осмотр с окончанием

Как единственный перспективный (и неповторимый) представитель клана Годжо, Сатору понимает сразу — костюм куплен специально. Не выбрал одним глазом впопыхах в магазине с соответствующими товарами, не ловко украден из ближайшей больницы, и уж тем более не одолжен у Сёко. По поводу последнего пункта: во-первых, у Сёко нет подобной формы, во-вторых, Сёко метр с кепкой, примерно ничего из её гардероба не в состоянии налезть на Сугуру, не потеряв при этом изначальный вид и прочность. Если же что-то и подходит под мужскую фигуру, то хрена с два Сёко позволит издеваться над её одеждой. Даже за деньги. Даже за сигареты и дорогой алкоголь. В-третьих… Да, «в-третьих» в наличии, Сатору любит добавлять неожиданные пункты. Импровизировать, если будет угодно. В-третьих… — Беспокойные руки лучше держать на коленях, — говорит Сугуру. Интересно, он много невидимок потратил с целью закрепить пилотку на голове? В любом случае, вышло отлично. — Я и держу, — Сатору как раз поглаживает приятную и беспрекословную податливость чулок. Такой тонкий барьер, такой заманчивый. — На своих, — пальцы Сугуру осторожно задерживаются за ушами, Сатору прикрывает глаза. Ощупывание никогда ещё не было настолько приятным. — Ну да. Подобные манипуляции не проходят без реакции. — А осмотр с окончанием? — Окончанием? — вопросительный изгиб приподнятой брови намекает на то, с каким усердием Сугуру подготовился к маскараду. У кого-то явно в наличии лёгкое помешательство на деталях. К радости Сатору. Дело в том, что Сугуру мощно проебался и проспорил. Теперь расплачивается. Бонусом идёт нескончаемое напряжение между ним и Сатору, которое, по идее, неплохо бы решить дракой (эта вероятность вечно снижает то появление любимого учителя, то едкие комментарии ненаглядных друзей, то ещё что-нибудь). Учитывая, во что одет Сугуру, Сатору предпочитает без сожалений заменить драку за дрочку, взаимную, не без следов страсти и желания поставить конкурента (любовника? Ха-ха) на место. Или положить, в случае чего. Если простым языком: проиграл Сугуру, а наебаться при этом успел Сатору. И совсем не в том смысле, о котором можно было бы подумать. — Ага, — Сатору тычется кончиком языка в щеку, намёк толще некуда. — О, какие-то жалобы? — переходит на нежный тон Сугуру. — Сейчас. Ну и реакция. Из правого кармашка своего халатика-платья (сплошного визуального «меня требуется срочно выебать») он достаёт упакованную в бумагу деревянную палочку, раскрывает её точно леденец. Настоящая подстава. — Скажи «а-а». Сатору хихикает, пока Сугуру не впивается пальцами точно в подбородок, заставляя открыть рот. — Хорошим мальчикам после осмотра доктор даёт леденец. — Что-то я не вижу здесь… Не желая слушать дальше, Сугуру запихивает палочку в болтливый рот, надавливает на беспокойный язык, пока не упирается достаточно далеко, чтобы разглядеть одно из самых нежных и, в некоторых случаях, способных мест в человеческом теле. Сатору не без дискомфорта сглатывает слюну. — А-а, — подсказывает Сугуру, у него зрачки подозрительно большие. Получает много удовольствия, засранец. От Сугуру приятно пахнет, в вырез халатика видно достаточно. Сатору отвлекается от одних мыслей на другие — ничего особо не меняется. Палочка во рту перестаёт быть чужеродным объектом. Сатору забывает, что нужно дышать через нос (ради собственной безопасности), Сугуру палочку аккуратно извлекает. С обработанной деревяшки до нижней губы тянется слюна, Сугуру поддевает её кончиком пальца. Столько деталей, сложно сосредоточиться. Дело в том, что у Сугуру даже ноготочки (спасибо, что они, по сути, коротко подстрижены, как у Сатору) накрашены. В чёрный лак, и никогда раньше этот цвет не казался порнушным. Вот, момент настал — очередная повседневная тема испорчена вероятностью переключиться в состояние повышенной возбуждённости с очевидной необходимостью снять напряжение дрочкой. Было бы неплохо начать сейчас. — С горлом всё в порядке, — Сугуру облизывает кончик того самого пальца. Сатору не мычит и не издаёт никаких звуков по причине незнания, какая из реакций точнее передаст бурю эмоций, начинающую своё движение в районе паха. — Славно. — Не то, что с зубами, — бьёт по вечно больному Сугуру, — на парочке кариес, пока не запущенный. Рекомендую не затягивать с приёмом у стоматолога. — А вы не справитесь? — Нет, вряд ли, не та специализация, — Сугуру откладывает палочку на стол, туда же бросает смятую бумажную упаковку. На столе, тем временем, много интересного: стетоскоп, градусник, упаковка одноразовых перчаток, тюбик без опознавательных знаков, молоточек, даже шприц имеется (без иголки, что странно). Перчатки — Сатору надеется, что их применение Сугуру оттянет на как можно позже, потому что тёплые пальцы и такие же тёплые ладони приятнее, чем латекс. Перчатки. Вместо них могло бы быть кое-что другое. — Жалобы? Сугуру наклоняет голову. Сугуру, видимо, прекрасно осведомлён касательно своей привлекательности в форме (и без, но здесь Сатору может лишь догадываться, несмотря на очевидность верного ответа). Очень интересно, долго ли Сугуру искал туфли на низком каблуке, подходящие под его внушительную ступлю. О-очень интересно, как далеко собирается зайти Сугуру. Сатору и до этого момента дофантазировать не пытался, всё заканчивалось где-то на «Сугуру появляется в форме медсестры, Сатору его в этой же форме трахает на полу, форма приходит в негодный вид, Сугуру приходит в негодный вид, Сатору счастлив и намерен кончить ещё пару раз». Пожалуйста, не стоит винить подростка в столь бредовых и откровенных фантазиях. Уж точно это лучше, чем представлять, в какой позе любимый Яга-сан предпочитает заниматься сексом или сколько раз Мэй-Мэй успела отказать кому-то в оральном сексе. То есть, девушки прекрасны, взрослые мужчины прекрасны, а вот Сатору больше привлекает Сугуру. Только Сугуру, что несколько печально и катастрофически шаблонно. Где-то наверняка икает Сёко, затягиваясь очередной сигаретой. Она даже не подозревает, насколько спокойную жизнь живёт. — Думаю, их нет, верно? — Верно, — Сатору ведёт головой, шея успела замлеть, ещё бы — так долго сидеть, задрав голову. — Есть вопрос. — Какой? — Сугуру подхватывает молоточек. — Выпрями руку. Давно Сатору не проходил никакого медицинского осмотра, всё работает как обычно — реакция не замедленная, не чрезвычайная, дискомфорт отсутствует. Медсестру всё ещё хочется трахнуть. Да, что-то не меняется, только, что си-ильно раньше действительно была медсестра, а здесь одногруппник, умело отыгрывающий роль. — На вас есть бельё? Поджав губы, Сугуру слишком сильно бьёт, рефлексы четырехглавой мышцы бедра в норме. — А пояс под чулки? — лучше продолжить, Сугуру всё равно не ответит. Сугуру и правда не отвечает. Молоточек летит вправо и немного назад, за ним приходится наклониться; с потрясающе ровно спиной, отставленной задницей, сведёнными коленями. Кружевное бельё, пояс. Всё чёрное, идеальный контраст с кожей Сугуру. Сатору готов кончить прямо так, даже винить себя не собирается за такое поведение. И вряд ли бы смог хоть кто-то, находящийся в его положении. На счастье, никого другого здесь нет. В комнате Сугуру на осмотре только Сатору и его достаточно возбуждённый член, который наверняка бы хорошо смотрелся в пальцах Сугуру. Если продолжить в таком темпе, то осмотр обязательно завершится тем самым «окончанием». Без «о». Молоточек возвращается на своё место. — Нужно расстегнуть рубашку, — Сугуру берёт стетоскоп. — И снять? — подсказывает ему Сатору. Глаза Сугуру сегодня особенно привлекательны, будто бы он подвёл их, или ресницы тушью намазал, в общем, что-то отличается от нормы. Дело явно не в сочетании самого Сугуру с медсестринской формой, Сатору даже в возбуждённом состоянии не тупеет настолько! — И снять, если так удобнее. О, как же он разговаривает, недотрога. Лишь распаляет Сатору. Стетоскоп холодный. Зашипеть получается сразу же. — Дыши, — Сугуру держится за плечо Сатору свободной рукой, — не дыши. Дыши. Не дыши. Сатору не вполне уверен в том, что попадает в заданный ритм. У Сугуру одна прядь волос выбивается, щекочет лицо Сатору,он открывает рот и ловит источник желания хихикнуть. Сугуру замечает не сразу, увлечённый своими анти-профессиональными навыками. — Не стоит безобразничать, — говорит так, будто бы сам не слизывал слюну Сатору с пальца. Или это такой оригинальный забор биоматериала на анализ? Есть способы попроще, Сатору может материала выдать значительно больше, и всё ещё Сугуру в рот, если медсестричка того желает. — Не отказался бы от леденца, — Сатору улыбается, Сатору опять держится за Сугуру где-то в районе коленок. — Осмотр ещё не закончен. — У меня маленький запас терпения. И большой член, требующий внимания. Ладно, для такой фразы настроение в комнате не настолько подходящее. Взгляд Сугуру опускается от глаз Сатору на его губы, подбородок, грудь, и ниже, туда, где отсутствие терпения теперь настолько очевидно, что брюки требуется расстегнуть. Учебная форма беспощадна к подобного рода неудобствами и тяготам подростковой жизни. — Штаны придётся снять, — хмуро сообщает Сугуру. — Как прекрасно! Сатору вскакивает, резко соображая, что он с Сугуру почти одного роста (немного обгоняет, сейчас это незаметно из-за наличия туфель Сугуру). Несколько заученных движений — Сатору заранее снимает ботинки, брюки улетают чуть ли не до двери. Носки тоже остаются на полу, потому что остаться в одних носках и трусах, пожалуй, странно. Сугуру не смотрит на член Сатору, и славно, член пока таинственно скрыт под пёстрой тканью трусов. — На кушетку, — указывает на кровать. — Надеюсь, вы её протёрли и застелили свежим! — капризничает Сатору, ложась на спину. — Конечно, как же иначе, — Сугуру косится на него, пока вытаскивает из упаковки перчатку. Та белая, жаль, несмотря на цвет формы, Сугуру пошли бы чёрные перчатки. Член от таких мыслей дергается, точно рука школьника, знающего точный ответ на вопрос учителя. От белья пахнет Сугуру. Вкусно. — Нужно лечь. — Я лежу! — Сатору задирает руки за голову. — На бок. Э-э, — только и проносится в мыслях. — Лицом к стене, — инструктирует Сугуру. Так Сатору не осматривали, это что-то новенькое. И Сугуру уже в перчатках. Слышен характерный щелчок. К перчаткам он отношения не имеет. — Бельё вниз. Сатору кое-как стягивает трусы почти под колени. Разглядывает свой член, подумывает начать дрочить точно так. — Левую ногу, — Сугуру почти не касаясь кожи, тащит бельё ниже и ниже, пока не снимает окончательно, но почти все его манипуляции теряются в подсказке: — согни, колено подтяни к животу. — Вы так ласковы, — улыбается Сатору. — Конечно, как же иначе, — Сугуру как раз оттягивает ягодицу Сатору. Что-то реально не соответствует фантазиям, так отлично смешавшимся с реальность, что Сатору, осознав странное прикосновение к анусу, не придумывает никакого толкового возражения. — Вдох, глубокий, — продолжает инструкции Сугуру. И Сатору, внимательно прислушиваясь как к Сугуру, так и к собственным сбоящим чувствам, попадает в настоящий ступор. — Что это? — Градусник, — отвечает Сугуру, опять нависая и заглядывая Сатору в лицо. — Градусник. — Проверить, нет ли температуры. — Ага, — Сатору хочет захныкать. Хочет, да не делает этого, обтянутые в латекс пальцы Сугуру (опять этот проклятый маникюр виден, так даже хуже) ласково прикасаются к истекающей смазкой головке. Постельное бельё теперь испачкано, так Сугуру и надо, садист чокнутый. Даже хуже Сатору, и реально нужно постараться — для такого-то статуса. — Эта реакция в пределах нормы, нечего смущаться, — шёпот Сугуру ядовитый, пальцы Сугуру издеваются над изнывающим от жажды прикосновений членом Сатору. То, как Сугуру издевается над сознанием Сатору, в упоминании не нуждается. Обойдётся. — Вы явно превышаете свои должностные полномочия. Сугуру прекращает касаться Сатору. Спереди. Градусник приходит в движение. Учитывая минимальные познания Сатору о возможностях человеческого тела, это тоже можно считать издевательством. Слишком тонкий, слишком не-человечный, слишком бестолковый. Сугуру двигает градусником явно с целью позабавиться. И возбуждение Сатору, что точно неожиданность, лишь увеличивается. Пульс начинает долбить в ушах. — Д-долго ещё? — Пара минут, дышать лучше глубже. Ха, будто у Сатору в груди осталось место для такого бреда, как кислород. Что обычно делают люди, когда всё идёт не по плану? Вот Сугуру подготовился к проигрышу детально, Сатору, лежа в его постели, только и может, что беситься. И думать об оргазме. О том, как сорвёт с Сугуру проклятые чулки, искусает бёдра и будет шлёпать по заднице, пока та не станет румяной. В реальности Сугуру достаёт градусник, быстро смотрит на результат, вытирает пот со лба Сатору (прикасается запястьем, тёплым запястьем своим, куда тоже неплохо было бы впиться зубами). Без градусника в заднице Сатору не чувствует себя лучше или увереннее, больше похоже, что из него вытащили все кости. Теперь у него точно температура. Суругу же не планирует останавливаться. Опять щелчок. Опять: — Глубокий вдох. Сатору почти нормально справляется с простенькой задачей пока в него проникает палец. Из радостного — палец явно лучше градусника. Из безрадостного — палец в жопе Сатору, а должен бы быть в жопе Сугуру. Не просто палец, два, три, столько же хватит для подготовки под член Сатору. — Это тоже часть осмотра? — Да, нужно проверить простату, — быстро отвечает Сугуру. Сатору поворачивает голову, так получается заметить голодный взгляд Сугуру. И — наконец-то, мать его! — видны очертания возбуждённого члена самого Сугуру. Халатик слишком тесный чтобы не помочь узнать такую подробность. Легче всё равно не становится. Происходящее слишком медленное, впрочем, именно так Сугуру двигает пальцем: внутрь-наружу, внутрь-наружу. Дырка Сатору точно замочная скважина, которую смазывают, и, ну, аналогия не самая плохая, пусть даже максимально очевидная. — И ещё немного, мне не удаётся дотянуться, — теперь Сугуру говорит иначе. Похоже на голос Сатору. Иногда так сильно хочется трахнуться, что слова не складываются в предложения, всё становится бессмысленным, и ладно, если получается соображать. Сугуру быстро прикасается к себе, Сатору хихикает, случайно перехватывая голодный взгляд. — А ваши пальцы казались мне достаточно длинными. — И правда, что это я, — почти злобно улыбается Сугуру за секунду до прикосновения к простате. Когда Сатору сам её касался, всё не было ярким, острым, почти до больного, тело так не реагировало даже близко. — Получилось. Ага, получилось. Сука ты, Сугуру. У Сатору вот получается не двигать тазом, желая большего контакта, получается долго, где-то одну минуту и семнадцать секунд, после которых он срывается, ёрзает и стонет сквозь прикушенную нижнюю губу. Идеальная версия Сатору сейчас поднялась бы на ноги, уложила Сугуру на кровать и показала, как нужно всё делать — быстро, без издевательств. Реальная версия Сатору старается не кончить, потому что это наверняка послужит причиной для очередной части осмотра. Столько выдержать невозможно. Придётся мстить. Сзади раздаётся громкий выдох Сугуру. Обернувшись, Сатору видит чужие мучения. Это… приятно. Кончики пальцев обводят сфинктер, в другой ситуации можно было бы назвать прикосновение благоговейным. Но. — Сатору, — то, как Сугуру произносит имя, незаконно. Нет прощения. Отвратительно. Ужасно. Так мелодраматично, что члену бы впору расслабиться и забыть об одной из своих важных функций. В порно таких интонаций не существует. Сатору хмурится, дёргается, неловко задевает плечо Сугуру своим левым коленом. Конечности у Сатору действительно длинные, раньше это не было настолько очевидным. — Иди сюда. Одетый в форму Сугуру, перевозбуждённый, несчастный Сугуру, на голове которого больше нет пилотки, впадает от короткой фразы в ступор. Опять повторяет за Сатору. Наверняка не замечает этого. — Нет, Сатору, — мотает головой, беспомощно сжимает пальцы, поверх перчатки отчётливо блестит смазка. — У меня нет. — Ох, да брось ты. Реально? Реально — ты не трахнешь меня только потому что не выложил на стол презики? Сатору проводит ладонью от самого горла до члена, укладывается удобнее, даже подушку подкладывает под поясницу. Теперь без разницы, плевать на всё. — Надеюсь, ваша кушетка выдержит такое давление, — и одним давлением дело не ограничится. Сугуру заворожено пялится ему между ног, дурак, не нагляделся ещё? — Или ты перестаёшь тормозить или я кончу тебе на форму. Повезёт, если Сатору так попадёт, пока больше похоже, что он обкончает своё лицо и стенку позади. — Пиздец, — шепчет Сугуру, пока задирает форму, пока стаскивает ниже ебучее кружевное бельё (бедный его член!), пока забирается на кровать, почти нерешительно касаясь колена Сатору. — Давай. — Я не... — Давай! Просто, ну, — Сатору крепко обхватывает его коленями, на всякий случай, Сугуру, теперь-то, точно должен завершить всё именно так, иначе Сатору ему никогда не простит, никогда. Сугуру не сбежать. — Медленнее. — Медленнее. Волосы Сугуру красиво лежат на плечах, красиво же с них опускаются ниже, такие тёмные и блестящие, Сатору наматывает прядь на пальцы, стараясь не сравнивать Сугуру с непослушной лошадью, требующей укрощения. Медицинской тематики достаточно, обойдётся без скотоложства, даже воображаемого. — Погоди, — Сатору просит в самый последний момент, как раз тогда, когда Сугуру почти выдавливает смазку где-то в районе мошонки Сатору. — Дай-ка. Обхватив его член, Сатору становится довольнее, приободряется. Ну и что, что его трахнут? Он всегда успеет исполнить задуманное. Да и тем более, если оказывается, что такая форма удобная для секса — задрал подол, и вперёд, то с медсестрой Гето можно не расставаться так скоро. Или вместо неё на посту будет поджигать медсестра Годжо? У Сугуру горячий член, классно лежащий в ладони, головка выглядит привлекательно. Сатору не против подержать этот член у себя во рту. Теперь Сатору хнычет из-за невозможности сделать два дела одновременно. Позорище. Вот, что делает с человеком отсутствие своевременного оргазма. Ничего хорошего! — Натрогался? — спрашивает Сугуру, безуспешно пытающийся сдуть прядь волос с лица. Смазка успевает согреться. — Это мой осмотр. — Это кошмар, Сатору, — Сугуру явно вкладывает в слова больше смысла, чем требуется за секунду до проникновения. Он действует медленно, как и было сказано; слишком, Сатору подгоняет пятками под ягодицы, укусами в подбородок, крепкой хваткой на затылке. Ткань костюма липнет к потной коже ног. Сугуру хрипло дышит, пока пытается не упасть сверху. — Нормально? Такой вопрос от запыхавшегося Сугуру вызывает у Сатору смех. Нормально ли? Точно нет. Феерично, и то, это слово слабовато для описания. — Заткнись, — беззвучно говорит Сатору. Говорит и целует Сугуру, обнаруживая на его губах сладкий клубничный привкус и липкость гигиенички. Через несколько минут, когда Сугуру пытается вытереть пот с лица, он размазывает под глазами тушь. Точно, накрасился. — Ты так постарался, — замечает Сатору, сжимаясь внутри ровно настолько, чтобы Сугуру удивлённо ухнул. Сугуру молчит, он выглядит до ужасного развратно, и Сатору, будучи перед ним полностью голым, наконец-то готов сделать ровно то, ради чего пришёл. Он кончает себе на живот, на форму Сугуру, на их переплетённые вокруг члена пальцы. И через пару секунд, не больше, Сугуру пытается отодвинуться. — Нет, — опять приходится держать его. — Не надо, С… — Кончи в меня, — серьёзно просит Сатору. Требует. Он заслужил. Сугуру дурак. Простая просьба для Сугуру действует лучше физического воздействия (да, Сатору уже приготовился перевернуть их, забраться сверху и начать скакать на члене до оргазма; туповатая картина, честно говоря). Они отлипают друг от друга ровно настолько, чтобы лечь рядом, Сатору дышит Сугуру в нос, пока трогает коленки, теперь можно. Сколько захочется. И лучше поскорее снять чулки. Потрогать без них. — Я же сказал, — возвращается к старой теме Сугуру. — Похуй мне, — Сатору затыкает его поцелуем. Стоит сменить положение, как сперма начинает потихоньку вытекать наружу. Это почти не противно. Заёбаный вид Сугуру — то, что Сатору не против запечатлеть на камеру телефона. Телефон в кармане брюк, те у двери, ничего сильно не поменялось. По взгляду же Сугуру похоже, что поменялось, и ещё как. — Осмотр закончен? Расслабленность пропадает из черт лица Сугуру, Сатору поднимает, как двояко звучит вопрос. Простой же вопрос! — Я хочу леденец, — объясняет быстро, пальцами как раз расправляется с одной из пуговиц на форме. — Сатору, — с улыбкой говорит Сугуру, пока достаёт из левого кармана тот самый леденец. Клубничный. Сатору о чём-то успевает забыть к этому моменту, Сугуру стягивает перчатки, откидывает их на пол. Шуршание фантика заканчивается звонким звуком поцелуя. — Я рад, что ты проиграл. Сугуру щурится, отбирает леденец, пока Сатору разминает бедро в том месте, где явно недостаёт яркого следа. Чулки удобно облизывать, интересное открытие. В приятной компании. — Уверен? Что я проиграл, — Сугуру задумчиво водит леденцом по своим губам. Сатору не дурак, он кое-что вспоминает. В-третьих, Сугуру точно всё подстроил. В момент укуса слышен хруст карамели, Сугуру леденцы не любит, придётся Сатору найти что-то на «пососать». Искать долго не приходится. Сперва требуется дотянуться до перчаток. Только если Сугуру не сообразит быстрее.