Хён из соседнего дома

Утро начинается с завтрака чемпионов: хлопьев с молоком, апельсинового сока, каши и парочки сваренных вкрутую яиц — и с поцелуя от заботливой мамы, что все это ему приготовила. Чимин подхватывает собранный с утра рюкзак и, махая рукой домочадцам на прощание, бодро выпрыгивает на лужайку перед домом и шагает к своей машине, купленной родителями перед поступлением в старшую школу. Ему еще нет восемнадцати, но их штат разрешает водить машину с шестнадцати лет в пределах города. В это же время, когда парень строит планы, чем займется после уроков с друзьями, убеждая себя в том, что может позволить себе один вечер без домашних заданий, дверь соседнего с ним дома распахивается и оттуда выплывает полураздетая длинноногая красотка. Чимин смотрит, как она кокетливо оборачивается и говорит что-то с улыбкой через плечо, а потом накидывает на это же плечо короткую кофточку и в одной мини-юбке сворачивает в противоположную от Чимина сторону к автобусной остановке. И день Чимина мог бы начаться с красотки, которую он, немного смущаясь, уже успел облюбовать глазами, но удача сегодня не на его стороне, ведь вслед за красоткой, чуть погодя, на порог выплывает смятый и заспанный, не до конца проснувшийся парень в одних серых спортивках и приваливается плечом к косяку. Мило машет оборачивающейся на него девчонке рукой с уже подготовленной сигаретой, а затем переводит взгляд на Чимина, попутно чиркая зажигалкой. — Снова идешь точить гранит науки, малой? Ты смотри, губки береги, они мне еще понадобятся, — с полученным в ответ средним пальцем и гневно захлопнутой дверцей машины Юнги с хриплым хохотом тоже начинает свой день. Дразнить соседа бодрит качественнее, чем кофе. Их терки с Чимином начались не так давно, на летних каникулах. Юнги недавно переехал в дом своей тетки, что навсегда укатила с мужем в другой штат, и пытался казаться всем милым соседом, чтобы в случае чего под дверь не гадили и окна не били. Тогда был самый разгар сессии, Юнги закопался под учебниками и тетрадями, хотя по нему и не скажешь, что он ответственный студент, и отчаянно пытался учиться и отпинывать любые предложения пойти на тусовку или навестить «старую подругу» с определенной целью. В общем, не трахался он тогда поразительно долго, взяв целибат, пока не закроет все долги по учебе, и сказывалось это на его характере вполне заметно. И вдруг о стену рядом с окном прямо перед ним, откуда студент пытался ловить тусклый свет, чтобы разобрать написанное и экономить электричество, прилетает футбольный мяч. А забирать его приходит парень, которого Юнги тогда смутно подписал в своей голове, как «сына приятной женщины по соседству, что на новоселье принесла ему огромный и вкусный вишневый пирог». Но парень, оказывается, не простой, а без рубашки, и, видимо, совести, зато с отменным торсом — кубиками, ключицами и грудью — от которых не возбуднуться было преступлением. И вся сгребаемая по сусекам и пыльным углам концентрация на учебе полетела на хрен. Член встал, но крутить шашни с сыном госпожи Пак? У Юнги совесть все же была, поэтому он решил на «возбудим и не дадим» в ответ прикрыться сарказмом. И на милое чиминово «можно забрать мяч?» ответил: — Чья-то девственность пострадает, если кто-то не вспомнит, что такое одежда. И с этого дня Чимин не воспринимал его никак иначе, как озабоченного придурка, а Юнги понравилось шутить над ним и наблюдать, как тот мило чипыжится и бесится, но сделать ничего не может, потому что Юнги — хён и старше. Главное, чтоб маме ничего не говорил, а то не видать Мину вкусных десертов каждое воскресенье, когда сердобольная женщина приходит подкармливать голодающего студента. Докурив, Юнги захлопывает дверь ногой и идет обратно в постель. Ему будет к третьей, и пофиг, что там написано в расписании. *** Чимин не любил тусовок. Он не ханжа, но сегодня был тяжелый день, их команда продула в футболе другой школе, из-за чего все получили нагоняй от тренера, а сосед именно сейчас решил закатить вечеринку. Впервые за все время. И нет, Чимин не имеет ничего против веселья, особенно, когда его можно подпортить такому типу, как Юнги. На стыд госпожи Пак, в их холодильнике хранилась коробка тухлых яиц, и Чимин для верности разбил парочку, чтобы запах успел насытиться, и шкодливо побежал к соседской двери, нажал на звонок и оставил свое творение на коврике при входе, а сам унес ноги за дерево. Юнги ожидаемо открыл, готовый впустить гостей, и не заметил подставы — вступил босыми ногами прямо в зеленую яичную жижу. — Фу, блять, — огляделся, но никого не увидел, а из дома Чимин услышал женское «Оппа, чем это воняет?» и противненько захихикал. Не факт, что Мин-таки не заметил, кто подлянку устроил, ведь на следующее утро аккурат на порожке своей машины, своей малышки, любимой и дорогой, Чимин нашел использованный презерватив, аккуратно завязанный, рядом фиолетовая упаковка и надпись Durex, а еще записка: «Еще раз так сделаешь — прибью». Чимина вырвало прямо там, благо пакетик нашелся, и, когда убирал «подарок», решил, что это было все же заслужено. *** — Не для тебя ягодка цвела, улепетывай, — Юнги оставляет за собой шлейф свежего одеколона, отсвет среднего пальца и витающее облако задетой гордости и разочарования одного парня, что поджимает губы и утыкается взглядом в пол. Чимин с друзьями смотрят на разыгравшуюся трагедию на соседнем огороде, сидя на пледах и поедая сэндвичи под еще греющим солнышком. Соседа остановил на подходе к дому тот самый парень и вылил на Мина поток сознания о том, что влюблен к него с первого курса. Чимин плохо слышал, но на признание во влюбленности презренно фыркнул. Нет, ему было побоку, что Юнги, вероятно, би, но то, что в него можно влюбится — уже враки. Лучше уж удавиться, и тому подтверждение слезы на глазах парня, что убежал прочь из их района. Да, любовь с такими придурками, как Юнги (в своей голове Чимин отказывается называть его хеном), только так и заканчивается. — Весело у вас тут, — Чимин только жмет плечами на комментарий друга и вдруг неожиданно подбирается весь, когда видит, кто идет в их сторону: Ким Мина и её подруга Дохен. Они иногда ходят через этот район со школы, и одна из них Чимину очень нравится. Длинные каштановые волосы Дохен и голубые ленточки, которая она использует вместо резинок, даже как-то снились ему. Он запихивает недоеденный бутерброд в контейнер, утирается от крошек и подскакивает на ноги, чтобы помахать. Девушки замечают его и идут в сторону одноклассников. Дохен присаживается аккурат рядом с Чимином из всех возможных мест на большом пледе, и Чимин пытается не запаниковать от волнения, когда в процессе разговора девушка кладет руку на его колено, открытое из-за шорт. Вообще их посиделки выглядят максимальное неловко, но и трогательно в своей искренности. Они даже договариваться пойти вместе на озеро, девочки обещали привести подружек, и, казалось бы, ничего не может испортить момент. Кажется, у Юнги всегда есть, что сказать на это. Очередная старая подружка пришла к нему домой, и пара тут же страстно поцеловалась прямо напротив притихшей компании школьников. Мин беззастенчиво ухватил девушку под ягодицу, та, не сдержавшись, застонала, сжав ладошками его щеки, и все это всего в нескольких метрах от Чимина и компании. Когда они оторвались друг от друга, Юнги кинул на них выразительный, ухмыляющийся взгляд, напоследок окинул глазами снова обнаженный торс соседа так, чтобы Чимин это точно заметил, и повел девушку в дом. На пледе все раскраснелись, девушки начали махать ладошками в лицо, парни — неловко прочищать горло и незаметно поправлять шорты. А Чимин, пускай и был снова «обруган» соседом, снова посмотрел на все еще лежащую на нем ручку Дохен и у него зрел план. *** Этим вечером Чимин ворочался на постели и терпеливо ждал, когда закончится марафон в окнах соседнего дома. Нет, ему не нравилось наблюдать чужой секс, но с Юнги в качестве соседа делать это трудно. Вот захочешь в окошко на закат посмотреть, а тут напротив чужая спальня и интересное родео, которое никто от чужих глаз не позаботился скрыть. От скуки и нервов он крутил мяч в руках и валялся на широком подоконнике, свесив ногу вниз. Ему срочно надо было поговорить, и подождать до завтра это не могло, ведь уже завтра он договорился пойти с Дохен и другими на озеро. Без открытого окна он бы задохнулся от жары, и все равно Чимин отказывался его открывать, ведь даже через оконную раму из чужого дома доносилась какая-то возня и странные звуки. Только к десяти всё, наконец, стихло, и Чимин выпорхнул из дома и, смутно отдавая себе отчет в том, что хочет сделать, постучал. Юнги только вылез из душа и приподнял бровь, удивляясь, к чему такой неожиданный поздний визит. Пропускать пацана дальше порога он не собирался, вдруг опять куда тухлых яиц понапихает, а ему потом дом неделю проветривать, поэтому Чимину пришлось говорить с порога. — У меня завтра свидание с Дохен и я не знаю, что делать, чтобы понравиться ей, — Чимин сложил руки в замок перед собой, жутко красный. Не говорить же о таком с пацанами, а Юнги — единственный его знакомый, что не накладывает табу на секс. — Так, — после долгого молчания Мин вздохнул, кинул полотенце на комод и приказал стоять смирно, а сам ненадолго ушел вглубь дома. — Мелкий пиздюк, ни ты, ни она в сексе не шарите, поэтому налажать здесь трудно. Что куда вставлять разберешься или посмотри порно, если с теорией туго. Главное — предохраняйтесь, дети мои! И, вручив Чимину что-то в руки, отсалютовал и закрыл перед носом дверь. Юнги сексологом для подростков не нанимался, но даже как-то приятно стало, что его считают авторитетом с этом нехитром деле. Чимин стоял, разинув рот, и медленно переваривал, что ему только что сказали и сделали. А затем опустил взгляд на руки: Юнги дал ему пачку презервативов и саше с какой-то вязкой на ощупь жижей, как он прочитал после, смазкой. Набор для девственника впечатляющий. Чимин прячет всё и идет к дому, похлопывая по карманам шорт, боясь, что что-то может упасть прямо перед родителями, когда он пойдет мимо них в гостиной. Но, несмотря на сумбурность, саркастичность и неприятное «мелкий пиздюк», Юнги все равно помог, получается? Чимин бы в жизни за таким набором в аптеку не отправился и на дом бы не заказал. Может, все-таки хён не такой уж и плохой. *** — Ну как все прошло? — друзья подпихивали плечами с обеих сторон, когда они упали на траву после горячей игры в футбол, поскидывали майки и теперь, как базарные бабы, желали занять отдых сплетнями. Все видели, как Чимин уходил с Дохен с озера, и подростки желали услышать что-то про горячий опыт с красоткой, и Чимин подпитывал их интерес, конечно, не распространяясь о подробностях, чтобы не обидеть Дохен. В целом, все было не так уж и плохо, он даже кончил, но больше болело тело, ноги в особенности, а еще она визжала и расцарапала ему плечи. Удовольствия по итогу было не крышесносно много. Неужели весь секс такой, весь кайф достается только девчонкам? Но, чтобы не прослыть нытиком, о своих мыслях перед друзьями он решил умолчать, и говорил лишь, как все прошло круто, а те подначивали, что теперь все девчонки его. Юнги вышел на крыльцо поскучать и проветриться после онлайн-семинара с куратором, которая выела ему мозг за хуево сделанный курсач, так и сказала, прикиньте? Ну и краем уха слушал, чем там молодняк забавляется. Интересно ж. — Ой, кому ты пиздишь, — витало у него в мыслях, слушая о чиминовских похождениях, о которых он так вяло рассказывал, что Юнги сам чувствовал, что начал тухнуть. Оглядев компашку, он скрылся в доме и, вернувшись, свистнул к себе соседа. Тот пришел, как на плаху, и ожидал очередных издевательств. — На, прикройся уже наконец, тут люди православные живут, срам не выносят, — Юнги с расстояния в пару метров кинул в голую грудь Чимину белую футболку. Пак уже готов был соглашаться и принимать все, что бы ему не сказали, поскольку настрой после вынужденной лжи друзьям был никакой. Но в футболке оказалось что-то еще. Холодная банка пива той марки, которое Чимин один раз украл у отца из гаража и воровато пил в комнате, а потом получил по шее и боялся больше притронуться. Прижав к себе подарок, что сравним с пони на день рождения, Чимин не понимал, откуда такая щедрость, но Юнги отмахнулся он него, как от мухи, и потребовал пиздовать играть с друзьями дальше. — У всех бывают херовые разы, мелочь, прекращай тухнуть. И ни с кем не делись, не хваталось мне еще пьяных подростков на лужайке, — кинул следом. Чимин расцвел и послушно спрятал банку в куст под своим окном, а потом зачем-то захотел добавить: — Хен, ты лучший! — Странно, что ты только сейчас это понял! Чимин на это показал ему язык и побежал к себе, замахнулся да пнул по мячу, что тот ударился в спину Чонгука, пившего колу, тот подавился — и вся компания залилась громким смехом. *** Чимин впервые был инициатором вечеринки. Родители понимающе укатили к бабушке на его день рождения и оставили дом в единоличном распоряжении. Кутить начали днем, а теперь уже наступали сумерки и Чимин вышел из дома проветриться. Сегодня он — звезда вечера, и участвовал во всех пьяных и танцевальных конкурсах, и только сейчас его отпустили, но даже на улице покой ему только снился. В середине октября пришлось на голый торс натянуть кофту, и под вечер он дышал облачками пара, наблюдая, как несколько парочек и друзей вышли подышать воздухом и покурить. Желая передохнуть от шума, Чимин отошел к навесу под своими окнами и завел разговор со смутно знакомым ему парнем. Начиналось все безобидно, тот курил, немного шатался от выпитого и болтал с ним о прошедшем чемпионате по футболу, а потом все резко изменилось. — А ты милый, — Чимин нахмурился, не понимая, послышалось ли ему, и понял, что его уже прижимают к стене, парень ставит руку над ним и показывает превосходство в росте. Он еще болтал комплименты с явными намеками на пошлости, и Чимин не понимал, куда себя деть. Возможно, подойди к нему кто-то так после тренировки, в кругу друзей, а не когда он выпил и смертельно устал, Чимин бы пихнул наглеца и, возможно, даже вмазал бы, учитывая, что он ни разу не дрался и боялся этого дела, как огня. Но сейчас даже мысли такой не приходило в голову. Он просто был испуган и скован этим испугом. Парень застал его врасплох, и Чимин боялся нарваться на агрессию, и его тошнило от алкоголя и всех тех вещей, что ему говорили. Но он продолжал их слушать, почему-то чувствуя себя совершенно беззащитно, хотя он парень и в таких случаях должен уметь постоять за себя, у него точно было достаточно силы и мышц, чтобы выстоять. Но сейчас ему просто было страшно, он ощущал себя обруганным и грязным, задохнулся, когда ему полезли рукой под кофту. — Эй, — за приглушенным шумом музыки их окликнули, и парень нехотя отстранился, чтобы посмотреть, как к ним приближается парень из соседнего дома с недовольным лицом и сигаретой в зубах. Юнги, и так недовольный подростковой тусовкой, окинул виновника торжества и руку, закопанную в его кофте, взглядом. — Не приставай к детям, мудак. Парень развернулся и явно повеселился с комплекции Мина. — А сам-то далеко ушел, тебе сколько, тринадцать, малыш? — парень помахал рукой над его головой, за что тут же получил по лицу и упал на землю, ибо ноги не держали от выпитого. Сплюнув кровь от прикушенного языка и держась за ноющую скулу, школьник вмиг растерял всю спесь и дрожащей рукой прижался к лицу. — Пиздуй отсюда, малыш, — передразнил Мин, и пацана след простыл. Чимин все еще стоял в шоке от увиденной драки и поспешил поблагодарить, но Юнги даже слушать его не стал, помахал рукой перед лицом, как всегда делал, прося заткнуться, и сцапал за плечо к себе на задний двор, где точно не будет никакой малышни. Уселись прямо на пороге, Юнги на ступеньке, а Чимин вовсе без дела на земле, старший молча курил, подобрал ноги к себе и смотрел вперед, на забор и пустую теткину клумбу. Чимин же смотрел, как он медленно выпускал сизый дым, что мешался оттенком с сумерками, и тоже захотелось. — А мне можно? — Нет, — как отрезал. Чимин вздохнул и тоже прижал коленки к груди, отвернувшись. — Мне уже восемнадцать, вообще-то, — как бы невзачай. — Подарок выпрашиваешь? — Не, — тут же отказался Пак. Он не из таких, подарки ему не надо, да и с Юнги они не дружат, хотя последнее время Мин знает о нем больше, чем все его друзья. — На вечеринку вернуться собираешься? — и ткнул сигаретой влево. Чимин вздохнул и подобрался, решив, что его выгоняют, и замер, когда услышал: — Если нет, то пошли чай пить. Твоя мама сегодня опять принесла мне съестного, святая женщина. — Пить чай? Сейчас? — о, малой был полон скепсиса. — А что, дальше бухать хочешь? — Юнги пожал плечами, указывая, что калитка открыта и его никто не держит. — Или что, уже попил? — а вот это уже сказано с прищуром. — Если да, то мог бы уже и тортом поделиться. Я люблю сладкое. Этот откровенный парень не перестает удивлять Чимина. Полностью рушил каноны бэд-боя и дерзкого парня. На чай все-таки согласился. Они оказывался на темной кухне, где горит одна настольная лампа, где Юнги кинул тетрадки и занимался ими последний час, чтоб подальше от шума соседской тусни, которую слышно даже в его спальне. Чай приводит Чимина в чувство и быстро отрезвляет. — Торт будем резать с мамой, завтра они с бабушкой приедут отмечать. Можешь тоже прийти, — Юнги был нечастым гостем в их доме, но на праздники иногда мама звала приглянувшихся ей соседей на ужин. — Приду. Они немного посидели, Чимин наблюдал, как парень уничтожает последний кусок абрикосового пирога со знакомой Чимину маминой большой тарелки, и у него даже проскальзывает мысль попросить маму готовить сладости чаще. Зачем? А черт его знает. Как все уже поняли, у Юнги черный пояс по порче хороших моментов. И это в первый раз не в отношении Чимина. По просьбе младшего Мин зашел с дом с ноги и тут же разогнал всех пьяниц обратно по домам. Чимин стоял на пороге и принимал запоздалые подарки, которые забыли отдать, обнимашки с перегаром и повторные поздравления. Некоторые сетовали, что у такого милашки, как он, такой строгий старший брат, что и повеселиться не дает. Уборку оставили на завтра. Юнги пошел рыться в чужом холодильнике. Желудок у этого парня бездонный. Чимин уселся на столешницу и наблюдал, как Юнги хозяйничал с кухонной утварью, подогревая себе что-то съестное. — Врубай фильм, что ли, раз уж я здесь, — гостиная была загажена, оказалось, комната Чимина тоже, поэтому единственное приятное место — это запертая на ключ спальня родителей. Между ними явно была неловкость, или её чувствовал только Чимин, ведь Юнги был как у себя дома, словно он один в комнате и никакого общения ему не надо. Чимин смотрел, как грудь парня под футболкой вздымалась от мелких вдохов, последил к его сильным бедрам под спортивками и к их кромке, где из-за задравшегося подола выглядывали волосы, поднялся выше к рукам и длинным пальцам, очень длинным и с венками. Чимин всегда завидовал парням с такими руками. А Юнги просто ел ими попкорн. На свой страх и риск поднялся выше, к лицу, последил шею, подбородок, губы, глаза. Он был красивым. Такие явно нравятся девушкам. Пока Юнги не откроет рот. Хотя, может, девушкам он говорит комплименты, раз те к нему еще ходят. — Ты пялишься, — говорит Юнги и не смотрит на него, хотя улыбается уголком губ. Чимин тут же опускает глаза и делает вид, что смотрит фильм, но быстро понимает, что это бесполезно. — В первую нашу ссору ты сказал, ну, ты помнишь, что сказал, короче, — Чимин не стал повторять ту вопиющую фразу и заметил, что Юнги посмотрел на него, но сам и не думал поворачиваться от экрана. — Это было серьезно? Типа, я никогда не видел тебя с парнями. — Я их прятал, чтобы не травмировать твою детскую психику, — Чимин фыркнул, явно сомневаясь в том, что Юнги такой заботливый. — А вообще, я би. Мне все равно, с кем спать, если секс будет хорошим. Так просто. Чимин выдохнул и опустил ранее сложенные руки на колени, думая о том, что у него никогда не будет достаточно уверенности, чтобы говорить подобные фразы. Его все еще гложил неудавшийся первый раз с девушкой, и мысль о том, какой он неудачник, точно будет тяготить его всю жизнь. — Хочешь попробовать? Вдруг звучит в тишине спальни. Юнги убирает тарелку с попкорном с живота и ставит на тумбочку. — Ты сам начал разговор о сексе и теперь тебе интересно, что я думаю о геях. Не думай об этом так усердно, секс — это не подарочный набор после свадьбы, и ты можешь развлекаться, как душе угодно. — Я и так знаю, — съязвил Чимин. Юнги фыркнул и отвесил ему щелбан по светлой голове, чтобы взбодрился. — Если тебе нравится парень и ты хочешь секса с ним, а он натурал, то могу сказать пару действенных трюков, чтобы это проверить. — Мне нравишься ты, — пусто сказал Чимин, смотря перед собой и не разрешая Юнги дальше разгонять мысль. Старший осекся, в шоке замолчал. Фильм продолжал играть, а на улице уже была глухая ночь. Чимин ждал, когда тот уйдет к себе и просто оставит его в покое, в самобичевании и неловкости. А потом Чимин начнет избегать его и через годик свалит в колледж подальше от дома. Сбоку вздохнули, но не ушли. Чимин вскрикнул, когда непредсказуемый Юнги дернул его за руку и заставил смотреть в глаза. Он был недовольным, может, злым, и, кажется, сверлил мальчишку взглядом уже довольно долго. — Кто так признается, идиот? Складываешь всю ответственность на меня, ай-я-яй, мы что, в подростковом ситкоме, где я должен драматично махнуть тряпочкой, уйти и сказать, что мы не можем быть вместе? У-у, Чимин, ты меня просто бесишь! — Чем я тебя бешу? Сам напустил на себя ауру плохого парня, что и подойти страшно, острое словцо пронзит не в бровь, а в глаз за километр! Постоянно позоришь меня перед друзьями, девушек водишь, а когда мы наедине такой заботливый и противный одновременно! А сейчас я понял, что ты нравишься мне, и ты устраиваешь скандал! — Теперь, я, скорее всего, сейчас трахну тебя, и утром, может быть, я скажу, что вел себя как мудак с тобой, чтобы не прослыть домагателем малолеток! — Ты меня на три года старше! — А сколько опыта и мозгов, Чимин-а, тебе только снилось, — Юнги пихнул его на постель и методично начал стягивать с него шорты, пока Чимин еще что-то кудахтал о том, какой он мудак. Когда оба немного утихомирились, Чимин осознал свое положение и раскраснелся. Теперь все было точно не так, как с девушкой, и это он лежал на спине, а Юнги наглаживал его бедро и зачем-то смотрел на него как-то серьезно и пристально. — Хочешь поцеловать меня? — у Чимина аж мурашки пробежались от этих слов. Он хочет поцеловать парня? Пак скосил взгляд на чужие губы, влажные и пухлые, захотелось попробовать. Чмокнуть. Чимин неловко взялся за его плечи и потянул к себе вниз, и осознал, что куда приятнее, когда кто-то более крупный накрывает тебя сверху и его руки блуждают повсюду. Он сам потянулся и действительно чмокнул Юнги, потом отстранился понаблюдать за реакцией — парень скалился. Если сейчас последует какой-то прикол, Чимин впервые в жизни кого-то ударит. Получив разрешение, Юнги поцеловал его более опытно и стянул с него нижнее белье. Чимин после выпитого был куда расслабленнее, чем обычно, и даже тот факт, что он лежал голым перед кем-то, не особо заботил. Старший погладил теплыми пальцами его между ног и плотно сжал ладонь, надрачивая очень интенсивной хваткой, особенно на головке. От удовольствия Чимин распахнул рот и заныл, не зная, куда себя деть, пока Юнги опять творил с ним что-то непредсказуемое. — Подержи бедра для меня, ладно? — попросил старший ему на ухо и на секунду оторвался, помогая Чимину ухватит себя под коленками. Прикосновения вернулись, Юнги сжал губами его сосок, руки опустил вдоль тела к члену и поджавшимся ягодицам. Его прикосновения были мягкими, но навязчивыми — Чимин был оголенным проводом, он чувствовал любое дуновение и шорох одежды. Чимин был явно не настроен на большие подвиги, а у Юнги даже не было «счастливого набора» в виде презервативов и смазки, но попросить Чимина бежать за всем этим добром с твердым членом даже Юнги считал верхом бесчеловечности. Достав собственное возбуждение из штанов, он сжал ладонью их обоих и впился губами в каменный пресс, от которого сходил с ума с первой встречи и даже девушек с той поры искал себе спортивных и подтянутых. Дальше под раздачу попала грудь, ключицы, шея, от которой хотелось оттяпать кусок, ведь от волос Чимина так вкусно пахло, а сам он стонал на ухо так сладко, что от удовольствия сводило зубы. Интереса ради Чимин просунул руку между ними и погладил обе головки, встречаясь в сильной рукой Юнги, и это стало концом для обоих. Юнги застонал ему в висок, куда уткнулся носом, в Чимин куснул его за плечо, сладко жмурясь от оргазма. Определенно приятнее, чем с девушкой, особенно когда тебя после секса лениво сгребают в охапку и кладут себе на грудь, во сне ласково перебирают волосы, а утром шлепают по заднице и отдают приказ просыпаться и одновременно вспоминать, где мусорные мешки, ведь они так ничего и не убрали, а шум мотора машины мистера Пака и милые голоса мамы и бабушки уже слышны за окном.