The Tsar/ina

      Драко Малфой всегда знал, что женится на короле.       Короли часто выбирали омегу из его города с тех пор, как первый мэр города спас жизнь третьему царю.       Короли всегда выбирали самых высокородных, конечно же — тех, кто происходил из хорошей семьи, кто был симпатичным и не слишком приспосабливался к жизни во дворце. Если ты был особенно красив, тебя выбрали.       А Драко Малфой был особенно красив. Люди часто говорили, что он был похож на ангела — светловолосый, бледный, голубоглазый. Он двигался с неземной грацией и его лицо было похоже на лицо Святого – местные жители всегда выбирали Драко для роли Святой Мадонны на священных парадах.       Нарцисса ухаживала за ним с тех пор, как он себя помнил.       Конечно, все знали. Все смотрели на Драко с жалостью, когда думали, что он не видит, говорили о нем грустным приглушенным тоном, когда думали, что он не слышит.       Его учили, как вести домашнее хозяйство, как правильно себя вести. Всю свою жизнь он был готов выйти замуж за короля и стать их «королевой».       Драко смотрит на Гарри, который был единственным, кому все еще удавалось установить с ним дружескую связь, хотя они знали, что он все равно уйдет.       Гарри улыбается ему, молодому омеге суждено выйти замуж за какого-нибудь рыцаря или, если повезет, может быть, за виконта — простая жизнь без ожиданий величия, просто обычная, тихая, благородная жизнь. Драко отдал бы все, что у него было, чтобы прожить такую.       — Ты готов? — Гарри никогда не уклонялся от будущего Драко. Гарри не был глупым и никогда не смотрел на Драко с жалостью. Он ожидал этого, как и все остальные... но он по-прежнему нормально относился к Драко.       — Да, — шепчет Драко. Бояться было нечего. На самом деле, это была честь. Только одного омегу выбирали по крайней мере на шестьдесят лет или меньше, если король умирал раньше. У некоторых никогда не было шанса.       Они выстраиваются в очередь на городской площади — омеги подходящего возраста. Они, конечно, в своих лучших нарядах, хотя им даже не придется участвовать во всем этом. Это все еще было проявлением уважения к королю, и Драко нравилось думать, что это тоже проявление уважения к нему. Драко, в конце концов, спасал их…       Драко слышит цокот лошадиных копыт — громкий и отчетливый, знает, что это может быть только Императорская карета.       Перед ними останавливается мужчина, такой красивый, что Драко забыл, что они там делали.       Он улыбается очаровательной улыбкой, и по площади проносится шепот.       — Доброе утро, — вежливо говорит он, как будто не собирается выбирать среди них «невесту» и выбирать следующую «королеву» и «мать» королевства.       Драко сглатывает. В конце концов, он не такой уж страшный.       Его выводят на сцену, и он пускается в длинную литанию об их истории и привилегии, которой они обладают, если он выбирает себе «жену» в их городе... никто не верил в это из уст королей прошлого… но когда говорил именно этот человек... все кивали, даже соглашались. Для королевства было привилегией выбирать среди своей хорошей крови — крови героев и честных людей.       А потом он останавливается и объявляет, что сейчас выберет «невесту»-омегу. Он спускается по ступенькам и начинает рассматривать кандидатов, разговаривать с ними, улыбаться им.       Драко чувствует, как Гарри сжимает его руку, в тот самый момент, когда король останавливается перед ними.       Он поворачивается к Драко с нежной улыбкой на лице. — Как тебя зовут, дорогой? — спрашивает он Драко, вежливо, как всегда.       Драко сглатывает. — Меня зовут Драко Малфой, Ваше Величество... — но он не успел договорить, потому что царь внезапно смотрит на Гарри широко раскрытыми глазами.       — Ты. — шепчет он. — Ты! — повторяет он, на этот раз громче, похоже, не совсем зная, что сказать дальше. Гарри не улыбается. Гарри упрямо держит голову высоко, и все же Драко чувствовал, как у него дрожат руки.       На лице короля появляется медленная улыбка, и Драко не знает, померещился ли ему блеск в его глазах.       — Ты будешь «моей невестой», — говорит альфа-король, и на его лице сияет идеальная улыбка.       Дрожь усиливается, и Драко слышит, как Гарри шепчет: «Нет...»       Но король берет Гарри за руку и поднимает ее в воздух.       — Мой народ, — громко говорит он. — Я нашел «свою невесту».       Заявление короля было встречено тишиной, все уставились на него в замешательстве, открыв рты.

***

      — Да как он может так по-доброму относиться к крестьянам!       Гарри громче стучит каблуками, объявляя о своем присутствии.  Придворные мгновенно прекращают разговаривать между собой и делают ему реверанс, даже не выглядя ни в малейшей степени виноватыми.       Гарри знал, что приехать сюда означало оказаться лицом к лицу с людьми, которые были точно такими же, как… такими же, как он — король, Альфа-король, царь, идиот, но он не знал, что это будет так плохо.       Гарри вздыхает, задаваясь вопросом, что он сделал, чтобы заслужить это.       Но он точно знал, что делал.       Это было три месяца назад. Они посещали столицу, и Гарри направился прямиком в один из близлежащих игорных домов. Он выбрал самый престижный на вид. Он действительно выглядел как положено, надел одну из своих лучших мантий. Затем он выбрал самый дорогой на вид столик.       Там были двое мужчин, и, судя по всему, они не знали друг друга.       Он поправляет волосы и проверяет, были ли на нем очки, затем начинает подходить.       Он неуклюже выдвигает стул. — О, прошу прощения, — говорит он. Он смотрит на мужчин за столом и задается вопросом, правильно ли он поступил, выбрав именно этот столик. Эти мужчины играли не для развлечения. Тот, что постарше, был в очках, сгорбленный, и его руки с картами дрожали. У другого карты были аккуратно разложены перед носом, лицо невыразительное, но красивое.       Что-то подсказывало Гарри, что ему следует немедленно отступить.       — Где твоя компаньонка? — спрашивает красивый мужчина.       Гарри клянется, что пользуется блокировщиком запаха. Он посмотрел на мужчину с самым растерянным видом, на который был способен.       А потом он обманом лишил его трети денег.       Мужчина посмотрел на него с такой мрачной аурой, что тот встал и убежал так быстро, как только мог, сняв очки и изменив походку.       Единственное, что его утешало, это звон серебра в кармане. Это чувство вызывает у него улыбку. Никто никогда раньше его не ловил. Он покупает кое-что из того, что хотел, но был слишком застенчив, чтобы попросить об этом родителей, игнорируя щемящее чувство в груди, что он только что нажил опасного врага.       Итак, теперь он здесь, без сомнения, в качестве жестокого наказания, «жена» того же человека, которого он обманул в игорном доме, — короля.       И все же это было не так, как он всегда себе представлял.       Конечно, он это воображал. Ты был бы дураком, если бы не воображал. Быть выбранным Альфа-королем, быть его «женой», быть «королевой»… и иметь все наряды и роскошь, которых у тебя никогда не могло быть в их маленьком городке. Маленькие безделушки, которые он не мог себе позволить, когда был еще сыном барона, Гарри.       Разве он не мечтал об этом? Ходить в пышных одеждах, обладать всеми богатствами мира и иметь слуг, удовлетворяющих все его потребности? Разве он втайне не хотел быть таким же красивым, как Драко?       Но он никогда не представлял так далеко. Он никогда не представлял так далеко из-за Драко. Драко, который был таким красивым, что все знали, что его выберут. Драко, который уже выглядел и двигался, как «королева».       Гарри честно не знал, что он предпочитает — быть бедным, но любимым, или богатым и никому не нужным?

***

      Прошло несколько месяцев после их брака, когда в их королевство вторглись соседние страны.       Именно тогда муж Гарри, которого он почти не видел после их свадьбы и с которым почти не разговаривал после их женитьбы, вызвал его в Зал Совета.       Гарри входит и с удивлением обнаруживает себя наедине с альфой.       Они никогда не были наедине. Даже во время церемонии бракосочетания возле их спальни находились высокопоставленные придворные, чтобы засвидетельствовать завершение их брака.       Это впервые.       — Мой возлюбленный король, — произносит Гарри небрежное приветствие.       Альфа отвлекся, и когда он поднял взгляд на Гарри, его глаза были почти налиты кровью. Он совсем не спал, Гарри знал это. Он был занят вторжением, угрожавшим подойти к сердцу его Зимнего дворца.       — Ты нужен мне, — внезапно говорит король. Гарри и представить не мог, что эти слова слетят с его губ.       — Чем я могу быть полезен? — отвечает он снова, делая именно то, чего от него ожидают как от «жены».       — Ты должен исполнить свой долг перед страной, — говорит альфа, откидываясь на спинку стула. — Наследование должно быть безопасным. Королевству нужен наследник.       Гарри знал, что так или иначе это произойдет. Он тоже волновался. Это был первый случай, когда у «королевы» не было ребенка через несколько месяцев после свадьбы. Но Том никогда не заявлял о своих супружеских правах.       Было много причин, по которым их соседи решили напасть именно сейчас. Слухи дошли даже до двора самого Гарри. Том только что наследовал своему отцу, выбрал молодую «невесту», которая даже не была беременна, которая, по слухам, даже не делила постель с альфой. В королевстве было нестабильно; лучшего способа нанести удар не найти. Король был неопытен, не обладал расчетливым умом своего отца и не обладал железным кулаком, которым обладала его мать. Его семя было слабым, неспособным оплодотворить омегу. А «новая королева»... была уродливым маленьким созданием, которое даже не могло зачать от их связи.       Гарри кивает, принимая свой долг перед королевством. Он не посрамит свою семью и свой город.       Если король и был удивлен послушанием Гарри, он никак этого не показал.       — Хорошо. — Том тоже кивает. — Но мне также нужна твоя... — Том смотрит Гарри прямо в глаза, выражение его лица непроницаемо. — Магия.

***

      Том смотрит на омегу, произнося волшебное слово. Конечно, это было табу. Одна из многих причин, по которым короли и королевы других королевств хотели, чтобы их королевство умерло. Королевство Слизерин укрывало ведьм, творило магию и заклинания, подобные подношениям дьяволу.       И теперь у них наконец появился шанс.       Потому что Том был неосторожен. Высокомерный. Думал, что слухи о магии будут держать их в страхе. Думал, что его репутации безжалостного генерала было достаточно, чтобы напугать их. И думал, что сможет заставить омегу страдать, позволив ему пройти через течки в одиночку. Даже когда они уже были связаны. Хотел увидеть, как рухнет этот идеальный фасад под его жестокостью и полными ненависти комментариями придворных. И все потому, что мальчик обманом лишил его денег. И потому, что мальчик был единственным человеком, кроме его матери, о котором Том знал, что он ведьма.       Гарри Поттер был ведьмой.       Том встречался с ним однажды, еще до смерти своего отца. Он участвовал в глупостях, которым в то время должны были заниматься молодые люди его возраста. Он играл в одном из небольших игорных домов, свободный от суждений своих советников.       Омега появился из ниоткуда в ужасном обличье, которое никого не обмануло. Том знал, что на нем были блокаторы запаха. Но Том, каким-то образом, все еще чувствовал запах омеги.       Он был без сопровождающей. Одно это уничтожило бы мальчика.       Но Том был не в настроении. Он пришел поиграть, и у него украли половину денег. Мальчик тоже думал, что он хитрит. Использовал магию, чтобы манипулировать картами в свою пользу. Том едва мог в это поверить, сначала не был уверен. Пришлось наблюдать за мальчиком снова и снова, пока он не убедился. Он последовал за мальчиком, когда тот выходил из игорного дома. Но Том не смог найти его. Почти сдался.       Но, к его удивлению, «маленькая ведьма-омега» стояла там, в том грязном маленьком городке, где его заставили выбирать «невесту». Ведьма стоял там гордо, с высоко поднятой головой, одетый в его лучшую одежду. Другие бы его не узнали. Но Том узнал бы это лицо где угодно. И, не раздумывая, он взял руку мальчика в свою и провозгласил его «своей королевой».       Гордость ослепила его.       Но, возможно, было еще не слишком поздно.       Омега не реагирует и на мгновение. Том думает, что он мог бы это отрицать или что, возможно, подозрения Тома были ошибочными. Возможно, мальчик просто от природы хорошо играл в карты.       Но Гарри снова кивает. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?       На мгновение Том не может отреагировать.       — Иди в бой со мной.       — Во время беременности? — спрашивает Гарри, склонив голову набок.       Удивительно, когда он сейчас смотрит на «королеву», как люди могли считать Гарри уродливым. Том, конечно, понимал почему. У него было обычное лицо, не заслуживающее внимания. Но короля привлекли его глаза, зеленые и яркие. И то, как он вел себя в подобных ситуациях. Омега ни разу не плакал, когда его сажали в Императорскую карету, едва попрощавшись со своими родителями, чтобы никогда больше их не увидеть, когда станет «королевой». Гарри не прятался от осуждающих взглядов знати, шептавшейся о нем за своими веерами из перьев. И Гарри не сопротивлялся, когда Том взял его в их первую брачную ночь. Он даже казался нетерпеливым, выгибая спину и обхватывая ногами талию альфы, когда тот трахал его. И Гарри ни разу не просил присутствовать во время течки. Гарри не испугался слухов о том, что не делит постель с королем.       Гарри перенес все это с достоинством, которого ожидают от «королевы».       — Да, — говорит Том. — Нет. — он отказывается. Омега снова открыл рот, без сомнения собираясь сказать что-то умное, как он был склонен делать, просто чтобы спровоцировать альфу. Но Том остановил его прежде, чем он смог заговорить. — Ты будешь сражаться на расстоянии, защищенный, и каждую ночь я буду приходить к тебе. Но как только ты забеременеешь, я буду звать тебя только тогда, когда это будет необходимо.       Член Тома уже реагирует на идею взять омегу. Он все еще помнил первый раз, он был свеж в его памяти: омега, закусывающий губу, чтобы не быть слишком громким, запах лосьона, непристойные звуки, которые издавали их тела, и тугой жар, окутавший его.       Возможно, ему стоит взять омегу прямо сейчас. Гарри уже согласился выполнить свой долг.       — Да, Ваше Величество, — говорит Гарри, сохраняя достоинство даже сейчас. Он даже не краснеет.       Том встает. Омега остается на месте. Когда Том прикасается к нему, он не вздрагивает. И когда Том экспериментально тычется носом в брачную железу Гарри, где находится укус Тома, только тогда омега наконец реагирует. Гарри закусывает губу, чтобы не заскулить, но его шея обнажается еще больше. Том знает, что, как и в первый раз, драки не будет.       Было бы хорошо взять его здесь и сейчас, впустить его семя в утробу омеги, где их запах сохранится на несколько часов, пока не вернутся его советники. Тогда они почувствуют запах их совокупления, и любой шпион, которого могли подослать враги Тома, будет знать, что их брак настоящий.       Том подводит омегу к круглому столу, где обсуждают стратегии, обхватывает руками заднюю часть бедер Гарри, приподнимает его и раздвигает ноги, чтобы Том мог устроиться между ними. Глаза Гарри уже полуприкрыты.       Том первым целует его в губы.

***

      Гарри чувствует, как его мозг немеет, когда альфа делает шаг к нему.       Глаза Тома были темными, и омега в Гарри точно знал, каковы намерения альфы. Гарри согласился выполнить свой долг, но он не думал, что они сделают это прямо сейчас. Здесь. Где скоро соберутся высокопоставленные чиновники Слизерина. Запах их совокупления останется здесь на несколько часов. Возможно, поэтому Том хочет сделать это здесь. Чтобы отправить сообщение. Сильное и ясное.       Том всегда был стратегом, как заметил Гарри.       С тех пор, как Гарри встретил его в игорном доме, игра, в которую они играли, состояла из анализа и стратегии. Сидеть там было неправильным ходом, сразу подумал Гарри, потому что Том был безупречен. Гарри пришлось объединить свою магию и свой мозг, чтобы раздобыть немного денег. И даже тогда Гарри решил, что просто получит немного от этого человека, потому что Гарри не хотел слишком рисковать.       Когда Гарри стал «королевой», было очевидно, что подданные уважали его. Даже боялись его. До Гарри доходили только слухи о короле. В молодости его называли самым красивым принцем в Мерлинде. Даже сейчас было очевидно, почему его так назвали. Но Том также обладал природным авторитетом, который, возможно, был дарован ему кровью. С младенчества от него ожидали лидерства, и, возможно, именно это сделало его таким эффектным лидером. Но именно это врожденное высокомерие привело его туда, где он был сейчас. Его подданные восхищались им и боялись его. Но он был молод, и другие королевства без колебаний вторглись к ним сейчас.       Силы покидают Гарри, когда альфа повторяет свою брачную метку, скулеж уже угрожает сорваться с его губ. Альфа поднимает его на стол, при этом бедра естественно соприкасаются с его бедрами. Это слишком. Гарри не трогали месяцами. И его альфа был здесь.

***

      Том входит в спальню Гарри и видит, как омега встает, чтобы засвидетельствовать свое почтение.       Конечно, это было чисто рутинно. Этого от него ожидали. Гарри никогда не пренебрегал своими обязанностями. И Том задается вопросом, не его ли привязанность к обязанностям заставляет его так легко раздвигать ноги перед Томом.       Но он был здесь не для этого. По крайней мере, пока.       Тому тоже нужна была сила Гарри. Ему нужно было поговорить с ним там, где никто другой не мог услышать. Он хватает омегу за руку и силой толкает его в потайной ход за одним из шкафов.       — Что ты можешь сделать со своей магией? — спрашивает он омегу.       Он чувствует, что Гарри сглотнул. — Я… Я не знаю. — признается он. — Я никому это не показывал, так как мои родители запретили мне. Но... но я сжег дом. Когда я был моложе. Это был первый раз, когда проявилась моя магия. Было слишком холодно. В середине зимы. И дров не хватало. И следующее, что я помню, дом был в огне.       Огонь. Огонь, как у его матери.       — И некоторые незначительные вещи, которые вы видели в... — Гарри сглатывает. — В игровом доме.       — Вот, — Том протягивает ему книгу заклинаний Меропы. — Потренируйся.

***

      Король отвлекся.       В нем была настойчивость, которой раньше не было. В прошлом он был холоден и жесток, наслаждаясь битвой, как кровожадный солдат. Но теперь он был эффектен, убивал молниеносно. Он убивал целеустремленно, с нетерпением, как будто не мог дождаться окончания битвы, которой когда-то наслаждался.       Когда они возвращаются в лагерь, встреча заканчивается через несколько минут. Том не остается пообщаться. Сначала Регулус подумал, что это потому, что королю нужно отдохнуть. Каждое утро он выглядел посвежевшим и готовым к битве. Его лицо сияло здоровьем, он хорошо отдохнул. В хорошем настроении. Казалось, что он не сражался несколько часов накануне, полностью перепачканный кровью и грязью.       Однажды вечером Регулус последовал за ним, забыв задать важный вопрос на встрече. Но король пошел не к своим палаткам. А к палаткам «королевы». Охранники сказали, что они часами занимались любовью.       Альфа пытался оплодотворить омегу.

***

      Поначалу спаривание было совершенно чопорным. Холодным и отстраненным. Профессиональным.       Том медленно, слегка наклонял голову омеги и вдыхал аромат. И даже когда он не признавался в этом самому себе, просто так вся усталость от войны исчезала.       Том ждал того момента, когда Гарри немного смягчится, уступив своим инстинктам омеги. Именно тогда Том приблизился прямо к своей метке, облизывая и покусывая, пока омега не смог сдержать тихие звуки, которые он всегда издавал. Когда это произошло, они были полностью альфой и омегой. Том кусался, возвращая себе омегу, слегка рыча от восхитительного запаха, который исходил от Гарри. Толкая омегу на кровать, альфа в нем возбуждается от полной покорности, которую продемонстрировал Гарри, когда он инстинктивно раздвинул ноги и обнажил шею. Гарри всегда был таким достойным, но под прикосновениями Тома его тело становилось похотливым, соски твердыми, дырочка влажной, рот охотно просил об этом, когда Тому хотелось подразнить.       Он трахал Гарри снова и снова, пользуясь кайфом, который омега испытывал, когда у них образовывался узел. Как только они могли отстраниться друг от друга, Том дразнил его дырочку головкой своего члена, пока омега не начинал умолять, чтобы его снова трахнули, отчаянно двигая бедрами навстречу Тому.       Не имело значения, в какой позе Том трахал омегу — на спине, на коленях, на боку, — потому что все это время все, что могла делать «его жена» Гарри, это восхитительно мяукать ему на ухо.       Сила на поле боя не шла ни в какое сравнение с этим. Доминирующий Гарри… праведный, достойный Гарри… выглядит основательно оттраханным именно им.       Том может представить Гарри сейчас, как он отчаянно прыгает на нем сверху, его розовый член подпрыгивает вместе с ним, сводя Тома с ума, заставляя его сильнее входить в омегу, видеть, как тот извивается и сохраняет равновесие, мгновенно кончая. Это было невероятно приятно, особенно когда Гарри начал мурлыкать, пока узел Тома был внутри него. Мерлин.       Том вонзает меч прямо в сердце врага.       Солнце зашло над их головами, уже на западе.       Еще два часа.

***

      «Королева» напевала.       Рон улыбается, предлагая «своей королеве» послеобеденный чай с печеньем. Он был в хорошем настроении с тех пор, как король приходил к нему в палатку каждую ночь. Он пытался оплодотворить; король строго приказал Рону следить за тем, чтобы «королева» правильно питалась. Но, похоже, не имело значения, чем Рон кормил «свою хозяйку». Гарри все еще был таким худым, потому что альфа часами совокуплялся с ним. Утром их простыни были абсолютно мокрыми.       Но «королева» всегда просыпалась с довольной улыбкой. Даже когда короля уже не было в палатке.       Это было понятно, это был первый раз, когда альфа всегда был с омегой.       Даже когда они шили, как сейчас, Гарри излучал определенную энергию. Они шили одежду для младенца. Королевского младенца.       В конце концов, никто не мог сказать ничего против «своей королевы», как только она забеременела.

***

      Том одевается утром и увидел помощника Гарри, Рона, другой омега приносит завтрак для «королевы». Том быстро оценивает завтрак «своей жены»; он проинструктировал ее, чтобы это была здоровая тяжелая пища, мясо и овощи, с обильной подачей. Скоро «его жена» будет есть за двоих.       — Доброе утро, Ваше Величество, — говорит слуга-омега, делая реверанс.       Том коротко кивает, застегивая рубашку. — Обязательно выполняй все приказы и прихоти «королевы». Если я узнаю, что он чем-то недоволен, ты будешь наказан.       — О, теперь об этом можно не беспокоиться, Ваше Величество, — говорит омега, поднимая с пола грязную одежду «королевы». — «Королева» в хорошем расположении духа с тех пор, как вы начали делить с ним постель. — слуга смотрит на короля, в его глазах мелькает что-то, чего Том не мог прочесть. — Раньше он каждую ночь плакал во сне, звал своих родителей по имени.

***

      Гарри спал, длинные ресницы касались его щеки, грудь медленно поднималась и опускалась от ровного дыхания.       Том наклоняется вперед, легко целует его в губы. Омега оказался слаще.       Он был беременен, альфа в нем знал. Но он не был точно уверен, и Гарри ничего не говорил о каких-либо симптомах, а Том не видел никаких, кроме запаха омеги. Возможно, было слишком рано говорить. Том по-прежнему спаривался с Гарри каждую ночь. Но он контролировал себя, завязав омегу узлом только один раз. Если бы он действительно был беременен, то с его стороны было бы хорошо отдохнуть.       Гарри, конечно, скулил, ожидая большего, желая большего. Но Том успокаивал его и тыкался в него носом, чтобы успокоить, пока тот не засыпал.       Тому предстоял долгий день. Война отнимала слишком много времени. Им нужно было пересмотреть свои стратегии. Этот чертов Дамблдор мешал им победить. Том высвобождается из объятий Гарри, в последний раз целуя омегу в лоб.       — Останься, — говорит омега, держа Тома за руку, когда Тот уходит. Его голос тихий, глаза медленно моргают, когда он изо всех сил пытается открыть их навстречу яркому свету. — Останься, Альфа.       Том замер. Гарри никогда не был таким смелым после их занятий любовью. — Я вернусь сегодня вечером.       Глаза Гарри, наконец, открываются, он смотрит прямо в глаза Тома. — Тебе обязательно идти? — голос Гарри был тихим, едва достаточно громким, чтобы Том услышал. Тревога пронеслась по палатке. Его глаза блестят. — Я... Пожалуйста, не уходи. Мне страшно.       Том нежно убирает волосы Гарри с его лица. — Бояться нечего. Здесь ты в безопасности, Гарри...       — Нет, — говорит Гарри, крепче сжимая руку Тома. — Сегодня ты пойдешь в бой, — льются слезы. — Что, если ты не вернешься?       Том вздыхает, снова ложится, чтобы утешить омегу. — ТСС, — он кладет руку на спину Гарри. — Ты не доверяешь своему альфе? — говорит Том, позволяя ухмылке появиться на его лице. — Я закончу эту войну и вернусь к тебе.       Гарри придвигается ближе к Тому, прижимаясь к нему своим маленьким телом. — Я доверяю тебе, — серьезно говорит он, большие зеленые глаза серьезны. — Но... но... — и затем он начинает рыдать, утыкаясь в грудь Тома.       — Хорошо. Гарри, тише, Гарри, — успокаивает Том. — Я останусь. Я останусь, не плачь.

***

      Вероятно, именно беременность заставляла Гарри так себя вести.       Он был беременен, он был почти уверен. Он чувствовал, как дитя растет внутри него. Гарри чувствовал себя до смешного счастливым, наконец-то способным зачать со своим альфой. Он хотел сказать Тому, но... что-то остановило его. Беременность означала, что альфа перестанет приходить к нему. И правда в том, что ребенку нужен был альфа. Это верно. Ребенок. В последнее время Гарри был более нуждающимся, искал альфу даже во сне, время от времени просыпаясь, чтобы убедиться, что Том все еще прижимает его к себе, вдыхает его запах.       Гарри прекрасно владел собой. Но именно этим утром, когда он почувствовал, что альфа так рано отдаляется от него, он не мог не протянуть руку и не остановить его.       Тревога. Тревога была слишком сильной. Ему нужно было, чтобы Том остался. Ему нужен был Том здесь, потому что если...       Альфа баюкает его, пока он плачет. Гарри знал, что это было трогательно. Если бы он не был беременен, он бы никогда этого не сделал. Но что-то действительно подсказывало Гарри, что ему нужно, чтобы альфа остался.       Гарри засыпает, крепко прижимая к себе альфу.       Гарри просыпается от громкого лязга доспехов за пределами их палатки. Том встает с кровати, и Гарри неохотно отпускает его.       — Ваше Величество, — зовет охранник снаружи. — Сэр Регулус Блэк здесь.       — Пусть войдет, — командует Том. Гарри надевает халат.       — Сир, — говорит Регулус, тяжело дыша. Он был весь в крови и грязи. — Дамблдор... Он... — он опустился на колени, Гарри видит усталость и отчаяние в его глазах. — Дамблдор пришел в ярость.       Регулус колеблется.       — И? — спрашивает Том, как всегда с достоинством.       — Сир, — сглатывает Регулус, нервничая оттого, что ему приходится сообщать такие новости. — Больше половины нашей армии мертво.

***

      — Это моя вина, — шепчет Гарри, широко раскрыв глаза от ужаса. — Я сказал тебе остаться, и твоя армия уничтожена. Из-за меня. Их собственная «королева»... убила их. — Гарри ищет взгляд альфы. — Отпусти меня. — говорит Гарри с явной решимостью в голосе.       — Что? — Том огрызается. — Что значит «отпусти меня»?       — Позволь мне сражаться.       Внезапно воздух холодеет. Том подходит к омеге, его голос становится низким, угрожающим.       — Ты так низко обо мне думаешь? — Том опасно шипит, его глаза темнеют. — Ты думаешь, я не смогу обратить эту битву в нашу пользу? Я? Прямой потомок самого первого короля, Салазара Слизерина? Ты думаешь, я не смогу защитить свое королевство, а ты, «моя жена», которая носит наших щенков...       — Это не то, что я... — прерывает Гарри, прежде чем альфа становится еще более опасным. Гарри слишком взволнован, чтобы заметить, что Тому известно о его беременности, и отрицать это.       — Ты беремен! — Том рычит. — Я не буду рисковать тобой из-за чего-то столь тривиального.       — Я могу сделать это одним заклинанием, — тихо говорит Гарри, желая, чтобы альфа внял доводам разума.       — Наши щенки...       — Расти в мирном королевстве будет намного безопаснее. — говорит Гарри. — Они тоже мои дети, и я хочу внести свой вклад в их защиту. — Гарри нежно прикасается к альфе, зная, что, должно быть, его инстинкт защиты и гордость не позволяют ему увидеть причину. — Я-я хочу быть с тобой. — говорит Гарри. — Я хочу быть твоей омегой, я могу быть, я хочу, чтобы ты использовал меня. Не только для того, чтобы рожать детей. Как «твоя королева». Как монарх. Народ… они тоже мой народ.       Том смотрит на него, глаза медленно приобретают темно-синий цвет. Он берет руку Гарри и целует ее. — Одно заклинание, и я сам выведу тебя с поля боя.

***

      Гарри рожает двух здоровых мальчиков.       Теперь не было вопроса о престолонаследии. Больше никаких смешков за нежными ручками и веерами, когда Гарри проходил мимо. Он выполнил свой высший долг «королевы». Близнецы, как будто сам Мерлин благословил их брак и утробу Гарри. И если этого было недостаточно, они оба были полностью похожи на Тома — если кто-то осмелился усомниться в их законности.       Гарри моргает глазами, он так устал, оба щенка были такими же упрямыми, как их отец, но когда он держал их на руках… Гарри мог только плакать. Они были такими красивыми.       Том целует его в лоб, желая, чтобы он заснул. «Все закончилось», — услышал он шепот альфы. Теперь он мог отдохнуть.       Гарри так и сделал, почувствовав, как альфа берет своих щенков на руки.

***

      Драко наблюдает, как их город приветствует королевскую чету.       — Это он.       — Ах да, сын барона, Гарри.       — Не такой уж он и красивый, правда?       — Можно было бы задаться вопросом, как он мог привлечь внимание короля, не говоря уже о его руке.       Драко хранит молчание, пока люди сплетничают вокруг него. Это была правда. У Гарри не было большого приданого и при этом у него не было красивого лица. Он был довольно некрасив. Его простые черные волосы и простые зеленые глаза. Он был нормального роста, нормального веса. В нем ничто не захватывало. Но король смотрел на него так, словно не мог насытиться.       Там должно было быть место Драко.       — Ходят слухи, что омега обманом заставил его жениться.       — Но разве он не тупой?       — О нет, «королева» командует дворцом так, словно родилась в нем.       — А наш король?       — Рад, что он наконец может разделить свое бремя с другим, которому это так нравится.       Драко сжимает кулак, когда Гарри подходит ближе. Что-то изменилось в омеге. Достоинство. Более достойный вид. Когда он шел, это было властно, и, возможно, так оно и есть. Он - «королева». И никто не мог этого у него отнять. Если только он не мог родить наследника. И даже тогда никто не был уверен, выберет ли король себе новую «жену». Но он сделал это. Близнецы. Как будто одного преемника было недостаточно, Гарри родил еще и запасного. Все за один присест.       — Мы все знаем, кто он, — все они повернулись, чтобы посмотреть на леди Лаванду Браун. — Это было в крови его матери. А теперь это и в его крови.       — Не говори о таких вещах, — говорит Драко, Гарри теперь ближе, улыбаясь ему как насмешке. Гарри всегда везло. Повезло прожить нормальное детство. А потом повезло, что король выбрал его. Повезло родить близнецов. Повезло, что ему выпал редкий шанс вернуться домой, когда ни одна «королева» раньше не получала разрешения, позлорадствовать прямо перед Драко, Драко, с которым никто не знал, что делать, когда его не объявили «королевой».       — Нет, мы все знаем, Драко. — Лаванда шепчет в ответ.       — Знаешь что? — спрашивает другой.       — Он ведьма. — говорит Лаванда.       И никто ей ни на секунду не поверил, потому что, если он действительно был ведьмой, то почему он не заколдовал себя, чтобы соответствовать красоте короля?       — Привет, Драко, — улыбается Гарри. — Надеюсь, у тебя все хорошо.       Это не так. Он чувствовал себя изгоем в своем собственном городе. Ожидалось, что он будет «королевой», но это не так. Лорды помельче, которые тогда не осмеливались заговаривать с ним, теперь вели себя фамильярно. Это раздражало его. Он был создан для высших целей. Он был самым благородным омегой в этом городе, и теперь его заставили жениться на ком-то более низкого ранга.       А теперь Гарри… Гарри, который должен был жениться на нормальном…       — Ваше Величество, — делает реверанс Драко. Было время, когда Гарри должен был делать реверанс перед Драко. — Я делаю все, что в моих силах. — он лжет.

***

      Том знал, что это было ожидаемо.       Но теперь их близнецы стали старше, и Гарри наконец смог оставить их на некоторое время под надежной опекой Рона.       Поездка в карете долгая, как минимум, неделя. Гарри после родов был более склонен к тошноте. Время от времени им приходилось останавливаться подышать свежим воздухом, позволяя его «королеве» отдохнуть под теплым солнцем.       Однако он был явно взволнован возвращением в маленький городок, который он называл домом, к своим родителям, от которых его насильно забрал Том. Гарри напевал и улыбался, постоянно был в хорошем настроении, даже начал нюхать альфу, когда слуги были заняты, сидел у него на коленях и мурлыкал перед сном.       Но именно секс свел Тома с ума.       Гарри страстно желал каждую ночь опускаться на колени, чтобы отсосать Тому, как только открывались двери палатки, пытаясь вобрать в рот всю длину Тома, давясь и задыхаясь по собственной воле. Он тоже плакал, когда сперма попадала ему в горло, стонал, как сука-омега, хотя он уже был «матерью».       — Должна ли «мать» так сосать член? — Том дразнил его. Но Гарри только встал, вытер рот тыльной стороной ладони и толкнул Тома на матрас, оседлав его и неуклюже соскользнув на его член, упав вперед в тот момент, когда тот коснулся его простаты.       — Я в первую очередь «жена» для своего мужа. — дрожащим голосом говорил Омега, подтягиваясь, пытаясь переместиться поверх Тома, розовый член омеги соблазнительно подпрыгивал, на кончике блестела преякуляция, соблазняя Тома.       Это завело Тома больше, чем он хотел признать, то, что омега предпочитал делать сейчас, давая альфе хороший вид на влажную пизду Гарри, принимающую его член. Гарри продержался всего несколько минут, прежде чем Том взял контроль в свои руки, Гарри всегда кончал слишком быстро в этой позе.       Гарри засыпал, уткнувшись носом в альфу, мурлыканье стихало, когда он поддавался усталости.       Том часто задавался вопросом, что привело к тому, что он выбрал Гарри в «невесты» назло.       Когда они наконец прибывают в маленький городок Гарри, его лицо проясняется, он взволнованно выглядывает из окна кареты, указывая и называя все места Тому, который мог только снисходительно улыбаться «королеве».       Когда они прибывают к нему домой, Гарри бежит, на мгновение забыв, что он «королева», прямо в объятия родителей. Теплые объятия, которых Том никогда в жизни не испытывал.       Гарри застенчиво представляет его им, краснея, как девственник, когда Том обнимает его за талию, как будто он не катался на альфе каждую ночь.              Отношения между ними удивляют Тома. Его отец и мать были слишком заняты управлением королевством, чтобы уделять ему время. Том помнит, как слуга Гарри рассказывал ему об омеге, плачущем в его постели, когда они только поженились. Гарри больше не плакал, и Том подумал, что с ним все в порядке. Но, увидев его сейчас… он выглядел таким счастливым. Был ли он когда-нибудь таким во дворце?       Семья взволнованно толпится в маленькой гостиной, обмениваясь историями и дико жестикулируя руками. У них широкие улыбки и громкий смех. Том никогда не видел, чтобы его «жена» смеялась во дворце.       Возможно, только здесь Гарри по-настоящему счастлив.              Не с Томом. Не с их близнецами.       Но здесь, где некому шептать «ведьма» за спиной, и нет мужа, которому нужно служить, и нет детей, о которых нужно заботиться.       Почему он не должен был позволить семье забрать Гарри? Он выполнил свой долг перед королевством. Ничто не могло остановить Гарри. Даже Том не смог остановить Гарри.       Теперь он мог вернуться в семью, которую любил.       Той ночью, когда они спят в одной из самых роскошных гостиниц, Гарри не делает попытки спариться. Вместо этого он лежит на кровати, довольный и уставший.              Он уже ускользает.

***

      Том садится на край кровати. Гарри открывает глаза и смотрит на альфу.       Гарри думает, что он такой красивый. Прошли годы их брака, а это все еще застает Гарри врасплох. Его муж, его альфа, отец его детей.… красив, как бог, и принадлежит ему всеми способами, которыми только может обладать омега.       Но сейчас на его лице написана серьезность, которую Гарри не понимает. Разве он не был рад познакомиться с родителями Гарри?       — Ты хочешь покинуть дворец? — спрашивает Том, полностью застав Гарри врасплох.       — Что? — О чем думал альфа? Он шутит? Гарри выдавил из себя смешок. — О чем ты говоришь, любовь моя?       — Это твой дом. — говорит Том с бесстрастным лицом. Гарри паникует. Что он имел в виду? Они были женаты. Связаны узами. Он — Гарри только воображал все те времена, когда они были счастливы друг с другом? — У тебя больше нет причин оставаться со мной.       — Ты меня ненавидишь? — спрашивает Гарри, чувствуя, как его глаза наполняются слезами.       — Нет, конечно, нет...              — Тогда почему ты отсылаешь меня? Ты снова наказываешь меня? Позволяешь мне проходить через мои течки в одиночестве, даже когда мы связаны? Я всего лишь еще одна «супруга»...       — Но ты здесь счастлив. — говорит Том.       Наступает пауза, и Гарри ищет причину, по которой его муж это делает. Он смотрит на лицо Тома, в его глаза... и он не может в это поверить. Наконец, Гарри понимает. Король… его король, его альфа… Гарри садится и заключает его в объятия. — Любовь моя, я счастлив с тобой, — нежно уверяет он его. — Это был мой дом. Но ты и наши дети теперь мой дом.       Гарри чувствует, как Том расслабляется в его объятиях.       Гарри устал сегодня вечером, но сейчас ему это было нужно не меньше, чем альфе. Он откидывается назад и тянет альфу за собой.       — Я твой, — шепчет он.       На этот раз они делают это медленно. Том не торопится входить в Гарри. Гарри это нравится. Ему нравится чувствовать, как член Тома входит в него и выходит из него, огромный и твердый. Он стонет, и альфа стонет.  Это намного приятнее, чем то, что они делали в последние недели, когда Гарри отчаянно нуждался в нем, когда он всегда был так близко, его запах искушал Гарри весь день, пока они ехали в карете. Но теперь они не торопятся. Когда они оба кончают, Гарри медленно целует альфу, снова и снова, пока они оба не засыпают.

***

      Гарри сидит на своем собственном троне рядом с королем и слушает своих подданных.       Их близнецы занимались в соседней комнате, по просьбе Гарри. Он не мог точно сосредоточиться, когда королевские дети находились совсем в другом дворце. Но Том стал более снисходителен к нему после того, как тот родил двух наследников. Они только что вернулись из поездки к родителям Гарри, в маленький городок, где он раньше жил. Было приятно вернуться, но даже Гарри мог признать, что там он больше не чувствовал себя как дома.       Его место здесь, рядом со своим мужем Томом, терпеливо выслушивающим проблемы своего подопечного и дающим правильные предложения и решения.       Прошло всего тридцать минут, но Гарри чувствовал себя довольно... уставшим. Перед глазами все расплывалось, а голова кружилась.       — Гарри! — обеспокоенно зовет Том рядом с ним, его руки обвиваются вокруг Гарри как раз вовремя, прежде чем он падает со своего трона.       — Альфа... — зовет Гарри.       Глаза Тома расширяются. Время для течки еще не пришло, но...       Гарри рвет. — Я... — он смотрит на Тома с ошеломленным выражением лица. — Кажется, я беременен.