вечеринки год спустя, он пришёл, чтобы вылить на неё метафорический ушат грязи, обвиняя в измене и разрывая их отношения, которые продлились всего-то три месяца. Слишком долго он набирался смелости, чтобы позвать её на свидание и слишком быстро сделал выводы, идя на поводу у слепой ревности. За эти три месяца он стал для неё всем. А она за пару минут стала для него никем. Подстилкой. Всё случившееся и всё, в чём обвинял её Фред было лишь ошибочной трактовкой реальности. Но темпераментный Уизли разбираться не стал. Ни до, ни после. Кто бы что ему не говорил, его задетая гордость не давала ушам слышать ничего, кроме злорадного голоса доносчицы, которая и рассорила пару. А всё, в чём была виновата Меган — это то, что она так торопилась на последний экзамен, что не закрыла дверь в свою спальню, когда они с её соседкой по комнате и, по совместительству, ещё одной подругой — Пэнси Паркинсон, выбегали из подземелий, снося всё и не замечая никого на своём пути. Не заметили они и Асторию Гринграсс, которая очень вовремя для себя обратила внимание на открытую дверь и юркнула в комнату девушек, чтобы там украсть одну крошечную деталь для исполнения своего грязного, хоть и обусловленного, по её мнению, благими намерениями, плана. Астория не была подлой или злой. Совсем нет. Она была отчаявшейся. А потому пошла на очень рискованный шаг и украла волосок с расчёски Мэг, чтобы позже использовать его для оборотного зелья. Тем же вечером, когда предновогодняя вечеринка, в этом году устроенная в гостиной Слизерина, была в самом разгаре, она добавила последний ингредиент в своё варево и, выпив его, направилась в комнату того, у кого слишком быстро села социальная батарейка и кто очень устал наблюдать за тем, как объект его желаний весело танцует в самой гуще событий в платье, обтягивающие все прелестные детали роскошной фигуры. Драко Малфой. Конечно, такие риски были исключительно ради него. Он положил глаз на итальянку тогда на пятом курсе, когда объявили, что пятница отныне — день свободной формы одежды и в первый же такой день, Мэг явилась на занятия в короткой чёрной юбке и такой же чёрной водолазке, демонстрируя всем то, что она не только умна настолько, что даже Снейп оценил, но и так красива, что половина старшекурсников пороняла челюсти, едва завидев красавицу. Такое внимание, конечно, понравилось Касто. Она с нетерпением ждала каждую пятницу, чтобы продемонстрировать какой-нибудь сдержанный, но очень даже соблазнительный наряд. Ведь их у неё была целая куча. Мама присылала новые вещи из каждого города, в котором они с отцом Мэг останавливались. На неё сыпались комплименты от парней со всех факультетов. Некоторые были удостоены её вниманием и их приглашения на свидания были приняты, но дальше прогулок и посиделок за кофе в Хогсмиде никогда ничего не заходило. Не то чтобы Меган берегла себя для принца на белом коне. Этот момент был упущен в Греции, где на отдыхе перед шестым курсом девушка ненадолго увлеклась жгучим брюнетом с соседней виллы, со страстным взглядом и причудливым именем Ставрос и позволила себе чуточку больше, чем планировала, хотя, впрочем, ни о чём не пожалела. Отпуск выдался на славу. Просто ей совсем не хотелось прослыть школьной потаскушкой, которых и так было достаточно. Но была причина и более убедительная. Рыжая высоченная причина, которая всегда мило смущалась, когда она появлялась в гостиной Львов, краснела и громче всех смеялась над её шутками, но никогда не рисковала подойти и сделать то, на что другие парни решались по пятеро в неделю. Но если Фред не приглашал Меган на свидание от того, что впервые в жизни по-настоящему влюбился, то Драко не делал это потому, что в его голове была, на его взгляд, отличная стратегия. Он думал, что если во всём ворохе чудил, которые борются за внимание итальянки, он будет тем, кто будет её игнорировать, то именно его внимание ей и станет интересно. Но нет. Драко общался с девушкой, как и добрая половина его однокурсников. С ней было приятно даже просто поговорить. В какой-то момент, он настолько проникся к ней, что даже признал, что вполне мог бы с ней дружить, если бы не та похоть, что плескалась в нём, каждый раз, когда её юбка была короче форменной. Но он не был в неё влюблён. Кажется. И Малфоевское желание добиваться желаемого не позволяло ему сдаться. Астория же была в другой армии — армии поклонниц Слизеринского принца и без конца вешалась на него, но Драко это было абсолютно безразлично. Насытившись женским вниманием и телами в свободном доступе, в любом месте и в любое время, ему не было интересно внимание этой, бесспорно, красивой блондинки. Это было просто скучно, а ему хотелось игры. Вот он и играл, сам не зная, что своим безразличием толкает безответно влюблённую в него девушку, фактически, на преступление. Даже когда в конце сентября увидел Меган в объятиях Фреда Уизли в коридоре школы, он не оставлял надежды, ведь не единожды случалось, что и девушки, состоящие в отношениях, заходили к нему на огонёк. А потому, не сильно удивился, когда в его комнату, в которой он сидел напротив камина, с удовольствием потягивая виски из хрусталя, вошёл объект его желания. Поведение девушки показалось ему немного странным, но он списал всё на алкоголь и в своей, и в её крови, а когда с него слетели брюки, всё стало абсолютно неважным. Даже то, что дверь и в эту комнату оказалась открыта совсем не вовремя. Это была стратегическая ошибка вселенной, обрекшая на несчастье человека, который не должен был пострадать от этой махинации Гринграсс. Парочка, поглощённая друг другом, конечно, не обратила никакого внимания на то, как эта треклятая дверь открылась, как раздался удивлённый и даже радостный девичий возглас и как после закрылась. Наутро Драко проснулся очень даже довольным собой. Наконец-то он сделает долгожданную зарубку на спинке своей кровати с фамилией итальянки, но радость его продлилась недолго. Стоило ему повернуть голову в ту сторону, где мирно посапывала его ночная визави, он отпрянул в сторону, едва не свалившись с кровати, обнаружив на подушке не короткую тёмную стрижку, а кучерявую копну блондинистых волос. Он не мог сложить один плюс один в голове. Да, он был сильно пьян, но не до галлюцинаций. Нужно было во всём разобраться, но для начала одеться. Когда Малфой мало-мальски привёл себя в порядок и уже было собирался разбудить Гринграсс и выяснить, какого чёрта происходит, до его ушей донеслись вопли из гостиной и почему-то они заинтересовали его гораздо сильнее ночных событий. Он вышел в общую комнату, в которую один за другим стекались любопытствующие из спален, а в центре всего балагана стояла та, которая, как Драко думал, должна была проснуться рядом с ним. Очевидно, только что выдернутая из кровати, завёрнутая в одеяло, растерянная и ошарашенная. Меган слушала тираду Уизли, не успевая вставить и слова. Он не давал. Сыпля обвинениями, Фред побагровел до цвета флага своего факультета и абсолютно точно не собирался слушать оправданий. — Как ты могла, Мэг? Я был готов сделать всё для тебя, а ты запрыгнула в койку Малфоя, едва мне стоило уйти с этой вечеринки? Кто ты после этого? — Но я.. — пискнула Меган, не понимая, откуда у её любимого рыжика взялись эти лживые сведения. Ведь когда Фред сказал ей прошлой ночью, что перебрал и ему лучше пойти спать, она сделала то же самое. В своей комнате. Драко ещё не понял, что к чему, а потому предусмотрительно скрылся за углом шкафа. Голова и так трещала и удар в лицо, который обязательно случился бы, если бы он показался на глаза Уизли, не улучшил бы ситуацию. — Что ты несёшь? — прикрикнула рыжего Паркинсон. — Я пришла в комнату в четыре утра. Мэг спала в своей постели. На ней твоя футболка, придурок! — А ты заткнись! — на эти слова змеи уже начали буквально шипеть, но всеобщее похмелье пока не давало никому сил, вмешаться. В этот момент за спиной Драко появилась Астория, сонно потирающая глаза и уже открывшая рот, чтобы спросить, что происходит, но столкнувшись сначала с разъярённым взглядом Драко, а затем внимательно вслушавшись и всмотревшись в центр гостиной, поняла, что облажалась, так же, как и Драко разгадал, что к чему. — Ты такая же змея, как и она. Будешь защищать эту гадюку до последнего — Фред с презрением посмотрел на Пэнси, затем переведя ещё более злостный взгляд на свою, теперь уже, бывшую девушку. — Не подходи ко мне, шлюха. Гостиная хором ахнула. Ни единая душа в Хогвартсе не могла даже помыслить подобного ругательства, сказанного Фредом так громко и уверенно в адрес Касто. Мэг хотела сказать ему, что может показать свои воспоминания. Он знал, что она умеет. Хотела позвать Драко, чтобы тот подтвердил, что ничего не было. Хотела пойти за ним, когда тот громко хлопнув дверью, покинув гостиную Слизерина. Но это слово буквально её убило. Взгляд голубых глаз потух. Пэнси буквально проследила этот момент, ведь Мэг относилась к той категории магов, чьи глаза меняли свой цвет в зависимости от настроения. — Концерт окончен. Расходитесь. — крикнула она, уводя раздавленную подругу обратно в комнату. Она, естественно, намеревалась во всём разобраться, но сначала нужно было вывести Мэг из ступора. Когда девушки скрылись за дверью, в большой комнате началась новая ссора, но из-за заглушающего заклинания, что наложила на дверь Пэнси, подруги не знали, что там происходит. Не знали до тех пор, пока спустя два часа в их дверь не постучали. Пэнси открыла дверь совсем немного, чтобы посмотреть, кто пришёл. Увидев Малфоя в компании Гринграсс, она, тяжело вздохнув, открыла дверь шире, пропуская незваных гостей. Только потому, что поняла, кто виновен в том, что Меган два часа просидела, глядя в одну точку, не моргая и ничего не говоря. Хотя по её лицу было видно, что она готова расплакаться в любую секунду, но не может позволить себе этого, пока не поймёт почему Фред так жестоко с ней поступил. — Мэг, привет. — начал Драко, когда Пэнси, устав от молчания обоих блондинов, пихнула Малфоя в бок. Но Касто даже не шелохнулась. — Нам нужно поговорить. — он знал, что его слышат, поэтому, просто начал говорить. — Точнее, Гринграсс должна тебе кое-что сказать. Парень зло зыркнул на блондинку, одним взглядом говоря, что если она не скажет сама, то он её заставит. — М-Меган… — заикаясь начала та. — То, что случилось утром — моя вина. — тут Мэг, по-совиному повернулась к девушке, глядя на неё тёмно-серыми глазами и призывая своим взглядом говорить дальше. — Я стащила волос с твоей расчёски и под оборотным зельем пришла к Драко. Он.. не обращал на меня внимания, сильно увлекшись тобой и. у меня просто не было сил это терпеть. Я люблю его. — тараторила блондина, глядя в бесцветное лицо итальянки. — Я не думала, что кто-то кроме него узнает, но кажется, мы не заперли дверь и кто-то нас увидел, пока я была тобой. — бровь Мэг дрогнула и никто не смог никак трактовать это движение. — Мне не хватит слов, чтобы извиниться. Я очень виновата. — Ты не виновата, Астория. — первое, что за два часа вымолвила Мэг. Её голос был хрипловатым от долгого молчания. Пэнси и Драко недоуменно переглянулись, затем посмотрев на брюнетку, требуя объяснений. — Виновата крыса, которая не знает, что нужно стучать в двери, а не моему парню. — она прочистила горло, чтобы ком вставший в нём не мешал говорить. Парня у неё больше не было. — Ты виновата только в том, что влюбилась не в того. Вот и всё. — эмоции на лице Гринграсс сменялись, как калейдоскоп. — Прости, Малфой. — добавила Меган, переведя взгляда на блондина. — Ты права, так что.. без обид. — пожал плечами тот. Хотя, по правде говоря, слова Меган его задели. Ведь на самом деле, Малфой был не таким плохим, каким хотел казаться. Пользуясь своим громким именем, он не видел смысла останавливать фокус внимания на одной девушке, меняя их как перчатки. Но где-то глубоко в душе, ему хотелось стать «тем» для кого-нибудь особенного. Просто на тот момент он ещё не знал, кто это может быть. Но был уверен, что не Гринграсс. — Ты удивительная, Мэг. — встряла Пэнси. — Я бы на твоём месте уже била бы её головой об пол. И я могу это сделать, только скажи. — Спасибо, Пэнс, но не стоит. — теперь Меган повернулась к своим собеседникам всем телом, а не только головой. — Мы рассказали обо всём всем нашим. — продолжил Драко, видя, как стушевалась обманщица. — Гриффиндорцам тоже, кому смогли. Тебя никто не считает ш. — он не смог произнести этого слова в адрес девушки. — Ты поняла. Конечно, не совсем никто, но подавляющее большинство. Меган увидела, как глаза Астории стали наполняться слезами. Она правда не держала зла на девушку, она и сама знала, на какие поступки иногда толкает любовь. Просто так получилось. У неё остался один единственный вопрос, который сейчас её взволновал. — Фред входит в это большинство? Голова Гринграсс упала на грудь. Девушка заплакала, чувствуя на себе груз вины за случившееся. А Драко, поджав губы отрицательно покачал головой. — Ладно. — сохраняя спокойствие, выдохнула Мэг. — Он остынет, поймёт, что был не прав и всё наладится. — она скорее убеждала в этом себя, чем остальных. — И ты простишь его после того, что он тебе наговорил? — возразила Пэнси. На ревущую Асторию никто, кажется, не обращал внимания. — Ты не можешь! — добавил Драко. — Поставьте себя на его место. — сухо ответила Мэг, заставляя Малфоя и Паркинсон понимающе закивать. — Хорошо… — тяжело выдохнул Драко. — Мы пойдём. — он сделал шаг к итальянке и ободряюще погладил её по плечу. — Постарайся прийти в себя. Когда твои глаза голубые, ты очень красивая. — Вали отсюда, Малфой. — скорчилась Паркинсон, выпроваживая гостей из комнаты. — когда она вернула внимание к подруге, та уже лежала на кровати, глядя в потолок. — Ты в порядке? — Не воспринимай это как крик о помощи. — размыто начала Мэг. — Но сейчас я завернусь в одеяло и буду читать статьи про собак ждущих своих умерших хозяев до самого вечера. — На обед не пойдёшь? — Пэнси и так знала ответ. Меган отрицательно покачала головой. — Хорошо. А вечером что? — Вечером я поеду на каникулы к тёте и буду надеяться, что по возвращению, Фредерик одумается и всё будет как прежде. — она назвала Уизли полным именем, потому что сокращённая форма показалась ей сейчас слишком нежной, а обида, душившая её, была слишком сильной. Она сделала, как и сказала. Почитала слезливые статьи, затем собрала вещи и уехала в Уилтшир, где полторы недели делала вид, что у неё всё более, чем прекрасно. Её тётя Али была старшей сестрой отца и хоть возраст был её совсем непреклонным, расстраивать милую женщину своими проблемами Меган совсем не хотела. Но Али была совсем не глупа и всё понимала по глазам племянницы, которой досталась та же характерная особенность, что и у всех в семье Касто. Но Мэг старательно улыбалась. Она улыбалась везде, кроме своей спальни, в которой плакала ночами каждый день, в который ей не приходило письмо с извинениями. А ведь Фред обещал писать ей каждый день каникул и даже приглашал погостить в Норе. А теперь только пустота и молчание. Она предположила, в большей степени, чтобы успокоить себя, что Фред просто хочет обсудить всё лично, но, когда каникулы кончились и ученики вернулись в школу, ничего не произошло. Сначала. Уизли просто игнорировал девушку, подначивая своих друзей делать тоже самое, но не многие согласились на это. Гермиона, естественно, не прекратила общения с подругой, ровно, как и девяносто процентов Хогвартса. Оставались, конечно, ещё десять, которые злословили за спиной у Касто, но на это итальянка не обращала никакого внимания. Она знала, что те, кто действительно имеет для неё какой-то значение, верят ей. И знала, что ей доказывать нечего и некому. Она ведь знала, что Фред хоть и не был её первым мужчиной — был для неё единственным. А потому её обида стала перерастать в злость. Злость на то, как парень теперь на неё смотрит, каждый раз, когда видит в столовой, в коридоре или входящей в гостиную Львов, чтобы повидаться с Гермионой. С презрением, отвращением и ненавистью. «Что ж, не хочешь говорить, тогда я сама.» — яростная мысль промелькнула в её голове, когда она, проходя мимо стайки Гриффиндорцев, заметила, как все замолчали, завидев её и стали пристально наблюдать за реакцией Фреда на брюнетку. Она прибавила шаг, чтобы быстрее оказаться перед Уизли и сказать всё, что он не дал ей сказать тогда в гостиной Слизерина. И ей было плевать, что вокруг полно народа. — Значит так, Уизли. — резко остановившись начала она. Те, кто окружал Фреда, сделали шаг назад. На всякий случай. Все, но не Анджелина Джонсон. Она так и осталась стоять возле парня, ехидно улыбаясь. — Ты можешь сколько угодно смотреть на меня своим испепеляющим взглядом, но позволь задать один вопрос.. — Фред хотел было сказать «нет» — но Мэг, вообще-то, не требовалось разрешение. — Чего стоят твои слова о любви, если ты так легко отказался от меня, услышав какой-то бред, который ни на секунду не является правдой? Я ни разу ни словом, ни делом не дала тебе повода усомниться во мне. — проходящие по коридору стали замедлять шаг. Кажется, вся школа ждала момента, когда Меган взорвётся. И этот момент настал. Гермиона, заметив, что глаза подруги уже даже не серые, а почти чёрные, стала искать в толпе учеников хоть кого-нибудь, кто мог бы это остановить, потому что самой ей было не по силам угомонить пылкую итальянку. Нотт, Паркинсон, Забини, Малфой. хоть кто-нибудь. — Я могла бы показать тебе свои воспоминания за тот вечер по секундам, если тебе недостаточно слов Астории, но не стану просто потому, что ты этого не достоин. Ты думаешь, что я шлюха? Что ж.. пусть так. — проходящие мимо уже не проходили, а просто стояли и смотрели на тираду Касто. Так же, как и Фред. Нахальная улыбка не сходила с его лица. Он всем видом пытался показать, как ему это всё неинтересно. — Но и моё мнение о тебе не лучше. После того, что ты сделал. Ты! Не я! — выделяя каждое слово повторила она. А Гермиона уже махала рукой Пэнси, которую позвал кто-то из слизеринцев, призывая двигаться быстрее. — Ты самая настоящая моральная проститутка и любви твоей грош — цена! — Ууу... — загудели почти все, кто был в коридоре, не ожидая услышать от Меган такого. Она и сама не ожидала, что скажет подобное. Хотя бы потому, что всё, что она сказала — ложь. Она по-прежнему горячо любила Фреда, а за неё сейчас говорили обида и злость. Фред дёрнул бровями. По-прежнему убеждённый в том, что был предан итальянкой, он не ожидал подобных обвинений в свой адрес. — Твоё итальянское происхождение даёт о себе знать, Касто. — по фамилии. Он не считал, что девушка достойна того, чтобы назвать её по имени. — Ты очень ловко навешала лапши на уши почти всей школе, даже Гринграсс бросила на амбразуру, но со мной не прокатит. Мэг ощутила, как чья-то ладонь сжала её запястье. Это была Пэнси. И её рука была тут же сброшена, резким движением. Итальянка долго и пристально смотрела своими чёрными глазами в карие глаза Фреда. Лицо у неё было как у разъярённой фурии, но Меган надеялась, что Уизли сможет увидеть в её взгляде то, что она никогда ему не лгала. Просто не была на это способна. А Фред, хоть и смотрел на неё с вызовом, словно ожидая от неё нового словесного излияния, первым не выдержал этой битвы взглядов. Почерневшие глаза пугали. Меган развернулась на каблуках и, тряхнув чёрной копной, гордо зашагала прочь. — Ну и мудак ты, Уизли. — прошипела Пэнси и поспешила за подругой. — Самый настоящий. — добавила Гермиона, чем удивила однокурсников и тоже ушла. Позже она, конечно, попросила за это прощения, но убедить друга в невиновности Мэг ей так и не удалось. — Может, она всё-таки не врёт? — Джордж самым осуждающим взглядом посмотрел на брата. — Все змеи врут. — холодно ответил Фред. — Ты, кажется, забыл, что Мэг совсем не змея. — покачал головой близнец и проследив взглядом за девушками, решил их догнать. — Я видела всё своими глазами. — приторно-сладкий голос Анджелины донёсся до ушей младшего Уизли. — Если кто и змея, так это она. — прошептал он невидимому собеседнику. Джорджу нравилась Мэг, но не как брату. Он был очарован итальянкой, как и добрая половина школы. Несколько раз она помогала ему по учёбе и прикрывала перед преподавателями их с братом косяки. Просто так. Ещё до того, как между ней и Фредом что-то началось. Она была простой и славной. Не такой, как большинство слизеринцев. Она была Меган Касто. Пусть и под змеиным флагом, она всегда была собой, не соглашаясь с теми предрассудками, что воспитывались в остальных изумрудно-серебряных с пелёнок. И Джордж верил в то, что Мэг чиста перед его братом, но брату сказать об этом не мог. Поэтому, он часто сбегал от близнеца, чтобы поболтать с подругой. Справиться о её настроении, хотя это и не требовалось. За неё говорили глаза. И сколько не просил показать ему воспоминания, после этого эпизода в коридоре, брюнетка не согласилась ни когда он их нагнал в тот день, ни после. — Мне нечего ему доказывать. Я в себе уверена. Если он во мне нет, то это его беда — не моя. — каждый раз отвечала Касто. И он сдался. Эти двое были исключительно упрямы тогда, когда были задеты их чувства и делать с этим было нечего. А потому, весь следующий месяц не только Фред сверлил Мэг яростным взглядом, за которым скрывалась обида и, конечно, не остывшие чувства, но и Меган сверкала в его сторону зловещим чёрным взглядом. Глаза её, кажется, совсем перестали светлеть. Они становились серыми лишь тогда, когда девушка плакала. А позволяла она себе это нечасто. Злость и гордость часто не давали этого сделать. Но когда, проходя по коридору мимо подоконника, на котором сидел Фред, она видела с ним дылду-Анжелину, которая, хоть и не прикасалась к парню, всё равно была непозволительно близко, слёзы начинали душить и тогда она давала волю чувствам. С той перепалки у всех на виду, бывшие влюблённые не обмолвились больше и словом и, кажется, Меган уже начала отходить от всей этой ситуацией, заметив, что негатив разрушает её, превращая в ту, кем она не является. А ей этого совсем не хотелось. И она, будто бы, начала приходить в себя. И у неё получилось бы, если бы не эта стычка на лестнице.