Кандидат

***

Всегда чистый письменный стол Уэнсдей Аддамс создавал некое подобие неуклонного и непоколебимого порядка на своей гладкой лакированной поверхности. Печатная машинка, чуть сдвинутая на угол стола, была одним из самых дорогих ее маленькой темной душе атрибутов. Девушка находила успокоение и ощущала радость, упорно скрываемую ото всех, когда ей удавалось остаться на часок-другой со своей «немногословной подругой», записывающей изобретательные и неизменно запутанные мысли своей хозяйки на очередной лист, поэтапно создавая новый литературный шедевр. Однако за последнее время Аддамс не написала ни строчки, поскольку мысли в данный момент были заняты немного другим, и ученица, как бы ей самой того не хотелось, даже не решалась притронуться к соблазнительным молочно-белым клавишам. Выстукивая тоненькими пальчиками с неизменно темным аккуратным маникюром, Уэнсдей словно «печатала» свои мысли в воздухе, стараясь освободить порядком утомленную голову хоть на миг, но упорный и нескончаемый поток рассуждений и вопросов вновь появлялся из ниоткуда, и девушка, встав из-за стола, решительно направилась на балкон. Легкий вечерний ветерок качнул тугие черные косы, желая унести с собой мысли юной особы. Как бы и она желала того же, но, не успев даже на минутку насладиться свежестью атмосферы уходящего дня, Аддамс почувствовала стремительно вскарабкивающегося на ее плечо пальцевидного друга. Пара движений, понятных немногим, и девушка, шумно выдохнув скорее по инерции нежели от раздражения, удалилась с балкона. Согласившись на докучаемые уговоры родителей о том, что девушке нужно поддерживать общение не только с ними, но и с одногруппниками, Уэнсдей приобрела изящный и неброский иссиня-черный смартфон, гладкий корпус которого сейчас дрожал по столу. На экране вызова не высвечивалось фото, как, например, у Энид, лишь краткая заглавная «М», которая могла обозначать кого угодно, и только Аддамс знала, кто это был. Разблокировав входящий вызов, девушка тут же включила «громкую связь», благо ее соседки не было в комнате, и положила включенное устройство на подушку, падая рядом на мягкую темную постель. — Здравствуй, мой вороненок! — радостно защебетало в динамике. — Приветствую… — неожиданно даже для самой себя ответила Уэнсдей. — Что за срочность, по которой ты звонишь не по фамильному стеклянному шару? — чуть улыбнувшись, спросила девушка. — Я подумала, что так ты быстрее освоишься с новым телефоном. — также благозвучно произнесла Мортиша. — Я не в XVI веке родилась, — начала младшая, закатывая глаза. — уж с какой-то механической коробкой я смогу справиться. — закончила Уэнсдей, чуть задетая внутри на такое замечание матери. Однако, не желая портить настроение на будущую неделю ни себе, ни родным, девушка, как ни в чем не бывало, продолжила: — Все в порядке, не стоило… — попыталась договорить она, однако последние слова застряли где-то глубоко в горле. Видимо, Аддамс все же нужно было, чтобы ей позвонили. — Что-то случилось, мой вороненок? — обеспокоенно прозвучал голос матери, сразу уловившей несвойственные ее малышке нотки. — Нет. — резко произнесла девушка в ответ, что явно не устроило старшую. — Уэнсдей, дорогая, — все также мягко продолжала Мортиша. — я знаю, что-то не так… — она услышала в динамике вздох. Аддамс не привыкла говорить напрямую о своих проблемах, да и вообще не хотела, чтобы о них кто-то знал. Даже родные. Однако разве что-то можно скрыть от тех, кто знает тебя наизусть? Уэнсдей понимала, что нет, и Мортиша рано или поздно все равно об этом узнает. А сейчас? А почему бы ей не узнать сейчас? Или… Агххх… Снова этот клубок повторяющихся, вечно переплетающихся словно змеи, запутывающих ее еще больше вопросов. Девушка перевернулась на бок, невесомо проведя по темному экрану пальчиком, оживляя устройство с буквой «М». Мортиша смиренно ждала ее на том конце провода, понимая, что если ее вороненок молчит, это может значить только одно — у нее действительно что-то произошло, и сейчас она колеблется между ответом и сбросом звонка. --… Позволь мне помочь, Уэнсдей. — прошептала она в динамик, желая только одного, чтобы ее малышка не пряталась от протянутых рук матери, не закрывалась в своей непробиваемой крепости самостоятельности и просто не оставалась одна. — Хорошо… — также тихо, на выдохе ответила ей младшая, чувствуя, как ее свирепый внутренний шторм сходит на нет. Она все же решилась, с большим усилием переступив через себя, Уэнсдей осмелилась рассказать Мортише все, поделиться своим беспокойством и будь что будет. Виной всему случившемуся были предстоящие экзамены, а если быть точнее, один из них — морфология измененных видов или же просто МИВа, как называли дисциплину большинство учеников. Уэнсдей была совершенна во всех предметах, и только этот доставлял девушке больше всего трудностей. Одних книг Аддамс явно было мало, она жаждала получить больше знаний об особенностях каждого вида, раскрыть их тайны, а такого, увы, в книгах не пишут. Тут нужна практика. Поговорить с кем-то из одногруппников напрямую — Уэнсдей даже не представляла себе такой возможности. Она бы не смогла. Подсмотреть что-то украдкой — исключено. Особенно после случая, когда девушка подкралась к спящей Энид, желая рассмотреть ее клыки в человеческом обличье, и была застукана с поличным резко проснувшейся соседкой, что по инерции выпустила яркие когти у себя под подушкой. Такого провала в своей скрытности Аддамс не ожидала и больше не пыталась подойти к Синклер после той ночи. Однако Уэнсдей понимала, что не сможет оставить попытки что-либо предпринять в этом деле. Оставался вопрос:

Обязательно ли ей действовать одной?